Борис ЧАРПЫКОВ

«Топонимика — язык земли»...

В ученых кругах существует мнение, что древними жителями Прибайкалья являются курыканы. В частности, в 1983 году Восточно-Сибирским издательством в г.Иркутске выпущена книга «История Иркутской области» (авторы А.П.Косых, В.Н.Панов, В.Г.Тюкавкин), где сказано: «Курыканы — далекие предки якутов, народности тюркского происхождения. В VI—XI вв. они были самыми многочисленными в нашем крае, занимали особое место в жизни народов Восточной Сибири, находясь на более высоком уровне развития культуры».

Если приведенная выше цитата ученых верна, в пользу этой версии хочу представить еще одно доказательство: о существующей языковой связи между курыканами и якутами. Согласитесь, ведь, топонимика — язык земли. А язык — живой источник. Однако, я должен оговориться сразу. «Курыкан» — не название народа, а региона (края), как, например, Магадан, Камчатка, Сахалин и т.д., иначе якуты называли бы себя курыканами. А они себя испокон веков называют саха. «Якут» — от слова «саха», а в эвенкийском произношении — «йака». Из истории известно, что енисейских казаков на Среднюю Лену привел проводник тунгус. В русские первоисточники мы вошли как Яколы, Якоты. С тех пор слово «якуты» живет, хотя сам народ саха не принял этого названия.

Первая работа по топонимике Иркутской области вышла в 1964 г. под названием «Происхождение географических названий Иркутской области» (автор М.Н.Мильхеев). В 1969 г. вышла вторая книга М.Н.Мильхеева под названием «Географические названия Восточной Сибири» (Иркутская и Читинская области). С тех пор книги Мильхеева стали географическими справочниками по Восточной Сибири, а также научными источниками по истории и географии Сибири. В вышедшей в 1989 г. книге С.А.Гурулева «Реки Байкала» (происхождение названий) ничего существенно нового не внесено в объяснении названий рек Прибайкалья, кроме известных нам от Мильхеева.Последний в Республике Саха известен как крупный специалист по топонимике Сибири и его книги пользуются успехом. Вместе с тем, я должен признаться, что, испытывая некоторую неловкость перед уважаемыми авторами, имею смелость заметить, что в их трудах имеются неудачные места в толковании отдельных географических названий. Хочу на это обратить внимание читателя.

Итак, продолжим разговор.

Алан, Алары. М.Н.Мильхеев поясняет, что «Алан» — слово тюркского происхождения, обозначающее открытый луг. Но есть и эвенкийское слово «Алан» — перевал. «Алары» — сухое безлесное пространство... Не совсем удачное объяснение. Оно даже, заметьте, противоречивое. Если слово «Алан» тюркского происхождения, оно должно быть объяснено с помощью тюркского корня, а не эвенкийского. В действительности, слова «Алан», «Алары» — чисто якутского происхождения, обозначающие понятия «Низина», «Низовье». В современном якутском произношении они звучат как «Алын», «Аллараа». Теперь вспомните топонимы, встречающиеся у нас в настоящее время: «Алын Бўлўў» — Низовье Вилюя, «Аллараа Халыма» — Нижняя Колыма (Нижнеколымский улус).

Залари. Производное слово от «Аллараа». В русском употреблении, с применением приставки «за», означает в простом (народном) понимании «За Аларой», то есть подальше от «Алары».

Абалах. По Мильхееву, от бурятского «Аба» — облава, травля. Спорное толкование. Здесь корень слова — «Аба», а окончание «-лах» — типично якутский суффикс, придающий слову понятие о наличии (присутствии) кого-либо, чего-либо. В якутско-русском словаре об «Аба» дается следующее толкование: «АБА— 1) устаревшее, яд; 2) горечь, горький вкус; 3) ботаническое, цикута, вех; 4) переносное, досада, горечь, возмущение» (Якутско-русский словарь, издат. «Сов. энциклопедия», Москва — 1972 г., стр. 27). В Центральной Якутии имеется знаменитое озеро Абалах, известное своими лечебными грязями. О происхождении названия этого озера М.С.Иванов-Б.Сюлбэ дает следующее пояснение: «Аба—цикута. Якуты, как скотоводческий народ, издревле приметили это растение. Аба — отрава для рогатого скота. Озеро Абалах расположено на правом берегу р. Лены в Мегино-Кангаласском улусе, напротив г. Якутска. (Аба+лаах). Грязи и рапа этого озера содержат большое количество углекислой и двукислой соды, хлористого натрия, а также некоторые соединения серы и железа» (Топонимика Якутии, 1985 г., стр. 121).

Бирюса. «Бассейн Ангары — это слова «Бирюс» или «Бирюсы» — имени одной из родовых группировок отуреченного охотничьего племени», — поясняет Мильхеев. Пояснение, в общем, правильное, но слишком лаконичное. Автор не раскрывает полностью понятие этого названия. Требуется уточнить. Бирюса — состоит из двух самостоятельных слов действительно тюркского происхождения. Поэтому их следует разделить на две части: Бёрё (волк) и ус (род). Получается «Бёрё уса» (в якутском произношении «Бєрє ууЇа»), что в переводе на русский означает «Род волка».

