Культурологический, историко-географический журнал. Издается с мая 1991 года.

№ 3-4, 2011
Дайджест, посвященный
20-летнему юбилею журнала

Лауреат Национальной премии России «Золотой Лотос».
Победитель Всероссийского конкурса «Золотой Гонг - 2004».
Победитель Всероссийского конкурса «Обложка года 2004».

 
Олег Сидоров
“Илин”. 20 лет

Республиканский форум общественности "Духовный потенциал общества в инновационном развитии Якутии"

ИСТОРИЯ СЕМЬИ МАННЬЫАТТААХ УОЛА

Купец и меценат Манньыаттаах уола - одна из самых почитаемых, легендарных и трагичных личностей якутской истории XX века. С его именем связаны развитие не только экономики, предпринимательства в Якутской области, но и образования и культуры на заре XX века. В его биографии отразилось переломное для жизни страны время: революции, красный террор, гражданская война, вынужденная эмиграция. И в легендах о его жизни на чужбине: невыносимая тоска по Родине. Любовь народа и покаяние за преступления большевистской власти и сталинизма сфокусировались в его имени.

Сергей Никифоров:
"Я все больше горжусь тем, что я Никифоров - Манньыаттаах"

В течение ряда лет возвращением в общественное сознание имен его и других эмигрантов занимается писатель, драматург Василий Васильев - Харысхал. Где только он не побывал! В архивах Москвы и Санкт-Петербурга, Хабаровска и Новосибирска, Китая и Японии, Финляндии и США... Ему помогали такие люди как президент Международного фонда "Демократия", председатель комиссии при Президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий Александр Николаевич Яковлев, сотрудники Института Гувера (США). Его спектакль "Хайаан да эргиллиэм" ("Я обязательно вернусь”) на сцене Саха театра в постановке Андрея Борисова о судьбе семьи Манньыаттах уола стал своего рода манифестом XXI века якутской интеллигенции, актом покаяния, эпитафией на памятном камне якутской эмиграции.

Долгое время о ближайших родственниках Манньыаттаах уола почти ничего не было известно. И как всегда бывает в таких случаях, родственник, притом, правнук, нашелся неожиданно и не далеко от нас, в России, в Москве. В один из июньских дней облетела город Якутск весть: завтра на спектакле будет присутствовать правнук Манньыаттаах уола.

Неужели? Кто он? Откуда?

И вот 23 июня 2006 года. Саха театр. Зал полон как всегда. Погас свет. Спектакль начался. Зрители переживают вновь события тех трагических лет. Кто-то всхлипывает, тяжело вздыхает...

Помните, как в спектакле маленький мальчик выходит к зрителям с колокольчиком? После окончания спектакля в тот вечер на сцену под овации зрительного зала вышел его прототип, правнук главного героя спектакля Сергей Сергеевич Никифоров:

- Я все больше и больше горжусь тем, что я Никифоров - Манньыаттаах! (Аплодисменты). Спасибо вам! (Аплодисменты). Спасибо вам! (Аплодисменты). Маленький сувенир за такую сердечную работу и сильную работу я вручаю самому маленькому артисту. (Аплодисменты). Я так понимаю, что этот маленький артист символизирует продолжение нашего рода. (Аплодисменты).

Он оказался человеком атлетического сложения. Недаром профессиональный спортсмен и известный тренер.

Василий Харысхал, вышедший на сцену вместе с ним, назвал имена тех, благодаря кому стало возможным воплощение на сцене судьбы легендарного Манньыаттаах уола. Это сотрудники рынка "Манньыаттаах" Егор Егорович Федоров, Андрей Дмитриевич Еремеев, Дмитрий Васильевич Федотов, Юрий Петрович Борисов, Василий Иванович Егоров, Максим Дмитриевич Егоров. А также Николай Васильевич Лепчиков, Владимир Романович Кычкин, меценат, предприниматель Нина Прокопьевна Герасимова, выдающийся режиссер Андрей Саввич Борисов, исполнитель роли Манньыаттаах уола Анатолий Павлович Николаев, все артисты Саха театра.

