ПОПС*

3 номера: № 1 — янв.-март 1984 г., № 2 — апр.-май 1984 г., № 3 — осень 1985 г., в сред. 70 стр., тир. — до 10 экз.; №№ 1-2 маш. + фото/фотоспособ, № 3 — маш. + фото

I редколлегия: Борис Хромов, Радислав Лосев, Александр Семенов

II редколлегия: Александр Семенов, Сергей Чернов, Сергей Афонин

Разгон журнала «Ухо» явился лишь одним из фрагментов крупномасштабной антироковой компании 1983-1984 годов. Сигналом для тотального наступления на самодеятельный рок послужил доклад К.У.Черненко «Актуальные вопросы идеологической и массово-политической работы партии», содержащий, в частности, следующие строки:

«Не все удовлетворяет нас и в таком популярном искусстве, как эстрадное. Нельзя, например, не видеть, что на волне этой популярности подчас всплывают музыкальные ансамбли с программами сомнительного свойства, что наносит идейный и эстетический ущерб».**

* Публикуется с незначительными сокращениями по книге «ЗОЛОТОЕ ПОДПОЛЬЕ. Полная иллюстрированная энциклопедия рок-самиздата». Автор и составитель А.Кушнир. Изд. «ДЕКОМ», 1994.

** Доклад Черненко был опубликован в июне 1983 года во всех центральных газетах.

На языке аппарата подобное выcказывание означало лишь одно — начало атаки. Ком, пущенный с высокой горы, кубарем помчался вниз. На закрытом совещании в Министерстве культуры РСФСР спустя всего несколько месяцев прозвучали более конкретные формулировки: «В настоящее время в Советском Союзе насчитывается около 30000 профессиональных и непрофессиональных ВИА, и НАШ ДОЛГ состоит в том, чтобы снизить это число до нуля». Сказано — сделано. «Дело Романова», «винт» «Браво», репрессии против «Трубного зова», Шевчука, «Мухоморов», Е.Морозова («ДК»), Ю.Наумова следовали друг за другом непрерывной чередой. После судебного процесса над группой «Воскресенье»* организатор подпольных концертов Владимир Литовка был арестован, а затем, после следственного изолятора, попал в тяжелом состоянии в больницу.

Рок движение казалось обезглавленным и выключенным из жизни вплоть до осени 1986 года. Последний гвоздь в крышку рок-н-ролльного гроба вбило постановление Министерства культуры: отныне репертуар самодеятельных групп должен был на 80% состоять из песен членов Союза композиторов».

По выражению Свина, «или вы целуете теперь пятки Фрадкину и Пляцковскому, или вам нечего делать в музыке».

«Будь у тебя хоть десять филов коллинзов в голове и десять полов Маккартни в руках, ты все равно ничего не сможешь сделать в музыке, если поешь дементьевские стихи», — резюмировал ситуацию бесконечно далекий от андеграунда Михаил Литвин.

Следствием подобной политики явилась отмена практически всех электрических сейшенов: существует версия, согласно которой в Москве в течение полутора лет не было проведено ни одного полноценного рок-концерта.**

* Процесс проходил в подмосковном городе Железнодорожный, и о нем в мрачных тонах говорилось в газете «Вечерняя Москва» за 1984 год.

** См. «Рок-музыка в СССР», стр. 226.

«Только и осталось, — мрачно шутил забиваемый глушилками Сева Новгородцев, — что залезть куда-нибудь на фонарный столб и, вытянув руку в сторону железного горизонта, прокричать: "Мечты рассеялись, товарищи красные рокеры, мечты рассеялись!"»

Но в тот самый момент, когда казалось, что все инакомыслие в стране задушено на корню и в жизни нет не только солнца, но даже места для солнечного света... в тот самый момент и появился новый источник человеческой честности, духовности и бесстрашия.

Речь идет о журнале «Попc».

