Илин № 4 '2012

Маргарита Винокурова
От самых глубин души идущие слова материнской благодарности

Олег Сидоров
Виталий Третьяков: "Михаил Николаев - политик регионального и общенационального масштаба"
Интервью

Андриан Борисов
Великий евразиец и Якутия
(к 100-летию Л.Н.Гумилева)

Наталья Харлампьева
Созвездие друзей Семена Данилова

Наталья Харлампьева
Благодать большого снега

Ульяна Винокурова
Творчество А.С.Борисова как художественный образ ценностей циркумполярной цивилизации

Юлия Луценко
Выставка «Искусство Якутии»

Влада Тимофеева
Мастерство и вдохновение

Алексей Сафронов
Марианна Лукина: непрерывность традиций

Наталья Базалева
«Северное сияние» станет одной из визитных карточек Якутии

Ульяна Винокурова
Арктическое измерение ЮНЕСКО

Наталья Лидова
О фестивале «Шедевры ЮНЕСКО на Земле Олонхо»

Татьяна Павлова-Борисова
Якутия театральная

Наталья ХАРЛАМПЬЕВА

Семен Петрович Данилов... Народный поэт Якутии. Лауреат Государственной премии РСФСР имени Максима Горького. Председатель правления Союза писателей Якутии с 1961 года по 1978 год.
В этих скупых строках биографии умещается целая жизнь человека и поэта.
Чем больше я думаю о личности Семена Петровича, которого считаю своим учителем, тем ясней мне видится масштаб его личности. Он был не только большим поэтом, он был полпредом якутской литературы, он был мудрым руководителем писательской организации. Его личное обаяние, умение находить общий язык с разными людьми были известны всем, кто с ним был знаком. Популярный в то время идеологический лозунг "Дружба литератур - дружба народов” нашел воплощение в его деятельности как руководителя творческого союза.
Вся жизнь Семена Данилова прошла под знаком этого лозунга. Но дело было совсем не в идеологии и лозунгах, Семен Петрович был человеком, который просто умел дружить.

Созвездие друзей Семена Данилова

Это бесценное качество дается не каждому человеку. Среди обывателей бытует мнение, что творческие люди, в частности, поэты, самовлюбленные люди, они похожи на глухарей на току - не умеют слушать, не умеют понять другого человека. Отчасти они правы - поэту для творческой самореализации надо прислушиваться к себе, к движениям своей души и к собственному сердцу. Может быть, от степени открытости души и сердца поэта зависит масштаб его творчества. Закрытость, самоуглубление, без всякого сомнения, сужает творческий мир поэта, его видение мира. Сердце и душа Семена Данилова были распахнуты для мира, дружбы и созидания.

Он сам считал, что ему очень повезло в начале творческого пути. Учеба на Высших литературных курсах в Литературном институте в Москве подарила Семену Петровичу настоящих и верных друзей. Одним из них был поэт и переводчик Михаил Львов. Их дружба началась с того, что по просьбе тогдашнего редактора "Литературной газеты" Константина Симонова Михаил Львов перевел стихи Данилова "Мой русский язык". Это стихотворение сегодня живет своей собственной жизнью и в большей степени знакомо читателям в русском переводе. Два таланта сошлись в нем, талант поэта и переводчика:

Щедрое народное наследство -
Я люблю красивый наш язык.
На якутском говорю я с детства,
Словно к матери, к нему привык.

Но порой, друзья мои, бывает
В час, когда сижу с пером в руке,
Новых слов для песни не хватает
Мне в моем не бедном языке.

Жизнь идет словарь опережая
(Сколько новых дел, событий, чувств!),
Мысль свою на русском выражая,
Я у русских многому учусь.

Навсегда вошли без перевода
Русские советские слова
В речь и душу каждого народа
На правах духовного родства.

Я ко всем наукам ключ имею,
Я со всей Вселенною знаком,
Это потому, что я владею
Русским всеохватным языком...

