Изучение последствий голода в тылу в годы Великой Отечественной войны длительное время не проводилось, главным образом, по причинам идеологического порядка и отсутствия в распоряжении историков соответствующих документов. Разумеется, из голода в блокадном Ленинграде, из общего ухудшения питания населения в стране в войну даже при Сталине секрета не делалось. Но лишь с 1990 г. появляются отдельные работы, в которых глухо и мимоходом содержались намеки типа: «Население уральской деревни провело полуголодную зиму 1943 г. и весну 1944 г., причем помощи практически не было».¹ В.Т.Анисков, изучив ранее закрытые материалы сельхозотдела ЦК ВКП(б), первый из историков внятно произнес слово «голод» применительно к крестьянству Западной Сибири в годы войны.² Им также был затронут вопрос о повышении уровня смертности в указанном регионе от заболеваний, вызванных плохим питанием и голодом. Смертность населения в тыловых районах России в 1941-1942 гг. и сельского населения за годы войны, напрямую связанная с ухудшением питания, была специально рассмотрена в работах В.А.Исупова³ и В.Ф.Зимы.⁴

Исследования, сосредоточенные в коллективном труде «Население России в 20 веке. Исторические очерки»,⁵ не дают полного ответа на вопросы, связанные с изучением людских потерь, обусловленных голодом. Какова «география» голода и ее масштабы?

Документы НКВД воссоздают тяжелую, мрачную картину жизни населения целого ряда районов и областей в годы войны. Голод был в степных районах Западной Сибири в 1941 г., в некоторых районах Вологодской области в 1942 г., в Читинской области в 1943 г., в Казахской и Узбекской ССР, в Татарской и Мордовской АССР, в ряде районов Алтайского края, в Горьковской, Свердловской областях в 1944 г., в Узбекской ССР, Кабардинской и Бурят-Монгольской АССР в 1945 г.⁶ Притом, от недостатка продовольствия и голода особенно страдало сельское население, семьи колхозников. Горожан худо-бедно спасала карточная система, подсобные хозяйства. Колхозы были на грани развала, не хватало ни техники, ни людей — многие ушли на фронт. Скудные урожаи почти целиком забирались в закрома государства по обязательным поставкам. Выручала картошка со своего огорода, но не всегда. Более других страдали семьи красноармейцев, оставшиеся без кормильцев.

Таково было положение тылового населения СССР в годы войны. Сравним демографическую ситуацию в Якутии с положением в других регионах России исходя из имеющихся в нашем распоряжении данных по табл.1.

Сопоставляя данные численности населения Якутии и численности жителей вышеуказанных областей, краев, автономных республик по табл.1, надо отметить, что сравнению подверглись неравноценные территории: оккупированные немецко-фашистскими захватчиками земли, обезлюдевшие в результате их неслыханных злодеяний и Якутская автономная республика, находящаяся в глубоком тылу, за тысячи и тысячи километров от боев. Тем не менее, последствия голода для маленькой в численном отношении Якутии, для её коренных народов, населяющих суровый северный край, несомненны. Особенно значительными оказались потери в сельской местности. Как видно из таблицы, потери сельского населения, где в основном проживало коренное население, т.е. якуты, сокращение людских масс оказались почти на уровне наибольших потерь Сталинградской, Ростовской, Воронежской областей. Там потери составили соответственно в процентах: 30,1; 31,0; 28,0, а у нас, в глубоком тылу — 29,5%.

Попробуем теперь проанализировать состояние численности населения Якутии в сравнении с регионами Сибири, не подвергшимися оккупации по табл.2.

Следуя данным табл.2, можно заключить, что темпы падения численности жителей Якутии в сравнении с сокращением числа проживающих в Сибири и на Урале более значительны как в отношении общей численности населения, так и в отношении сельского населения.

Теперь рассмотрим показатели естественного движения (рождаемость, смертность) населения СССР и Якутии за период с 1941 по 1945 гг. по данным таблицы 3.

Исходя из табл.3 можно заключить, что процессы рождаемости и смертности населения СССР имели глубокие деформации, главным образом, вследствие учета боевых потерь, гибели военнопленных, смертности спецконтингента и потерь населения на оккупированной территории в 1941-1945 гг. Далекая Якутия понесла в 1942-1943 гг. значительный ущерб в динамике рождаемости и смертности тылового населения.

