Вместо послесловия

Мое знакомство с архивными документами Ксенофонтова Г.В. состоялось в 2001 году. К этому моменту уже около пяти лет занимался руническими письменами. Началось это в 1996 году, когда из чистого любопытства сел читать книгу Малова С.Е. «Памятники древнетюркской письменности». В этой книге на 13-й странице было написано: «В Бурятии найдено пряслице (два камня) с небольшой надписью. Надпись читали М. Резанен и С.Е. Малов».

Как и всякий человек, интересующийся древней историей своего народа, я слышал, что эту надпись пытался когда-то до войны прочесть профессор Иркутского университета Ксенофонтов Г.В., поэтому меня удивило то, что Малов С.Е. в 1951 году не упомянул этот факт. Причиной, подумалось тогда, могло быть то, что наш земляк был репрессирован.

Но знакомство с руническими текстами, приведенными в книге Малова, их прочтением и переводом меня крайне поразило логическим несоответствием переведенных выражений менталитету кочевника. Тогда поневоле подумалось, не является ли поводом и дальнейшего, вплоть до 1990 года, не упоминания участия в чтении рунических писем Ксенофонтова совершенно другая причина. Зная другие ксенофонтовские труды по истории и этнографии, я был уверен, что он не смог бы согласиться с содержанием текстов этих эпиграфий и наскальных рисунков. Это побудило более внимательно разобраться в вопросе употребления рунических знаков и начать искать ошибки и несоответствия. Использование одного и того же рунического знака в разных текстах для обозначения разных букв, наличие множества слов, которые якобы не имели перевода ни на одном тюркском языке, встречались во всех, даже коротких, текстах. Все это указывало на то, что ошибки при чтении рунических текстов не всегда были связаны с каким-то частным случаем, когда ошибка возникает из-за плохой сохранности текста, а была еще сделана ошибка в основном предположении.

То есть древнетюркское руническое письмо могло не быть, как предполагали все тюркологи, буквенным алфавитом, а, скорее всего, было более древним слоговым письмом.

Секвойя составил простое слоговое письмо для индейцев чероки, а в якутском языке практически каждый согласный звук сопровождается гласным, то есть любое якутское слово можно разделить на какие-то слоги. А так как я не был тогда знаком с работами Ксенофонтова по рунической письменности, то я решил, что, наверно, он составил якутский силлабарий. Раз мог это сделать Секвойя, почему не мог сделать он? Я решил сделать простой эксперимент. Попытался вставлять в тексты, прочитанные Маловым, вместо определенной руны определенный слог. В некоторых текстах вместо незнакомых тюркских слов получились знакомые якутские слова. Это стало причиной целенаправленного изучения опыта дешифровки древних письменностей других народов, употреблявших когда-то иероглифы и руны. Правда, читая специальную литературу, я не пытался самостоятельно и досконально изучить эту тему, понимая, что некоторая моя безграмотность в данном случае больше помогает мне, чем мешает. Я помнил слова Козьмы Пруткова: «Специалист подобен флюсу...». И в большинстве случаев он способен пройти рядом с открытием, потому что знает, что здесь такого не может быть. Поэтому мое внимание, в первую очередь, привлекали приемы дешифровки и обоснование прочитанного текста. Самое интересное, что все удачные чтения древних текстов базировались на точном знании языка автора и знании темы древнего текста.

И если бы в тот момент я познакомился с архивными документами Ксенофонтова, это, скорее всего, мне помешало бы принять тогда «безграмотные» решения, предположив, что некоторые руны орхонского рунического письма обозначают слоги, которые никакого отношения не имели к предполагаемым по тюркологической науке согласным. Но предположения были сделаны и проверены на многих текстах с неизменным положительным результатом. Это позволило мне включить свой первый опыт прочтения древнетюркского текста в 1998 году в книгу «Евразийский Союз». Это сейчас, после многолетнего изучения религии народа саха, я могу правильно оценить эти ксенофонтовские архивные материалы. А в то время, в 1997 году, при моих скудных знаниях по религии народа саха, я вряд ли смог бы понять, каким образом Ксенофонтов оставил нам, своим потомкам, зашифрованное сообщение.

Гавриил Васильевич Ксенофонтов для меня был и является эталоном исследователя. Его системный подход к любой этнографической или исторической проблеме, широчайшая эрудиция, блестящий публицистический дар делают все его научные труды работами настоящего мастера. Из русских историков и этнографов таким же непревзойденным мастером в своей области, на мой взгляд, является Л.Н. Гумилев. Их труды, которые массово начали издаваться в 90-х годах, пробудили во мне интерес к истории этнографии народа саха — как к части древнего кочевого мира. Но когда я начал вплотную заниматься древней историей степей Евразии, то обнаружил, что и тот и другой автор, хотя и рассматривали кочевой мир как единое целое, но не ставили вопрос ребром, не рассматривали степь как первое коммуникационное пространство современной цивилизации.

