…Положение хозорганов усугубляется тем, что вместо того, чтобы поддержать наши хозорганы дешевым и долгосрочным кредитом, союзный Госплан держит их высокими процентами, чрезмерно короткими сроками кредита, ростовщическими штрафами за просрочки и т.д. Ясно, что наше правительство даже не умеет походатайствовать о необходимой материальной помощи от центра.

Можно ли серьезно уверять, что у центра не хватает средств для материальной помощи нам, кроме всех субвенций и дотаций, которыми ограничивается его помощь. Удивительно ли, что наши хозорганы и наши кооперативные организации шаг за шагом уступают позиции пришлым хозяйственным предприятиям - "Сибторгу", “Расо" и т.д., которые ведут чисто колонизаторскую торговую политику и отнюдь не склонны к понижению цен.

...Широкие массы трудового населения остаются в стороне от советской работы... И неудивительно, что советское строительство... у нас идет черепашьим шагом. Что сделано, например, у нас в области поднятия благосостояния трудового крестьянского хозяйства, повышения его продукции, в смысле усовершенствования сельскохозяйственной техники? Где у нас зачатки агрономической культуры? Где показательные совхозы? Где коллективные земледельческие или скотоводческие хозяйства? Где кооперативные, артельные или коммунальные хозяйства? Где прокатные пункты сельскохозяйственных машин? Что сделала Компартия в области землеустройств и лесоустройства? Что сделано в области ветеринарии?.. Или какие достижения укажет Компартия в области проведения мер общественной санитарии народного здравия?

...Где уж тут говорить о творческом процессе. Где уж мечтать о движении вперед. Мы были бы довольны: если бы была сколько-нибудь налажена текущая, будничная работа государственного аппарата, если бы хоть была достигнута нормальная работа сов. аппарата. . . Я не буду останавливаться на всех дефектах работы, в условиях побега и вынужденного скитания по таежным дебрям у меня нет под руками фактического материала, тем более, что отнюдь нельзя сказать, что работа всех отраслей сов. аппарата является предметом широкой гласности, доступной широким массам. . .

Все эти разительные деформации советского строительства у нас являются ближайшими и неизбежными последствиями политики систематического давления общественной и политической самостоятельности широких трудящихся масс... Иначе не может быть, когда в результате такой политики вся работа сов. строительства неизбежно замыкается в узком кругу закрытой касты безответственной партийной бюрократии. ОК ВКП(б) решительно . принял оппозицию враждебного отношения к беспартийной национальной интеллигенции.

Позапрошлой (1925 г.) зимой, когда я служил в НКФ ЯАССР, мне пришлось жить в одной квартире с неким типом, слывущим за красного поэта, Петром Черных. Летом того же года один из наших товарищей, побывавший в г. Иркутске, рассказывал мне, что проезжавший весной через Иркутск Петр Черных уверял Адама Скрябина, что П.В.Ксенофонтов - ярый контрреволюционер. Вы понимаете, что истинный контрреволюционер не станет делиться с П.Черных контрреволюционными мыслями. Совершенно очевидно, что если он, П.Черных, распространял такие слухи про меня, то в лучшем случае не может быть оправдан тем, что высказывал свои, может быт и честные, но едва ли умные выводы из тех или иных критических суждений, которые я мог высказать ему в личной беседе... Правда, все это могло быть высказано в резкой форме, но едва ли можно допустить, чтобы я с ним мог поделиться контрреволюционными мыслями, если бы даже таковые у меня были. Правда, Черных, при его недалеком уме, мог и добросовестно заблуждаться, тем более, что, как помнится, мне приходилось сталкиваться с ним на личной почве, высказывая резко критические суждения по поводу его некоторых последних стихотворений, совершенно бездарных и искажающих прежний облик когда-то действительно многообещавшего поэта. Словом, Черных мог заблуждаться даже искренне, но он, безусловно, эти суждения распространял в наших партийных верхах, (ибо он как-то бахвалялся, что дружит с женой Аммосова), где он, безусловно, сеял, как и повсюду, семена этой подлой сплетни, позже разросшейся в бурный чертополох шумных разговоров, где эти сплетни и разговоры приняли на веру, и на этих сплетнях или на других, неподобных, "серьезные" люди построили деловую политику активного наступления на целую улусную интеллигенцию, потому только, что она руководилась мною.

