Дорога до Чурапчи по якутским меркам недолгая , если не считать переправу через реку Лену. Миновав ее, такси, эти быстрые неприхотливые “уазики”, могут преодолеть расстояние до Чурапчи за три с половиной часа. Если нет распутицы.

В дороге не принято загадывать заранее сколько времени она займет и потому все пассажирские разговоры сводятся к вопросам "А вы к кому?".

Я отправляюсь в Чурапчу к Кларе Пименовне Антипиной. С детства я помню ее дружную семью сельских учителей – коллег моих родителей. В 50-е годы, как специалист, она приехала в Чурапчу вместе с мужем Иваном Андреевичем, после окончания художественного училища в Якутске. Вместе проработали в школе, вырастили детей, внуков. Я знала что с некоторых пор она увлеклась редким, если можно так назвать, занятием – она пишет иконы.

"Вы едите к Кларе Пименовне? Антипиной? Знаем, знаем. Она учительница".

Сельских учителей всегда знают хорошо. И дети, и уже дети детей ...

Вот и Антипиных в Чурапче знают многие. Хотя Клара Пименовна уже давно не работает. На пенсии.

Ее дом стоит прямо на озере, летом на лодке старший сын Александр рыбачит. На этом полуострове они построили дом одними из первых. Когда-то это была окраина села. Теперь вокруг построились соседи. Село разрослось. По-крестьянски основательное хозяйство – огород, теплицы, цветники, теперь на плечах старшего сына и невестки.

Многое изменилось в жизни с тех пор как в 50-е годы приехала она в Чурапчу. Изменилась и сама Клара Пименовна. Ей трудно ходить, прибаливают ноги, но она по-прежнему приветлива и по-прежнему в доме звучит ее особенный, высокий, очень молодой смех: "Да о чем тут писать-то. Обыкновенная жизнь. Да..." Но как и полагается хозяйке, она приободрилась и стала хлопотать.

Так случилось – я не застала главу семейства – Ивана Андреевича. Накануне он слег в больницу. Клара Пименовна ждала его, все приговаривала: "Да что я знаю, вот погоди, Андреич поправится, тебе все и расскажет".

Родилась она на станции Лазо, как сама говорит, где-то между Владивостоком и Хабаровском. К ее благозвучному русскому отчеству родители подобрали по-революционному звонкое имя – Клара, что, казалось, больше соответствовало духу времени. Жить было нелегко. В 1940 г. мать с двумя детьми решила поехать к родне в Среднюю Азии, в Чимкент.

Начался 1941 год. Отец ушел на фронт, погиб в первые же месяцы войны, не успев прислать ни одного письма. Война смолола его, как и многих отцов в то трагическое время. С матерью и братишкой, они остались жить в Чимкенте. "Там было, конечно, получше, хлеб был, " – вспоминает Клара Пименовна. Она пошла учиться в ремесленное училище, что было при заводе. "Учили – и сразу на работу". На заводе отливи противотанковые снаряды, Клара стала контролером. Это была большая помощь семье. Есть работа – значит есть еда. "Один раз кормили и еще давали норму хлеба. Как-то дали норму за десять дней. Такое яркое воспоминание – радость от того,что я несла брату и маме в наволочке от подушки настоящий пшеничный хлеб!" Так Клара и проработала всю войну на заводе.

Уже после войны нужно было возвращаться обратно. А куда – неизвестно. Тут мамин брат Василий Михайлович Суслов позвал их к себе в Тайшет . Пока шло письмо, пока добирались, прошло время. Приехали, а он как раз собирается уезжать. В Якутию, его как инженера-строителя пригласили на работу. Так с чемоданами и поехали с дядей дальше.

Это было в 1946 году. Вот и оказались в Якутске, устроились хорошо. Василий Михайлович строил дома. Специалистов по строительству тогда очень современных деревянных двух-этажек было немного. Клара гордилась тем, что первые такие большие и красивые дома Якутска были построены ее дядей. Жили в центре, на улице Ярославского, недалеко было художественное училище.

Как-то прочитала ее мать объявление о наборе в училище и сама приняла решение: "Ты у меня любишь рисовать, учись." Как будто в воду глядела, что дочка не только получит образование, но и жизнь свою устроит. Мать умерла, когда Клара училась на третьем курсе. Дядя уехал строить дальше, на Дальний Восток, Клара стала жить в общежитии.

