Слепящее липкое солнце заливало глаза. Пот теплым сиропом стекал по лицу и капал с подбородка. Он повисел на турнике и сделал еще один подъем -переворотом. 'Восемнадцатый. Все. Хватит. На сегодня все." Он спрыгнул, зачерпнул лейкой воды из бочки, облился. Усталость мгновенно сменилась свежестью. Тяжело подняв руку, потрогал свои взбрякшие мышцы. "Если заняться своим телом, можно вылепить из него все, что хочешь", - удовлетворенно подумал он и лег на постеленное на земле одеяло. Мышцы приятно побаливали. Солнце сквозь листву бросало легкую кружевную тень. Прохладно. Что-то прыгнуло на колено. Он открыл один глаз: кузнечик. Кузнечик пошевелил усами, подумал и прыгнул еще раз. Попал прямо в рот. Он зажал его губами и щелкнул пальцем. Нога осталась во рту. Сплюнул eе и поискал глазами кузнеца. Тот барахтался недалеко в траве. "Ну вот только этого не хватало." Настроение испортилось. - Игорь! -позвала жена. - Сейчас Коля позвонил, сказал, чтобы ты заехал за вещами. Съезди быстренько, он ждет.

Ярко-синее небо едва заметно колыхалось. Где-то в телеграфных проводах каркала одинокая ворона. Он посмотрел на часы. Можно бы еще позагорать часика два до обеда. Он закрыл глаза и разлегся поудобнее.

- Игорь! - жена снова выглянула с веранды, вышла и подкралась к нему на цыпочках. - Игорь... - пушистая травинка полезла ему в нос.

- Иди к черту, - поморщился он.

- Игорь, ну съезди, а после обеда все расставим. Я уже придумала куда. Потом Коля ждет. Я сказала ему.

"Bот и вce," - вслух сказал он, оглядываясь на могилу отца. Надо было идти дальше. Где-то недалеко начинается Великая река Илин. Где-то на севере. Где-на востоке. Где-то там. Солнце выжгло все вокруг. Трава пожелтела. С деревьев опала листва. Солнце. Солнце-господин. Пот толчками выбивался из каждой поры, стекал тоненькими ручейками по cпинe, по животу, потоками лился по ногам. Он шел исключительно по тайге, держа путь по выгнутой стороне кренистых деревьев. Сегодня он должен добраться до реки. К вечеру он набрел на небольшой ручей. Все. Нашел. Если искать большую реку, то надо идти вдоль ручья. Он наверняка впадает куда-то. И он пошел. К закату ручей превратился в маленькую речушку с быстрым течением. Нужно было остановиться на ночлег. Он развел костер, поджарил подбитую у ручья куропатку. После еды зарылся в мох и уснул. На следующее утро срубил несколько сосен, обрубил сучья, нарезал ивовых прутьев и стал вязать плот. Когда солнце поднялось, он закончил работу, погрузил на плот вещи, одежду и поплыл. Плот получился плотный и прочный. Связанный девятью узлами, он имел девять углов, и верхний слой его был высоко над водой. На плоту он поставил балаган. Сам плыл в нем, а когда становилось особенно жарко, забирался и плыл рядом. На одной из остановок, сидя у костра, он услышал хруст веток и, повернувшись, увидел медведя. Схватил пальму и, когда медведь прыгнул на него, несколько раз всадил ему под сердце. Прилепил кусок содранной кожи на голове. Потом освежевал тушу, снял шкуру, вырезал куски мяса и повесил на палке, воткнутой между бревен плота. Позже, когда он в очередной раз пристал к берегу, кто-то из-за деревьев выстрелил в него из лука. Одна стрела попала в плечо. Он успел только схватить пальму, лук и прыгнуть на плот. Все, что он вез с собой -вещи, книги, наконечники для стрел - все пришлось оставить на берегу. Потом в него тоже стреляли, но он успел отплыть и выбраться на середину реки. Так Эр Соготох Эллэй добирался в предназначенные ему места.

Он развернулся на пляжной стоянке и выехал на шоссе.

- Куда мы едем? - спросила она.

- Ко мне на дачу, - пояснил он.

Накрапывал дождь. Мокрая дорога тускло блестела впереди. Час назад никто бы не сказал, что погода может испортиться. Сперва что-то капнуло на руку, потом еще, потом пошли круги по воде. Все удивленно подняли головы: ничего не было. Только где-то далеко не спеша ковыляла небольшая тучка. Потом она начала расти, пока не заслонила полнеба. Только в районе дач еще виднелась чистая полоса. - Тебя как зовут, девочка?

- Нина, - она выбила из пачки сигарету и закурила. - А паспорт ты давно получила, Нина? - он включил стеклоочиститель.

- Три года назад.

- Что это?

- А кем они были? - она чуть пригубила вино.

- Не знаю. Ты пей, - он налил еще.

- Я пью. Пью за встречу, - она посмотрела на него.

- Вот и отлично. Я тоже, - он выпил и снова налил. Она поставила пустой фужер на стол, потом сняла платье.

- Ну вот, теперь я пьяная, можно и в постельку. "Так она лучше выглядит," - подумал он и выплеснул вино в окно.

