Интерес к интеллигенции не ослабевал и в последующие годы. Заметим, что он, как правило, особенно обостряется на крутых поворотах истории, в периоды ломки традиционных форм жизни общества и поиска новых. Именно таким периодом является конец XX — начало XXI веков. Интерес к интеллигенции, неоднозначность ее оценок объясняются прежде всего большой ролью интеллигенции в жизни общества — она выступает главным субъектом духовного производства, основной социальной силой, интеллектуально обеспечивающей происходящие в обществе перемены, а также неоднозначностью поведения ее представителей в этих переменах.

В России сложился ряд центров, где изучаются проблемы интеллигенции. Это Москва, Екатеринбург, Иваново, Пенза и другие города. Не один десяток лет интеллигенция активно исследуется в Улан-Удэ, а начиная с 1994 г. через каждые 3 года, на базе Бурятского государственного университета совместно с Международной академией наук высшей школы, Институтом философии РАН, Институтом социологии РАН, Институтом социально-политических исследований РАН, журналом «Социс» проводятся международные научные конференции, посвященные вопросам интеллигенции. Первая конференция была посвящена теме «Интеллигенция: проблемы гуманизма, народа, власти», вторая — «Интеллигенция в современном обществе: национальный и региональный аспекты» (1997), третья — «Интеллигенция в судьбах народов России на рубеже XX и XXI веков» (2000), четвертая — «Интеллигенция в процессе поиска Россией будущего» (2003). Пятая конференция, которая состоится летом нынешнего года, обсудит вопрос «Интеллигенция и нравственность». В этих конференциях принимают участие отечественные и зарубежные философы, историки, социологи, культурологи и другие специалисты, изучающие интеллигенцию.

Тематика этих конференций говорит о проблемах, интересующих ученых, общество. Сама российская действительность подсказывала и подсказывает темы для обсуждений. Первая конференция рассмотрела вопросы места и роли интеллигенции в российском обществе, ее взаимодействия с народом и властью, гуманистические потенции, так как эти проблемы в первой половине 90-х годов приобрели особую значимость. За прошедший период после начала так называемой перестройки (1985—1994) многие группы интеллигенции прошли через трудные, трагические испытания и повороты, сохранение или смену убеждений и позиций, ориентации и целей. Это была, как правильно писал известный философ B.C. Соловьев, диалектика самообольщения и разочарования, подъема и упадка, лидерства и оппозиции, геройства и предательства, пресмыкательства и борьбы, стойкости и поражения, упадничества и обретения новых целей, идей, энергии и воли. В последние годы особую остроту приобрели национальные и региональные проблемы. Кое-где, не без участия интеллигенции, стали проявлять себя сепаратистские тенденции. Это не могло обойти стороной вопрос о роли интеллигенции в национальных и региональных процессах, путях оптимального решения обострившихся проблем. Сегодня актуальным является проблема нравственности интеллигенции. Известно, что от нравственных позиций интеллигенции, ее принципиальности, честности, гражданского мужества, от ее способности концентрировать народную совесть, мораль, выражать его интересы, устремления зависит судьба Отечества. Сегодня интеллигенция — не тонкая прослойка, занимающая промежуточное положение между классами, а крупная многоотраслевая социальная группа, обслуживающая их (именно так раньше она представлялась). Занятая сложным умственным трудом, вносящая огромный вклад в создание материальных и духовных богатств общества. Ее влияние на нравственное состояние общества трудно переоценить.

— Одна из последних конференций имела название «Интеллигенция и будущее России». Вы много работаете с молодежью. Если вспомнить споры о будущем России западников и славянофилов, то все же чьи идеи, на Ваш взгляд, взяли верх в умах нашей современной молодежи?

— Да, споры о будущем России между западниками и славянофилами в. середине XIX в., как, впрочем, и позднее, были достаточно острыми. Одни выступали за развитие России по западно-европейскому пути, другие, наоборот, отрицали западно-европейский путь, считали, что Россия должна развиваться на основе ее самобытности. Их мировоззрение основывалось на трех принципах: православие, самодержавие, народность. Славянофилы критиковали западную цивилизацию как якобы безбожную, низменную и бездушную, где господствует дух эгоизма, наживы и прагматизма. За прошедший с тех пор период произошло видоизменение ценностей, которые исповедовали западники и славянофилы. Если говорить о современной молодежи, как и общество в целом, то она испытывает сильное воздействие западных ценностей. Мы являемся свидетелями активной пропаганды индивидуализма, обособленности, подчинения духовной жизни внешним обстоятельствам, подчиненности духовных интересов материальным. Особую тревогу вызывают многие заимствованные у Запада материалы передач центральных СМИ, навязывающие молодым людям различные формы бездуховности, жестокости, сопровождаемые эстетизацией насилия, пошлости. Конечно, все это не может не оказывать воздействия на мировоззренческие ориентации молодежи. Вместе с тем, многие молодые люди разделяют традиционные отечественные национальные ценности, в том числе любовь к Родине, добросовестный труд на благо отечества, коллективизм, товарищескую взаимопомощь, честность, правдивость, скромность. На наш взгляд, таких большинство.

— А Ваши дети получали образование в России? Чем они занимаются и связывают ли они свое будущее с Россией?