Между тем, используя выводы научных работ только этих двух авторов, можно было бы придти к мнению, что суперэтнос, владевший в древности Великой Степью, должен был иметь религию, письменность, государственное устройство, которое должны были копировать все остальные народы Ойкумены, менее развитые в это время. Зная книгу «Аз и Я» Олжаса Сулейменова и его мнение о передаче культурных терминов от более развитых к неразвитым народам, я начал искать сходство государственных и религиозных терминов у разных древних народов. И порядком преуспел в этой области, так как термины, особенно религиозные, произносимые примерно так же, как и на якутском языке, и имеющие сходное толкование нашлись во многих разноязычных текстах и даже в Библии.

Поэтому в момент знакомства с трудами Ксенофонтова по руническим письменам уже сформировалось устоявшееся мнение по порядку расшифровки разноязычных текстов, и был приобретен порядочный опыт в чтении разного рода рунических надписей. Поэтому то, что Ксенофонтов при своем варианте чтения не стал принимать во внимание две первые буквы, а затем решил косой крест считать за разделительный знак, сразу поставило под сомнение его вариант чтения на орхонском алфавите. Тем более, что к этому моменту я был уже убежден: орхонский алфавит неправилен и сделал собственный рунический силлабарий.

Но для того, чтобы попытаться сделать собственный вариант чтения, нужно было иметь изображение пряслица с рунической надписью, которую читали Резанен и Ксенофонтов.

Ни самих богхедовых пряслиц, ни их фотографий в Иркутском музее уже не оказалось. Так как надпись читал, по его собственному признанию в книге, и С.Е.Малов, то пряслицы, скорее всего, должны были очутиться в Ленинграде. Тем более, что в 1940 году бывший ученик Гавриила Васильевича — А.П. Окладников также был прислан в долгосрочную научную командировку из Ленинграда в Якутск с целью «изучения древней якутской письменности». Не знаю, что он там изучал по этой письменности, но в 1955 году в I томе «Истории Якутской АССР» он собственноручно написал, что «руническую надпись у села Петровского (которая в 180 км. от Якутска), возможно, написали казаки». А прочитал эту надпись в 1940 г., как некое «азское добро», некий А.Н. Бернштам, кстати, хороший знакомый Ксенофонтова Г.В. по Иркутску, тоже впоследствии работавший в Ленинградском университете.

Возможностей выбраться в Питер, для поиска утерянных пряслиц, за эти годы у меня не было. Помог случай. Но, как правильно указывает и сам Ксенофонтов в своей статье, случайностей не бывает. В этом году я был в Бурятии и первый заместитель председателя правительства Егоров Иннокентий Матвеевич подарил мне книгу «Историко-культурный атлас Бурятии». И там, на странице 137, имеется рисунок пряслица с рунической надписью.

Следует сразу отметить, что некоторые знаки относятся скорее к енисейским рунам, т. е. к западным рунам. Это и не удивительно. В Прибайкалье жили хангаласские племена — предки современных западных якутов, имеющие западные руны. А орхонские тексты в Монголии записаны восточными рунами, которыми пользовались предки борогонцев — представителей современных восточных заречных якутов. Поэтому текст выписываем, используя имеющийся в наличии силлабарий. Учитывая, что некоторые знаки не встречаются в орхонских текстах, заменяем их на орхонские:

	Местонахождение пряслиц в данное время неизвестно. В Иркутском музее их уже давно нет. Поэтому приведен рисунок пряслица со страницы 137 «Историко-культурного атласа Бурятии». Так как это не фотография, то, вполне возможно, могут существовать и ошибки, сделанные рисовальщиком. Принимая во внимание идентификацию рун, сделанную Резаненом и Ксенофонтовым Г.В., можно выписать 24 руны.

У Ксенофонтова принята другая нумерация, так как он три передних руны не принимает во внимание. А вместо ` , как у Резанена, он считает, что стоит руна — b, которая в орхонском алфавите читается то как с, то как ш. И считает косой крест-2 разделительным знаком. Таким образом, из оборота изымается 5 рун и одна руна читается не как у Резанена. И вместе с Резаненом считает, что 21-м знаком по его нумерации стоит руна ` вместо руны- *. Естественно, читка не может быть безусловно правильной, но это все-таки больше, чем сделал Резанен. По нумерации и интерпретации рун Ксенофонтова получается следующая запись:

Таким образом, он получает запись СЭЛЛИК АРХАРАЙ БЭСЧИТ КЫС КЎЄЛЎГЭР с использованием неправильного орхонского алфавита. Следовательно, основной ошибкой читки Ксенофонтова, на первый взгляд, было использование неправильного алфавита, которое заставило его пойти на указанные им в своей статье допущения. Но как раз такие допущения, сделанные другими тюркологами при чтении других рунических текстов, и позволили автору этих строк подумать, что виновата в ошибках основа — алфавит. Правильная запись с восстановленными рунами будет выглядеть следующим образом:

Конечно, при желании можно поспорить, что вместо какой-то руны стоит другая руна. Тогда естественно, что некоторые слова рунической надписи будут читаться немного иначе. Но иное чтение отдельных слов вряд ли изменит само содержание надписи.