Исходя из вышеуказанных показателей таблиц 1, 2, 3, мы приходим к выводу, что гражданское население республики практически выживало в условиях, близких к оккупации, что особенно ярко проявилось в 1942, 1943 гг. Жители северной республики, большей частью состоящие из женщин и детей, маломощных престарелых, столкнулись с мощной тоталитарной машиной, которая поглотила их в жестоких условиях военного времени.

Рассмотрим подробнее естественное движение населения республики военных лет по данным табл. 4.

Естественный прирост населения в течение военных лет в основном имел отрицательную величину, за исключением 1945 г. С 1941 по 1945 гг. всего родилось 51384 чел., из них в 1941 г. — 28,7 % всех родившихся за 5 лет, в 1942 г. — 20,5 %, в 1943 г. — 12,6 %, в 1944 г. — 16,2 %, в 1945 г. — 22,0 %, а умерло — 65256 чел., из которых в 1941 г. — 24,1 % всех умерших за эти 5 лет, в 1942 г. — 28,8 %, в 1943 г. — 24,6 %, в 1944 г. — 12,9 %, в 1945 г. — 9,6 %. Таким образом, за 1941-1943 гг. смертность составила 77,5% от всех пяти военных лет. Здесь явно прослеживаются последствия голода, вызванные неурожаем 1939-1942 гг., повлекшие резкие сокращения рождаемости особенно в 1943 и 1944 гг., и значительное повышение смертности в 1942 и 1943 гг. Итак, за годы войны умерло людей больше, чем родилось на 13872 чел. или на каждого родившегося приходилось более одного смертного случая (1.3 чел.) : в 1941 г. на одного родившегося приходилось 1,1 случая смерти, в 1942 г. — 1,8, в 1943 г. — 2,5, в 1944 г. — 1,0 смертный случай.

Важно отметить, что уровень рождаемости населения не дает полного представления о демографической ситуации в момент появления детей на свет. При анализе процессов естественного воспроизводства населения необходимо постоянно иметь ввиду 9-месячный интервал между зачатием и рождением ребенка. Таким образом, коэффициент рождаемости в каждый определенный период времени характеризует демографическую ситуацию примерно 9-месячной давности. Понятно, что очень высокий уровень смертности 1942 года повлек за собой и низкую рождаемость. Так, если наиболее высокой была смертность в 1942 г. — 45,6, то наиболее низкой рождаемость — в 1943 г., составившая 17,0 на 1000 чел. населения.

Остановимся на анализе уровня рождаемости.

Для сопоставления укажем, что по РСФСР снижение выразилось в 3,4 раза (см. табл.5), по Сибири — в 2,7, а по СССР и Якутии — в 2,1. Притом, к концу войны в 1945 г. восстановительные процессы быстрее охватывают население Якутии, нежели РСФСР и СССР. Это связано с улучшением материального положения сельчан, в связи с урожайными годами 1943-1945 гг., принятыми мерами правительства по борьбе с голодом, а также формой традиционного воспроизводства населения жителей северной республики.

Число родившихся в республике уменьшилось за период с 1941 по 1945 гг. на 3460 человек. За два года войны (1942, 1943 гг.) уровень рождаемости снизился в 2,1 раза (с 35,3 %о в 1941 г. до 17,0 %о в 1943 г.). В 1944 — 1945 гг. наблюдалось увеличение уровня рождаемости (в 1944 г. — на 36,5 % в сравнении с уровнем 1943 г. и в 1945 г. — на 35.3 % в сравнении с уровнем 1944 г.).

О состоянии рождаемости в поселениях разного типа свидетельствует следующая таблица 6.

Из данных табл.6 следует, что сокращение рождаемости в городах и городских поселениях выразилось в 20,8 % (1006 чел.). Если в 1941 г. рождений было 4843, то в 1945 г. — 3837. В отличие от города, рождаемость в селах сократилась на большую величину — на 24,8 % (2454 чел.): если показатель 1941 г. был равен 9913 чел., то 1945 г. — 7459 чел. В целом по республике рождаемость имела сокращение в период с 1941 по 1943 гг., а возрастание — в 1944 — 1945 гг.

