(К отказу
А.Е.Кулаковского
от участия
в работе
Инородческого съезда
1912 года)

На Инородческом съезде 1912 года, проходившем с 25 августа по 2 сентября, должен был выступить с большим докладом А.Е.Кулаковский, делегат от Ботурусского улуса. Однако доклад не состоялся, сам Кулаковский, избранный секретарем съезда, присутствовал на первом заседании и больше не появлялся. Рассматривая протокол съезда, мы не обнаруживаем каких-либо разногласий Кулаковского с его повесткой. Он также, безусловно, поддержал текст поздравительной телеграммы, отправленной съездом в адрес царской семьи по случаю столетия победы в Отечественной войне 1812 года.¹

Подведя итоги работы Инородческого съезда, видный общественный, политический деятель В.В.Никифоров высказал свое удивление по поводу отказа Кулаковского от участия в работе съезда: «...и удивительнее всего то, что в этом отношении препятствия и тормозы исходили с той стороны, с которой наименее всего можно было ожидать». Так, например, А.Е.Кулаковский, «человек вполне интеллигентный, о котором носились слухи, что он готовится сделать съезду обширный доклад и от которого необходимо было ожидать наибольшего содействия успеху съезда, после первого заседания отказался от возложенных на него обязанностей секретаря и более ни разу не посещал съезд», который продолжался 7 дней.

Из статьи В.В.Никифорова можно сделать предположения:

1. Он пишет, что «замечались некоторые предубеждения и отсутствие, так сказать, подъема духа к общественным вопросам». Отсюда видно, что организаторы созыва съезда на первое место ставили «общественные вопросы», а не верноподданнические чувства в связи с 300-летием царствования Дома Романовых, последние были, как нам кажется, поводом для созыва съезда;

2. В.В.Никифоров, избранный председателем съезда, был, возможно, знаком с содержанием предстоящего доклада Кулаковского. Это видно из его статьи: «необходимо было ожидать наибольшего содействия успеху съезда».

Возникает вопрос: когда же мы не возносили всевозможные славословия по всякому поводу — в честь царей, императоров, вождя мирового пролетариата, «отца народов», генеральных секретарей, президентов? Все это у нас в крови.

Тогда почему же Алексей Елисеевич не выступил в докладом? Существует несколько версий. Рассмотрим из них, по нашему мнению, наиболее интересные с научной точки зрения.

Первая версия (можно сказать, официальная) принадлежит профессору Г.П.Башарину, который считал, что отказ Кулаковского от участия в работе съезда объясняется «бойкотом по первому вопросу, а именно чрезмерным восхвалением 300-летия царствования Дома Романовых».² Предположим, что Алексея Елисеевича не устраивал первый вопрос, но другие, так называемые, «общественные» вопросы «О голодовке и вызванной ею задолженности населения», «О землеустройстве инородческого населения», об образовании стипендиального фонда для студентов из бедных слоев, в обсуждении которых все делегаты и приглашенные принимали активное участие, могли бы заинтересовать великого мыслителя. Все эти проблемы отражены и в его письме «Якутской интеллигенции».

Е.Е.Алексеев объясняет уход Алексея Елисеевича разочарованием в составе делегатов съезда, среди которых преобладали представители демократической интеллигенции и наиболее влиятельные в своих улусах личности. Будучи людьми своего времени, они, безусловно, придерживались верноподданнических идей.³ Действительно, среди делегатов было много представителей тойоната, которые могли бы содействовать решению рассматриваемых проблем.

Если бы игнорирование Кулаковским съезда объяснялось ненавистью к существующему строю или разногласиями с организаторами собрания, то он обязательно оставил бы какую-нибудь запись. Такой информацией мы не обладаем.

По окончанию обсуждения первого вопроса эти «выражавшие верноподданнические чувства господа» пришли к решению об учреждении в связи с 300-летием царствования Дома Романовых стипендиального фонда для студентов якутян, обучавшихся в высших и средних учебных заведениях.

Интересную версию высказывает С.И.Ковлеков, нам она кажется более правдоподобной, но — слабо аргументированной. Ученый полагает, что по существовавшим тогда порядкам все организационные работы, в том числе список делегатов и приглашенных, повестка съезда были согласованы почти за месяц до открытия съезда с губернатором. В статье Никифорова «Об итогах съезда» в газете «Якутская окраина» от 20 сентября 1912 года нет и намека о содержании несостоявшегося выступления Кулаковского. Значит, как нам кажется, выступление А.Е.Кулаковского своевременно не было представлено губернатору на утверждение.

Сам Кулаковский мог позже добиться аудиенции у губернатора, благо, что Крафт принимал всех независимо от их социального положения.

Крафт, ознакомившись с содержанием доклада, видимо, как полагает Семен Ипатьевич, счел не нужным муссировать поднимающиеся в нем проблемы, особенно, переселенческий вопрос, посоветовал воздержаться от выступления.

