Петр ТРОЕВ

«Возражать против этого не имеет права никто из верноподданных...»

Два письма головы Батурусского улуса Е.Д.Николаева

В фондах Областного правления и Батурусской инородной управы имеется много документов служебной переписки головы Батурусского улуса Е.Д.Николаева. Каждая строка этих писем проникнута беспокойством за судьбы родного народа, полна тревоги за его будущее. Помимо этого, служебная переписка Егора Дмитриевича несет в себе много разнообразной информации об авторе.

На Е.Д.Николаева и его сверстников большое влияние оказывали ссыльные народники. В печати имеются сведения о том, что поднадзорные в деле распространения культуры и образования достигли заметных успехов. Об этом бывший ссыльный Якутской области И.И.Майнов в 1917 г. писал следующее: «В мое время у дюпсюнского тойона Афанасьева, целая библиотека в улусе имелась, а его сыновья пошли в гимназии и в университет. Другой их приятель полуякут, Николаев, выработался в довольно интеллигентного человека и местного общественного деятеля идейного оттенка, — хоть-бы для земства, а не то для улуса; якуты его, наверное, и теперь не забыли».¹ Далее автор указал, что таких местных интеллигентов «успело подрасти, конечно, немного, но все-таки хоть несколько да было, а для дальнего края и то хорошо».

Суждения И.И.Майнова свидетельствуют, что Николаев обладал потенциальными возможностями руководителя не только улусного масштаба, его дар организатора тогдашним обществом не до конца был востребован и использован. С 1885-го по 1888 год Егор Дмитриевич являлся головой Батурусского улуса. Еще до выборов на эту должность, будучи старшиной I Жексогонского наслега Батурусского улуса, Егор Дмитриевич участвовал в торжествах по случаю коронации Александра III в столице империи. Там же 21 июня 1883 г. он вручил министру внутренних дел графу Д.А.Толстому «Краткую записку о современном положении Якутского края». В этой записке посланец далекой окраины Российской империи просил оказать помощь в подъеме экономики северного края, предоставить коренным народам некоторые права по самоуправлению областью, прекратить ссылку уголовников в Якутию.

Граф улусному якуту обещал, что просьбы жителей области не будут оставлены без внимания, а о предпринимаемых правительством мерах по решению проблем жителей Якутской области ходатай сам получит письменный ответ. Но свое обещание граф не выполнил. Никаких мер по просьбе Е.Д.Николаева не было принято. (Обо всем этом мы писали статью в журнале «Илин»).² Стало очевидным, что Александр III не продолжит реформы и начатые преобразования своего отца. В частности, земские учреждения, об образовании которых в Якутии хлопотал Николаев, были объявлены «говорильнями». Правительство начало урезывать права по избиранию гласных крестьянами в уездные и губернские земские собрания. В подобной обстановке не стоило терять время для повторной просьбы об организации земства на окраинах России. Учитывая данную ситуацию, Николаев снял вопрос о земстве в Якутской области.

Но поставленные перед правительством вопросы, направленные на улучшение жизни якутов, своей актуальности с течением времени не потеряли. Они, как казалось Егору Дмитриевичу, наоборот, приобретали все большую остроту. Об этом свидетельствует «Докладная записка» от 16 декабря 1885 года головы Батурусского улуса Е.Д.Николаева генерал-губернатору Восточной Сибири графу А.П.Игнатьеву.³

Автора терзает мысль, что у его земляков могут возникнуть сомнения в том, информировал ли якутский посланец правительство о нуждах и о положении коренного населения. Николаев, чтобы рассеять возможные сомнения, просит Иркутское начальство помочь в решении тех проблем, которые были поставлены перед правительством еще в 1883 г. Он особо выделил вопросы, связанные с благосостоянием якутского общества. Автор с горечью написал, что «экономическое положение населения ухудшилось и благосостояние его уменьшилось». Для убедительности своей аргументации автор напоминает, что в 1879—1884 гг. в результате наводнения якуты скосили сена мало. Это привело к массовому падежу скота. За эти годы количество скота в Якутии уменьшилось на 56173 головы. Больше всех пострадали жители Якутского округа, они потеряли 51284 головы крупного рогатого скота и лошадей. В докладной записке сказано, что ведущая отрасль хозяйства якутов — скотоводство — не приносит устойчивого дохода, поскольку во многом зависит от капризов природы. Наводнения, засухи, ранние заморозки и т.д. лишали домашний скот кормовой базы.

От природных катаклизмов больше всего страдали бедняки, имеющие небольшое количество скота. А хозяйства богачей практически не страдали от неурожая трав.

Как показывают архивные документы, в Алагарском наслеге Батурусского улуса в 1884 г. тойон С.Шоломов владел почти половиной земель наслега и выкашивал сена летом на 3 года вперед, благодаря чему в том же году продавал старое сено сотнями возов. Каждый воз — за 20 фунтов масла. Бедняки Алагарского наслега полагали, что наделы Шоломова, по меньшей мере, в 20 раз превышали земельный участок одного бедняцкого хозяйства.⁴

