1920-е годы...
Разгар гражданской войны в Якутии, продолжавшейся на нашем Севере вплоть до конца 1929 года. Но молодая республика должна была не только с оружием в руках отстаивать новую власть, а еще и создавать новую административную систему, новые отрасли хозяйства, устанавливать новые отношения в производстве, преобразовать жизнь якутян, торить новые пути развития.

К чести правительства Якутии тех лет, оно очень дальновидно смотрело на многие годы вперед и, как исторически оказалось, почти на целый век. Сегодняшние высоты, достигнутые в области культуры, образования, в отраслях народного хозяйства республики — это ведь результаты напряженных усилий при создании платформы для грядущего развития в 1920-1930-х и в 1940-х годах. Несмотря на огромные трудности, на издержки, ошибки, перегибы, допущенные в разные периоды, нередко бесцеремонное безапелляционное вмешательство центра, диктовавшееся менявшимися политико-экономическими направлениями в стране, повсюду в Якутии тяга к преобразованиям подкреплялась практическими делами, энтузиазмом населения и руководства.

Все в жизни северян было тогда впервые. Устоявшийся веками ритм жизни безвозвратно ушел в прошлое. И вот в таких условиях правительство Якутии первым из региональных властей решило досконально изучить природные, климатические, экономические условия республики, ее производственные возможности и перспективы.

Еще 27 декабря 1922 г. Всеякутским Учредительным съездом Советов были поставлены новые задачи, и сразу по окончании съезда правительство вплотную занялось решением конкретных, перспективных задач развития республики — начались обсуждения форм и способов подъема отсталого народного хозяйства, социального и культурного уровня жизни северян.

25 апреля 1924 г. М.К.Аммосов, в то время являвшийся Председателем ЯЦИК и Совнаркома, направил письмо на имя секретаря Академии Наук СССР академика С.Ф.Ольденбурга с просьбой организовать научно-исследовательскую экспедицию для изучения Якутии. 7 апреля 1925 г. стало знаменательной датой в истории Якутии. В этот день было принято Постановление правительства Советского Союза о начале выполнения плана исследований по изучению Якутии на основе разработок созданной при Академии Наук комиссии под председательством академика С.Ф.Ольденбурга.

Исследования решено было провести отдельными отрядами. А о том, как широк был диапазон интересов исследователей и заказчика в лице Якутского правительства, говорят названия 10 основных отрядов: этнографический, медико-санитарный, статистико-экономический, охотничье-промысловый, ихтиологический, агрономический, аэро-метеорологический и т.д. Отряды распадались на подотряды, число которых у каждого отряда доходило до 24-х.

На полевые работы отряды стали выезжать с 10 мая 1925 г. — на сроки от полутора до двух лет. Достойно восхищения то, что эти отряды, начиная с 1925 г. по 1927 г. провели колоссальную научную работу. За 5516 рабочих дней экспедициями по Якутской АССР пройдено было 101286 км, а исследованиями охвачены многие районы Якутии.

Обо всем этом подробно написано в книге «Якутия. Сборник статей», выпущенной издательством АН СССР в 1927 г. под редакцией П.В.Виттенбурга. Такая раритетная книга, находящаяся в хранении в Якутском национальном архиве, попала мне в руки в 2002 году и восхитила богатой информативностью. Меня сразу заинтересовали материалы, относящиеся к истории нашего Жиганского улуса. Думаю, многим молодым людям будут интересны мои выписки из этой книги, и они любезно простят мне длинные цитаты, приведение которых сочтены мною необходимыми. При этом я руководствовалась желанием довести до любознательного читателя найденные богатые факты, сведения, приведенные в этой, многим недоступной ныне из-за редкости, книге.

Каждая статья, очерк написаны видными учеными тех лет, они и ныне заставляют задуматься о многом, дают возможность уточнять, сопоставлять их данные с современным уровнем знаний о прошлом.

В предисловии к книге Сергей Ольденбург пишет: «...Первою из республик, которая поставила перед Союзным Совнаркомом вопрос об ее исследовании, была Якутия. Она не хотела более жить в старых, отсталых «социальных и экономических формах жизни», она твердо решила «подняться, приступить, прежде всего, к обследованию страны. Академия Наук СССР немедленно откликнулась на призыв Якутской Республики, и с 1925 г. идет большая работа исследования, причем в этой работе наравне с работниками из центра участвуют и якутские работники...».

