Обряды и представления якутов, связанные с охотой

В этой связи, как нам представляется, интересно отношение наших предков к природе, которое ярко выразилось в обрядах и повериях, связанных с охотой. Центральной фигурой охотничьих обрядов и поверий якутов является Баай Байанай. Его в мифопоэтике изображают веселым стариком, обросшим рыжими или черными волосами, носящим доху из оленьих шкур, бегающим по лесу или ездящим верхом на олене. Он очень богат мехами, почему носит эпитет "баай". Байаная иначе называют Баай Барыылаах, то есть "Всем богатый". По поверью Баианай имеет многих братьев (от семи до двенадцати): Баай Барыылаах, у которого два сына. Уорэкэй Туутчут – хозяин диких оленей и Мэрили Мэргэн - хозяин красных лисиц; Куралай Бэргэн; Добун Соххор; Суойун Эркин - будто бы препятствует промыслу; Нэс Балтыhах, Ондолу Бэкэнэ, Сыраана Кулук, Чочу Кылыыhыт, Элик Хандагас, Кустук Тарбах и т.д. Сестры Байаная: Манан Чаный Ытык Субуйдаан и Дьылыс Кыыс. По некоторым представлениям, в духов охоты Баай Байаная и его сородичей превратились души-кут членов семьи охотника, жившего до якутов, а по другим повериям семья Байаная - это кут-сур (душа-воля) самих объектов охоты.

Сомнения не вызывает и то, что образ духа-хозяина охоты был вынесен предками якутов из прародины народа, о чем свидетельствует генетическое родство якутского Байаная и алтайского, шорцкого, хакасского Пайна.

Материал по обрядам, посвящаемый Байанаю можно разделить на две группы по целевой направленности. Первая группа обрядов совершается до начала охоты и направлена на ублажение Байаная, а вторая группа совершается после охоты в знак благодарности за щедрость и связана с пиршеством - малааhын. Несколько обособленно стоят обряды "примирения" с Байанаем.

Структурно обе группы обрядов близки и составляют целостный инвариантный набор - норму отношений человека и духа-хозяина охоты.

1. Подготовка к обряду. Приготовление атрибутов, даров. Салама. 2-3 метровая волосяная веревка, в 7-9 местах (нечетное количество) украшенная перьями совы (или лоскутками материи), в 7-9 местах кусками шкуры зайца (или хвостами белки) и деревянными макетами охотничьих снастей. В случаях, когда обряд совершается в доме (зимовке), изготовляется Эhэкээн - деревянный идол высотой 30-40 сантиметров, которого одевают в заячью шкуру.

Угощения. Суораттаах тума - молочная пища, саламат - каша, куски внутреннего жира коровы, водка, топленое масло и т.д.

II. Обряд может выполняться в доме или в лесу. Может быть строго направленным конкретному духу из братьев Байаная или обобщенно усредненным. Обряд начинается с вешания "салама". Салама вешается на двух деревьях чуть выше уровня плеч человека на видном месте на опушке леса. Затем изготовляли "хойгуо", изображение духа-хозяина охоты затесом на дереве или из обрубка. После угощения "хойгуо" жиром произносится алгыс - благопожелание , где произносится величание, восхваление духа охоты и обещание дара.

Где в обеих случаях дар выступает как аванс за будущий отдар - удачу в охоте. Само угощение - дарение связано с родовыми представлениями. Угощение-дар всегда предполагает отдар.

Признание взаимозависимости, то есть способности человека влиять на состояние природы оформлено в представлении о "харыстаах кыыллар" – оберегаемые звери, которых дает Байанай и на которых ограничиваются сроки охоты. В разряд оберегаемых входят: лось, благородный олень, горный баран, заяц, боровая дичь, все пушные. Видимо, внося этих зверей в разряд оберегаемых и ограничивая сроки охоты на них, предотвращали их истребление. То есть косвенно признавали за собой способность влиять на природу.

III. Гадание. Производится параллельно с угощением или после. Здесь человек, как и при алгысе, угощении, продолжает опосредованную связь, через предмет гадания с духом охоты. Если при дарении цепочка действует в одну сторону, то при гадании осуществляется "двусторонняя связь".

IV. Благодарение – малааhын или вторая группа обрядов, совершаемая по завершению охоты. Структурно строится как и первая группа, но в этом случае дар выступает как плата за благодеяние (отдар) и как залог расположения духа охоты к человеку в будущем.

В этом схематическом построении пункт 1 находится в оппозиции к пункту 6, пункт 2 к пункту 4, пункт 3 к пункту 5. Данная структура является универсальной, повторяющейся нормой, регламентирующей отношение охотника к природе.

Из охотничьих обрядов особо выделяются обряды, связанные с медведем. По отношению к нему никогда не говорили прямо "медведь", а пользовались иносказаниями "тыа тойоно" - лесной господин, "кырдьагас" - старик и т.д. Сонного медведя в берлоге не убивали, его обязательно будили. Убив медведя, придавали телу вид спящего человека, неподалеку разводили костер и после угощения огня приступали к освежеванию туши. При этом говорили, что "старик вспотел, надо его раздеть". В процессе освежевания время от времени выкрикивали по-вороньи "куук", тем самым давая понять душе умерщвленного медведя, что его убили не люди, а вороны.

В целом эти поверия о медведе, видимо, связаны с поверием о его происхождении от женщины, т.е. медведь, как и человек, наделен душой-кут, которая подвластна самому верховному божеству. Весьма возможно, что именно поэтому медведь не отнесен в разряд оберегаемых зверей, душами-кут которых ведает Баай Байанай.

Выше говорилось о том, что несколько обособленно стоят обряды "примирения" с Байанаем. Они совершаются перед охотой только для тех, кто нарушил какой-либо запрет или "погрешил" перед Байанаем. При этом также произносится алгыс - благопожелание, дается угощение через огонь, мажутся кровью или маслом идолы. Особенность же в том, что изготовляются специальные идолы Сэмэкэйэ, Кэлтэгэй Кэлээни и Чычыпкаан. Центральная фигура здесь Чычыпкаан, которую изготовляют из лиственницы, высота фигуры около двух метров, ноги длинные и расставленные, руки его вытянуты в стороны и он в одной руке держит изображение птицы Оксоку - двухглавого орла. Остальные две фигуры без рук и без ног, значительно ниже первого. После завершения обряда охотник проползает между ног Чычыпкаана и тем самым, проходит его очищение от скверны.

В этом обряде возможно человек "передает скверну" этим фигурам и тем самым "выходит очищенным" или можно допустить наличие символического "брачного отношения" - вступления в "родственные отношения" с духами природы.

Сергей Колодезников