Демократически настроенный улусный голова беспокоился за жизненный уровень подавляющего большинства населения — бедняков. В связи с этим 12 марта 1886 г. он попросил Якутского губернатора не направлять в Батурусский улус ни одного ссыльного. Природные трудности (заморозки, наводнения), информировал Николаев, за последние пять лет настолько подорвали хозяйство бедняков, что 19/20 населения улуса голодает. Как отмечено улусной головой, эта часть населения влезла в большие долги к состоятельным родовичам и различным подрядчикам, занимающимся торговлей.⁵ Е.Д.Николаев больше всего проявлял искреннюю заботу о простых людях из народа. Учитывая, что население других улусов жило не лучше, он пришел к заключению, что положение населения области, находящейся в таких неблагоприятных условиях, должно быть «по возможности облегчаемо».⁶

Большое место в рапорте занимает требование к представителю высшего эшелона власти об отмене ссылки в Якутскую область. Опираясь на просьбу местного населения, Е.Д.Николаев решительно заявил: «совершенно прекратить ссылку в среду инородцев как поселенцев, так и административных — по приговорам обществ, т.е. уровнять в этом отношении наше племя в правах одинаковых с другими инородческими племенами, каковы, напр., киргизы в степных областях — Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской и в Оренбургской губернии, буряты — в Забайкалье, остяки, самоеды и тунгусы — на севере Сибири, к которым причисление ссыльных не допускается законом».⁷

Эти же слова были написаны автором в «Краткой записке о современном положении Якутского края» (1883 г.). В следующем году, сочувственно цитируя это место из письма Е.Д.Николаева, в «Восточном обозрении» печатается статья «Влияние ссылки в Якутской области».⁸

Личные качества Е.Д.Николаева, такие, как интеллигентность, добропорядочность, компетентность в постановке вопросов, настойчивость и последовательность в достижении поставленной цели, сыграли немаловажную роль при установлении контактов не только с редакцией газеты «Восточное обозрение», но и с чиновниками Областного правления. Как вспоминает один из современников, губернатор Г.Ф.Черняев принимал Егора Дмитриевича по вопросу о расселении ссыльных по улусам (никто из голов других улусов на этот прием приглашен не был).⁹ Это, видимо, объясняется тем, что Е.Николаев добивался отмены уголовной ссылки в область в категоричной форме: он требовал ее полной отмены. А другие улусные головы на это не решались. Как видно из служебной переписки 1885 года по этому вопросу, в канцелярию Якутского губернатора поступили письма Борогонского улусного головы П.Н.Окоемова и головы Восточно-Кангаласского улуса Г.Соловьева. Первый из них внес предложение о причислении ссыльных к более состоятельным улусам, а второй предлагал поселить ссыльных «в рыбных местах Вилюйского, Верхоянского, Колымского округов, а также по берегам Ледовитого океана или около Аянского тракта».¹⁰ Как видно из содержания рапорта Николаева, Г.Ф.Черняев стал добиваться прекращения ссылки уголовников в Якутскую область, стал убеждать канцелярию генерал-губернатора о неотложности этого вопроса.

Губернатор в своих обращениях к Иркутскому начальству указывал, что только губернское правление имеет право ссылать поселенцев в Якутскую область и то — после получения предварительного согласия Областного правления. Но в обход этого положения с 1880-го по 1884 год 520 бродяг, Тюменским приказом о ссыльных направленных для поселения в Иркутскую губернию, Иркутская экспедиция ссыльных распределила в Якутскую область. Помимо этого, Тюменский приказ о ссыльных неправильно распределил в Якутскую область 123 человека, отбывших сроки каторжных работ. Их следовало отправить в Тобольскую и Томскую губернии. Они могли быть поселены в Якутской области только при условии личного желания туда следовать. Естественно, «имея возможность остаться в Западной Сибири», никто не пожелал бы ехать в глухую окраину империи, но мнение бывших каторжников властей не интересовало. В итоге таких нарушений с 1880-го по 1884 год в Якутской области было поселено 1384 человека.

Они жили за счет якутов. У подавляющего большинства ссыльных не было собственности, денег, лишней одежды. Наслежные якуты вынуждены были кормить каждого поселенца своего улуса поочередно по одному дню в каждой юрте. Поселенцам приходилось для получения еды и ночлега «кочевать» из одной юрты в другую, нередко отстоящие друг от друга на несколько верст. Это положение отягчало и без того нелегкую жизнь улусных налогоплательщиков. Чтобы сократить «внутренние расходы» и тем самым хоть как-то укрепить свое финансовое положение, некоторые жители Батурусского улуса даже предложили закрыть содержащееся за счет населения Амгинское народное училище.¹¹ По словам улусного головы, такая постановка вопроса со стороны населения была вынужденной. Как указано в докладной записке улусного головы, наслежные якуты не только содержали за свой счет уголовников, но и отдавали в пользование ссыльных «лучшие участки своих земель».

Сокращение посевной площади имело отрицательные последствия для якутов. Малообеспеченным жителям улусов приходилось экономить на еде, чтобы оплатить все растущие повинности, налоги. Осужденные в свое время за грабежи, убийства и другие тяжкие преступления, ссыльные продолжали свое черное дело и находясь на поселении. Об этом Е.Николаев приводил следующие факты: «В 1872 г. общее число преступлений в области было 319, из них краж до 58 случаев. В 1884 г. общее число преступлений возросло до 897 (более чем в два с половиной раза), в том числе краж 78 случаев, убийств 57 случаев, мошенничеств, обманов и присвоения чужого имущества 41 случай. Можно смело сказать, что громадное большинство преступлений совершено ссыльными, причем многие из них остаются неуличенными и не обжалованными со стороны инородцев. Главным образом и до сих пор остаются без обжалования частные случаи изнасилования и оскорбления женской чести по понятному чувству стыдливости со стороны пострадавшей и позора в случае оглашения».¹² Чтобы положить конец насилию уголовников, Е.Николаев установил контакты со служителями церкви. И это имело положительные последствия. В рапорте улусного головы сказано, что факт пагубного влияния уголовников на население области признан «всем духовенством, как городским, так и сельским».¹³

Заручившись поддержкой местного губернатора и духовенства, улусный голова полагал, что высшие эшелоны власти предпримут меры для подъема экономики Якутии и остановят политику давления на якутов и другие народы Севера при помощи уголовников.