Председатель ЯЦИКа и Совнаркома в Якутии М.К.Аммосов с самого начала является одним из деятельных работников Комиссии по изучению Якутской АССР.

...Когда для всех частей нашего обширного Союза появятся сборники, подобные настоящему, все вспомнят, что в этой важной научной серии первой появилась «Якутия».

Воистину честь и хвала людям, нашедшим еще в то время дорогу к научному пути развития. В книге много места уделено и историческому прошлому Якутии. Известный ученый С.В.Бахрушин в своей статье «Исторические судьбы Якутии», включенной в этот сборник, пишет: «палеоазиатские народности были задолго до русских оттеснены на север наступлением с юга новых племен. То были тунгусы, которые еще в XVII веке продолжали тревожить юкагиров на Яне.

Тунгусы, племя маньчжурского происхождения, занимали XVI веке значительную часть территории Якутского края. ....На собственно Якутской территории тунгусы кочевали на притоках Лены — Чечуе, Чаре и Патоме, на Олекме, на Алдане (в окрестностях Бутальского зимовья — лалагиры), на его притоке Мае (кандагири, киляны, озяны), на большом левом притоке Лены Вилюе (мургаты, боягиры и пуягиры, кункагири, род фумляцкий, род кантакульский), на нижнем течении Лены на Оленеке (в XVIII веке шологоны). К вотоску от Лены в верховьях Яны, Колымы и Алазеи имели пребывание в XVII-XVIII вв. воинственные племена ламутов («приморские», иначе — ламутки). То же название присваивается обычно многочисленным тунгусским племенам, обитавшим на Охоте и других реках, впадающих в Охотское море; из них в XVIII веке важнейшими считались 5 родов «пеших ламутов» Ивьянский, Адганский, Шолганский, Уяргирский и Нюньчинский и 7 родов «оленных ламуток» Уяганский, Горбоканский, Еджганский, Келарский, Долганский и Кукуирский».¹

Так же о жителях северных ленских просторов XVII века и об их численности говорится в статье И.И.Майнова «Население Якутии»: «Северо-западный край расселения якутов в первой четверти XVII века определяется из показаний первых покорителей Вилюйского края...

...Но, во всяком случае, основным населением низовий Вилюя, по сообщениям Воина Шахова, следует признать тунгусов. Якуты попадаются русским лишь близ устья Вилюя, а выше все население сплошь оказывается тунгусским. Значит северным пределом расселения якутов по западному берегу Лены в момент прихода русских следует признать устье реки Вилюй, так как население, бродившее по пустынным пространствам завилюйского края в низовьях Лены, было вполне тунгусским («Жиганская орда, т.е. Жеюганский род тунгусов»).

Своеобразно проводя подсчет, И.И.Майнов представляет приблизительную численность населения края: «...Несравненно труднее было бы по отрывочным сообщениям казачьих атаманов и десятников составить представление о первоначальной численности покоряемых народностей. Первый смутный намек на предполагаемую русской властью численность разноплеменного населения «Новой сибирской земли, что на на великой реке Лене» можно извлечь из численного состава того воинского отряда, который, по распоряжению Москвы, был отправлен в Якутск для приведения в покорность обитателей новооткрытых и лишь подллетавших открытию сибирских “землиц” “С огненным боем» 395 человек (245 казаков и стрельцов из Тобольска, 50 человек — из Березова и 100 человек из Енисейска). Во главе отряда стояло двое воевод с дьяком, двое письменных голов и пятеро детей боярских. При отряде имелось трое подъячих, четыре попа с дьяконом, два толмача и два оружейника. Присматриваясь к тому, как велик бывал в начале XVII века состав гарнизонов в новообразуемых острожках, не трудно заметить, что чаще всего численность русского отряда устанавливалась в пропорции один ратный человек на туземных бойцов. Отсюда можно заключить, что московское правительство находило нужным иметь на Лене воинскую силу, способную противостоять 8000 туземных воинов; а так как мужчины боевого возраста нормально составляют около одной четверти всего населения обоего пола, то первое приближение к искомой величине даст нам цифру 32000 человек обоего пола для всех жителей края, как якутов, так и тунгусов.

Однако, цифра эта слишком гадательна, и притом в ней мешаны все народности. Еще более была бы сомнительна попытка установить цифру населения по размерам взимавшегося в первое время ясака. Смотря по богатству той или иной местности пушным зверем, казаки налагали ясак в различных случаях весьма неравномерно. ...Женщины, дети и подростки, старики, калеки и рабы² (на существование у якутов рабов («холопей») в русских актах XVII века имеются вполне определенные указания) завоевателями при учете населения совершенно игнорировались; их интересовали только их возможные противники, т.е. люди боеспособные, которые вместе с тем являлись и платежеспособными».