– Мы все очень хотели, чтобы вернулся Манньыаттаах. Впервые на сцене он вернулся. Недаром наш герой говорит в финале: "Я вернусь!" Мы так долго этого ждали. Поэтому мы так и назвали спектакль "Я вернусь". И он вернулся. Старший сын старшего внука. Самый главный правнук. В знак памяти о сегодняшнем вечере, он многое еще не знает, передаю Сергею Сергеевичу все документы, которые нашел, работая в архивах разных стран.

Спектакль завершен. Буфет театра. Собрались те, кто причастен к спектаклю и приезду в Якутск Сергея Сергеевича Никифорова. Состоялось небольшое импровизированное обсуждение спектакля, разговор вел режиссер Андрей Борисов, начав с таких слов: "Через весь ХХ век он пришел к нам!"

Здесь следует добавить два штриха.

В октябре 2005 года приезжала в Якутск дочь видного государственного деятеля, первого наркома просвещения республики С.Н.Донского-II Лидия Донская. Лидия Семеновна рассказала Василию Харысхалу о Сергее Сергеевиче Никифорове и она же дала его домашний телефон.

В январе на Бале меценатов и попечителей были вручены знаки имени выдающихся купцов-меценатов современным меценатам. Это мероприятие знаменательно еще и тем, что 2006 год был объявлен в России Годом благотворительности. Как и в царской России, меценаты были награждены за "благотворительные свершения". В том числе был учрежден и знак имени Г.В.Никифорова-Манньыаттаах уола. И лауреат этого знака, предприниматель и меценат из Сунтарского улуса Нина Герасимова профинансировала проезд правнука Никифорова на родину предков.

Так Сергей Сергеевич оказался на якутской земле. За короткие три дня он успел побывать в родовом селе Никифоровых в Лоомтуке, провести мастер-класс для тренеров по плаванию.

Сергей Сергеевич музею в Лоомтуке и директору нашего главного краеведческого музея Егору Шишигину подарил часть привезенных с собой фотографий и документов.

На следующий день после спектакля мы беседовали с Сергеем Сергеевичем Никифоровым в номере гостиницы. Сергей Сергеевич достает фотографии и документы и начинает неторопливо рассказывать, отвечать обстоятельно на мои вопросы.

– Сергей Сергеевич, как я понимаю, Вы помните дедушку – Василия Гавриловича Никифорова, старшего сына Манньыаттаах уола, по рассказам бабушки. Начнем, пожалуйста, с того момента, как они познакомились. Это было в Санкт-Петербурге или в Москве?

– О его пребывании в Санкт-Петербурге мне практически ничего не известно. Я знаю, что когда дедушка приехал в Москву, он учился на инженера железнодорожного транспорта в университете, который успешно закончил. И второй вуз, который он закончил – это государственный университет, факультет философии.

– Это в Москве?

– Да, в Москве. И он, конечно же, попал в высшее московское общество, где познакомился с моей бабушкой. Они полюбили друг друга. Она урожденная графиня Кауль. Ее звали Юлия Федоровна Кауль. Корни у нее не русские. Предки бабушки приехали из Франции, когда там произошла революция. Бежали от революции и попали сначала в Ригу. Там ее отец стал почетным гражданином города Риги. Затем они попали в Бухару, он был консультантом эмира, затем они переехали в Астрахань. Бабушка, кстати, была очень спортивная. По тому времени она была чемпионкой Астрахани по большому теннису. Представляете? И вот когда они переехали в Москву, там встретились с дедушкой.

– Юлия Федоровна тоже училась в Московском университете?

– Она закончила в Астрахани гимназию и затем – Институт благородных девиц. Точно не могу сказать, где это было: в Петербурге или в Москве. Дедушка и бабушка были очень начитанными и высокообразованными людьми, они знали несколько языков. Если бабушка немецкий, французский, английский знала в совершенстве раньше, то дедушка выучил языки, когда приехал в Москву. Причем, по рассказам бабушки, он легко выучил. Запоминал целые страницы текста. Прочитал, закрыл глаза, про себя повторил и уже знал все наизусть. Легко, очень легко... Бабушка с большой теплотой вспоминала Василия Гавриловича. Он был необыкновенным человеком. Пользовался большим уважением в московском обществе. Даже у него прозвище было: "Принц". Почему? Потому что когда он появлялся в обществе, его поведение, осанка, манеры вызывали у людей такое восхищение и уважение, что его стали так называть. Это видно по сохранившимся фотографиям. Когда они появлялись в театре ли, ресторане, невольно все всегда поворачивались, смотрели, как они проходят. Обращали на них внимание.