Не одной надеждой жил этот улусный деятель. И сам делал все, что было в его силах, для облегчения участи своих земляков. Об этом красноречиво свидетельствует его письмо от 29 апреля 1886 г. председателю Миссионерского общества, Епископу Якутскому и Вилюйскому Иакову.¹⁴

Если Е.Николаев в своем письме к губернатору Восточной Сибири указал, что хлебопашество для якутов является «как подспорье к скотоводческому хозяйству», то в своем письме к Иакову голова улуса написал совсем другое. Он подчеркивал, что «пользу земледелия в настоящее время не отрицает ни один якут; каждый, даже самый бедный, якут старается посеять хоть несколько фунтов ячменя, если не в состоянии посеять больше».¹⁵

Чтобы эта передовая отрасль хозяйства пробивала дорогу для широкого распространения среди якутов, улусный голова проводил большую работу. Это было признано чиновником особых поручений Областного правления Антоновичем. В 1886 г. Антонович написал, что Е.Д.Николаев «располагает сородцев к трудолюбию посредством... сравнительно размера хлебопашества и огородничества, вводя в своем улусе постепенно посев озимых хлебов; из них в отношении ржи получил удовлетворительные результаты, а об урожае 9 фунтов озимой пшеницы, посеянной в прошлом году, в настоящее время нальзя сделать заключения и кроме того он деятельный участник в предмет имения запасов хлеба и сена на перспективу в своем улусе».¹⁶ Николаев работал на перспективу, он считал, что только морозостойкие сорта зерновых в условиях Якутии могут акклиматизироваться. Улусный голова догадывался, что хлебопашество в Якутии тесно связано с выведением и распространением новых сортов зерновых культур. Он понимал, что земля и пашня — не одно и то же. Но комплексное использование их позволит решить целый ряд народнохозяйственных задач.

Дальнейшее развитие хлебопашества, по мнению автора письма Епископу Иакову, призвано было улучшить материальное положение улусных бедняков. В свою очередь, отсутствие денег у населения мешало приобретению технически совершенных орудий производства: «Во вверенном мне улусе ощущается большой недостаток в сохах и железных зубьях для бороны, особенно в последних, т.к. за неимением железных борон, по недостатку средств у бедных якутов на покупку зубьев, якуты боронят пашню несовершенными деревянными боронами, неспособными в достаточной степени разрыхлить почву, вследствие чего, конечно, уменьшается ее плодородность».¹⁷

Этот молодой, полный энергии, инициативный улусный деятель приходит к выводу, что «как показывают опыты поселенных здесь русских и немногих инородцев, огородничество по местным условиям почвы и климата развиваться может». Трудность заключалась в том, что якуты — скотоводы. Они вели полукочевой образ жизни, половину лета жили «в одном месте, в летниках, другую половину с 29 июня, проживают на покосах, а к осени переходят опять на новые места». При таких условиях обеспечить постоянный уход за урожаем, регулярную поливку якуты не могли. Но улусный голова считал: «Из огородных овощей мог бы быть с успехом введен посев картофеля при наличности семян, как не требующий особого ухода».¹⁸

В то время местные жители косили, как правило, косой-горбушей кустарного производства. Она была неудобна для работы, быстро утомляла косцов. «Только очень немногие якуты, имеющие частое соприкосновение с русскими, начали косить сено литовками»,¹⁹ — замечает Егор Дмитриевич. Он немало приложил усилий чтобы бедняки могли бесплатно получать от государства удобные литовки. Даже просил оказать помощь в этом деле Епископа Якутского и Вилюйского Иакова. Но в 1886 г. получил отказ...

Следует обратить внимание на то, что в свои письма автор вкладывал мысли, которые казались ему важными. Эти идеи — точный показатель мировоззренческих позиций Е.Д.Николаева. Можно смело утверждать, что улусный голова близко к сердцу принимал нужды, заботы бедняков и старался облегчить их положение. Известны его контакты с людьми, интересовавшимися социальными проблемами и думающими о преобразовании общества.

Политические взгляды Е.Д.Николаева заметно отличались от таковых соврменников его круга, нередко стремившихся разбогатеть за счет малоимущих жителей улусов. Не поддерживала демократических устремлений Е.Николаева и существующая государственная система. Он вскоре убедился в этом. Улусный голова получил ответ из канцелярии генерал-губернатора, где было написано, что «Правительство признает до сих пор необходимым сохранить в силе ссылку в отдаленных окраинах как вид уголовного наказания — возражать против этого не имеет права никто из верноподданных».²⁰

Егор Дмитриевич понял, что царское правительство заинтересовано в усилении административно-полицейского гнета на окраинах России.