А то, что надпись читается, скорее всего, с использованием якутского западно-кангаласского наречия, видно из того, что в некоторых местах руны пишутся поверх другой руны. Такой прием разделения записи на отдельные фрагменты использован в Якутии на реке Лена в надписи у села Петровское. Также это встречается и на серебряной чашке «золотого человека» из Иссыкского погребения у Алматы в Казахстане.

Надпись с использованием слогового письма читается: «АІА ТУТУК ЫЫТ, ЭРЛИІ АРХАРАЙ БАїЫРЫ ИСТЭ, ТЎМЎїЭРИ ЫЫТЫІЫ ИСТЭ ИЛЛЭЭХ ААїЫАІА». Перевод на русский язык: «Отец, пошли внутреннюю силу, Эрлиг Архарай, услышав божью волю, услышав Творца согласия, уйдет с миром». По правде говоря, содержание этой молитвы (на якутском — алгыс) ничем не отличается от содержания молитвы «Отче Наш иже еси...». Но для донесения до божественного адресата этой молитвы использован не поп, а более современное средство магической связи — торсионный генератор.

В детстве, как и все якуты моего возраста, выросшие в деревне, мы играли юлой — мас ойуун или кюерчэх-ойуун. Перевод на русский язык: «деревянный шаман» или «крутящийся шаман». Запуск этого шамана-юлу в дело — раскрутку, по Ксенофонтову «кыыр». Но глагол «кыыр» означает «камлай», а «кыырар — шаманит». В детстве, играя юлой, мы не предполагали, что совершаем магические действия, но меня и тогда интересовало, почему мутовка для сбивания сливок, которой моя мать пользовалась практически каждое утро, называется ытык — «священный». Между тем ытык, которых я немало изготовил и сам для домашнего употребления, отличается от кыырчах только большими размерами, дырочками на поверхности и зубчиками по краю. Правда, нам рассказывали сказку о том, как черт зашел в жилье и потребовал свою долю с этого дома, а женщина поставила условие: если он сумеет посчитать количество дырочек в мутовке. И стала вертеть ытык. Черт не смог правильно посчитать и ушел. Текст, вырезанный на деревянном шамане, тоже предназначен для изгнания нечистой силы. То есть для ограничения власти темных сил Нижнего Мира, владыку которого в то время называли Эрлиг Архарай. Эрлиг до сих пор — владыка Нижнего Мира у алтайских шаманистов, а про Архарай достаточно много информации дал сам Ксенофонтов в своих архивных записях.

Надписи рунами не делали просто так. В большинстве случаев им записываются религиозные тексты. Поэтому на простом, обыденном предмете никто бы не стал вырезать текст про какого-то чахоточного Архарая, который был к тому же бедняком и ел сосновую заболонь. А молитву избавления от нечистой силы вполне могли записать на каком-то предмете. Но этот предмет должен был обязательно употребляться в магии. И про то, что мас ойуун был магическим предметом, Ксенофонтов прекрасно знал, так как много лет занимался шаманизмом.

Значит, эту статью, и эти архивные материалы он собрал в одной папке не только для того, чтобы посеять сомнение в правильности орхонского алфавита и приемов, используемых тюркологами при чтении рунических текстов, а для того, чтобы передать ценную зашифрованную магическую информацию. И он сделал все необходимое для того, чтобы информация дошла до нас. На это показывает следующее: написав слово «мас-ойун», он не стал почему-то писать перевод слова, и также не дал второго значения слова «кыыр». Это на него не похоже. Зачем-то остановился, и очень детально, на прозвище нечистой силы Архарай, хотя можно было прекрасно обойтись в статье и без этого. Начал выдвигать заведомо провальную версию, что на пряслице было записано военное сообщение. Но тогда получается, что гонец должен был бы надеть на шею это сообщение и очень долго носиться по всему Предбайкалью (ведь некоторые руны стерлись так, что их невозможно было прочесть).