— Дети получили образование в России. Сын Павел окончил философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова с отличием, там же защитил кандидатскую диссертацию, работал доцентом в Бурятском госуниверситете. Ныне работает в Северо-Западном университете в Чикаго (США). Надеюсь, что он и его семья приедут работать в Улан-Удэ. Им больше нравится в России. Дочь Марина окончила исторический факультет Бурятского пединститута (ныне университета) с отличием. Работала в школе на севере Бурятии. Ныне — кандидат философских наук, доцент кафедры социологии и политологии Бурятского госуниверситета. Намерена и дальше работать в Бурятии.

— В связи с Болонским процессом, что высшая школа России может приобрести и что может потерять?

— Это непростой вопрос. Начнем с того, для чего понадобился Болонский процесс, т.е. процесс интеграции европейских национальных систем образования, и почему Россия присоединилась (в сентябре 2003 г.) к нему. Интеграция потребовалась для того, чтобы сделать европейское высшее образование конкурентоспособным. Дело в том, что англосаксонская система с ее колоссальными ресурсами превратила американские университеты в бесспорных лидеров, а английский язык — в латынь XXI века. Естественно, европейцы этим обеспокоены и ищут пути консолидировать усилия со всем миром. Что может приобрести высшая школа России? Сравнимость и признание ее дипломов и квалификаций в европейских странах, обеспечение мобильности студентов и персонала, обмена опытом, увеличение конкурентоспособности своих вузов за счет использования общего интегрированного интеллектуального потенциала, улучшение содержания учебных программ. Для этого потребуется внедрение в России двухступенчатой структуры академических степеней, прозрачность информационных пакетов по всем учебным модулям, применение кредитной системы на базе зачетных единиц, создание адекватных процедур аккредитации, использование новых приложений к дипломам. Что мы можем потерять? Есть опасение общего снижения качества образования, размывания его структуры, потери фундаментальности, чем всегда славилась российская школа. Ведь для подготовки специалиста, владеющего фундаментальными знаниями, необходимо, как считают ученые, не меньше 5—6 лет, а не 3 или 4 года. Много неясного с условиями набора студентом кредит-часов и выдачей на их основе диплома. Но как бы там ни было, Российская высшая школа с учетом своей национальной специфики приступила к практическому осуществлению задач, определенных Болонским процессом. Вне сомнения, вхождение России в этот процесс будет сопровождаться большими сложностями в связи с различиями российской и европейской моделей образования.

— Вы характеризовали университет как средоточие интеллигенции, имеющее колоссальный потенциал, который можно использовать и для проведения социальной экспертизы. Каков опыт Бурятского госуниверситета в проведении социальной экспертизы реформ и нововведений в обществе?

— Бурятский университет располагает, на наш взгляд, достаточно крупным научным потенциалом. В его составе 3 института, 14 факультетов, более 80 кафедр, где трудятся 1100 преподавателей, среди них 140 докторов наук, профессоров и более 500 кандидатов наук, доцентов. Значительную их часть составляют обществоведы: социологи, экономисты, философы, политлоги и др., которые участвуют в проведении социальной экспертизы. Исследование современных социальных процессов осуществляется за счет финансирования из госбюджета, по грантам, а также с помощью спонсоров. В последние годы в университете выполнены интересные исследования проблем сельского населения региона, изменения социальной структуры рабочих промышленности, современной бурятской городской семьи, изменения традиционных социокультурных ценностей бурят в условиях урбанизации, социального положения русской интеллигенции в Бурятии. Вызвали резонанс в среде научной общественности результаты исследования таких проблем, как образ жизни, ценности бездомных, интересы и потребности одиноких женщин, особенности делинкветного поведения женщин в условиях современного российского общества, специфика пенитенциарной девиантности и др. Ныне на кафедре философии завершается выполнение крупных исследовательских проектов «Социально-стратификационная дифференциация депрессивного региона: субъектно-объектные отношения на материалах Республики Бурятия и Читинской области», «Русские в национально-государственных образованиях Сибири». (рук. проф. Затеев В.И.). Первый проект выполняется при грантовой финансовой поддержке Президента Российской Федерации, второй — фонда РГНФ.

— Вы говорили о дегуманизации российского общества. Какова роль университетов в этот период?

— Университеты должны всячески противостоять этому процессу, стать подлинными центрами гуманизации общества. Прежде всего — готовить высококвалифицированных специалистов, обладающих высокими нравственными качествами. Из стен вуза должны выходить не просто профессионалы, а профессионалы-интеллигенты, гуманисты. Духом гуманизма должны быть пропитаны не только учебный процесс, но и вся внеаудиторная жизнь, все виды общественных отношений в вузе. Во-вторых, каждый университет обладает определенным количеством специалистов, которые могли бы заняться исследованием данной проблемы и выработкой практических рекомендаций по ее решению (на уровне коллектива, региона, общества в целом). В-третьих, университет мог бы выступить деятельным коллективным пропагандистом идей гуманизма в регионе, используя для этого СМИ, лекции, беседы, выступления перед населением, особенно молодежью. И последнее — хотя оно не последнее по значимости — оказывать максимум влияния на изменение экономических, социальных, политических, духовных условий жизнедеятельности общества. В несправедливом, негуманном обществе трудно сформировать гуманиста.