В условиях растущего произвола властей Е.Д.Николаев продолжал верить, что якутский народ своим трудом поднимет уровень жизни. Как улусный голова, он понимал, что несравненно более быстрыми темпами пошло бы развитие экономики и отдельных отраслей производства при наличии широких экономических связей и соответствующей опытной базы для развития сельского хозяйства. Ведь в отличие от многих, он мечтал добиться благосостояния для большинства улусных жителей, а не только кучки богачей, которые и тогда жили в достатке.

Неудивительно, что среди улусных голов и состоятельных жителей нашлись люди, желающие бросить тень на имя Николаева. Они писали всякого рода доносы о нем в адрес властных структур. Но Егор Дмитриевич выстоял. Этот незаурядный человек черпал силу в своей твердой уверенности, что Россия стоит накануне радикальных политических и социальных преобразований.

Литература и источники

1. Майнов И.И. (Саратовец). На закате народовольчества (Памяти В.Я.Богучарского) // Былое. — 1917. — № 5-6 (27-28). — С.81.

Его Преосвященству Господину Председателю
Якутского Православного Миссионерского Общества
Епископу Якутскому и Вилюйскому Иакову
Головы Батурусского улуса Егора Николаева

 Рапорт¹

Вследствие предложения Якутского Комитета Православного Миссионерского Общества от 20 декабря м.г. за № 38, имею честь доставить Вашему Преосвященству нижеследующие требуемые Комитетом сведения:

1. Во вверенном мне улусе ощущается большой недостаток в сохах и железных зубьях для борон, особенно в последних, так как за неимением железных борон, по недостатку средств, у бедных якутов на покупку зубьев, якуты боронят пашню крайне несовершенными деревянными боронами, неспособными в достаточной степени разрыхлить почву, вследствие чего, конечно, уменьшается ее плодородность. Что касается серпов, то по незначительному количеству засеваемого якутами хлеба и сравнительно недорогой цене серпа, особого недостатка не ощущается. Для сенокошения почти везде употребляют так называемую горбушу, имеющую вид большого серпа. Литовки здесь редки. Нет сомнения, что было бы гораздо лучше косить сено литовкою, потому что горбуша, имея короткую рукоять, заставляет косить согнувшись, а не стоя, и потому чрезвычайно утомляет косцов. Притом горбушею не возможно скосить траву так ровно и плотно как литовкою. Обыкновение косить везде горбушею должно отнести преимущественно к одной вкоренившейся привычке. Только очень немногие якуты, имеющие частое соприкосновение с русскими, начали косить сено литовками. Между прочим якуты указывают и на высокую цену литовок в сравнении с горбушами. Может быть предложение... даривших литовок бедным якутам и способствовало бы крайне желательному введению их во всеобщее употребление. Употребляемые в улусе земледельческие орудия соха и борона суть самого простого устройства, и каждый якут делает их сам, исключая принадлежащие к сохе железных вещей, которые равно как серпы и горбуши, приготавливаются якутскими кузнецами из материала, покупаемого якутами в г.Якутске. Зубья же для бороны приобретаются там же готовыми. Служить посредником для удешевления покупаемых сельскохозяйственных орудий, Комитет, по моему мнению не может вследствие разбросанности наслегов с одной стороны и якутских жилищ в пределах наслега с другой, что исключает возможность своевременной коллективной закупки орудий.

2. Хлебные семена нуждающимся Комитет мог бы доставлять через посредство Инородной управы, которая всегда имеет возможность узнать от родовых Управлений о числе... более нуждающихся в семенах лиц в каждом наслеге.

3. Как показывают опыты поселенных здесь русских и немногих инородцев, огородничество по местным условиям почвы и климата развиваться может.

4. Огородничеству якуты могли бы научиться только при условии жизни деревнями и при отсутствии кочевничества. Всякий огород требует постоянного ухода и довольно продолжительной поливки; между тем якуты половину лета живут в одном месте, в летниках, другую половину с 29 июня, проживают на покосах, а к осени переходят опять на новые места. Из огородных овощей мог бы быть с успехом введен посев картофеля при наличности семян, как нетребующий особого ухода. Пользы от земледелия в настоящее время не отрицает ни один якут; каждый, даже самый бедный, якут старается посеять хоть несколько фунтов ячменя, если не в состоянии посеять больше. Что касается постройки русских изб, выделки кирпичей и печей, то отсутствие их следует объяснить не неумением, а преимущественно скотоводческим характером якутского хозяйства, которое требует обязательного совместного жительства якутов со скотом, а в этом случае якутский камин оказывает большую услугу во первых в качестве вентилятора и во вторых в качестве постоянного источника тепла и света. Это, конечно, не относится к состоятельным якутам, которые, имея возможность нанимать коровников, сами живут в отдельных помещениях.

Вообще же есть много причин, почему якуты не стремятся ни к каким нововведениям в своем хозяйстве. Главнейшие из этих причин следующие: 1) климатические условия, 2) недостаток средств на обзаведение улучшенными сельскохозяйственными орудиями и 3) отсутствие примеров улучшенного хозяйства.

Предложение Комитета Миссионерского Общества уведомить всех инородцев вверенного мне улуса, что за особенное старание по разведению и распространению хлебопашества и огородничества они будут награждаемы от Правительства по ходатайству Комитета сообразно трудам и пользе, — мною исполнено.

Апреля 29 дня 1886 г.

Примечания

1. НА РС(Я) ф. 29 и, оп. 2, д. 1619, л. 4 об.