И.Майнов далее предполагает, что к моменту прихода русских якутов было «40000 душ, или что-то близкое к этому». Затем пишет: «...Устье Вилюя перестало служить северной границей их распространения. Они двинулись по нижнему течению Лены и начали жить в перемежку с тунгусами к западу от реки». Барнешлев пишет о Жиганском зимовье: «От Якуцкого вниз по Лене до зимовья плыть на судах пол-третьи недели, а ясачных якутов и Тунгусов в том Жиганском зимовье 332 человека, а оклад на них ясаку против книг 183 года — 9 сороков 18 соболей, 89 лисиц красных; а в то зимовье посылаетца служилых людей 14 человек, а в том зимовье Тунгуских аманатов 1 человек, а Якуты ясак платят без аманатов».

Всех плательщиков — якутов, тунгусов и юкагиров — Барнешлев насчитывал при 22 зимовьях своего воеводства 3991 человек,... что заставляет предположить общую численность трех объясаченных народностей в 1676 году близкой к цифре 60000 человек об. пола.

В 1858 году по Х ревизии, исчислено в области уже собственно якутов 100.169 м(ужчин) и 96.426 ж(енщин), всего — 196.595 человек») и наконец, переписью 1897/98 года якутов в области указано 110.595 человек») и наконец, переписью 1897/98 года якутов в области указано 110.368 м(ужчин) и 110.699 ж(енщин), а всего — 227.067 человек».

На 81-й странице под заголовком «Тунгусы и прочие народности Якутии» находим следующее описание тунгусов: «Совокупность всех имеющихся данных позволяет смотреть на тунгусов обоих ветвей (южан и северян — М.Ш.) их племени как на особую расу монгольского корня, имеющую некоторые стойкие отличия как от собственно монголов, так и от тюрок.

Характер тунгусов вполне своеобразный и не лишенный некоторых рыцарских сторон, неизменно привлекал к ним симпатии всех русских и иностранных путешественников, имевших возможность вступать с ними в близкие отношения. Все признавали за ними прекрасные умственные способности. Физически тунгусы — народ крепкий, ловкий и, казалось бы, вполне жизнелюбивый. И тем не менее, не увеличиваются в своей численности и чрезвычайно легко утрачивают свои национальные особенности и свой язык. При переписи 1897 года выяснилось, что в Якутской области тунгусы, говорившие на их родном языке, составляли лишь 61,7% от всего числа мужчин и женщин; все остальные, кроме 15 человек, говоривших по-юкагирски, пользовались в домашнем быту якутским языком. Причиной этого служило то, что они с чрезвычайным упорством пытались сохранить при совершенно изменившихся условиях их исконный быт бродячих звероловов и оленеводов, требовавший беспредельного простора и отсутствия сколько-нибудь сплоченной массы противников. Скотоводческая культура якутов и сравнительная плотность якутского населения оказались настолько благоприятней, для успеха в борьбе племен за обладание территорией, что и до прихода русских тунгусы были вынуждены шаг за шагом отступить перед якутами. Установление в крае русской власти поставило тунгусов в невозможность в дальнейшем оказывать вооруженное сопротивлени, и бескровный захват их прежних «ухожий» (т.е. «охотничьих пространств») стал совершаться еще быстрее и в более широком объеме, чем это было раньше. Под влиянием требовательности русских, прежнее звероловство превратилось в звероистребление. Возникшая в половине XIX века золотопромышленность повела к новым сокращениям тунгусской территории и послужила косвенной причиной дальнейшего упадка звероловства и оленеводства. Перед тунгусами ребром стал вопрос о переходе к иным промыслам и к иному быту, для чего требовалось обладание сенокосным и пахотными угодьями, которых в вершинах горных речек, куда были оттиснуты тунгусы, к этому времени почти не оставалось. Для тунгусов наступил самый критический момент во всей истории их племени, и в этот-то момент до приалданской тайги и примайских ущелий докатилась волна всероссийский смут. Гражданская война внесла в хозяйство тунгусов большие потрясения, а в исходе ее прежняя Якутская область превратилась в Автономную Якутскую республику, в которой тунгусы заняли положение одного из ее «нацменьшинств». Моральная ответственность за их дальнейшую судьбу ложится на правительство этой новой республики.