Конечно, приведенными случаями, вероятно, не ограничиваются те источники, из которых питается такая политика огульного наскока на улусную интеллигенцию, но совершенно очевидно, что коль скоро высшая власть республики встала на зыбкую почву темных, сомнительных слухов, то уже не может быть недостатка в таких источниках, ибо, как говорит старая русская поговорка: "Было бы корыто - а свиньи найдутся ...

Широкие круги русско-якутской интеллигенции особенно напряженно и с особенной верой ожидали активного международного выступления против большевистской России, именно в период ее зачаточного возникновения. В этот период широкие массы населения с детской наивностью и провинциальной простотой верили, что международная буржуазия, во-первых, убоится распространения большевистской идеи в своих странах, во-вторых, дескать, культурный мир заступится за попранное большевиками право русского народа, "за святую Русь" и, в-третьих, иностранцы не могут примириться с большевиками из-за их отказа от уплаты царских долгов. Нет ничего удивительного в том, что эти несбывшиеся ожидания, основанные на наших легкомысленных суждениях, принесли обывателям тяжелые разочарования. Ибо в действительности капиталистические державы были очень далеки от платонических побуждений защиты "попранных прав" русского народа. Они не только не хотели воевать за святую Русь", но они были готовы всячески поощрять и содействовать, и в действительности поощряли и содействовали экономическому, политическому и военному расслаблению великого своего конкурента - "святой Руси". Призрак усиления России в будущем всегда пугал и устрашал их больше, чем большевистская зараза из России, ибо гораздо реальнее и грознее действовал на их воображение призрак могущественной, нормально развивающейся России, нежели тогда еще совершенно не грозный, смутный "призрак коммунизма"...

Личность трудящегося низведена до положения бесправной скотины... Человеческое достоинство, личный покой и даже жизнь и судьба каждого трудящегося находятся в полной зависимости от нелепых слухов и непроверенных доносов тайных и явных агентов и шпионов.

...При современном правовом положении трудящихся он фактически лишен всякой возможности проводить или даже высказывать сколько-нибудь самостоятельную мысль, хотя бы в деталях расходящуюся с предложенной линией партии. Такая мысль неизбежно создает вам репутацию контрреволюционера, а, следовательно, и окружает вас той атмосферой подозрения, при которой неприкосновенность вашей личности безусловно оказывается на волоске... Печать вся захвачена Компартией и находится в ее монопольном пользовании. Свобода слова и печати для трудящихся, провозглашенная в Конституции, является сказкой про белого бычка.

Неудивительно, что в Советы идет работать большей частью самый беспринципный элемент, что там наибольшую активность проявляют лишь люди, не имеющие никаких убеждений, никакой политической и этнической веры, чуждые всякой идее люди, исповедующие разве одну лишь святую веру, одно универсальное убеждение - выгодность всяких выгод.

…Политические права трудящихся принципиально в Конституции провозглашены и беда только в том, что они фактически не осуществляются... Существующий у нас советский тип государственного строя не заключает в себе никаких реальных гарантий осуществления политических прав трудящихся.

...Только после неудачной попытки принять активное участие в выборах 1926 года и после установления в партийных кругах определенного враждебного отношения к нам, мы уже безоговорочно сделали те определенные выводы, к которым неумолимо приводила сама жизнь, или, вернее, неизбежно приводили сами власть имущие.

Это, кажется, было или в конце 1926 года, или в начале 1927 года, когда группа активной части улусной интеллигенции решила после моего доклада перейти к нелегальной работе на основе требований той реформы действующей Конституции ЯАССР, основной смысл которой я только вам сообщил.