Его сиятельству Господину Генерал-Губернатору Восточной Сибири Графу Игнатьеву Головы Батуруского улуса, Якутских округа и области Егора Димитриева Николаева

Бывши в России во время священнаго Коронования Их Императорских Величеств в качестве депутата от инородцев Якутской области и Округа, я имел честь 21 июня 1883 г. представить Его Сиятельству Г.Министру Внутренних Дел докладную записку, отвечающую на предложенные мне Его Сиятельством вопросы о положении моих соотчичей (так в оригинале. — Ред.). Постаравшись с возможною полнотою обрисовать современное экономическое положение якутов в связи с другими условиями быта местнаго населения, я просил Его Сиятельство обратить внимание Правительства на судьбу инородческаго племени. Заручившись уверением Его Сиятельства, что «все возможное будет сделано для облегчения положения моих соотчичей по выраженному в оной записке вопросу и что я буду поставлен в известность относительно исхода дела», с таким утешительным ответом я поспешил вернуться на свою родину, чтобы поделиться им со своими родичами и обнадежить их, что край наш еще не совсем забыт и что нет оснований отчаяваться в лучшем будущем.

Но как я на сей предмет был оффициально уполномочен представителями инородцев Якутского округа ходатайствовать и пред г. Генерал-Губернатором Восточной Сибири, то, на обратном пути из России, в Августе м-це 1883 г., я представил Его Высокопревосходительству г. Анучину список с означенной докладной записки с ходатайством сделать все от него зависящее, представив в то же время общественное уполномочие.

Но вот уже прошло два с половиною года со времени представления вышеупомянутого ходатайства, а ответа ни какого получено не было. Общественники мои до сих пор не перестают осаждать меня вопросами о результате их ходатайства, не допуская и мысли о том, чтобы какая бы то ни была просьба, а тем более общественная и первостепенной важности, представленная на усмотрение Высшаго Начальства, была оставлена без всякаго ответа в течении столь продолжительнаго времени. Не желая, чтобы у них зародилось сомнение в действительном доведении мною до Высшаго Начальства о их нуждах и о бедственном положении края и продолжалось вытекающее отсюда отчаяние в возможности улучшить свое положение, я осмеливаюсь ныне обратиться к Вашему Сиятельству с настоящею докладною запискою, имеющею главною целью подтвердить новыми данными сказанное мною в вышеупомянутой записке, при сем в копии прилагаемой, и доказать, что факты, выставленные мною тогда, — сущая правда без всяких с моей стороны преувеличений и искажений действительнаго положения дел в крае.

Для этаго начну с экономическаго положения жителей. Как я уже докладывал ранее, главным источником благосостояния местных жителей служит скотоводство и, только как подспорье к скотоводческому хозяйству, является земледелие. Следовательно, по большему или меньшему количеству скота следует судить о той или другой степени благосостояния населения. Между тем, если сравнить оффициальныя данныя за 1879 и 1884 года (отчет Якутскаго Статистическаго Комитета), то должно придти к несомненному заключению, что с 1879 г. экономическое положение населения ухудшилось и благосостояние его уменьшилось по количеству скота в громадной пропорции, как это видно из следующей таблицы

Эти цифры указывают уже не на медленный прирост скота, как было в предъидущее девятилетие (с 1870 по 1879 г.), а на сильный упадок скотоводства, ведущий к неизбежному раззорению. Из приведенных данных видно, что в течении пятилетия с 1879 по 1884 г. количество скота по всей Якутской Области уменьшилось на 56173 штуки, при чем на один Якутский округ приходится 54284 штуки, а на остальные округа только 4889 штук. Причиною такого быстрого уменьшения скота в Якутском округе, самом населенном и обладающем сравнительно с другими округами большим количеством скота, следует считать неблагоприятные 1883 и 1884 годы, ознаменовавшиеся для здешняго края недостатком сена от наводнения — с одной стороны и падежем скота — с другой. Раззорение местнаго населения, вызванное этими двумя бедствиями, доказывается, между прочим, и тем, что многие общества Батурусскаго улуса вынуждены были ходатайствовать о закрытии содержимого ими Амгинского Народного Училища, единственнаго при населении около 5000 душ обоего пола, не смотря на их сознание всей пользы грамотности, и как на причины такого решения, они прямо указывают в своих общественных приговорах на 1883 и 1884 годы, окончательно подкосившие их хозяйство, и также на все увеличивающийся наплыв ссыльных, которых им приходится содержать на свой счет и отдавать в их пользование лучшие участки своих земель. Таким образом, ясно обнаруживается в высшей степени ненормальное явление: инородцы принуждены жертвовать первоначальным образованием своих детей, этим единственным источником света для темной массы населения, в пользу элемента пришлаго, безнравственнаго и неспособнаго ни к какому труду.

Но если, с одной стороны, наводнения причиняют громадные бедствия для местных жителей, то, с другой стороны, и противоположное явление, именно засуха, наносит немаловажный ущерб хозяйству инородцев. Так в нынешнем 1885 году, вследствие отсутствия дождей и истощения влаги, еще остававшейся в земле от обильнаго дождями 1883 года, урожай трав был очень плох, трава была редкая и мелкая, — и потому сена накошено против прошлаго 1884 г. почти вдвое меньше. Благодаря бездождию минувшаго лета, рост хлебов замедлился, и 3/4 всего посева сделались жертвою инея, бывшаго в ночь с 4 на 5 Августа и только 1/4 посева, самая ранняя, дала ничтожное количество попорченнаго и негоднаго на семена хлеба. В результате повсеместная дороговизна на сено и хлеб: пуд ячменя стоит 3 р., пуд ржаной муки в г.Якутске 3 р.70 к., и пшеничная 4 р., а воз сена стоит от 2 до 3 руб. Такая дороговизна неизбежно увеличивает процент преступлений против собственности, как это уже и обнаружилось в слишком частой краже скота в последнее время.