И то, что на 35 странице он написал: «К этой работке мы сочли нужным приложить краткие тезисы по вопросу о происхождении орхонского алфавита. Наши воззрения по этому вопросу резко разошлись с установившимися среди тюркологов взглядами, согласно которым, древние турки свой алфавит позаимствовали от семитических народов Переднего Востока. Как бы высоко ни стоял авторитет древнего Моисея, который якобы самолично на горе Синае получил от бога писанные скрижали, мы все же думаем, что сложный вопрос происхождения древне-турецкого алфавита можно разрешать не только в плоскости святости догматов еврее-христианского правоверия, но и как-то еще иначе». В то же время на другой странице он пишет: «Если умели писать и читать на своем родном языке древние Йоллыг-Тегины и многие другие, то позволительно и нам надеяться одолеть детский букварь древней якутской грамоты, составленный по правилам досконально изученной енисее-орхонской орфографии». Налицо противоречие. Вряд ли «досконально изученная» орхонская письменность требовала участия для его изучения «не специалиста» Ксенофонтова, как он сам неоднократно указывал в своей рукописи. Есть у него в тексте четкое и преднамеренное употребление термина «слоговое письмо», — вместо алфавита. Также он вместо слова «работа» или «статья» написал работка. Это не очень-то и похоже на Г.В.Ксенофонтова, который никогда и ни при каких обстоятельствах не мог бы свой научный труд назвать уничижительным словом.

Все эти недомолвки, противоречия, нарочно сделанные грубые ошибки в расшифровке, отсутствие в других папках обещанных материалов по орхонскому алфавиту, чрезмерное восхваление советского строя, советской науки с резкой критикой представителей этой же науки показывают на цель подборки этих материалов. Критикуя якобы самодержавную царскую науку, он на самом деле раскритиковал науку, существовавшую в его время. Возможно, он предчувствовал, что этот застой в общественных науках будет продолжаться не годами, а десятилетиями. Потому что все его высказывания можно применить и в современное время, заменив фамилии ученых на другие. На это указывает и тот факт, что многие «заслуженные деятели» нашей якутской науки, которые занимаются вопросами языкознания, и слыхом не слыхивали, что в архиве их родного института хранится информация, которая дает пищу для размышления любому языковеду. Правда, как известно, каждый специалист понимает проблему в меру своей ограниченности.

Гавриил Васильевич Ксенофонтов не обманывался ни в советской власти, ни в классовом подходе советской науки к выводам его научных трудов, ни в методах исполнителей этого пресловутого подхода, ни в своей личной судьбе. И это не удивительно после событий, происшедших в 1928 году, когда вся якутская интеллигенция скопом была обвинена в национализме. А его родной брат Павел Васильевич Ксенофонтов — руководитель движения конфедералистов — был расстрелян без суда, хотя добровольно явился в Якутск для участия в суде, который пообещали ему в письме обкома партии, переданном К. Байкаловым его отцу. Он знал, какая участь его ждет, и знал, что все его архивные материалы будут обязательно просматривать. Но надеялся, что просматривать архив будут те, кто в силу своей ограниченности не смогут понять его зашифрованное сообщение.

В 1938 году Гавриила Васильевича Ксенофонтова судили судом военного трибунала и расстреляли в тот же день. Личный архив его до сих пор не найден. Возможно, он уничтожен в НКВД или труды ученого по рунам хранятся в архивных документах секретного отдела Глеба Бокия, который занимался магией, но вполне возможно и то, что часть своих рукописных трудов Ксенофонтов сумел спрятать еще в Иркутске. И если найдется какая-то часть его личного архива, то мы узнаем настоящее прочтение этой магической рунической надписи, а не то заведомо ошибочное — о бедном Архарае, с каковым мы ознакомились.

Именно сделанные нарочно Ксенофонтовым Г.В. грубые ошибки в расшифровке данной рунической надписи помогли сохраниться этим материалам в Якутском архиве. Но этой статьей он донес до нас другую, более важную для нас в настоящее время, информацию.

И в самом начале 2005 года по тенгрианскому календарю автор этих строк смог, наконец, понять, что на самом деле пытался нам передать наш старший родственник. Думается, что это событие произошло не случайно в канун Нового года.

Наши предки праздновали Новый год, радуясь тому, что пережили длинную зиму. И возносили благодарственные молитвы — махтал своим предкам, в том числе не только своим кровным родственникам, но и всем тем представителям народа, которые отдали жизнь за свой народ. Пусть читатель, прочитавший эту статью, не забудет в начале тенгрианского года произнести слова благодарности Гавриилу Васильевичу Ксенофонтову — человеку, который сохранил для потомков кочевых номадов одну из тайн наших Великих Предков — использование рунического магического письма для защиты от влияния темных сил. И скажет то же самое и другим, которые, не читая эту книгу, будут использовать мас-ойуун с магическими рунами для создания благоприятной среды своего обитания в Среднем Мире.