Эти строки Семена Данилова не были простой декларацией, продиктованной временем. Он сам не раз признавался, что источником вдохновения и двигателем его творчества наравне с богатым народным фольклором является русская поэзия. Он больше всего ценил Александра Блока, поклонялся ему и всю жизнь не переставал находить в его поэзии какие-то новые грани, строки и мысли. Умение делать открытия в стихах давно знакомых и перечитанных не раз - это, на мой взгляд, свидетельство душевной тонкости и поэтического вкуса.

Его бывшими сокурсниками в Литературном институте были Дмитрий Ковалев, Виктор Кочетков, Николай Тряпкин, Марк Соболь, Михаил Алексеев, Заки Нури, Николай Доризо, Ион Друце, Юсуп Хаппалаев, Юрий Левитанский. Вот как вспоминает о годах совместной учебы Николай Шундик: "Самый не броский, не шумный был среди нас Семен Данилов, однако, он привлекал к себе внимание каким-то удивительно естественно выраженным доброжелательством, достоинством, интеллигентностью и той самобытностью, которые многие из нас почувствовали в нем, как загадку... Будучи человеком глубоко образованным, он прилежно посещал лекции, даже самые скучные, и, видимо, находил в них всегда нечто такое, что можно было унести в улей своего разума и чувства, как драгоценную каплю меда... Семен Данилов знал себе цену и сумел доказать всем нам, да и не только нам (столица большая), свою истинную значимость как человека и поэта".

Еще тогда, в Литературном институте, Семен Данилов покорил своих друзей ответственностью, дружелюбием и мудрым отношением к жизни. Он никогда не забывал, что является представителем своего народа, что по нему будут судить о якутах, о якутской литературе. По-человечески искренне и нежно он относился к своим переводчикам, а среди них были замечательные русские поэты: Ярослав Смеляков, Вероника Тушнова, Виктор Боков, Николай Глазков, Татьяна Кузовлева...

Вспоминает его переводчик Александр Шаргунов, ныне настоятель храма святителя Николая в Пыжах, преподаватель Московской духовной академии и семинарии: "С Семеном Петровичем Даниловым меня познакомил поэт Михаил Львов в 1968 году. Знакомство наше произошло в ресторане гостиницы "Москва". Семен Петрович сидел в небольшой компании якутских писателей. Он внимательно посмотрел на меня и спросил: "У вас были знакомые якуты?". "Нет", - ответил я.

- Какое впечатление мы на вас производим?

- На ваших лицах отражена самобытность вашей природы.

- Вы, наверное, хотите сказать, что мы мало рафинированные?

- Ну, что вы, у вас своя подлинная аристократичность, присущая только вашему народу.

Семен Петрович удовлетворенно кивнул. Он дал на пробу переводить свои стихи. Переводы понравились, и я стал его основным переводчиком...

За годы совместной работы мы подружились... Семен Петрович был очень деликатен и, можно сказать, стыдлив. Никогда не задавал бестактных вопросов. Он был по-звериному чуток. Он чувствовал другого человека, и, мне кажется, его природную интуицию обмануть было невозможно".

Доверительные, теплые отношения связывали Семена Петровича с ленинградским поэтом Ильей Фоняковым. Он много переводил Данилова. Как вспоминал Фоняков, Семен Петрович ценил его переводы, между ними сразу установился деловой и спокойный тон. Вполне возможно, что этому способствовало происхождение Ильи Олеговича, он был из сибиряков - родился в Бодайбо.

"В очередной мой приезд в Якутск Семен Петрович пригласил меня к себе на дачу - в неоднократно воспетый им домик на Сергеляхе. Заехал за мной на машине - на "Волге" старой, "двадцать первой модели". Ее округленные, как бы раздутые контуры казались уже тогда архаичными. Я, признаться, удивился, увидев Семена Петровича за рулем. Он казался мне абсолютным гуманитарием, далеким от всякой техники. Между тем, машину вел он отлично. "Удивляешься? - засмеялся поэт. - А я ведь был одним из первых автолюбителей Якутска. А когда-то - и первым велосипедистом. Человек на железном коне - так называли меня!"

Он был во многих отношениях первым: и в жизни, и в поэзии", - писал Илья Фоняков в своих воспоминаниях о Данилове.