В семье, у бабушки, была большая коллекция фотографий. Вот я привез часть показать. Конечно, рассказы бабушки, ее отношение к нему отложились в сердцах моем и брата. Мы сохранили трепетное отношение к дедушке. Но в то время об этом особо распространяться, вы понимаете, не было смысла. Мы жили себе спокойно как обычные люди, советские, российские. Это были годы после 1955 – 56-го, когда мы уже переехали в Москву. А переехали мы в Москву, потому что отец завершил службу. Он был кадровым офицером, прошедшим Великую Отечественную войну. С японцами воевал. Довольно успешно, награжден орденами и медалями.

– Бабушка была с вами?

– Нет, нет. Бабушка была все время в Москве, даже во время Великой Отечественной войны. Она даже не думала о том, чтобы из Москвы уезжать. Она всю войну провела в Москве. А мы были на Дальнем Востоке. Расскажу вам, как отец попал на Дальний Восток. В середине 30-х годов началась вторая волна репрессий против спортсменов. Мой отец был неплохим спортсменом. Он великолепно бегал на лыжах. Великолепно катался на фигурных коньках. Фигуристом был. По рассказам моей матери, когда отец приходил на каток, весь город съезжался смотреть, как он катается. Я этого, к сожалению, не видел. Я видел, как он плавал. Потому что когда отца перевели в Комсомольск, это в Туркмении – там же море Каспийское, оно теплое, необыкновенно чистое море. Это были 1948-49 годы. Глубина 5-6 метров, а дно видно – как около тебя. И вот отец научил меня плавать. Когда мы переехали в Москву, меня отправили в пионерский лагерь. Совершенно неожиданно для себя я стал чемпионом лагеря по плаванию. Потом уже в городе я пришел в плавательный бассейн и стал серьезно заниматься плаванием.

– Сергей Сергеевич, Ваш отец родился...?

– Папа мой родился 3 марта 1914 года. Он, кстати, учился в том же институте, который и я закончил. Это Государственный центральный ордена Ленина институт физической культуры имени Сталина. Сейчас – Академия физической культуры и спорта. К сожалению, отец не сумел закончить учебу, так как ему пришлось бежать от возможного ареста. Его предупредили, что должны арестовать.

– Это какой год был?

– Кажется, 38-й.

– Он был еще студентом?

– Да. Они, быстренько собравшись, со своим другом уехали на Дальний Восток. Друг его – Андерсон – тоже был пловцом. И вот так судьба сложилась, что отец на Дальнем Востоке встретился с моей мамой. Мама моя с Краснодара. Тоже была очень красивая женщина. Работала секретарем обкома комсомола во Владивостоке. Отец, когда приехал на Дальний Восток, поначалу устроился инструктором физкультуры в доме отдыха, а затем проявились его журналистские способности. Он работал какое-то время главным редактором одной из газет. В его личном архиве находится газета с его подписью: "главный редактор С.Никифоров".

– А что-нибудь сохранилось из его публикаций, писал ли он потом?

– Нет. Думаю, потому что офицерская служба была очень тяжелая, он отошел от журналистики.

 
Фото В.Никифорова в разные годы

– И там же, во Владивостоке, он начал военную карьеру?

– Он закончил офицерские курсы. Потом началась Великая Отечественная война. Часть, где он служил, оставили во Владивостоке. И таким образом отец все время был на Дальнем Востоке. И когда началась война с Японией, он ее прошел с самого начала до конца. Причем он воин был довольно смелый и умелый. Я бы так сказал. Почему? Он сам мне особенно ни о чем не рассказывал. И вот когда он умер, и мы стояли, прощаясь, у его гроба, ко мне подошел его товарищ, по фамилии Никитин. Я его помню еще с тех пор, когда отец служил в Западной Белоруссии. Он и говорит "Сережа, а ты знаешь, что твой отец, будучи лейтенантом, был начальником штаба дивизии?". Вы представляете, быть лейтенантом и командовать дивизией! Я был удивлен, когда об этом узнал. То есть, это только один штрих, который говорит о его качествах. Качествах бойца, командира. Он нас с братом по воскресным дням брал к себе в часть, где нам даже позволялось пострелять. Мне было 8 лет, а брату – 6. И мы из боевой винтовки по мишеням стреляли, он нас приучал к солдатской службе.