Таким образом, период с 1941 по 1945 гг. характеризуется кардинальным переломом в динамике количественных показателей рождаемости и смертности тылового населения Якутии. О катастрофических изменениях в демографической ситуации республики свидетельствуют следующие малоизученные аномалии (когда природа сама решила взять на себя проблемы и таким образом смягчить ситуацию):

А) структура родившихся в годы войны по половому признаку. Обычно девочек рождается меньше, чем мальчиков и эта закономерность наблюдалась на протяжении ряда столетий.⁷ Это объясняется биологически заданными факторами и слабо поддается воздействию изменяющихся социальных условий. Такое же явление сохранялось и в Сибири : на протяжении всего периода войны мальчиков рождалось больше, чем девочек.⁸ Поэтому исключение из общего правила, зарегистрированное в 1943 г. в Якутии, является свидетельством глубокой деформации в естественном движении населения. Так, в 1941 — 1944 гг. мальчиков родилось соответственно 51,2 %, 51,6, 49,3, 50,7 % по отношению ко всем родившимся, а девочек — 48,8, 48,4, 50,7, 49,3 %. Притом, в показателях как по городским поселениям, так и по сельской местности большой разницы не было.

Б) уменьшение количества мертворожденных детей именно в такие промежутки времени, например, в 1941, 1942 гг., когда демографические показатели в республике были критическими. По сведениям 1940-1945 гг. в селах количество мертворожденных составило: 0,8; 0,54; 0,5; 0,9; 0,8; 0,8 % соответственно. Как видно из этих данных, в тяжелейшие 1941, 1942 гг. численность мертворожденных снизилась по сравнению с довоенным 1940 г. на 0.3%, но в катастрофическом 1943 г. защитная ткань Природы настолько напряглась, выдав последние резервные силы для защиты будущности, что допустила лишь на 0,1% увеличения мертворожденных по сравнению с 1940 г., а в 1944, 1945 гг. удержала позиции 1940 г.

В) некоторый рост уровня рождаемости в 1941-1945 гг. в наиболее неблагополучных центральных районах (в которых отмечалась наиболее высокая по республике смертность): Амгинском, Вилюйском, Верхневилюйском, Горном, Кобяйском, Ленском, Мегино-Кангаласском, Намском, Нюрбинском, Олекминском, Орджоникидзевском, Садынском, Сунтарском, Таттинском, Токкинском, Усть-Алданском, Усть-Майском, Чурапчинском, Якутском без г.Якутска, а также: Абыйском, Анабарском, Верхоянском, Момском, Оймяконском: 36,4; 27,9; 21,2; 27,2; 36,4 чел. в расчете на 1000 населения.

Дефицит рождений в Якутии, образовавшийся в годы войны, составил более 23 тысяч человек. К этому показателю приходим из следующих расчетов. За основу берем средний показатель рождаемости 1936 — 1938 гг. (за сравнительно благополучные годы), составивший 14879 чел. ежегодно. А за военные годы всего родилось 51384 чел. или 10277 чел. ежегодно. Разница цифр между вероятной рождаемостью и фактической представит дефицит появления детей (74395 — 51384 = 23011) за исследуемый период.

Рождаемость — фактор, зависящий от многих компонентов, условий и, конечно, от возрастнополового состава населения.

Мобилизация на фронт и гибель большого числа мужчин в ходе боевых действий предопределили повышенный удельный вес женщин в составе населения Якутии. Так, общий удельный вес мужчин Якутии по состоянию на 1/I 1942 г. составил 51.5 %, тогда как до войны он был равен 54.5 %. Притом, наиболее значительным деформациям с самого начала войны оказалось подвержено сельское население южных, зерновых районов республики : удельный вес мужчин в общем количестве жителей сел южных районов выразился в 50.4 %.

Однако не везде ситуация была таковой. В ряде районов республики по состоянию на 1 января 1942 г. женское население даже преобладало над мужским в следующих районах : в Верхневилюйском — на 4.6 %, Горном — на 8.6, Ленском — на 8.3, Нюрбинском — на 3.9, Олекминском — на 5.3, Сунтарском — на 3.8, Токкинском — на 5.9 %. Такая ситуация в сельских районах объяснялась не только мобилизацией мужчин на фронт, но и рядом неурожайных лет.

Таковы были изменения в численности сельского населения по полу на 1/I 1942 г., когда война по сути только началась и прошла первая мобилизация на фронт. Как выглядела численность населения сел по полу и возрасту через год, по состоянию на 1/I 1943 г.?