В группе было много ребят. Поначалу девушки держались вместе – Клара и Лида Горбунова. На втором курсе она познакомилась с Иваном Антипиным. Родом он был из Чурапчи, из наслега Ожелун ."Сейчас уж я и не припомню, что в нем такого было... Мне он понравился. Судьба, наверное".

"Группа у нас была чудесная," – до сих пор вспоминает Клара Пименовна. – Дружили мы втроем – Вася Кириллин , Иван и я. Все время проводили вместе. Только когда началось распределение, он взял направление в Чурапчу, подошел и просто так сказал: " Поехали". Сейчас она смеется: "Вот видишь. Обыкновенная жизнь. Пошли, расписались, вот и все".

Семья в Ожелуне приняла невестку. Очень помогал молодым старший брат – Михаил Андреевич. Потом переехали в Чурапчу, им дали квартиру, стали подрастать дети. Клара Пименовна и Илья Андреевич вместе работали в школе. Она – учителем рисования и черчения до самой пенсии.

Потом она стала рисовать для себя, вернее – для дома. Над столом до потолка, возле печи, появились яркие росписи. Делали все вместе, с Иваном Андреевичем. Когда в Якутии стали восстанавливать церкви, появились первые репродукции, иконки. Приехал как-то священник, она сделала ему подарок от Чурапчи. Написанную икону. Почему стала писать? Само собой как-то получилось. Как ответить на такой вопрос? Потому ли что мать крестила ее тайком в 1925 году? Но верующей себя не называла. Да и как в советское время такое могло придти в голову! И потом, когда все зачастили в церковь, не суетилась. А может и не было нужды засвидетельствовывать то, что уже давно и прочно хранилось на душе.

Она по-якутски никогда не отпустит гостя, не угостив чаем. Подтопив печку- "на улице морозно", она включает электрочайник – "так быстрее" – и рассказывает.

"Это икона у якутов самая любимая. Николай Чудотворец. Его якутский народ любит и он любит его. Апостолы Петр и Павел. Иоаким и Анна – родители богоматери", – ведет она нехитрую "экскурсию". Я сижу рядом и только поворачиваю голову, куда указывает Клара Пименовна. Иконы здесь же надо мной, справа, слева... Теперь она называет дом дачей, живут они здесь только летом, зимой – на квартире с семьей Александра. Носить дрова и топить печь зимой уже тяжело.

Вся ее радостная душа, трудолюбие ушли в праздничное убранство. На потолке разукрашенные плафоны, на кухне до потолка роспись - на белом фоне красные цветы. Около печки написаны чороны, с другой стороны – журавли в восточном стиле. Этот праздник всегда в доме. Что-то мастерил и писал маслом Иван Андреевич, что-то – Клара Пименовна.

Сыновья ее живут и работают в Якутии."Оба на дорогах – один на железной, другой – на простой, " – смеется Клара Пименовна. Младший Леня в Южной Якутии, в Беркаките, у него трое детей. У старшего Александра тоже трое, он работает здесь же в Чурапче – на ремонтном дорожном участке. Его жена Татьяна, старшая невестка в семье Антипиных, работает медсестрой. Родом из Новосибирска, пробовала уговорить Александра переехать туда. Как-то раз уговорила. Но прожили в Новосибирске и вернулись через некоторое время обратно. Чурапчинская земля, видно, крепко удерживает его.

Большой дом Клары Пименовны всегда открыт для друзей и соседей. На летний праздник – ысыах собирается ее семья. Начало лета, передышка перед летней работой – все на огороде посажено, до сенокоса еще далеко. Готовят свежую, с утра выловленную из озера рыбку, на столе первая зелень с грядок, соленые огурчики еще с прошлогодних запасов – по-русски хлебосольно.

Она выросла в советское время, она не торопится ни отрицать, ни принимать новые, сегодняшние ценности и писание икон пришло как бы само по себе. Как продолжение красоты, в которой она живет и которую она сама создает. Красоты, что была всегда и здесь, в далекой, такой маленькой и неброской Чурапче.

Уже после поездки я узнала, что ее, как ласково она называла его, Андреич, так и не поправился.