– Вспоминал ли он об отце, вашем дедушке?

– В 18-м году ему ведь было всего 4 года. Деда он видел мало. Больше я знаю о дедушке по рассказам бабушки.

– Кем работал дед? Рассказывала ли бабушка? И как он погиб?

– Мы знали только, что он погиб в Томске, или, видимо, Тобольске. При каких обстоятельствах это произошло, мы не знаем. Бабушка не могла, видимо, нам рассказывать все подробности. Дети есть дети. Тем более, что мы с братом учились в школе с детьми высокопоставленных чиновников, дипломатов. Я учился в одном классе с внуками Сталина. Или, например, знаменитого тогда дипломата Волкова... Дело в том, что мы жили по адресу Преловский переулок, дом 7, квартира 9, а школа наша находилась в Московском переулке. Это было недалеко от улицы Новослободской, где построили для коммунистической элиты большой дом. Вот мы с братом, можно сказать, случайно попали в эту школу.

– Внуки Сталина?

– Это Надя и Саша Бурдонские – дети Василия Сталина от первой жены. Тогда мы, дети, на то, кто чей сын или внук, особого внимания не обращали. У нас были свои взаимоотношения. Саша был тихий и скромный. Надя была более боевая, активная. Она уже ушла из жизни. Сейчас Саша работает режиссером театра Российской Армии. Мы с ними особенно не общались.

– А бабушка в каком году умерла?

– Бабушка умерла в 1970 году. Ей было 80 лет. Она до конца была, если подойдет это слово, такая чопорная... Очень интеллигентная была. Очень много знала. Мы с братом по любому вопросу к ней обращались. Какой бы вопрос мы ей не задавали, всегда получали исчерпывающий ответ.

– Много было у нее родственников?

– Несколько сестер и брат Николай, который рано умер. Она очень тесно общалась с сестрой Зинаидой Федоровной.

– Они с Василием Гавриловичем поженились в каком году? Как они жили?

– Боюсь ошибиться, но, кажется, свадьба была в 1912 году. У них с дедушкой была до революции большая квартира, но после революции оставили ей две комнаты. Остальные комнаты заселили, получилась коммунальная
квартира. Когда отец закончил службу и мы переехали в Москву, в одной комнате жила бабушка, в другой – мы. Потом мы получили квартиру, и я поехал жить с бабушкой. А мой брат Леня жил с родителями.

– А бабушка кем работала в советское время?

– Бабушка была медицинским работником. Она работала в роддоме старшей сестрой. Очень большим уважением пользовалась.

– Вы в каком году вернулись в Москву?

– В 1956-м. Отец вышел в отставку. Потом его назначили главным механиком одного из трестов в городе Алексине. Он там работал. А мы жили в Москве, учились, потом он переехал в Москву. Закончил технический вуз и до конца жизни работал по этой специальности. Он гордился, что он якут. У него якутское лицо, вот, взгляните на фото. Он был прямой, честный, когда надо, жесткий человек. Его уважали офицеры, любили солдаты. Я его очень любил. Его было за что любить. Он был педагог сильный, толковый, неординарный человек. Никого никогда зря не накажет.

– Он о Якутии вспоминал?

– О Якутии больше всего вспоминала бабушка. Потому что она приезжала сюда. И вообще она о жизни с дедом, довольно может мимолетно, но частенько вспоминала. Как они жили, как они общались. Рассказывала, что на ночь, например, они любили, чтобы окна были открыты. Так, чтобы даже снежинки летали по комнате. Думаю, было натоплено. Но вот эта якутская привычка деда – дышать свежим воздухом, она, видно, осталась.

– Рассказывала ли она про приезд в Якутск?

– Конечно, только с восхищением. Как они добирались на санях. Это же было не так быстро. Что очень вкусная пища была. Ей очень нравилась строганина. К сожалению, я ее ни разу еще не пробовал (смеется). Надеюсь, попробую. Бабушка была восхищена этой едой. Несмотря ни на что. Притом, что, конечно же, в Москве они питались в лучших ресторанах. Она как мне рассказывала, у дедушки был принцип: человек со стола должен выходить с легким чувством голода. И всегда обед он заказывал после завтрака, ужин он заказывал после обеда, завтрак он заказывал после ужина. Это было неукоснительное правило. Я сначала не понимал, почему. А потом, значит, бабушка объяснила, что заказ еды надо делать на сытый желудок. Когда человек голоден, готов все скушать. Еще она вспоминала, что после шампанского всегда ели миндаль. Эти штрихи, нюансы она всегда отмечала.