Кулаковский, ввиду ограниченности доступа к информации, не мог знать, что правительство уже свертывало вопрос о переселении крестьян в Восточную Сибирь, тем более — в Якутскую область. Экспедиции, работавшие в области в 1911—1912 гг., установили, что климатические условия Якутии не отвечают даже минимальным требованиям, предъявляемым для возделывания земледельческих культур. Об этом говорили на съезде якутов 1912 г. П.Н.Сокольников, И.С.Говоров и губернатор И.И.Крафт. Таким образом и был снят с повестки дня переселенческий вопрос, волновавший всю общественность области. Мало того, губернатор просил все это разъяснить улусникам. «Однако, — сказал губернатор, — этот вопрос с повестки снят временно, рано или поздно правительство вернется к этому вопросу, но будут заселены южные районы области, прилегающие к железной дороге».⁴

Алексей Елисеевич Кулаковский в то время был достаточно известным поэтом, ученым, от которого, по мнению В.В.Никифорова, «можно было ожидать наибольшего содействия успеху съезда».

Вопросы, затрагиваемые Кулаковским в предполагавшемся выступлении, были жизненно важными: речь шла о путях избежания якутами вымирания. Кулаковский ни в одном произведении не призывает свой народ к конфронтации, национальному эгоизму. Вопросы, которые его беспокоят, он предлагает решать посредством просветительства, то есть стоит над классовым подходом к решению назревших проблем.

Просветительство как течение возникает в период кризиса феодально-крепостного строя. В европейской части России этот период начался в 18-м веке, в отсталых окраинах империи затянувшись вплоть до начала 20-го века, и то под прогрессивным влиянием русской культуры. Возникновение «просветительства» в Якутии тесно связано с проникновением в область капиталистических отношений и борьбой за продление феодально-патриархальных порядков в Якутии. Именно в начале 20-го века впервые проявили себя В.В.Никифоров, А.Е.Кулаковский, А.И.Софронов как социально-политические просветители. Будучи сыновьями своего времени, они поднялись до уровня демократических деятелей, защитников жизненно-важных интересов своего народа. Профессор Г.П.Башарин характеризировал Кулаковского как убежденного сторонника просвещения, свободы и самоуправления, отстаивающего интересы народных масс.⁵ Кулаковский в своих произведениях приходит к мысли, что положение в Якутии можно улучшить только путем поднятия культуры и просвещения — при совместном проживании с русским народом в одном государстве.⁶

В произведениях Кулаковского ни одного слова нет о свержении самодержавия. Так же нет в его произведениях восхваления Октябрьской революции 1917 г. и установления советского строя в Якутии. Не сработался он и с Временным правительством, не участвовал в гражданской войне. А в последние годы своей жизни провел большую работу среди повстанцев, предлагая сложить оружие и перейти к мирной жизни. Он поверил обещаниям большевиков, что те могут возродить язык и культуру якутского народа.⁷

Таким образом, его отказ от выступления на Инородческом съезде 1912 г. объясняется, как нам кажется, не политическими убеждениями, а другими причинами.

Алексей Елисеевич неоднократно обращался с просьбой о предоставлении ему места учителя в общеобразовательной школе, хотя и не имел учительского образования. Идя навстречу его желанию, инспектор 2-го участка народных училищ К.К.Атласов своим приказом от 24 августа 1912 г. Кулаковского назначает исполняющим обязанности учителя математики и физики в 4-классном Вилюйском городском училище.⁸ Приказ о своей новой работе он получил, видимо, 25 августа, т.е. в первый день Инородческого съезда. Ему, как вновь назначенному учителю, необходимо было подготовиться к отъезду в Вилюйск. Ввиду обмеления реки Вилюй последний пароход Глотовых ушел в Вилюйск 10 августа и должен был вернуться только к концу месяца. Оставался один путь — сухопутный, по которому Алексей Елисеевич мог добраться до Вилюйска. Всякие версии о том, что он уплыл пароходом, уехал с семьей — отпадают.

Архивные материалы говорят, что Кулаковский А.Е. к началу учебного года к месту работы не прибыл. В начале октября заместитель инспектора училищ 2-го участка Василевский получил телеграмму из Иркутска такого содержания: почему в Вилюйске до сих пор не приступил к работе вновь назначенный учитель (т.е. Кулаковский). На что Василевский отвечает: «Учитель Кулаковский выехал в Вилюйск 12 сентября, верхом».⁹ Можно предположить, что Кулаковский к месту назначения прибыл в двадцатых числах сентября. Все эти факты наталкивают на мысль, что отказ А.Е.Кулаковского от выступления на Инородческом съезде связан со свертыванием переселенческой политики правительства и с организационной подготовкой к предстоящей учительской работе в Вилюйске, а также объясняется нежеланием попасть в «черный список», что могло привести к потере учительского места и политическим преследованиям.

Литература

1. Якутская окраина, 28 августа 1912 г.