Семен Петрович торил тропу дружбы не только со своими личными переводчиками, его дружеские отношения, умение найти верный тон в сложных издательских переговорах имели большое значение для якутской литературы.

Как известно, в оценке литературного наследия основоположников якутской литературы у нас долго шли споры. Сила была на стороне тех, кто придерживался партийного, идеологического подхода. Боязнь отступиться на этом скользком деле многих писателей заставляла стоять в стороне от защиты духовного богатства народа. Это была еще позиция в какой-то мере понятная. Некоторые ретивые писатели и ученые строчили жалобы в ЦК о попытках протащить творчество идейно вредных "буржуазных националистов" в советскую литературу. Главной мишенью для таких борзописцев был Семен Данилов. И в это сложное, противоречивое время Семен Петрович задумывает осуществить переводы Алексея Кулаковского и Анемподиста Софронова на русский язык с последующим изданием их книг в Москве. Этот его план был осуществлен, и, конечно же, с помощью русских писателей-переводчиков - друзей Семена Данилова.

Книга стихов Алексея Кулаковского вышла в переводах Владимира Солоухина и Сергея Поделкова в Москве в издательстве "Советский писатель" в 1977 году. Как был рад этому Семен Петрович! Он был рад не только тому, что Кулаковский переведен на русский язык, а горд тем, что переведен Владимиром Солоухиным, одним из талантливейших русских поэтов. Как известно, Солоухин особо не занимался переводческой работой. Вот как вспоминает об этом сам Владимир Солоухин: "... Однажды обратился ко мне якутский поэт Семен Петрович Данилов... Хотя он предложил мне просто так прогуляться по дорожкам парка (в Доме творчества Переделкино), но я сразу понял, что у него ко мне есть дело, а дело у национального поэта и прозаика ко мне могло быть одно: просьба перевести на русский язык его стихи или прозу.

Я ошибся наполовину. Семен Петрович (царство ему небесное и земля пухом) завел разговор действительно о переводе, но не своих стихов, а стал расхваливать мне какого-то якутского классика, просветителя, человека разностороннего талантливого и образованного, и поэта, и этнографа, и языковеда, писавшего в первой четверти нашего века".

Солоухин согласился, стал читать подстрочники. И чем больше он вчитывался в поэзию Кулаковского, тем больше ею увлекался. Пожалуй, он первым назвал основоположника нашей литературы Алексея Кулаковского великим поэтом. "Истинной радостью было работать над стихами Кулаковского, делая их удобочитаемыми (после подстрочников) на русском языке", - писал Солоухин. По приглашению Семена Петровича он побывал в Якутии, был гостем на нашем ысыахе.

Еще одной заслугой Семена Данилова перед своим народом является организация перевода якутского эпоса- олонхо "Нюргун Боотур Стремительный". Эта была сложная работа. Еще в 1963 году якутские писатели Элляй, Николай Заболоцкий, Николай Габышев и Лев Габышев сделали подстрочные переводы. Семен Петрович добился в Совмине Якутской АССР финансирования этого проекта. Вначале за перевод олонхо взялись Евгений Евтушенко, Михаил Луконин и Михаил Львов, но спустя год они дружно отказались от этой работы. Объяснили сложностью текста и невозможностью сделать адекватный перевод. Но Семен Петрович был не из тех, кто опускал руки. С помощью Николая Якутского он вышел на Владимира Державина. Тот не дал согласия сразу, лишь спустя год сказал Семену Петровичу: "Вроде что-то получается. Если дадите хорошего научного консультанта, то попробую перевести". Консультантом стал ученый, долгие годы изучавший олонхо, Иннокентий Васильевич Пухов.

Владимир Державин высоко оценил наш эпос, считал, что олонхо родственно шумерскому эпосу о Гильгамеше. Он в беседе с Антониной Коптяевой сказал: "Якуты, скромные и гордые в своей скромности люди, сами не знали до Платона Ойунского, каким сокровищем владели". Скромный и гордый в своей скромности - мне кажется, это про Семена Петровича...