Принимая во внимание, что такие народныя бедствия, как засуха, наводнения и сопряженные с ними неурожай хлеба, безсенница и падеж скота, наступают здесь периодически и составляют явление обыкновенное, мы приходим к неизбежному выводу, что население Области, находящееся в таких неблагоприятных условиях, должно быть по возможности облегчаемо от побочных условий, вредно влияющих на экономическое и нравственное развитие.

Одним из таких побочных условий следует, главным образом, считать чрезмерное переполнение Якутской области ссыльными. В прилагаемой при сем копии с докладной записки показано число ссыльных за 1881 год, когда их было 4694 человека, а в 1884 году их уже числилось 7948 человек обоего пола (считая в том числе 1533 души обоего пола семейств, добровольно последовавших за ссыльными). Помимо того, что всю эту массу ссыльных инородцы вынуждены по необходимости пропитывать на свой счет, терпя сами недостаток в удовлетворении своих насущных потребностей, такое громадное переполнение Области ссыльными не могло не отразиться вредно на инородческом обществе и в нравственном отношении. Это, без сомнения, доказывается следующими цифрами, взятыми из оффициальной отчетности и показывающими увеличение преступлений сравнительно с 1872 годом.

В 1872 году общее число преступлений в Области было 319, из них краж до 58 случаев. В 1884 году общее число преступлений возросло до 897 (более чем в два с половиною раза), в том числе краж 78 случаев, убийств — 57 случаев, мошенничеств, обманов и присвоения чужаго имущества — 41 случай. Можно смело сказать, что громадное большинство преступлений совершено ссыльными, при чем многие из них остаются неуличенными и необжалованными со стороны инородцев. Главным образом и до сих пор остаются без обжалования частые случаи изнасилования и оскорбления женской чести — по понятному чувству стыдливости со стороны пострадавшей и позора в случае оглашения.

На безнравственность ссыльных, выразившуюся в грабежах, убийствах, разбое, хищничестве, кражах и изнасиловании, и на пагубное влияние их среди инородческаго населения указывал в своих проповедях во время ревизии епархии и местный Преосвященный Иаков, Епископ Якутский и Вилюйский, ссылаясь на то, что факт этот подтвержден почти всем духовенством, как городским, так и сельским.

Чрезмерный наплыв ссыльных в Якутскую область в связи с ухудшающимся экономическим положением населения и крайне вредным влиянием ссыльных на нравственность последняго, давно уже обратил на себя внимание местной гражданской власти. Так: из донесения Г.Якутскаго Губернатора Г.Генерал-Губернатору Восточной Сибири от 11 Февраля 1884 г. за № 456, из котораго я заимствую все нижеследующие официальные данныя, видно, что об обременении инородцев ссыльными помещалось в годовых обзорах по отчету Якутской Области ежегодно, начиная с 1878 г. и до сего времени. Затем 29 Апреля 1883 г. за № 1388 Г.Якутский Губернатор просил Иркутское Губернское Правление о приостановлении высылки ссыльных в Область, впредь до получения особаго росписания потребности в ссыльных, на точном основании 282 и 283 ст. XIV т. Уст. о ссыльных. Но так как высылка ссыльных не прекращалась, то Г.Губернатор, от 22 Сентября того же года за № 3319, просил зависящего к тому распоряжения Иркутскаго Губернатора. На этот отзыв Г.Якутским Губернатором был получен ответ, от 31 Октября т.г. за № 6364, о том, что высылка ссыльных в Якутскую Область в течении предстоящей зимы приостановлена по распоряжению Г.Генерал-Губернатора Восточной Сибири, предложившаго затем Иркутскому Губернатору сделать распоряжение об отправлении в Якутскую Область только тех ссыльных, которые должны сюда следовать по закону, как сужденные в Сибири, или в силу состоявшихся об них судебных приговоров, или особых распоряжений Правительства. Тем не менее прибытие ссыльных в Область непрекращается и по сие время. Именно: в течении времени с 1880 г. по 8-е Февраля 1884 г. поступило в Область разнаго рода ссыльных, не считая государственных преступников и скопцов, 1384 человека. Из них поступило в Область, собственно по распоряжению Иркутской Экспедиции о ссыльных, 838 человек; из этаго числа 642 человека высланы из Европейской России и назначены в Якутскую Область вопреки приведенных статей закона. В числе же 642 значится 520 бродяг, распределенных Тюменским Приказом в Иркутскую губернию, но Экспедиция, в прямое нарушение 269 ст. Уст. о ссыльных, в 1883 г. выслала их в Область. Нарушение Закона по отношению высылки ссыльных в Область, допускается и Забайкальским Областным Правлением. С 1880 г. по 8 Февраля 1884 г. последним отправлено в Область 278 человек; из них бывших в каторге, за окончанием сроков работ, 250 человек. Но во первых, на основ. 282 и 283 ст. Уст. о ссыльных, кроме жителей губерний Восточной Сибири, всех других ссыльных одно лишь Иркутское Губернское Правление распределяет в Якутскую область, и то только по предварительному требованию их Якутским Областным Начальством, и во вторых, на осн. 603 ст. того же Закона по прод. 1876 г., каторжные одобрительного поведения оставляются на поселении не в дальних от рудников местах. Точно также и Тюменский Приказ о ссыльных неправильно распределяет в Область административно-сосланных, коих поступило в названный период 123 человека, тогда как по 890 ст. того же Уст. по прод. 1876 г. этаго рода ссыльные назначаются в Тобольскую и Томскую губернии, если только сами непожелают следовать в Восточную Сибирь, и, само собою разумеется, вряд ли последовали бы они в такой дальний край, как Якутская Область, по собственному желанию, имея возможность остаться в Западной Сибири.