Данные численности сельского населения южных районов по полу и возрасту констатируют, что число мужчин 18 — 54 лет было меньше на 19,0 % (6574 чел.), чем женщин 18 — 49 лет, а число мальчиков 16 — 17 лет было ниже на 12,3 % (526 чел.), чем девочек этого же возраста. В расчете на 1000 мужчин трудоспособного возраста приходилось 1223 женщины трудоспособного возраста, а доля мужчин составляла 45,0 %, тогда как женщин — 55,0 %.

Притом, в ряде южных районов республики доля мужского населения была намного ниже. Например, в Горном районе мужчин 16 — 59 лет было на 28.8 % меньше, чем женщин 16 — 49 лет, Ленском — на 39,7 %, Олекминском — на 31,4 %, Токкинском — на 32,1 %. Это означало, что на 1000 мужчин в Горном районе приходилось 1404 женщины, в Ленском — 1658, в Олекминском — 1458 и Токкинском — 1472 женщины.

Важнейшим компонентом формирования народонаселения является смертность — естественный процесс его убыли, который, будучи чрезвычайно тонким и чутким индикатором, свидетельствует о малейших колебаниях условий жизни населения. Рассмотрим влияние военного времени на данный процесс.

Сравним показатели смертности населения Якутии с уровнем смертности тылового населения Сибири, Урала, РСФСР и СССР (см. табл.7). По сравнению с числом смертных случаев тылового населения Сибири, Урала, РСФСР жители Якутии переживали значительно высокую смертность: в Якутии она была выше в 1,9 раза смертности в Сибири, в 1,8 раза выше смертности на Урале, в 2,2 раза выше смертности в РСФСР (по неполным данным). В то время как число смертных случаев в Якутии возрастало, в Сибири и на Урале оно сокращалось (за некоторым исключением в 1942 г.).

Проанализируем показатели смертности Якутии по городским и сельским населенным пунктам, исходя из табл.8.

Если в республике всего умерло 65256 чел., то из них в городских поселениях — 26,1 % (17058 чел.), в сельской местности — 73,9 % (48198 чел.).

Количество смертных случаев в сельских населенных пунктах в начале войны было больше в 1,7 раза, чем в городских. Притом, эта разница увеличивается к окончанию войны : в 1944 и 1945 гг. показатель по селу был больше соответственно в 1,9 и в 2 раза показателя города.

Таким образом, в селениях умирало больше, чем в городах и поселках городского типа. Это и понятно ввиду того, что еще до начала войны в сельской местности были неурожай и засуха, принявшие широкий размах в годы войны.

Сезонные колебания смертности в течение войны в основном приобрели специфику подниматься в первую половину года, а во вторую половину — снижаться, что видно из данных табл.9. Особенно высокой смертность была в январе — апреле. Так, количество смертных случаев в январе — апреле 1941 г. превысило на 12,9 % средне-месячный показатель уровня смертности этого года. В январе — апреле 1942 г. — на 8.3 %, в январе — апреле 1943 г. — на 47.0 %, в январе — апреле 1944 г. — на 30.7 %, в январе — апреле 1945 г. — на 13.4 %. Таким образом, наиболее высокой смертность была во второй половине зимы и весной в результате недоедания, голода, авитаминоза, приобретающих в это время года повсеместный характер.

Какова была демографическая ситуация в районах традиционного расселения коренного якутского населения (по данным Госкомстата РС(Я) сюда вошли Амгинский, Вилюйский, Верхневилюйский, Горный, Кобяйский, Ленский, Мегино-Кангаласский, Намский, Нюрбинский, Олекминский, Орджоникидзевский, Садынский, Сунтарский, Таттинский, Токкинский, Усть-Алданский, Усть-Майский, Чурапчинский, Якутский районы (без г.Якутска), а также: Абыйский, Анабарский, Верхоянский, Момский, Оймяконский)? Это видно из таблицы 10.