Олонхо "Нюргун Боотур Стремительный" было издано отдельной книгой в 1975 году. Написать предисловие Семен Петрович попросил Сергея Михалкова, что тоже имело большое значение для якутского читателя. Семен Петрович считал перевод олонхо на русский язык огромным достижением, которое будет иметь большое значение в будущем. И, как всегда, немного застенчиво добавлял, что он горд своей причастностью к этому делу. Семен Петрович был прав - сегодня наше олонхо признано шедевром человечества на уровне ЮНЕСКО. И это стало возможным благодаря подвижничеству Семена Данилова, его умению убеждать и дружить.

Его целеустремленность, твердость в отстаивании литературного наследия наших классиков, его "дипломатическую" работу при переводе олонхо нам еще следует оценить по достоинству. И сам он при жизни подчеркивал, что большую помощь в этих делах ему оказывали русские писатели. Из-за скромности он не говорил "мои друзья", но так оно и было. Семену Данилову совершенно не было присуще тщеславие.

Он действительно обладал удивительным свойством привлекать к себе, и, пожалуй, среди его друзей не было людей случайных. При этом он на равных, по-дружески относился к людям гораздо моложе его, в нем было редкое умение облагораживать человека. Рядом с ним хотелось быть таким, как он...

В последние годы жизни он подружился с Вадимом Дементьевым, который был в то время главным редактором газеты "Литературная Россия". Дружба с Семеном Петровичем зародила в Вадиме Дементьеве интерес к Якутии, любовь к ее литературе и народу. И сегодня он является одним из самых верных друзей якутской литературы. Вадим Валерьевич один из тех, кто боролся за нашего классика Кулаковского, это при нем в издательстве "Советская Россия" были изданы стихи Кулаковского в русском переводе.

В 1983 году в Якутском книжном издательстве вышла книга воспоминаний о Семене Петровиче Данилове. Даже беглый взгляд на авторов статей впечатляет: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Сергей Баруздин, Борис Куняев, Михаил Мусиенко, Василий Литвинов, Ямиль Мустафин, Георгий Ломидзе...

Среди друзей Семена Петровича особняком стоят поэты из национальных республик - татарин Заки Нури, дагестанец Юсуп Хаппалаев, чуваш Мишши Юхма, калмык Давид Кугультинов, балкарец Кайсын Кулиев, башкир Мустай Карим... Я думаю, что их всех объединяло просветительское начало - они прокладывали пути своих литератур и выводили их на большую орбиту мировой культуры. Практически все они находились в равном положении: несли ответственность за сохранение самобытности, философского видения жизни своих народов и в то же время старались, чтобы литература их народов стала достоянием всех народов огромной страны. Мустай Карим в своих воспоминаниях написал: "Когда твой друг жив, тебе кажется, что ты знаешь о нем много очень, почти все. Потому что он весь тут, при тебе. В любую минуту можешь обратиться к нему, о чем угодно спросить его. Он - твоя живая память. Как мало успел я спросить и узнать у Семена Данилова за последние четверть века, когда мы тихо и верно дружили с ним!"

Семен Петрович Данилов не только привлекал к себе коллег-писателей своим обаянием, скромностью и образованностью, он всех своих друзей увлекал Якутией. Друзья Семена Петровича любили не только его самого как человека и поэта, они влюблялись в Якутию. Ему и Якутии посвящали свои стихи Михаил Львов, Давид Кугультинов, Николай Тряпкин, Юсуп Хаппалаев, Борис Куняев, Халимат Байрамукова, Фридон Халваши, Андрей Вознесенский, Сабырхан Асанов, Иван Савельев и Анатолий Преловский. Вероятно, этот список еще можно продолжить...

Давида Кугультинова воодушевило то, что слова "солнце" и "человек" звучат на якутском и калмыцком одинаково: "кюн". Николай Тряпкин написал о ледоходе на Лене, Юсуп Хаппалаев возрадовался подарку друга - видам зимней тайги, на присланных им авиамарках. Михаил Львов развернул якутскую пословицу о том, что когда якут садится на коня, то он становится певцом, Андрей Вознесенский вспомнил, как в чуме оленевода Семен Данилов читал Хлебникова...

