Итак, во второй половине дня цель нашего небольшого путешествия была достигнута. Перво-наперво едем к Анастасии Николаевне – матери Ивана Кирилловича.

Уже в первые минуты пребывания в ее доме я понял – меня ждали. С благодарностью принял предложение хозяйки не связываться с гостиницей, а пожить у нее.

Иван Федорович сразу же уехал к своим родителям. После его отъезда я отряхнулся от пыли, умылся при помощи хорошо известного мне с детства рукомойника, неторопливо осмотрел сад и усадьбу. После этого мы вдвоем с хозяйкой пополдничали, и началась неторопливая беседа.

Анастасия Николаевна оказалась женщиной неразговорчивой, но, понимая цель моего приезда, старалась максимально подробно отвечать на все мои вопросы. Я не решился включить диктофон, так как по опыту знал, что электронный посредник настолько сковывает неискушенного собеседника, что никакой беседы просто-напросто не получается. Поэтому пришлось скорописью фиксировать в блокноте самые важные факты, мысли и наблюдения, а это прерывало беседу, делало ее не совсем последовательной.

За два дня пребывания в Иловке мне удалось еще несколько раз поговорить с Анастасией Николаевной за завтраком и обедом, уточнить возникшие у меня вопросы. Уже потом, возвратившись в Москву, я литературно обработал свои записи и предлагаю их вам, уважаемый читатель, с некоторыми авторскими отступлениями, наблюдениями и комментариями.

Прежде всего, несколько биографических сведений. Анастасия Николаевна Демьянова (в девичестве Рыжих) родилась в 1923 году. Точной даты рождения не знает. Кирилл Андрианович Демьянов родился в 1915 или 1916 году. Поженились они весной 1941 года.

Об Анастасии Николаевне я уже многое знал от ее сына Ивана Кирилловича, поэтому в первую очередь стал расспрашивать о ее муже.

– Кирилл Демьянов рос сиротой, воспитывала его старшая сестра Паранька, – начала она свой рассказ. – Детство у него было трудным, и в тридцатых годах, добавив себе годок или два, он добровольцем ушел в Красную Армию. А в ту пору армия в народе пользовалась большим уважением. Служить в ней для рабочих и крестьян было делом чести и доблести. Да она так и называлась – рабоче-крестьянской.

Анастасия Николаевна знает, что Кирилл в составе частей РККА участвовал в финской войне и вскоре после завершения боевых действий на Карельском перешейке демобилизовался и вернулся в Иловку. Никаких подробностей о войне Кирилл Демьянов не рассказывал.

Весной 1941 года восемнадцатилетняя Настя и двадцатипятилетний Кирилл поженились. Но счастье молодоженов было недолгим, немногим дольше медового месяца. В самом начале Великой Отечественной войны Кирилл ушел в армию и после краткосрочных сборов в райцентре, селе Алексеевском, оказался на передовой.

Вскоре он получил ранение, лечился в госпитале, долечиваться приехал в Иловку. Еще несколько месяцев молодые уворовали у судьбы, пожили вместе. И снова на фронт. На этот раз Кирилл воевал уже совсем близко. Летом 1942 года, когда развернулось наступление немецко-фашистских войск на Центральном и Южном фронтах, Иловка была оккупирована. Случилось это 5 июня 1942 года.

В тот же день Настя родила своего первенца Ивана.

– Накануне, – вспоминает Анастасия Николаевна, – моя мама и несколько ближайших соседей ушли из села в овраги, чтобы укрыться от приближающихся боев. Взяли они с собой и меня, хотя я тогда была на сносях. Там, в овраге Крутой Яр, я и родила. Было это в 10 часов утра 5 июня. Хорошо, что случилось это летом. И еще мне повезло, что боев ни в самой Иловке, ни вокруг села не было. Немцам в те дни было не до нас, они наступали и через наше село прошли не задерживаясь. Через несколько дней дядя и несколько парней перенесли меня с младенцем, закутанным в одеяло, из оврага в деревню.