I редколлегия

Назвать «Попc» московским журналом можно весьма и весьма условно. Пожалуй, в истории самиздата еще не было издания, выпускавшегося людьми, живущими в абсолютно разных городах и поселках — и при этом ни разу не видевшими друг друга в лицо. Долгое время «Попc» готовился в трех различных местах — в Москве, Питере и далеком якутском поселке Белая Гора. Москвич Борис Хромов предложил своим приятелям по рок-переписке и отчаянным меломанам Радиславу Лосеву (Питер) и Александру Семенову (Якутия) создать путем обмена информацией и статьями собственный журнал.

Идея родилась не на пустом месте. Еще в 1983 году заочное сотрудничество этих людей в перспективе имело целью написание заказных материалов для «Уха». Именно Хромов, знавший М.Сигалова, получал фотокопии журнала и продюсировал в невышедшем номере «Уха» огромную статью про Лозу. Прекращение деятельности «Уха» почти автоматически послужило для Хромова толчком к созданию нового проекта.

Название «Попc», как выяснилось впоследствии, выбиралось редакцией из сугубо компромиссных соображений. Предлагаемые варианты — «Челюсти», «Советы» (или «Soviet») — были забракованы Хромовым, с точки зрения которого название «Советы» выглядело уж слишком подозрительно. Тем не менее, в журнале изначально было решено писать исключительно о «советах» и концептуально отказаться от публикаций о «буржуйском роке». «Такой вот буколический экстремизм», — иронизировал спустя десятилетие Александр Семенов. По замыслу Хромова, на примере стилистики «Уха» новый журнал должен был предложить читателям совершенно вольный стиль изложения без купюр. Стиль, передающий атмосферу, в которой создавалась поп-музыка 1983-1984 годов.

...Дебютный номер «Попса» был готов уже весной 1984 года и появился на свет без редакционной статьи, без каких-либо опознавательных знаков и с материалами, подписанными таинственными псевдонимами.

В ситуации чуть ли не еженедельных антироковых погромов Хромов предложил следующий метод работы. На себя он брал функции основного добытчика информации, корректора и окончательного координатора всего процесса. На Лосеве был обзор ленинградской сцены, а Семенов писал аналитические статьи и «доводил до ума» стилистику присланных из Москвы Хромовым материалов.

Безусловно, самым загадочным в тройке Хромов-Семенов-Лосев выглядел Александр Семенов. Дело в том, что этот человек, помимо явных литературных способностей, обладал феноменальной памятью, имел кучу друзей в разных городах и был ярым поклонником всего авангардного и крутого. Под разными псевдонимами он клепал абсурдистские статьи, преспокойно сидя у себя в Якутии. «Сырье» для них он получал от Хромова и от знакомых, учившихся в Питере и Таллинне — и по совместительству тусовавшихся в «рок-слоях» по месту учебы. Добыв из метрополий долгожданную информацию, Семенов доводил ее до пристойного вида, а затем посылал Хромову в Москву. Последний и печатал ее в журнале, автоматически объединяя новости из трех населенных пунктов в одно целое.

Слева А.Семенов, справа – Радислав Лосев – «in the army now». 1984 г.

Вообще отношение к року внутри «Попса» напоминало «лебедя, рака и щуку», в результате чего журнал получался достаточно разношерстным.

Хромов — типичная «рабочая лошадка» — в основном специализировался на обзорах свежих «роликов» и на интервью с рок-звездами. В сферу его интересов попадали не только москвичи («Воскресенье», «Гулливер», Лоза), но и питерские рок-музыканты, интервьюировать которых Хромов специально ездил в Ленинград.* Из воспоминаний Хромова следовало, что когда он выяснял у рокеров их мнения относительно других команд, неожиданно оказалось, что сами музыканты не слышали более 90% любительских групп. Названия типа «Мухомор» или «Девятая танковая атака» вызывали у них приступы смеха. (Самиздат и периодику рокеры особенно не читали — да подозреваю, что и толстые книги тоже.)