К слову, Якутия привлекала русских поэтов еще со времен Михайло Ломоносова, его хрестоматийные:

Там Лена чистой быстриной
Как Нил, народы напояет,
И бреги наконец теряет,
Сравнившись морю шириной, -

известны всем. За рамками этой книги остались якутские стихи Юрия Левитанского, Глеба Горбовского, Ильи Фонякова и многих других. В ходе работы над книгой я присвоила им звание - "экспедиционники", поскольку большинство из них бывали в Якутии в составе геологических экспедиций.

Еще одно редкостное качество Семена Петровича - он был щедр в дружбе. Не в совсем обычном понимании - он знакомил своих друзей с якутскими писателями, постоянно думал о том, кто кого мог бы перевести, ненавязчиво и тактично прокладывал мосты между ними. А ведь некоторые национальные писатели считали русских друзей- поэтов своим собственным сокровищем, которое следовало оберегать от лишних контактов. Друзья Семена Петровича и сами по себе были людьми открытыми для дружбы, но тот факт, что именно в 70-е годы якутская поэзия активно переводилась на русский язык и издавалась в Москве, без всякого сомнения, есть заслуга Семена Данилова. Свое умение дружить, располагать к себе людей Семен Петрович использовал не для себя лично, а по большому счету, для развития якутской литературы.

Общеизвестно, с какой отеческой заботой он относился к молодым писателям.

Мое поколение испытало это на себе. Николай Лугинов, Иван Мигалкин, Анатолий Старостин, Варвара Потапова и много других, состоявшихся и несостоявшихся, вступили в литературу с его благословения. Семен Петрович поддерживал нас не только дома, в Якутии. Он увозил с собой в Москву наши подстрочники и передавал их переводчикам, затем пристраивал в московские газеты и журналы. И мы, сидя дома сложа руки, вдруг могли обнаружить подборку своих стихов в газете "Литературная Россия", как это случилось со мной в 1975 году...

Семен Петрович очень внимательно и пристально вглядывался в наше поколение. Не раз беседовал с каждым из нас, приглашал к себе домой, иногда на сергеляхскую дачу, но я не помню, чтобы он хвалил или ругал меня за мои стихи, практически первые литературные опыты. И я удивлялась каждый раз, когда позже в Москве встречала друзей Семена Петровича, которые говорили мне: "Вы та самая Харлампьева? Мне о вас рассказывал Семен Петрович Данилов, очень хвалил вас"...

Руководители Российского и Якутского Союзов писателей Сергей Михалков и Семен Данилов

А Семена Петровича уже не было на этой срединной земле. Получалось так, что он заранее открыл нам двери в свой круг друзей. Наш учитель оставил нам прекрасное наследство - своих друзей, которые и сегодня привечают нас в Москве, которые также влюблены в Якутию, как и прежде. Среди них в первую очередь надо назвать Вадима Валериевича Дементьева, уже упомянутого верного друга якутской литературы и сегодня обращающего свой взор на якутскую литературу. Михаил Алексеев и Семен Шуртаков. Ванцетти Чукреев и Анатолий Парпара. Геннадий Иванов. И мы сами относимся к ним с особым трепетом и уважением, поскольку на них падает отсвет памяти о Семене Петровиче.

Лозунг "Дружба литератур - дружба народов" теперь вспоминают редко. Но как показала жизнь, дружба литератур возникает там, где есть дружба поэтов. Казалось бы, это очень зыбкая вещь - дружба стихотворцев, но именно она является основой для понимания друг друга людей разный национальностей. Нам крупно повезло, что в истории якутской литературы второй половины ХХ века была такая личность, как Семен Петрович Данилов.

Созвездие друзей нашего учителя было ярким, талантливым и разным. Но для того, чтобы собрать вокруг себя подобную россыпь, надо было быть Семеном Даниловым. Человеком, который умел дружить.

Наталья Харлампьева, народный поэт Якутии, автор проекта международного фестиваля поэзии "Благодать большого снега".

Культурологический, историко-географический журнал. Издается с мая 1991 года.	№ 4, 2012

Лауреат Национальной премии России «Золотой Лотос». Победитель Всероссийского конкурса «Золотой Гонг - 2004». Победитель Всероссийского конкурса «Обложка года 2004».