– Потом, – продолжает она, – в Иловке появился постоянный немецко-венгерский гарнизон, и у меня было несколько опасных встреч с оккупантами.

Один раз немцы с автоматами наперевес ворвались к нам во двор. Ну, думаю, конец! Но все обошлось, они нас не тронули, только кур чуть ли не всех переловили.

А был такой случай, что я чуть с ума не сошла. Ко мне пришли подружки. У меня были какие-то срочные дела по хозяйству. Девчонки взяли Ванюшку, завернутого в пеленки, и пошли с ним погулять, чтобы он подышал свежим воздухом. Недалеко от нашего дома их встретили несколько мадьяр. Ничего не объясняя, силой отобрали у девчонок моего сыночка и, весело хохоча, куда-то ушли. Подружки вернулись убитые горем, и я, перепугавшись, вместе с ними побежала догонять солдат. Нашли мы их быстро. Оказалось, что они вчера поселились в одном из близлежащих домов, а Ваню взяли, чтобы сфотографироваться с младенцем на руках. В общем, и в этот раз все обошлось. Ванюша оказался цел и невредим. Даже заплакать не успел. А нам мадьяры кулек конфет подарили.

Примерно в эти же дни Кирилл Демьянов, будучи старшиной при госпитале, проезжал вместе со своей санитарной частью через село Подсереднее, где жила с семьей его старшая сестра Паранька.

Авторское отступление

Написал я слово "старшина", представил себе человека в этой должности в военно-полевом госпитале и вспомнил рассказ Ивана Кирилловича о его службе в армии, о том, что он хоть и не был старшиной своей части на Камчатке, но слыл среди товарищей и офицеров парнем очень хозяйственным, инициативным и общительным. Нет, не случайно, подумал я, именно его назначили водителем на хозяйственную автомашину и именно о нем вспоминали, когда надо было что-то получить для части на стороне. Что ни говори, гены есть гены. Вывод такой: сознание высокой ответственности, чувство хозяина, стремление выполнить любое порученное дело достались Ивану по наследству от отца. В дальнейшем, благодаря стечению жизненных обстоятельств, качества эти развились, однако без перехлеста, и были востребованы на каждой должности.

Находясь в селе Подсереднем, Кирилл выкроил немного времени и побежал к сестре, чтобы хоть что-то узнать о своей семье. Прибегает по знакомому адресу, а там на месте дома – пепелище. Стоит солдат и думает: что же делать? Вокруг ни души. Вдруг слышит: "Мама! Мама! К нам дядя Кирюха пришел!"

Оказалось, это племянник Николай, живущий вместе со своей матерью в подвале сгоревшего дома. Увидев дядю, он от радости не смог сдержать своих чувств. От сестры Кирилл узнал, что в начале лета Настя родила сына – здорового, хорошего мальчика. Но что с ним сейчас и жива ли сама Настя, она не знает.

Последнее свидание Насти и Кирилла, еще один отрезок их недолгой совместной жизни, случилось только в 1943 году, вскоре после освобождения Иловки от захватчиков. Кирилл после очередного очень серьезного ранения из госпиталя вновь был отправлен долечиваться домой.

– На этот раз, – рассказывает Анастасия Николаевна, – он прожил с нами четыре месяца. Сначала был совсем слаб. Потом постепенно оправился от ранения, окреп. Очень любил сына и, хоть тот был еще совсем маленьким, с удовольствием играл с ним. А потом снова ушел на фронт, на этот раз на Курскую дугу, где летом 1943 года и погиб. Царствие ему небесное!

Авторское отступление

Где захоронен ее муж, Анастасия Николаевна не знала. До осени 1999 года не знал этого и Иван Кириллович. Периодически возобновлявшаяся по этому поводу переписка с различными военными инстанциями, с местными властями Курской, Орловской и Белгородской областей почти ничего не давала. Но кое-какие сведения все же накапливались. И вот Иван Кириллович поехал на машине в село Новочеркасское, некогда Прозоровского района Курской области, а ныне Яковлевского района Белгородчины.