Он проснулся, когда услышал шаги по песку. Мягкие и приглушенные. Он осторожно взял лук, вставил стрелу и натянул тетиву. Когда они приблизились, выстрелил и попал одному в горло. Тот упал. Второго ударил пальмой. Тот тоже упал. Иногда розовая пена выступила на губах, сказал несколько слов на родном ему языке, потом умер. Он ошалело смотрел на эти два трупа. Выходит, он прикончил своих соплеменников. Надо было сперва поговорить с ними, но он испугался. Он уже привык от всех бежать. Он не подумал, что и друзей тоже может занести так далеко, не только врагов. Что-то надс было с ними делать. Он вытащил стрелу, обтер ее, в песке. Оттащил тела к реке и бросил их в воду. Когда умывался, услышал конский топот. Увидел всадника. Он узнал его. Старик-отец много ему про него рассказывал. Все. Он прибыл. Дальше он уже не поплывет. Старик подъехал и молча посмотрел на борозды на песке, ведшие в воду. Все понятно. Вот почему так долго не было посланных парней.

- Это ты убил моих работников? - все же спросил старик.

- Я, - ответил он.

- Зачем?

- Я иду давно и издалека. Когда они подошли, я спал. Я думал, что это враги. Старик повернул лошадь и стегнул ее плеткой. Он посмотрел старику вслед, взял с собой все, что еще осталось и пошел за ним по следам. Позади него несла свое течение трехрусловая Илин-река.

- Ты подлец! - кричала ему, захлебываясь в слезах, жена. - Приводишь всяких проституток... Свинья! - она сняла с правой руки золотое кольцо и швырнула на землю. Потом пошла прочь, спотыкаясь и подворачивая себе ноги на высоких каблуках.

Он долго пил эту хлещущую из горла кровь. Потом нащупал пальцем ямку под затылком и вогнал туда нож. Сохатый затих. Он развел дымокур и освежевал тушу. Вывалил внутренности и засыпал их хвоей. Потом разрубил тушу на пять частей и, завернув в шкуру, погрузил на лошадь. Лошадь все время шарахалась в стороны и испуганно посматривала на него.

Когда он дошел до стойбища, его позвали к старику. Старик сидел у себя в балагане. Он зашел. Старик сказал ему: "Ты у нас уже давно живешь. Пора бы тебе обзавестись семьей. Выбери одну из наших дочерей." Он посмотрел на старика и, подумав, сказал: "Хорошо." Потом ушел к себе.

- Ленка, обормотка! Ты мне всю кровь выпила. Я целую неделю не обедал, - он на секунду замялся. - Ты не сердишься?

- А ты думал. Конечно, сержусь. Ты еще неделю будешь голодать и думать, какое сокровище ты чуть не потерял. Даю тебе год испытательного сроку, - она ласково посмотрела на него и потрепала за волосы. Он подумал: "Ну вот, снова все стало на свои места." Потом вытащил из кармана кольцо и надел ей на палец. Она радостно улыбнулась. Потом они поцеловались. Вот так совсем хорошо," - подумал он и подмигнул ей. Она улыбнулась.

Отделившись, Эллэй с женой построил балаган, урасу и обзавелся хозяйством. Развел дымокуры. На эти дымокуры, спасаясь от комаров, стал приходить весь скот Омогой Баая. Выдаивая весь тот скот, стал он накапливать молоко и молочную пищу про запас. Приходящий скот, не отходивший от его дымокура, он оставлял у себя. Удача не покидала его, богатство росло и ширилось. Такой пар клубился от его табунов, такую пыль поднимали его стада, что все вокруг меркло, словно в тумане.

Так начинался ысыах.

Он заправил пилу бензином, проверил натяжку цепи. Потом вставил стартер и долго заводил. Стартер был старый и не цеплял махрвик, прокручивался. Тогда он, зажав рану коленом, притянул ось стартера отверткой. Дернул. Завелась. Прогазовал. Примерился и сделал первый срез. Допилил до половины. Потом начал пилить с другой стороны, чуть выше и под углом к земле. Столб рухнул.

Заглушил пилу и с трудом разогнулся. Все. Теперь этот столб не будет мешаться. Он уже оцарапал крыло машины об него. Взял пилу и, на ходу, разминая себе спину, пошел прочь...

Солнце падало за соседнюю сопку. Старый трехметровый сэргэ лежал в грязи у дороги. Голова коня, отколовшаяся от его вершины, откатилась чуть поодаль. Казалось, что она чему-то улыбается.

Собрались на ысыах все рода и племена. Первенец Эллэя Лабынгха Сююрюк, приняв чорон с кумысом, зачерпнул из него ложкой и стал славить небесные божества - айыы, духа - хозяйку страны, духов трав и деревьев, называя их всех по именам, так открыл он ысыах.

С дыханьем из стелющегося дымокура,
С солидно-важной походкой,
Почтенная Аан Чэлбэй, дух - хозяйка страны,
Установивший прекрасную жизнь
Айыы Ньансал Тойон,
Страшный Сюгэ Тойон,
Кюн Дэлбэр Хатын,
Хозяйка семи духов Нэлбэр айыысыт Хатын,
Все вы угощайтесь...