...Мы были вынуждены самой жизнью, т.е., вернее, политикой ОК ВКП(б), уже определенно встать на путь нелегальной борьбы и наспех было созвано нелегальное совещание наиболее активных представителей улусной интеллигенции, на котором была организована Национальная Советская Социалистическая партия бедняцко-середняцкого крестьянства, выставившая в числе других пунктов своей социальной программы и требование гарантий прав трудящихся, каковые цели в условиях охарактеризованной выше политики ОК ВКП(б), естественно, могли быть достигнуты только путем революционной борьбы... Никаких контрреволюционных целей мы, разумеется, не ставили, да и безумно было бы ставить такие цели при полном отсутствии сколько-нибудь достаточных для осуществления подобных задач реальных сил.

...Мы все-таки составляли цвет улусной интеллигенции и к нам примкнули, с нами пошли виднейшие деятели национального движения 1922 года, с нами последовали даже видные участники Северного народно-революционного отряда, в 1922 году защищавшего Советскую Якутию от генерала Пепеляева. . . 15 октября 1927 года мы действительно должны были иметь совещание для составления конкретного плана, и метода работы по организации вооруженных выступлений в улусах с требованием тех реформ действующей Конституции, основной смысл которых вам известен...

...ЕслиВКП(б) действительно социалистическая партия, то она вынуждена будет признать наши вполне лояльные требования и во всяком случае не может отвечать на наши требования зверским террором невинного трудового. населения... Если они одержат верх в возникшей борьбе и, если они действительно социалистическая партия, то должны будут амнистировать всех нас...

На этот вопрос, по нашему разумению, можно дать только такой ответ: это происходит от того, что по действующей советской Конституции все функции верховной власти: законодательная, правительственная и судебная не обособлены одна от другой и отправляются одним и тем же органом, а фактически даже одной партией. По нашему разумению, реальной гарантией неприкосновенности прав трудящихся является принцип подвластности административной или, вернее, правительственной власти, который означает, что административная власть в своей деятельности должна неукоснительно руководствоваться законами, т.е. всякое распоряжение правительственной власти должно быть основано на законе и отнюдь не должно противоречить последнему. Но такой порядок, при котором правительство не имело бы возможности нарушать законы, т.е. подзаконность правительственной власти может быть достигнута только при следующих условиях: во-первых, для этого необходимо обособление правительственной власти от законодательной, т.е. издавать законы должно особое учреждение, которое не должно обладать правом участия в правительственной работе, а последние выполняют другие учреждения или лица, которые должны быть подчинены законодательному органу; во-вторых, для обеспечения подзаконности правительства ЯЦИКу, Всеякутскому съезду Советов должно быть предоставлено право выражать недоверие СНК-у, влекущее за собой отставку СНК; в-третьих, судебная власть также должна быть обособлена от правительственной и законодательной властей и должна быть независимой: в-четвертых, обособленный таким образом от правительственной и законодательной власти суд должен обладать правом проверять законность правительственных распоряжений и приостанавливать незаконные распоряжения. При наличии этих условий вполне достигается подзаконность правительственной власти, т.е. когда правительство не будет иметь возможности нарушать установленные законом права трудящихся, как это имеет место в настоящее время.

.. . В национальных республиках диктатура партии должна носить совсем не тот безусловно-жесткий характер, какой она по целому ряду сложных социальных условий носит в центре, а должна носить значительно более мягкий и гибкий характер, - партия в отсталых национальных республиках не только не должна быть диктатором, но даже не должна быть педагогом, а только няней (П.В.Ксенофонтов при этом ссылается на письмо Ленина председателю Татарского ЦИК Сайду Галиеву).

...Мы требуем частичной реформы существующей советской Конституции на началах обеспечения правопорядка при сохранении власти трудящихся и разумной диктатуры ВКП(б)... За эти требования мы будем бороться, за эти принципы мы ушли в тайгу. За них мы единогласно решили идти на верную смерть, но с верой в торжество своих идей... Выйдете сражаться, чтобы смертью нашей примкнуть к истории и крикнуть всему миру о царящей у нас черной неправде, о произволе и насилии...