Из рассказа И.К. Демьянова

– По дороге местные жители и работники администрации Прохоровки, где проходила знаменитая Орловско-Курская битва, рассказали мне, что большие мемориальные воинские кладбища есть в Яков-левском районе, который входит теперь в Белгородскую область.

Выехал я туда с хорошим настроением. В середине дня меня радушно принял глава администрации села Казацкое Николай Сергеевич Гаранжа. В свое время он неоднократно избирался секретарем парткома здешнего совхоза, работал главным агрономом, а последние годы возглавляет администрацию этого села. Знакомясь, я немного рассказал Николаю Сергеевичу о своей жизни, о том, как прошел нелегкий путь без отца. Нас сблизило партийное прошлое, с первых минут встречи возникла взаимная симпатия. Николай Сергеевич выразил желание сопроводить меня в этой поездке. Сделав самые неотложные распоряжения своим помощникам, он отправился в путь вместе со мной. Побывали мы на всех захоронениях вблизи села, перечитали надписи на памятниках, но фамилии Демьянов не нашли.

– Не теряйте надежды, Иван Кириллович, – сказал Николай Сергеевич. – Это ведь только начало. Поедем в село Бутово, что в нашем районе. Там есть большой мемориал, где захоронены участники знаменитой битвы.

В Бутово мы приехали с Николаем Сергеевичем вскоре после обеденного перерыва. К сожалению, не застали на рабочем месте главу администрации этого села Татьяну Павловну Киевскую. Несмотря на обилие текущих дел, связанных с завершением уборочной, Николай Сергеевич и дальше поехал со мной по местам боев Великой Отечественной.

Осмотрели много братских могил. И вот в центре села Бутово пришли на главное мемориальное кладбище – к памятнику солдатской славы. Оно оказалось хорошо ухоженным, чистым. Видно, что жители не забывают тех, кто отдал свои жизни в борьбе за свободу и независимость Родины. От Николая Сергеевича я узнал, что одним из главных хранителей мемориала является глава администрации села Бутово Татьяна Павловна Киевская, помогают ей жители села.

Внимательно прочли мы все фамилии на главных плитах мемориала. Потом начали осмотр боковых. Я шел впереди, Николай Сергеевич за мной.

Одна плита, другая, третья. В глазах от множества фамилий стало рябить. Видимо, сказалась усталость, и, как ни странно, но фамилию отца я едва не пропустил. Вдруг вижу фамилию Демьянов, но инициалы были чужими.

Я подозвал Николая Сергеевича и говорю:

– Вот, фамилия моя, а инициалы не мои!

Николай Сергеевич удивленно посмотрел на меня:

– Но ведь вы же не себя ищете, а отца, посмотрите внимательней.

Я снова читаю. Даже глазам своим не верю. Среди десятков самых разных фамилий – моя, Демьянов, а инициалы отцовские – К.А., Кирилл Андрианович, значит. Сомнений у меня не было. Мой отец похоронен здесь!

Мне и сейчас трудно рассказывать о чувствах, охвативших меня в тот момент.

– Здравствуй, папа, – прошептал я. – Вот и свиделись мы с тобой.

Потом чувство радости сменилось глубочайшим сожалением, что вырос я без отца. Я ведь даже и не помню его. Знаю только по рассказам матери и бабушки, что последний раз видел он меня годовалым несмышленышем, когда в 1943 году проходил курс лечения после очередного ранения и был отпущен на побывку домой. С тех пор прошло 56 лет.

– А почему ты не нашел могилу своего отца раньше? – вдруг спросил я себя, осознавая свою вину перед памятью отца.