* Речь идет об интервью с участниками «Россиян» и БГ, сохранившихся до сих пор в магнитофонной записи.

Зато сам Хромов прекрасно ориентировался во всех сложностях закулисных поп-интриг и зачастую публиковал в журнале поистине бесценную информацию подобного плана. К примеру, Рейн Ранаап прокомментировал отказ «Руи» от участия в очередном тартусском фестивале следующей фразой: «Мы не хотим выступать там, где культивируются только джазовые составы и откровенно недооцениваются выступления настоящих рок-команд». Весьма любопытными оказались также высказывания Александра Давыдова по поводу причины его ухода из «Странных игр», Юрия Лозы — про коллег из «Примуса» и т.д. Да что там говорить — в «Попсе» были явно неравнодушны к музыкальным сплетням и щедро делились ими со своими читателями.

Возвращаясь же к личности Хромова, необходимо отметить, что сам он тяготел к мелодичному попсу и технарям типа «Автографа» и «Круиза» и, конечно же, искренне не врубался в панк-рок, толкая идею публикации антипанковской статьи с претенциозным названием «Автоудовлетворение Мухомора на Диван-Кровати». Под «Диван-Кроватью» подразумевалась группа «ДК». Однако, идея подобной статьи неожиданно натолкнулась на сопротивление коллег и в итоге в макет не попала.*

Семенову, в свою очередь, не нравилась искусственность музыки группы «Гулливер»**. Интервью Хромова с группой он в свой вариант журнала не включил (!), не без оснований считая данный проект ниже уровня обсуждения. Пусть даже и в самиздате.

...Помимо материалов Хромова и Семенова, добрую половину первого номера «Попса» занимал питерский блок Радислава Лосева, пожалуй, самый солидный по части аналитики. Лосев традиционно подписывал все свои статьи псевдонимом «Rock Salad», выбранным автором вследствие безоглядной любви к передачам «ВВС World Service», которые вел Томми Венc. Вообще говоря, «Рок-Салат» был не только квалифицированным поклонником рока, но и высокообразованным человеком с весьма неузким кругозором. В его статьях постоянно встречались цитаты из Хлебникова, Марцинкявичуса, Волошина, Евтушенко; анализируя русский рок, Лосев зачастую проводил небезобидные параллели не только с культовыми западными группами, но и с такими составами, как «Musical Youth», «Star Sound», «Free» или «Sky».***

* Тем не менее, в «Попc» № 1 вошли исторически бесценные рецензии Хромова на сейшена зимы 1984 года, проводившиеся в полузаконспирированных сейшн-кафе (например, концерты трио Курехин — «Фагот» Александров — Кондрашкин, дуэтов Рыженко — Рыбин или БГ — Гаккель, всевозможные «Рубины», «Близнецы», «Опытное поле», «Гулливер» и т.д.).

** Хотя по подбору музыкантов это был суперсостав: Галанин, Горячев, Аедоницкий.

*** Напомним, что эти статьи писались Лосевым в конце 1983 — начале 1984 гг. (оцените профессионализм! — А.К.)

Большинство присланных Лосевым из Питера материалов имело два направления. Первое — обзор рок-клубовских концертов с явными симпатиями в адрес «Аквариума», «Зоопарка» и «Странных игр». Второе — стадионные шоу а ля «Автограф»-« Веселые ребята» с комментариями типа: «группа («Автограф» — А.К.) становится очень похожей на того глухаря, который глохнет в экстазе от собственного пения».

Наиболее же стратегически важным материалом для Лосева был его ответ... на вышеупомянутый доклад Константина Черненко. Статья «Что же и почему всплывает?» по форме напоминала отчетный доклад и не только содержала детальную оценку рок-ситуации в стране, но и прямо указывала на причины массовой безвкусицы в прессе, худсоветах и рядах Союза композиторов. Надо было обладать немалым мужеством и тем, что принято называть «гражданской позицией», чтобы решиться в 1984 году написать следующие строки:

«Идеологически подкованных товарищей смущают и пугают малейшие пессимистические и критические нотки в текстах рок-групп, не говоря уже о каком-либо социальном подтексте или религиозном идеализме. Маразматических ретроградов коробит буквально все...