Донося о вышеизложенном, Г.Якутский Губернатор просил разрешения Г.Генерал-Губернатора Восточной Сибири на возвращение в Иркутскую губернию неправильно высланных в область 642 человек и в Забайкальскую Область или другую местность 278 бывших каторжных, и всего возвратить из Области 920 ссыльных. Затем, отношением в первое Отделение Главнаго Управления от 3 Марта того же года за №669, Г.Якутский Губернатор просил о возвращении вновь прибывших ссыльных-бродяг 81 человек на том же основании. Но означенное число ссыльных не только не было возвращено, а, напротив, ссыльных ежегодно прибывает в Область все больше и больше.

Во время своего десятилетняго Управления Якутскою Областию, ныне умерший Генерал-майор Черняев убедился в достаточной степени, какое зло причиняет ссылка, какую язву составляет она для края, когда, выброшенные из одной среды, эти не годные члены отравляют и развращают население другой среды, и как тяжело ложатся ссыльные на сельские общества, в особенности на инородческие, более слабые во всех отношениях. В упомянутом донесении своем от 11 Февраля 1884 г. за № 456, он писал:

«Такой громадный наплыв ссыльных, высылаемых произвольно в Область, не мог не отразиться вредно на экономическое состояние и нравственность якутов, среди которых ссыльные водворяются, в особенности потому, что в Область высылаются из ссыльных самые порочные и, по тунеядству или дряхлости, непригодные ни к какому труду, как например: бродяги, бывшие каторжные, поселенцы, переселяемые за дурное поведение, ссылаемые административным порядком за конокрадство — башкиры, татары и евреи. Самое проследование их до Якутска, без всякаго конвоя, за одним лишь сельским присмотром, иногда большими партиями до 50-ти человек, чрезвычайно обременяет жителей попутных станций Иркутско-Якутскаго тракта, на котором нет этапов. Пересыльные арестанты проматывают кормовыя и арестантскую одежду, и жители, из опасения насилия со стороны поселенцев, прокармливают их, а зимой дают им теплую одежду, боясь, чтобы они не замерзли. В последнее время поступило ко мне несколько ходатайств якутских родоначальников об освобождении их обществ от поселенцев, составляющих для них тяжкое бремя, в виду того, что они поставлены в необходимость кормить их, и хотя из моего циркуляра от 30 Ноября 1878 г. за № 4897, отданнаго Якутскому Окружному Полицейскому управлению и неоднократно повтореннаго, якутам хорошо известно, что они необязаны даром кормить поселенцев, но, как оказалось по собранным сведениям, они дают им пропитание в предупреждение насилия и других преступлений со стороны поселенцев, так как эти последние водворяются среди якутов в наслегах, в которых юрты отстоят одна от другой на разстоянии 2-200 верст, то, при такой разбросанности жилищ якуты, не надеясь на самозащиту и боясь поселенцев, готовы на все уступки, в ущерб даже своему материальному положению. Из поступивших ко мне жалоб от родоначальников, подтвержденных донесениями Полицейских управлений, оказывается, что большая часть из поселенных в наслегах поселенцев живет на счет якутов. Прибывая с места причисления, не только без всяких средств к жизни, но даже часто совершенно голые, они настоятельно требуют от общества, кроме установленнаго надела землею, еще и рабочаго скота, хлеба для обсеменения полей, платья, обуви, квартиры и пропитания, а при невозможности выполнить все эти требования, делают разнаго рода угрозы, под влиянием которых инородцы волей-неволей принимают на себя содержание ссыльных, неся безвозвратные расходы от 100 до 120 рублей в год на каждаго поселенца. Большинство ссыльных склонны к праздношатательству и ничегонеделанью, по этому часть ссыльных уходит по билетам на золотые промысла и получают на дорогу от общества каждый от 10 до 50 руб., но часто случается, что, спустя месяц или два по уходе из улуса, они вновь возвращаются в наслег и снова тяжким бременем ложатся на общества. Между тем положение самих обществ в некоторых улусах Якутскаго Округа крайне затруднительно. От непрерывных дождей, шедших в течении двух месяцев прошлаго (1883 г.) лета, запасы сена или снесены водою или подвергались гниению, а прежние сенные запасы совершенно сгнили, и потому жители улусов имели возможность прокармливать лишь четвертую часть наличнаго скота, этаго единственнаго источника содержания инородцев. При таком тяжком положении является неотложная надобность в освобождении якутов от водворения между ними тех поселенцев, которые высланы в Область вопреки Закона».