Чтобы не мешать мне, Николай Сергеевич отошел в сторону. Потом позвал:

– Иван Кириллович, идите сюда, посидим немного. Да и ехать уже пора. У вас путь неблизкий, а у меня дела в конторе...

Но мы все-таки еще задержались. У меня в машине нашлась бутылка водки, нехитрая закуска, стаканы. По русскому обычаю помянули моего родителя. И вспомнились мне почему-то слова замечательной песни:

"И пил солдат из медной кружки

Вино с печалью пополам".

Потом я набрал в пакеты священной земли с отцовской могилы – для того, чтобы высыпать ее на могилы его ближайших родственников: брата Трофима Андриановича – участника Великой Отечественной войны, сына (моего младшего брата) Василия Кирилловича, сестры (моей тетки) Прасковьи Андриановны. Совершив этот обряд и поклонившись их могилам, я как бы сообщу им о выполнении моего сыновнего долга.

Пользуясь случаем, я выражаю глубочайшую благодарность Николаю Сергеевичу Гаранже и Татьяне Павловне Киевской, которые помогли мне разыскать место захоронения отца, бережно сохраняют и постоянно ухаживают за братской могилой. От души хочу пожелать жителям сел Казацкое и Бутово, району в целом большого счастья, уверенности в завтрашнем дне.

СПАСИБО ВАМ, ЛЮДИ ДОРОГИЕ!

Беседа автора с И.К. Демьяновым

– Иван Кириллович, познакомился я с вашими воспоминаниями о жизни и работе в 1982-1991 годах, и, естественно, появилось желание задать вам несколько вопросов.

– Со временем все к этому привыкли, понимая, что поездки по трассе – моя должностная обязанность. Правда, Мария каждый раз ворчала и ревниво говорила:

– Поезжай, поезжай – тебе в машине и на автопункте лучше, чем дома.

– Во время работы в МУАДе вам очень часто приходилось общаться с местным населением. Знаете ли вы якутский язык?

– Якутский язык я знаю плохо, о чем весьма сожалею. Можно было бы, конечно, его изучить, но необходимости такой не было: в те годы, когда мы с вами приехали в Мирный, большинство якутов хорошо владели русским языком. Я с ними на русском языке общался и никогда не чувствовал даже тени недовольства. Знаю немного обиходных слов, чтобы при случае, особенно в сельской местности, в наслегах, спросить, что надо. Но, оказывается, моего словарного запаса бывает достаточно, чтобы понять смысл разговора, когда два пожилых якута, не торопясь, о чем-то беседуют…

– Как сложились ваши отношения с коренным населением? Ведь, начиная с должности начальника МУАДа, вы постоянно общаетесь с якутами.

– Я родился, вырос и начал свою трудовую деятельность в деревне – на земле. Первые встречи с якутами у меня произошли в наслеге Тас-Юрях. Я сразу почувствовал что-то родное, деревенское, увидел схожесть жизни русского и якутского села. И хоть тогда я не знал ни слова по-якутски, вскоре сделал вывод, что по сути своей русские и якуты, занимающиеся сельским хозяйством, очень похожи: простые, гостеприимные, доброжелательные, доверчивые, трудолюбивые, честные.

Глядя на тас-юряхских пожилых якуток, я вспомнил свою мать и сестру Шуру. В школе не доучились. Рано вышли замуж. Родили детей, растили их. Работа с утра до поздней ночи. А потом – внуки, хозяйство.

Вот о честности якутов, пожалуй, надо сказать особо. Они, как и русские крестьяне, это качество, присущее им раньше в большей степени, еще не утратили. Один пример. Алмазодобывающей промышленности более сорока лет. И все эти годы люди от случая к случаю воруют алмазы. Среди них на первом месте, наверное, армяне. Есть русские, украинцы и представители других национальностей. Якутов же нет ни одного. Не случайно в цеха, где идет прямое соприкосновение с алмазами, руководство старается брать якутов, прежде всего якутских женщин.