Данные табл.10 еще раз доказывают, что людские потери в республике были катастрофическими. Здесь показатели даже оказались на порядок выше, чем были представлены в табл.3 и 4. Урон для народа саха в войне был настолько велик, что без преувеличения его можно сравнить с убылью населения СССР, куда вошли и боевые потери, гибель военнопленных, смертность спецконтингента и населения на оккупированной территории. В сумме естественная убыль населения СССР составила 30.7%о за счет, главным образом, уровня смертности и частично — за счет падения рождаемости. В Якутии титульный народ саха в районах своего традиционного проживания имел снижение естественного движения, выразившееся в 8.8%о. Это произошло вследствие традиционного, несколько высокого (по сравнению с населением СССР), порога рождаемости, тогда как смертность оставалась чрезвычайно высокой. Об этом свидетельствуют и темпы сокращения рождаемости (в %о): в 2,1 раза в СССР и в 1,7 раза в Якутии. Показатели смертности у саха были огромны в 1941-1943 гг., притом в 1942 г. они были даже выше цифр по СССР.

Как можно объяснить тяжелейшие потери якутского населения во время Великой Отечественной войны? Прежде всего, наличием целого ряда причин, каждая из которых, в сочетании с другими, привела к непоправимым тяжелейшим последствиям:

— Отечественная война по своему характеру была справедливой, нацеленной на то, чтобы отстоять государство рабочих и крестьян. Поэтому все силы и средства были отданы во имя освобождения от иноземных захватчиков. На волне высокого патриотизма советских людей некогда было оплакивать потери: потери стали суровой необходимостью, велением времени. Высокая смертность населения в тылу была своего рода ценой долгожданной Победы в войне;

— менталитет советских граждан, обусловленный православием и специфическими многовековыми традициями, сыграл не последнюю роль в готовности людей пожертвовать жизнью во имя Победы. По этому поводу Н.Данилевский писал: «...Русский народ одарен замечательным политическим смыслом». Ему присуща способность жертвовать государству всеми личными благами, верность, преданность государственным интересам, беспритязательность, умеренность в пользовании свободой. Вместе с тем нельзя говорить об отсутствии в русском народе всякой энергии и самодеятельности, о его «воскоподобной мягкости, по которой из него можно лепить что угодно». В решительные минуты кризисов у русских «выступают на первый план не деньги, даже не та или другая военная организация, а два нравственных двигателя, при посредстве которых только и возможно то напряжение сил народных, которое все сокрушает и ничем само сокрушено быть не может. Это дисциплина и дар повиновения, и энтузиазм или беспредельная готовность к самопожертвованию»⁹. Такая характеристика русского народа, несомненно, являлась базовой для всего советского народа и, в частности, для народа саха;

— при существующей жесткой структуре власти, тоталитаризме, да еще и в условиях войны, скорее всего, невозможно было найти ту «золотую середину» во внутренней политике государства, которая бы привела к наименьшим потерям в тылу. Это являлось существенной характеристикой государства, которое существовало в окружении враждебного капиталистического лагеря. Ценность отдельного человека, его жизни в такой стране не учитывались вследствие того, что природа тоталитаризма этого просто не предусматривала;

— предопределили высокую смертность гражданского населения (особенно сельского) и тяжелые природно-географические, климатические условия Якутии с ее громадной территорией. Притом, что неурожай и голод колхозники испытывали ещё до войны, с 1939 г., что в определенной степени подорвало защитные силы организма сельчан накануне суровых испытаний военного времени.

Таковы, на наш взгляд, некоторые главные причины значительной смертности населения Якутии в годы Великой Отечественной войны. Следовательно, генофонд саха испытал значительную убыль, граничащую с показателями оккупированных регионов СССР. В тылу, далеко от боевых действий, народ саха практически вымирал. Принесенные им на алтарь Победы жертвы остались недостаточно раскрытыми в исследованиях. Данная статья является попыткой восполнить этот пробел. Смерть тысяч якутов, наших отцов и матерей, предков должна быть вновь осмыслена нами — благодарными потомками. Самоотверженный труд, неслыханная жертвенность во имя Жизни на земле даже в далеком тылу от битв во многом усиливают героический подвиг якутян ради великой Победы.

А якутская женщина тех лет заслуживает особого Уважения, Восхищения и Вечной памяти: именно она спасла будущность нации, дав продолжение жизни новым поколениям в лихолетья, выпавшие на ее долю сполна. Хотелось бы видеть не только скорбящую мать, а достойный Памятник героизму, доброте и верности, богатству духовных сил якутской Женщины в одном из скверов г.Якутска.

Примечания

1. Корнилов Г.Е. Уральская деревня в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. — Свердловск, 1990. — С.86.