– Мебель, посуда сохранилась?

– Да, кое-какая сохранилась, но когда мы переезжали на новые квартиры, теперь вспоминаю с сожалением, мы эту мебель просто выбросили. Мода другая была. Купили новую, современную. Сейчас бы так не поступили. Это была наша ошибка. Вспоминаю книжные шкафы, шкафы для одежды. Ведь все это было произведениями искусства. Мы ж тогда молодые были, не понимали. Бабушка как-то не возражала. То ли понимала, то ли молча соглашалась.

– Вы с бабушкой жили до ее кончины?

– Да, я жил с бабушкой до ее смерти в 1970 году. Я поступил в институт в 1966 году, а закончил в 1973. А почему учился дольше – у меня распоряжением заместителя председателя Спорткомитета была свободная посещаемость. Я был освобожден от занятий. И экзамены сдавал, когда хотел и по-своему выбору. Занимался спортом. В чемпионатах страны участвовал. Выполнил норму мастера спорта. Был победителем чемпионатов обществ "Динамо", "Труд". Потом меня пригласили в Спорткомитет СССР. Работал тренером по плаванию (он передает мне спортивную биографию).

– Как вижу, Вы тренировали олимпийского чемпиона Владимира Сальникова. Чем он сейчас занимается?

– Насколько я знаю, его пригласили работать в Федерацию плавания России.

– Вы общаетесь с ним?

– Нет. Расскажу, почему так сложилось. Перед тем, как он завоевал последнюю, четвертую, олимпийскую медаль в Корее, он участвовал за год до Олимпиады в чемпионате Европы в Страсбурге. И на моих глазах он даже не попал в финал. Занял девятое место. Все подумали и, это естественно, что больше результатов от Владимира ждать нельзя. Но он отреагировал своеобразно. Он отказался от меня, от личного тренера Кошкина Игоря Михайловича. И в протоколе записал, что он является учеником своей жены. Он тогда, по-моему, только женился. После этого, конечно, я и Игорь Михайлович очень сильно обиделись. Помните, первый раз он блеснул в Монреале, а туда мы взяли его для того, чтобы "пристрелять", как мы говорим, посмотреть. Никто не рассчитывал, что он попадет в финал, но мы видели, что по физическим данным он далеко пойдет. Опытный тренер ведь видит. Это 1976-й год был. И когда он стал пятым на 1500 метров, нашей радости не было предела. Мы всегда радовались за него.

– Сергей Сергеевич, возвращаясь к основной нашей теме, а Вы встречались ли с якутянами, до звонка Вам Василия Харысхала?

– Встречались. Дело в том, что к бабушке из Якутска приезжало очень много разных людей.

– Не вспомните, кто?

– Помню ее подругу Анну. Отчество забыл. Замечательная была женщина. И вот, вспоминаю один случай, как-то мы шли с моей супругой по Комсомольскому проспекту. Видим, идет бабушка нам навстречу, с кем-то из Якутии. Остановились, и она представляет ей меня: это вот сын Никифорова. Ее спутница так была восхищена и удивлена. Для нас с женой это тоже было неожиданно. Я тогда подумал, что наш род все-таки в Якутии помнят. Общаюсь с Лидией Семеновной Донской. У нас очень теплые взаимные чувства. Она замечательный человек. Она мне как тетя, даже как старшая сестра. Почему? Ее отец – Донской II. А моя бабушка после смерти дедушки вышла замуж за его брата Донского I. Кстати, мой отец его очень любил. Был замечательный человек. Детей не было. У меня даже сохранился его серебряный значок члена ЯЦИК. Бабушка как-то рассказывала, что он был составителем русско-якутского словаря.

– Он был репрессирован?

– Да, это ужасно, как они с ним поступили. Он же был болен туберкулезом, лежал дома. Его унесли на носилках в тюрьму, где он скончался. Вот как могли тогда с людьми поступать! Просто сердце кровью обливается, когда вспоминаешь, знаешь такие вещи (он тяжело вздохнул, замолчал).