Берикуль. «Озеро в Качугском районе. «Бира» по-эвенкийски — река. «Куль» (Коль) по-тюркски «озеро», — поясняет автор. Ошибочное толкование. Запутанное, даже несколько надуманное. Автор разбивает название на две части: «Бери» и «Куль»; при этом первая часть названия, по его мнению, от эвенкийского «бира» (река), а второе слово — от тюркского «куль» (озеро).Возможно ли толкование одного названия с помощью двух разных языков, тем более, если это порождает другую ошибку: Бира — река и куль — озеро?! В итоге слово переводится как «река — озеро». Должно же быть одно из двух — либо озеро, либо река. Бира-Куль (Бёрё Кёль) — название якутского происхождения и оно звучит на современном якутском языке так: «Бёрё кёль» («Бєрє кўєл»), то есть «Волчье озеро».

Тора. «На бурятском и эвенкийском языках удовлетворительно не осмысливается», — признается автор (Мильхеев).

Слово «Тора» якутского происхождения, что в переводе на русский означает «поперек». К примеру, Лена несет свои воды по направлению к Северному Ледовитому океану, а ее притоки: Алдан — с востока, Вилюй — с запада текут перпендикулярно по отношению к главной реке. Такое же расположение имеет река Тара по отношению к Оби (в Омской области).

Оса. «(Уса, упа, уга») по-бурятски река, вода», — пишет автор. К моему удивлению выяснилось, что в бурятском языке нет однозначного обозначения воды, реки. Например, если гол — река, мурян — речка, усун (угун) — вода, то уса-упа-уга-уда — тоже вода. Поэтому автор, прибегая к этим терминам, довольно часто упрощает объяснение отдельных названий рек. Я, например, «оса» объясняю от якутского «ўєЇээ», что означает «верх» (верховье), сами буряты «оса» произносят «оЇо» (информатор Матвеев, г.Якутск, по происхождению бурят).

Булун (Булунг). «По-тюркски «округлый залив», «излучина». Первыми русскими искаженно записано «беленя река», затем, по созвучию со словом «белый», река получила чисто русское название — «Белая», — объясняет М.Н.Мильхеев. За восстановление истины мы благодарим Матвея Николаевича.

М.С.Иванов — Б.Сюльбэ в кратком научно-популярном очерке, вышедшем в 1985 г., поясняет: «Село Булун. Его именем назван Булунский район. Потом Булунг — географический термин, известный еще в эпоху древних тюрков. Широко распространен у всех тюркских и монгольских народов. Так что топонимы с этим словом встречаются на огромной территории (Малая Азия на западе, побережье Тихого океана на востоке, Таймыр и Нижняя Колыма на севере, Джунгария на юге)».

Булунг. «Округлый залив реки, озера, излучина реки» (стр. 62 названной выше книги).

Берлог. От русского «берлог» — медвежья берлога, — поясняет С.А.Гурулев. Ошибочное объяснение. На самом деле это слово происходит от якутского «бёрё». С якутским окончанием — «лээх» (Бёрёлээх) получается — Волково, волчье. В Якутии очень распространенный топоним.

Карлуки. «а) от бурятского «хара алаг» — черно-пегий; б) от тюркского «кар» — снег, карлук — «снежный» (Гурулев). Тоже неубедительное объяснение. Если топоним относится к гидрониму, правильнее будет предположить, что он происходит от якутского «Хара уулаах» — черная вода. Можно построить и другие версии: «Хара олох» — черное место, «Хара ала» — черно-пестрая, что, впрочем, очень маловероятно, так же, как и «Хара алаг».

Улан-хын (Улан-Хин). «От бурятского «Улан» — красный, алый, румяный и эвенкийского «Хин» — вихрь с дождем, буря» (Гурулев). Толкование одного названия с разделением на две части и объяснение раздвоенных частей с помощью двух разных языков не всегда завершается удачно. Название здесь явно якутского происхождения, но искажено. По моей версии, это слово «Улахан» — большой. Автор, видимо, не смог найти правильного объяснения топонима, поэтому искусственно подгонял слово к местным языкам.

Горбылах. «От эвенкийского «Горба» — мель, мелкий, «-лах» — суффикс», — поясняет Гурулев. Опять ошибка в толковании. Автор не только не владеет местными языками, но даже у него нет навыков отличить их по суффиксам. Топоним происходит от якутского слова «Харба» с суффиксом «-лах». Приведу цитату из книги Б.Сюлбэ «Топонимика Якутии»: «ХАРБА — калюжница болотная. Растение не имеет хозяйственного значения и в верованиях не играет роли. Но от Харба образовано очень много топонимов: ХАРБАЛАХ в Верхневилюйском районе — родина одного из первых якутских революционеров Исидора Барахова, поселок нового типа ХАРБАЛАХ в Таттинском районе» (стр. 122).