У меня среди якутов много друзей-товарищей. Дмитрий Николаевич Шамаев – бывший секретарь парткома и заместитель директора совхоза "Новый". Очень способный, ответственный человек. Я уже упоминал Гавриила Ивановича Васильева – он всю жизнь посвятил партийной работе, всегда трудился честно и добросовестно, трудится и сейчас, хотя ему уже далеко за семьдесят. Большим авторитетом пользовался в Мирнинском районе Гавриил Алексеевич Ефремов – крупный государственный деятель ЯАССР, почти два десятилетия возглавлявший исполком Мирнинского горсовета. Оба они – почетные граждане Мирного.

Назову также Е.Е. Захарова, П.Д. Кириллина, А.Т. Попова, Н.Н. Ермолаева, В.Н. Басыгысова, К.Д. Попова, Г.Р. Степанову, Н.Т. Григорьеву.

– Расскажите о своей комсомольской работе, она ведь занимала большое место в вашей жизни.

– В автобазе я был комсоргом, недолго секретарем комитета ВЛКСМ. Три созыва подряд избирался членом бюро Мирнинского горкома комсомола. Первым секретарем тогда был Юрий Анохин, а членами бюро – Валерий Рудаков, Иван Белоколодов, Нина Стец, Светлана Монастырская, Галина Звягинцева, Игорь Иванов, Валерий Масевич. Избирали меня и в состав Якутского обкома комсомола. В те годы его первыми секретарями были Н.И. Соломов и А.А. Томтосов.

– Что вам дал комсомол?

– Комсомол очень хорошо подготовил меня к дальнейшей работе. Не пройдя школы мирнинского комсомола, я не был бы тем, кем стал. Моя жизнь – яркий пример положительного влияния комсомола на жизнь молодого человека. Он дал мне то, чего не дают ни школы, ни институты.

Комсомол поощрял меня за хорошую работу. Я возглавлял комсомольско-молодежный экипаж и был награжден за достижения в труде Почетным знаком ЦК ВЛКСМ. Кстати говоря, хорошая работа непосредственно на производстве, наверное, и была одной из причин моего первого избрания в состав бюро горкома ВЛКСМ.

– По своему опыту знаю, что членами бюро райкомов и горкомов комсомола в 50-60-х годах обязательно избирались один-два рабочих – передовики производства. Но они, как правило, держались один срок. Почему же вас избирали три раза подряд?

– Я принимал активное участие при обсуждении всех вопросов, настойчиво защищал интересы рабочих, не отказывался ни от каких поручений. Пожалуй, играло какую-то роль и то, что я через начальника автобазы четко и успешно решал проблемы транспортного обеспечения различных общегородских комсомольских мероприятий. Автобаза никогда не отказывала горкому комсомола ни в автобусах, ни в грузовых автомашинах.

– У каждого человека в жизни есть свои звездные часы – моменты наивысшего удовлетворения сделанным...

– С ходу не скажу... Если увязывать мою работу с какими-то этапами, то, например, в МУАДе мне было приятно и радостно, когда завершалось строительство какого-то важного объекта: дороги Мирный-Крестях, плановой реконструкции какого-то участка на постоянной автостраде, очередного благоустроенного дома в постоянном поселке и так далее.

Сейчас, на должности вице-президента, – другие ценности. Все лето я контролирую подготовку школ к новому учебному году, коммунального хозяйства к зиме, баз отдыха к оздоровительному сезону. В ходе этой работы провожу различные совещания, езжу по объектам, летаю в командировки. От кого-то что-то требую. Ругаюсь. Помогаю. И когда 1 сентября вижу детей в новых, хорошо отремонтированных школах, беседую с довольными отдыхающими и лечащимися в санаториях и профилакториях, знаю, что в домах тепло в связи с включенным по графику отоплением, – искренне радуюсь, чувствую большое моральное удовлетворение.

– Каков ваш жизненный девиз?