– Какова была Ваша реакция, когда Вам позвонил Василий Егорович Харысхал и пригласил в Якутск?

– Сначала я удивился и, сразу после разговора с ним, Лиде позвонил. Она сказала, чтобы я ехал обязательно. Потому что в Якутии наш род помнят, уважают. Мой брат очень хотел приехать, но вот болезнь не позволила ... Выздоровеет, может быть, позже побывает на родине деда.

– А какая семья у Вашего брата?

– Леонид сталевар, работал на заводе "Серп и молот", сейчас на пенсии. У него дочь Галя, а у той двое детей – дочь и сын.

– А теперь о своей семье...

– Я женился в 1962-м, в 21 год. Я очень любил свою жену. Она скончалась от рака в 1987 году. Детей иметь не могла. Потом, перед тем как уехать на работу в Египет, мне предложили возглавить национальную сборную команду по плаванию, мы расписались с моей нынешней супругой Валентиной Ивановной. В Египте прожили почти три года. У меня есть сын от другой женщины. Зовут его тоже Сережа. Ему вот 17 лет исполнится 20 сентября. Живет отдельно. Мы с его мамой не расписывались, но он носит мою фамилию – Никифоров. Сергей Сергеевич Никифоров.

С.В.Никифоров (1914-1984).
С.С.Никифоров со своим воспитанником Сергеем Заболотновым во время
чемпионата Европы в г.Страсбурге (Франция)

– Расскажите о Вашей тренерской работе.

– Я работал старшим тренером сборной команды СССР по ДСО "Зенит". Готовил ребят, активно работал на три Олимпиады: 1972-го, 76-го, 80-го. Особенно на две последние. Это были самые успешные годы для пловцов Советского Союза. Когда ушел из Спорткомитета СССР, возглавил общество "Зенит". Это было 1 января 1973 года. Тогда команда "Зенита" занимала 11-13 места в Союзе. Я навел порядок и в июне 1974 года на чемпионате Советского Союза мы заняли четвертое место. Пропустив вперед "Спартак", "Буревестник", "Труд". И на чемпионатах страны такой расклад сохранялся. Это притом, что у нас не было массового количества пловцов, как в других обществах. Но на чемпионатах Европы если сборная команда Советского Союза, скажем, завоевывала 8 золотых медалей, то 6 были наши, а на чемпионате мира из 6-ти 4 оказывались "зенитовскими". Тогда спортобщества были по отраслям. "Зенит" представлял военную промышленность. Были очень засекречены. Порой даже запрещалось писать, в какой город я еду на сборы.

– И в заключение, каковы Ваши впечатления от посещения родины Вашего деда – Василия Гавриловича Никифорова?

– Удивительные. Представляете, я прихожу в аэропорт, это еще в Москве. Подошел к справочной, сзади встала женщина якутка. Она что-то спросила, и вот так разговорились. Я сказал, что лечу в Якутск, что все мои родственники всегда жили в Якутии. И говорю – Никифоровы. Она сразу поняла, что к чему. Это меня так удивило. Вот так началась моя встреча с родиной деда. Здесь меня очень тепло встретили. Я здесь ощущаю себя как дома. Я вижу, чувствую отношение людей, земляков. Все это очень приятно. Трудно выразить все чувства словами. Ощущение радости. Когда вчера был на спектакле... это конечно, ошеломляюще... просто слов нет. Бабушка приблизительно так и рассказывала об истории нашей семьи.

– А бабушка рассказывала о прадеде?

– С прадедом она мало общалась, виделась, скорее всего, только когда приезжали сюда. Как я говорил, она все время вспоминала деда. Если так подумать, они прожили вместе всего-то четыре года. Юлия Федоровна его очень любила. А он был выдающейся, необыкновенной личностью.

Выслушав взволнованный рассказ Сергея Сергеевича, я поблагодарил его. Но он еще немного порасспросил про историю Якутии. И вот на этом мы завершили нашу беседу. Уже по прошествии некоторого времени мне позвонил Егор Спиридонович Шишигин и сказал, что Мария Кузьминична Гаврилова передала ему статью-воспоминание о семье Никифоровых. Она очень сожалела, что не смогла встретиться с Сергеем Сергеевичем. Мы сегодня также публикуем эту очень интересную статью.

Олег СИДОРОВ.