Текуна. «От эвенкийского бродяга, разбойник», — пишет Гурулев. Перевод правильный. В якутском языке «Текюн» — вор. Однако топоним происходит все-таки не от слова «Вор (разбойник)», а от слова «Текюнюк» — круглый, так как оно более подходит к характеристике местности и формы озера, лужайки.

Джерга. «От якутского «Джерга» — хариус» (Гурулев). Объяснение правильное.

Кобыхта. «От эвенкийского «Хаба» — ловкий, бойкий» (Гурулев). Объяснение неубедительное. Опять же якутское слово «Хабар» — ловит, производное от него «Хабыгас» (ловкий) выдается за эвенкийское слово. Топоним чисто якутского происхождения, от слова «Куобах+таах», что означает «Заячье».

Комна. «От якутского «Кумах» — песок» (по Гурулеву). Объяснение неубедительное. В Нюрбинском улусе имеется речка «Хамнаа» (приток р.Марха), в переводе с якутского на русский: двигайся, шевелись, трогайся. Очевидно, здесь названье речке дано в связи с заторами льда во время ледостава, как просьба, молитва.

Большой Салбак. «Этимология не ясна», — признается Гурулев. Слово в русской интерпретации чуточку изменилось, но не потеряло своего якутского звучания. Правильно по-якутски пишется это слово «Чалбах» — то есть лужа. Теперь этимология стала ясной: «Большая лужа».

Улур. «От эвенкийского УЛЭР — целый», объясняет Гурулев. Но это же слово можно объяснить по-якутски и толкование будет иметь другое смысловое значение: 1) «Ўллэр» — дели; 2) Ўллэр — вздувается, увеличивается в объеме. Есть и другое якутское слово «уулуур» — водопой. Какое из этих трех якутских слов более подходит к гидрониму (топониму), можно определить на месте. Только однозначно скажу, что эвенкийское «улэр» — целый как объяснение в данном случае применяется неудачно.

Ока. «Аха, бурятское «старший», — поясняет Гурулев. Слово Аха (Ага) — старший, что в бурятском, что в якутском языках имеет одинаковое смысловое значение. Вообще, «Ага» — слово тюркского происхождения. Казахи и киргизы к старшему мужчине обращаются так же. Если якутское «Ага» — отец, то общетюркское — «Ата».

Однако, здесь не Аха (Ага), а «Ока», что может быть истолковано на якутском языке как: «Ого» — ребенок, дитя. Обратим внимание: приток Волги Ока имеет такое же название. Что это такое, как объяснить? Случайное или неслучайное совпадение топонимов? По-моему, это не случайное явление. Думаю, что древние тюрки меньшую реку по отношению к главной реке в некоторых случаях называли детенышем (Ого). А Ока ведь приток Ангары.

Ина. «От эвенк. Ина — заспинная доска, ина — собака, ина — жизнь, инэ — кричать. Бурятское оно — зарубки», — пишет Гурулев. Неудачное толкование. На мой взгляд, топоним происходит от якутского Иня (ийэ) — мать. Это общетюркское слово. Однако здесь идет речь о названии реки, левого притока Ангары. На картах последних лет название этой реки стали писать Ия. Интересно, что Ия (иня, якутское «ийэ») и Ока сливаются в Братском водохранилище, где построена ГРЭС на Ангаре. В названии этих двух рек вложен философский смысл: мать и дитя всегда рядом и составляют одно целое.

Хамар Дабан. «Хребет в Прибайкалье — по-бурятски «Хамар» — нос, «Дабан» — высокий, трудный подъем. Горный перевал «нос-гора». Имеется и другое объяснение: «ЇамараЇан», т.е. кедр — кедровая гора». Здесь автор Мильхеев совершенно не обоснованно причисляет к бурятской топонимике якутскую. Доказать нетрудно. У нас на Лене имеется еще АТ ДАБАН (конный подъем). О чем это говорит? О наличии языковых связей между этими двумя топонимами. По-якутски «хаамар» — ходит, что в смысловом понятии означает — пеший. «Ат дабан» — конный подъем. Посудите сами, если слово «дабан» в бурятском и якутском языках имеет одинаковое значение «подъем», причем здесь нос или орех? По этому подъему идти или двигаться вверх возможно только двумя способами: 1) пешком; 2) на коне.

Река Унга. Приток в бассейне Ангары. По-якутски «унга» — правый. Т.е. здесь имеется в виду правый приток Ангары.

Илга. «От эвенкийского «илгэ» — гибкий, ловкий, бойкий» (Гурулев). Объяснение не подходит к названию реки. Моя версия: слово соответствует якутскому «илгэ» — изобилие, богатство, достаток...

В заключение можно сказать, что спорных толкований иркутских топонимов еще немало. Имеются среди них однозвучные с бурятскими и эвенкийскими словами-корнями и, в т.ч., не только по звучанию и по значению. Например, кэлтэгей, кулун, оймур, холбон, олонки, тумырбаш, тыргэтэ, арбагар, ябаха, тайга, ирба, могойтуй, агацу и т.д. Над этими топонимами нужно еще работать.