...Суровая жизнь ставит нам выбор: положение бесправной скотины или славная смерть. Вы выбрали славу. И народ наш поймет вашу доблесть, ваш героизм. Ваша отвага пробудит лучшие чувства народа, горячий огонь вашей веры растопит холодный лед равнодушия... Ваши славные дела народ воспоет в лучших песнях и лучшие сказки свои он сложит про вас... Итак, дорогие соратники, единственный путь, который мы единогласно выбираем сегодня - это идти. вперед, идти смело и уверенно, без страха и сомнений опасности, но единственно верным путем прямой и открытой борьбы, путем революционного национального восстания. Сомнений не может быть у нас: Коммунистическая партия будет связана по рукам и ногам принципами ее национальной политики, ибо она не может нарушить провозглашенное ею право наций на самоопределение, а, если наши пресловутые "..." не поддержат восставший народ и открыто изменят ему, то народ заклеймит их заслуженным именем Иуды и поступательный ход исторической борьбы неудержимо столкнет их в помойную яму исторического позора... Я кончил... Довольно говорить. Пора уже взяться за дело. Час борьбы наступил... Грозный час пробил. Теперь разойдемся для работы. Прощайте же, братья... В трудный час невзгод в борьбе будем все помнить: История перед нами, История перед нами, История перед нами...

По ходу прочтения речи П.В.Ксенофонтова рождается чувство некоторого удивления - насколько он был прав!

Нет, не только сейчас люди "прозрели". И тогда, 64 года назад, народ все видел и понимал - и то, что складывается диктатура партии, и то, что эта диктатура ведет к деформации социализма, и то, что альтернативой этой диктатуре, ведущей страну к кризису, являются свобода слова и печати, разделение законодательной, исполнительной и судебной власти, ликвидация монополии партии на власть.

В следующем номере "Илина" мы опубликуем программу партии "конфедералистов", созданной П.В.Ксенофонтовым. В этой программе основной задачей считается провозглашение государственного суверенитета Якутии, превращение Якутской автономии в Якутскую Советскую Социалистическую республику, заключения нового Союзного договора, по которому Якутская республика делегировала бы центру полномочия в области военной и дипломатической защиты ее интересов, а также по делам народной связи и путей сообщения". Поразительное предвидение идей и лозунгов наших дней!

Народ тогда поддержал идеи П.В.Ксенофонтова и его соратников, создавших большой для Якутии отряд численностью до 600 человек. А во всей Якутии тогда было едва 300 человек во всех воинских частях, в Якутске же было 30 человек в дивизионе ОГПУ ЯАССР, 32 милиционера, 38 конвоиров. Поэтому повстанцы могли при желании взять власть в Якутии в свои руки, тем более, что повстанцами руководили опытные лидеры, прошедшие огонь гражданской войны.

Однако они ставили перед собой иную задачу - заставить местные власти пойти на уступки. Вот почему повстанцы быстро разоружились и сдались в плен, когда власти "твердо пообещали" пойти на компромиссы и объявить всем повстанцам, амнистию (помните, П.В.Ксенофонтов был уверен, что их амнистируют?).

Но ОГПУ вероломно обмануло повстанцев. Расправа была беспощадной и кровавой. История еще высветит все подробности дикого террора чекистов в 1927-1928 годах...

Восстание 1927 года уникально еще и тем, что оно было единственным в истории Якутии массовым вооруженным движением за те идеи, которые сейчас стали официальной политикой.

Разные люди примкнули к повстанческому движению 1927 года. Но среди них преобладали те, кто мечтал о суверенной Якутии, о демократическом обществе, о правовом государстве. Они были истинными патриотами, честными и бесстрашными людьми, нашедшими в себе мужество открыто идти, как говорил П.В.Ксенофонтов, "на верную смерть, но с верой в торжество своих идей". Так давайте же впервые открыто и тоже честно воздадим должное их светлой памяти!

Иван Николаев