...Но позвольте спросить: в чем состоит идейность большинства пресловутых ВИА? Откуда ей взяться, если у них нет никаких своих идей, принципов, взглядов, если их репертуар состоит в основном либо из отечественной любовной лирики и оптимистического захлеба псевдопатриотизма, либо из дотошно копируемых западных шлягеров с удивительнейшими по идиотизму текстами...»

Спустя пять лет «Урлайт», комментируя журнал «Попc», охарактеризовал его как издание, в котором «уголовно наказуемые выпады против Устиныча патологически соседствовали с рекламой "Веселых ребят"». Сейчас можно однозначно заметить, что насчет рекламы «Урлайт» некомпетентно «загнул», скорее всего имея в виду хит-парады «Попса».

Хит-парады в журнале были отдельной песней. Помимо революционных материалов, вполне объяснимое желание народа «оттянуться» выливалось в «Попсе» в фейерверк всевозможных топов — начиная от лучших групп и инструменталистов и заканчивая топом «Мерзкие типы». Всего таких топов было больше двадцати, и все три редактора подобным образом на досуге оттачивали свой интеллект. Примечательно, что в топе «Кто лучше всех одевается» у «Рок-Салата» под первым номером фигурировала Элеонора Беляева. Рубрики «Кто лучше всех раздевается» в журнале не было.

Впрочем, в хит-парадном блоке не обошлось и без любопытнейшего курьеза. Большой поклонник «Аквариума», Лосев в разделе «Альбом года» лучшим назвал «Радио Африка», лучшим гитаристом Ляпина, а звания лучшего басиста удостоился Михаил Файнштейн.

Дело в том, что из-за недостатка информации Лосев в то время еще ничего не знал об Александре Титове. Тем не менее, не может не вызвать уважения тот факт, что Лосев оценил уровень игры на бас-гитаре по «Радио Африка».

«С вариантами Радислава трудно согласиться», — обмолвился тогда Хромов, но без изменений включил их в журнал.

...Незадолго до выхода «Попса» № 2 Лосева в 24-летнем возрасте совершенно неожиданно забирают в армию. Получив от Хромова в бандероли фотокопию фрагментов первого номера и информацию о выходе следующего, Лосев написал в ответ:

«Я рад, что вы продолжаете наше черное дело».

Возможно, что именно эта фраза дело и погубила — письма Лосева начали тщательно проверяться. «Попc» № 2*, высланный Хромовым из Москвы на Украину, где служил Лосев, до последнего так и не дошел. К этому моменту Лосев со всех сторон был плотно обложен чекистами.

* «Попc» № 2 был слабее первого выпуска, но зато содержал уникальный обзор Хромовым 16 (!) отечественных «роликов» 1984 года и информацию о первых концертах «Браво».

О фактическом разгроме «Попса» госбезопасностью «Рок-Салат»-Лосев дал следующую информацию:

«Я ничего не хочу говорить, т.к. это совсем не интересно. Когда-то у Мандельштама спросили про стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны...» Что-то в этом роде время от времени спрашивают и у меня.

Я отвечаю «да», как в свое время ответил и Осип Эмильевич. Ограничусь этим фактом».

...Довольно долго многие (и мы в том числе) были уверены, что на этом история «Попса», собственно, и закончилась.

Оказалось, что это не так.

II редколлегия

Жанна Агузарова и «Браво» за несколько минут до исторического «винта» в окрестностях Медведково, 18 марта 1984 г.

В процессе дальнейшего исследования выяснилось, что госбезопасность взялась за «Попc» довольно основательно. Лосев получил официальное прокурорское предупреждение (о недопустимости издания самиздатовского журнала) со штампом Киевского Краснознаменного Военного Округа. Какие-то неприятности были тогда и у Хромова в Москве. Больше других повезло Семенову. Его тетя работала секретарем ректора в Якутском Государственном Университете, в котором Семенов числился студентом заочного отделения. Через нее стало известно, что КГБ затребовало его личное дело, проверяло шрифты пишущих машинок и т.д. Тем не менее, лично с Семеновым чекисты встречаться не стали и, воодушевленный этим обстоятельством, он захотел продолжения банкета.

Съездив в Питер, он через своих знакомых, обитавших в одном из студенческих общежитий, познакомился с Сергеем Черновым и Сергеем Афониным, сотрудничавшими тогда с новосибирской газетой «ИД». Заручившись их творческой поддержкой, Семенов возвращается в Якутию с твердым намерением продолжать выпуск «Попса».

Итак, Лосев находился в армии, превратившись на два года из репортера в сержанта и командира танкового экипажа. С Хромовым Семенов разошелся «по причинам сугубо творческим», и теперь лямку главного редактора ему приходилось тянуть одному. Тем не менее, появившийся осенью 1985 года «Попc» № 3 оказался «самым огнеметным».

Композиционный принцип построения номера остался прежним. Из Питера тандем Чернов-Афонин прислал беспрецедентную хронологию выступлений «Аквариума» за 1984 год* и подстрочник монолога Рекшана, записанного на пленку во время концерта последнего.

Московская часть «Попса» была представлена архивными интервью с БГ и анонимным музыкантом**, полученными от Хромова еще в 1983 году.

В материалах, написанных непосредственно самим Семеновым («Макариада», «Интервью о том, что же такое ROCK»***, «Куски истории» и т.д.), в первую очередь поражала степень информированности. Сидя почти безвылазно в своей Белой Горе, Семенов поливал в статьях направо-налево цитатами из «Уха», «Рокси» и только-только появившегося в Москве «Урлайта». Мало того, Семенов мимоходом критиковал данные издания за допущенные неточности и фактические ошибки...****

* Хронология включала 22 зарегистрированных концерта группы.

** Анонимным музыкантом в реальности оказался Юрий Лоза, который просил не идентифицировать его личность. Несмотря на это, Семенов во вступлении к интервью дал подсказку: « имя, в общем, что-то, знаете, такое очень виноградное». Само интервью крутилось исключительно вокруг меркантильных вопросов — ставок эстрадных артистов, нюансов тарификации и прочей житейской суеты.

*** Взятое неугомонным Семеновым самим у себя.

**** В частности, речь шла об ошибочном употреблении в «Ухе» названия группы «Шагреневая кожа». Так, на самом деле, назывался один из альбомов свердловской группы «Сонанс», положившей начало группам «Трек» и «Урфин Джюс».

Комментарии тут, по-видимому, не нужны.

Нельзя не отметить, что якутский выпуск «Попса» вообще был единственным самиздатовским журналом в стране, осмелившимся опубликовать информацию о «винте» «Браво».

«В Москве намедни пропороли поп-группу «Браво», — писал Семенов в статье «Кошачья жизнь, или Криминальная история». — Полсотни киношно предупредительных кожаных людей сортируют возмущенную публику. Кто понравился — налево, а коли рожа крива — пуркуа па, мадам, пожалуйте на дознание-с».*

Но основная нейтронная бомба третьего номера была замаскирована в облике сенсационной архивной статьи «Рок-Салата» «Агнцы среди волков» — о группе «Трубный зов». Статья включала открытое обращение музыкантов к Президиуму Верховного Совета СССР и беспрецедентно смелые комментарии самого «Рок-Салата» по этому поводу. К материалу прилагалась разгромная статья Е.Вистунова в «Ленинградской правде» о «Трубном зове»**, клеймившая позором «изменников Родины». На этом фоне особенно остро воспринимались приведенные Лосевым факты:

* Данный материал предварялся эпиграфом «Темная ночь, только пули свистят по степи...», а также фотовернисажем из четырех снимков с непривычно симпатичной Агузаровой в сексуальных шортиках и колготках с люрексом.

** См. в «Ленинградской правде» за 21.11.84 статью «Последняя грань».

«11 октября 1983 года на станции метро «Удельная» в Ленинграде был арестован Валерий Баринов. Из 36-го отделения милиции Выборгского района (начальник отделения Уваров) его на скорой помощи отправили в психбольницу имени Скворцова-Степанова. ...Валерию Баринову ежедневно делали уколы препарата, применяемого при лечении шизофрении и успокоении буйнопомешанных.

Лишь 20 октября абсолютно здоровый Валерий был освобожден из психушки. Что тут сказать? Правильно в песне поется: «Я другой такой страны не знаю...»

Из соображений тривиальной безопасности содержание третьего номера при последующих допечатках постоянно варьировалось — ведь даже в 1985-86 гг. публикации подобных материалов аналогов в рок-самиздате не имели. На обложку «Попса» № 3 было вынесено высказывание Белинского: «Отрицание есть священное право человека, без которого жизнь может превратиться в вонючее и стоячее болото», опубликованное в одной из книг пушкиноведа Новикова. По воспоминаниям Семенова, «сей афоризм был помещен в журнале из соображений слабой аргументации того «безобразия», которое творилось в нем. Я рискнул предположить, что чекисты в большинстве своем еще менее моего соображают в философии и в источниках».

...Дальнейшие события в истории «Попса» слегка напоминали советские кинофильмы послевоенного периода.

«Летом 1986 года я вернулся из армии на многострадальную ленинград-чину, — напишет спустя несколько лет Радислав Лосев. — Тут же я был посещен живым Семеновым во плоти (с Хромовым мы так и не виделись). Семенов привез запись интервью с Вишней и предложил заниматься «Попсом» дальше».

Лосев ответил отказом.*

* После завершения службы в армии Лосев не только прекратил сотрудничество с Семеновым, но и не возобновлял прерванную переписку с Хромовым. С 1989 года все бывшие члены редакции полностью перестали поддерживать между собой какие бы то ни было отношения.

Семенову ничего не оставалось, как уйти в себя и поступить через год в Московский Литературный институт на семинар прозы. Хромов в это время вращался в кругах местной рок-лаборатории, осуществляя второстепенные акции менеджерского плана. Еще через пару лет Семенов написал повесть «Неистовая ночь», посвященную людям рок-андеграунда и затерявшуюся потом в издательских папках Александра Житинского.

Вот собственно и все, что произошло в те годы с тремя людьми, живущими в разных городах и в разных мирах. Борис Хромов называл все это «Попсом».

Примечания к публикации

Относительно слов «лично с Семеновым чекисты встречаться не стали». В свое время я не стал рассказывать об этом А.Кушниру — слишком еще мало времени прошло, кругом говорили о возможной реинкарнации Сов. власти, мало ли что, не хотелось подставлять человека... Дело в том со мной они тоже должны были встретиться, но сотрудник, который вел мое дело, оказался старинным товарищем друга моего отца — довольно показательный, на мой взгляд, пример состояния Советской власти последнего периода, когда даже в КГБ мог играть роль обычный «блат».

С Б.Хромовым мы потом не раз виделись в годы, когда я учился в Москве, и даже планировали написать в соавторстве книжку о моем любимом русском рок-музыканте Сергее Рыженко, но увы...

Что же касается отказа Р.Лосева продолжать издание журнала, то отказ сей он сформулировал в таких примерно словах: «Ну его на фиг, с огнем играть...» Я до сих пор думаю, что зря. Не те уже были времена, не те... И огонь уже был не тот, явно не тот...