«Но если от переполнения поселенцев претерпевает инородческое население, то и г. Якутск не избавлен от неприятностей. Ежедневно из дома в дом шныряют ссыльные, часто с кучею малолетних детей, занимаясь нищенством. При отказе же хозяев в подаянии делают хозяевам дерзости, или же, по оплошности домашних, воруют разныя вещи».

Эту неприглядную картину Генерал-майор Черняев заканчивает следующими знаменательными словами: «Таким образом в увеличенном размере ссылка, в виду особаго бытоваго условия якутов-скотоводов, живущих нецельными селениями, а разбросанно, один от другаго на большем разстоянии, является не только обременительной, но угрожающей спокойствию, безопасности и имуществу местных жителей».

Я позволил себе так долго остановить внимание Вашего Сиятельства на донесении покойнаго Якутскаго Губернатора, Генерал-майора Черняева, потому, что этот документ, в глазах безпристрастного человека, не есть простое оффициальное донесение, но голос всего населения, вырвавшийся горькими и справедливыми жалобами Начальству в силу многолетних, глубоко-прочувствованных испытаний. При этом мне кажется излишним распространяться далее по данному вопросу во1-х потому, что мне пришлось бы прибегнуть к повторению изложеннаго мною в прилагаемой при сем копии с докладной записки, поданной Г.Министру Внутренних Дел 21 июня 1883 г., и во 2-х потому, что голос населения выразился в достаточной степени в русской периодической печати, особенно в ея сибирских органах.

Во всяком случае я считаю необходимым обратить внимание Вашего Сиятельства на обстоятельство, не затронутое в вышеприведенном донесении Генерал-майора Черняева. Я имею в виду, что даже тот незначительный процент ссыльных, который, по прибытии на место причисления, желает честным образом жизни и трудолюбием загладить свои прежние вины, в силу существующих местных условий, при всем желании своем неможет этого сделать и должен волею-неволею жить на счет якутов. Действительно, многие из ссыльных, прибывающих в Область или бывшие земледельцы, или мастеровые. Для применения здесь знаний первых требуется затрата известнаго, более значительнаго, чем в других местах, капитала, так как при необезпеченности урожая (что зависит от засух, ранних морозов и пр. очень частых явлений в нашей местности) и при полном неурожае двух и трех лет сряду, — явлении нормальном в наших местах, хлебопашец должен содержать себя и свою семью на свои сбережения. Нечего повторять, что ссыльные неимеют ни капитала, ни сбережений, часто даже и одежды. Другая категория — мастеровых — тоже обречена на невольное бездействие, так как запроса ни на какие продукты труда среди инородческаго населения, кроме кузнечнаго и отчасти столярнаго, нет. В этих же последних русский человек конкурировать с якутскими мастерами не может вследствие крайней дешевизны работы якутов, у которых мастерство является только подспорьем к скотоводству. Остается прибавить, что ни один якут не возмет к себе в работники или батраки поселенца, как человека незнакомаго с местными условиями труда и как человека, котораго он боится. Из вышеперечисленнаго ясно, почему якуты неизбежно должны содержать на свой счет ссыльных: они прекрасно понимают, что поселенцы не могут ничего заработать, даже если бы и хотели трудиться, и, чтоб не умереть с голоду, должны воровать.

Таким образом, приняв во внимание, что экономическое положение края с каждым годом ухудшается, преступления с каждым годом увеличиваются по мере того, как увеличивается количество ссыльных, что нравственность населения падает, что само население терпит от прямаго нарушения закона по отношению к произвольной присылке ссыльных, неподлежащих высылке в Якутскую область, — Ваше Сиятельство изволите усмотреть, что ходатайства инородческих обществ о неприселении к ним ссыльных, выраженныя в помянутой докладной записке, имеют свое законное основание, тем более, что таковое приселение к инородцам кочевым в остальных местах Сибири не производится.

А потому, побуждаемый угрожающим в недалеком будущем окончательным раззорением благосостояния моих родичей, непрекращающимся наплывом ссыльных и крайне вредным влиянием их на нравственность населения, равно настоятельными требованиями моих родичей, желающих узнать об исходе их ходатайства, и прямою оббязанностию головы Батурускаго улуса, я, на основании общественнаго уполномочия, представленнаго мною в 1883 г. Г.Анучину, осмелюсь доложить Вашему Сиятельству о нижеследующих насущных нуждах и просьбах моих соотечественников:

1. Совершенно прекратить ссылку в среду инородцев как поселенцев, так и административных — по приговорам обществ, т.е. уравнять в этом отношении наше племя в правах одинаковых с другими инородческими племенами, каковы, напр., киргизы в степных областях — Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской и в Оренбургской губернии, буряты — в Забайкальи, остяки, самоеды и тунгусы — на севере Сибири, к которым причисление ссыльных недопускается законом. 2. Возвратить из Якутской области тех ссыльных, кои высланы сюда в прямое нарушение Закона, выраженнаго в Уст. о ссыльных и 3. Упорядочить поселения тех ссыльных, которые затем останутся в Якутской Области и тем снять с инородческих обществ тяжелое бремя, лежащее на них в течении многих лет, а главным образом избавить от нравственнаго вреда, изолировав их от инородческаго населения.

О последующем имею смелость просить Ваше Сиятельство соблаговолить уведомить меня чрез местное Начальство. Голова Батурускаго улуса Егор Николаев. Декабря 16 дня 1885 года.

С подлинным верно:

Голова Батурускаго улуса Николаев.