В книге «Якутия. Сборник статей» опубликовано 20 карт, таблиц, из них две карты показывают расселение народностей в Якутии по данным 1676 г. и 1897 г. Как показано на первой карте, запад Якутии, Лены и южные края полностью заселены тунгусами и ламутами (эвенками и эвенами), согласно второй карте они населяют уже только северную часть Якутии по реке Оленек, низовья Яны, р. Чона, истоки рек Талба, Ботама, Амга, Алдан, Мая, Олекма.

Вообще в книге много места уделено историческому прошлому Якутии. Здесь и в очерке Л.С.Берга «История географического ознакомления с Якутским краем» можно найти много интересного о населении территории нынешнего Жиганского улуса в XVII веке и его передвижениях в последующие века, о том, какие роды, племена населяли этот регион, территории северо-западнее от Лены и ее низовий. Между тем на карте расселения народов Сибири, приведенной во II томе «Истории Сибири», долган на современной территории Жиганского улуса нет. А вот что пишет Л.С.Берг: «Упоминание о долганах на Лене чрезвычайно любопытно, оно подтверждается и другими данным. Фишер относит долганов к тунгусам: ...(Бекетов — М.Ш.) в 1632 г. послал партию казаков по Лене к Тунгусским родам Долганскому и Жиганскому, которые легко в подданство приведены были и у последних построено зимовье для ясашного сбору (2).

Западнее в Туруханском крае по Таймыру, в верховьях рек Пясины у Дудыпты, в области норильских озер и по Хатанге; разделяются на два рода, долгано-есейский и долгано-тунгусский и говорят по большей части по якутски. Что касается до Жиганского рода, то такого переписью 1897 г. в Жиганском улусе Верхоянского округа не отмечено, но в Туруханском крае при оз. Норильском и при селении Дудинке кочуют тунгусы Жигано-Тунгусского рода 87 душ. Очевидно, Долганский и Жиганский роды во время смут на Лене в первой половине XVIII перекочевали в Туруханский край».

Здесь, наверно, есть над чем подумать современным исследователям — например, о том, насколько точны данные о Жиганском роде в первоисточниках. Общее ли название это всех родов, населявших территорию улуса или это один из многочисленных родов? И весь ли род тогда переселился в Туруханский край. Автор этих строк склонна думать, что не весь род.

«На Вилюе, при появлении там русских, по-видимому, якутов еще не было, — пишет далее Берг. — Вышеуказанные источники говорят только о тунгусах. Правда, во время своей семилетней службы на Вилюе рассмотревший «всякие места иноземцев», показал что «иноземцев де с усть Вилюя реки и вверх по Вилюю ясачных и неясачных Якутов и Тунгусов с 3000». Но данные относительно якутов относятся, по всем вероятиям, к Лене у устья Вилюя».

В статье говорится: «В 1633 г. бывший мангазейский воевода Андрей Палицын имел возможность сообщить Москве много новых подробных сведений о бассейне Лены «и подал той великой Лене и разных землиц людем, которые по той Лене и по иным рекам живут, чертеж и роспись”. В той же росписи говорится, что “по великой реке Лене вниз итти греблею до полунощного океана два месяца и больше, а парусом добежать и неделею”. А обе стороны великие реки Лены и до устья полунощного окияна Якуты, Тунгусы, Маяды, Нанагиры, Кояты, Каригили и иные многие кочевные и сидячие люди. Да в то же великую реку Лену ниже Вилюйского устья впали с обе стороны многие великие реки, а по тем рекам живут Осеи, Тунгусы, Шамагиры, Баяхты и иные многие люди, а соболей и всякого зверя и рыбы по тем по всем рекам много же».

Л.С.Берг в своей статье, говоря о двух путях освоения первопроходцами якутских земель, пишет и об освоении территорий нашего современного улуса.

«Отсюда (из Якутска — М.Ш.) ознакомление с новым краем пошло очень быстро. Уже в год основания Якутска казаки из отряда Бекетова прошли Леной до полярного круга и поставили Жиганское зимовье”.

Вопрос первенства в основании Жиганского зимовья и датировка основания трактуется в различных современных изданиях по разному. Например, в книге В.Пестерева «Страницы истории Якутии в документах, легендах и мифах» автор создание Жиганска относит к 1635 г. и основателями зимовья признает «П.Иванова, Губарь (хоть это, как известно, одно и то же лицо. — Ш.М.) и М.Стадухина». А между тем сторонники факта строительства Жиганского зимовья именно в 1632 г. основательно апеллируют на подлинные первоисточники, находящиеся в ЦГАДА. Согласно имеющимся в нашем музее ксерокопиям этих источников мы вправе придерживаться мнения, что эта версия правдива. Историкам и краеведам необходимо уточнить и придти к официально единому мнению, чтобы исключить разнобой в датировке и авторстве создания Жиганского зимовья. Именно в 1635 г. через Жиганское зимовье прошли землепроходцы вплоть до Ледовитого моря и, конечно, могли пройти по Лене новые экспедиции. Все они не могли не заметить зимовье 1632 г.

В книге «Якутия. Сборник статей» скрупулезно раскрыто состояние, разнообразие хозяйства северных народов. Целые главы отведены пушному, охотничьему промыслу, рыболовству, хозяйственному строю Якутии, фауне и флоре, климату, рыболовству, хозяйственному строю Якутии, фауне и флоре, климату края. Также здесь опубликованы геоморфологический, геологический очерки, очерк о почве и полезных ископаемых Якутской республики.

Так, например, в очерке о полезных ископаемых даны координаты железорудных месторождений на территории нашего улуса: «утес Бахнай», «мыс Ченохо». Отмечены и каменноугольные месторождения — «Нашимское», «Стрекаловское», «Ынгыр», «Джянда» (месторождение, тянущееся по правому берегу ниже устья р. Хоронхо), «Сапка» — мыс на Лене между устьями притоков Джярдан и Бакин.

Интересную информацию дают и карты, приложенные к книге. Их здесь — 20. В «Чертеже всех Сибирских градов и земель Семена Ремезова», 1698 г. (из Л.Багрова) отмечен на левом берегу р. Лена «Городокъ Жиганской». Около него нарисован знак церкви. На левобережье реки написано «жиганы».

А на карте из «Атласа Российского издания Академии Наук» (1745 г.) под названием «Часть Ледянаго моря с устием реки Лены и северною частью Якуцкаго уезда» на территории Жиганского улуса показаны реки: на правом берегу — Мандрушка, Кабычах, Бегидиняк, Еделанъ, Менкера, Кигеленка, Зырянка, Вешнякъ и т.д.; на левом берегу — р. Черемни, Бахунай, Талым, Стрекалка, Агай, Короху, Гулянка, Канича (или Капича), Муна, Поторчина, Капачан (или Качачан), Молода, Креста и т.д.; у устья Вилюя отмечено зимовье Вилюйское, у Стрекалки — ничего, у устья Гулянки написано «зимовье Жиганское».

Как видно, в середине 1700-х годов Жиганское зимовье все-таки находилось не на современном месте, а у устья р. Гулянка (Куулээцки. — М.Ш.) и в 1800-х годах называлось г. Красный. Устные рассказы, идущие из старины, о трехкратных переселениях Жиганска из-за морового поветрия, из-за разграбления, видимо, имеют все основания. Хотя до сих пор не уточнено, где и когда происходили эти переселения. В этом отношении карта из «Атласа...» уточняет лишь то, что именно во время создания карты в 1745 г. у Стрекаловки (Стрекалки) поселения не было (или было оставлено), а было таковое у Гулянки и именно под названием «зимовье Жиганское». Таким образом, можно считать, что устье р. Гулянки — действительно одно из мест переселений с.Жиганск. Еще карта говорит о том, что Стрекаловка тогда называлась «Стрекалка». А согласно плану г.Жиганска 1798 г. (из ЦГИА) Жиганск находился у устья Стрекаловки. Таким образом, возникает вопрос, а когда же было переселение Жиганска, когда он стал называться г.Красным, и где все-таки точное место первого переселения? Хотелось бы разгадать все эти загадки с вопросами даты создания и переселений Жиганска.

Издание результатов научного изучения республики в 1927 г. в виде книги «Якутия. Сборники статей» — результат колоссального труда членов экспедиции, известных ученых Л.С.Берга, И.И.Майнова, С.В.Бахрушина, В.Л.Комарова, А.Я.Тугаринова, В.Ю.Визе, В.Н.Зверева, Г.Г.Доппельмаер, П.Г.Борисова, Н.В.Воленс и других. Несомненно, труды ученых, собранные в книге, сыграли огромную роль в развитии Якутии и до сих пор служат источником знаний о республике.

Примечания

С.В.Бахрушин «Исторические судьбы Якутии»: