В поэтику якутского эпоса органично и естественно входит категория числа, которая в своих разнообразных проявлениях существенно обогащает арсенал выразительных языковых средств. Употребление имен числительных в олонхо имеет яркую специфику, в них заложена некая сакральная символика. Эпическая семантика числительных в эпосе также представляет немалый интерес.

На основе краткого квантитативного анализа³ выявим так называемое «числовое пространство» (термин Хроленко)⁴ олонхо. Числительные попадаются в среднем через 12,8 стихотворных строк. Частота употребления имени числительного ко всему словарному составу олонхо составляет 3,13%, тогда как в произведениях художественной литературы эта цифра 1,5—3 раза ниже.⁵ По итогам анализа выстроим график функционирования количественных числительных в олонхо.

Всего же зафиксировано 3171 употребление числительных. Числительные от одного до десяти составляют » 90,2 %. По частоте употребления на первом месте стоит числительное ўс (три) — 21,85%. За ним следуют числительные тоіус (девять) — 18,42%, аіыс (восемь) — 15,39%. Значительно уступают «первой тройке» числительные икки (два) — 9,08%, сэттэ (семь) — 7,09%, биир, соіотох, аµардас (один) — 7,95%, тўєрт (четыре) — 4,35%, алта (шесть)— 2,74%.

Для сравнения приведем⁶ таблицу числительных, наиболее активно функционирующих в фольклорных традициях других народов:

Олонхо саха: 1 2 3 7 8 9 12 30 40 70 90

Хакасский эпос: 3 6 7 9 12 30 40 50 60 70 100

Узбекский фольклор: 3 4 5 6 7 9 14 30 33 40 70 90

Калмыцкий Джангар: 1 2 3 4 7 8 10 12 33 49 70 80 90 108 6012

Эпос монголов: 3 4 7 10 13

Русская былина: 1 1,5 2 3 4 6 7 9 12 30 40 500 1000

Из таблицы видно, что «излюбленные» числа в эпических традициях народов, в основном, совпадают. Но при детальном анализе обнаруживается отличие внутренней смысловой нагрузки числительных в эпосах.

В эпосе олонхо числительные содержат в себе определенную зашифрованную информацию, восходящую к древним воззрениям. Числительное с сакральной символикой присутствует при описании ключевых эпических объектов: три мира эпической Вселенной, девятиярусное небо и т. д. Константа, исходящая из древнейших географических познаний далеких предков (указывает на основные и промежуточные направления света), служит постоянным эпитетом эпической страны: Аіыс иилээх-саіалаах, т. е. «восьминачальный, восьмипредельный мир»; мифического мирового дерева: Аіыс салаалаах Аар кудук мас — «восьмиветвистое дерево Аар кудук» (выполняет уже художественно-эстетическую функцию).⁷ Следующим растением, представляющим интерес, является мифическая трава о девяти стеблях (тоіус салаалаах локуора кўєх от), где происходит рождение богатыря Айыы. Сакральная девятка указывает на то, что в Средний мир пришел не просто человек, а посланный Верховным божеством сверхчеловек, со сверхзадачей установления мира на земле.

Числительное — постоянный компонент при описании предметов, объектов ритуального назначения (сэргэ, ритуальная посуда и т. д.).⁸ При описании простых (не ритуальных) предметов и вещей эпического мира олонхо традиционно выбирает те же сакральные числительные ўс, сэттэ, аіыс, тоіус.

Остановимся на одном интересном явлении. Как известно, в якутском эпосе художественное освоение связывается с созерцанием глазами.⁹ По всей вероятности, это созерцательное начало породило свои «закономерности» в освоении окружающего мира посредством числовых комплексов, которые неукоснительно соблюдаются, в частности, в эпических описаниях. Суть заключается в том, что олонхосут, описывая эпический объект по вертикали (сверху вниз или снизу вверх) отмечает у предмета нечетное число признаков — три и девять: «серебряная юрта с тремя ободами», «с девятью обшивками камелек из крупного камня», ‘«господин сэргэ с девятью выпуклыми рисунками» и т. д. Когда же описывает предметы и объекты, устремляя взор по горизонтальной плоскости вокруг описываемого предмета, то наделяет его четной числовой характеристикой. Например, четное число восемь выступает эпитетом, указывая на количество граней или углов: «восьмиугольный белый стол», «восьмиугольная поварня-сруб», «восьмигранный железный столб». Такой принцип освоения окружающего мира наблюдается не только в олонхо, но и весьма активно применялся в повседневной жизни, в частности, при возведении жилищных и хозяйственных построек наших предков: «шестигранных амбаров», «восьмиугольных хлевов».¹⁰ Интересно отметить разновидности жилищ, распространенных у народов Южной Сибири и Средней Азии (найман ханатай гэр — «восьмистенная юрта» — у бурят, алты пулунъныг иб — «шестиугольная юрта» — у хакасов).¹¹ Принцип нечетности находит свое воплощение в изгородях, где столбы имеют по три отверстия, выдолбленных друг над другом — ўс ўўттээх бўтэй; в урасах, которые имеют три опояски, — ўс курдуулаах ураЇа, в форме и орнаментах якутской посуды.

Итак, приведенные выше примеры дают основание утверждать, что горизонтальное описание имеет признак четности, вертикальное — признак нечетности.

Сакральная «тройка» присутствует в эпическом выражении ўс хара (бараа) кўлўктээх — «три темные тени бросающий». Произносится тогда, когда кто-нибудь обращается с мольбой к уважаемому человеку, богатырю, обладающему более мощной, превосходящей его силой и т. д.

Впервые объяснение выражения ўс хара (бараа) кўлўк было дано В.Л.Серошевским,¹² который связывал это с традиционным представлением якутов о трех душах человека — ийэ кут (мать-душа), салгын кут (воздух-душа), буор кут (земля-душа). Только при соединении всех трех элементов души становилась возможной жизнь человека.

Интересно привести для сравнения, эвенкийское представление о душе. У эвенков тоже три души.¹³ И одна из них — Ханян, т. е. душа-тень, находится внутри человека или поблизости от тела. По представлениям якутов, абаасы — злые духи, обитающие в Подземном мире, не имеют теней.

А.И.Гоголев дает интересную трактовку «трех душ» урааµхай саха. По его мнению, в мифологической модели мира человек является фактическим порождением трех миров. Человек — микрокосм, символ Вселенной, его трех вертикальных частей. Его внутренний мир также отражает трехфункциональный принцип: верхнее начало — мать-душа (ийэ кут), среднее — воздух-душа (салгын кут), нижнее — земля-душа (буор кут). При этом верхнее начало в нем преобладает — Верхний мир снабдил его еще таким качеством, как «сўр» (энергия и сила воли), поэтому человек — айыы киЇитэ («человек, сотворенный богом»).¹⁴

И, действительно, в олонхо вышеназванный эпитет употребляется с подтекстом возвышения человека. Все, что сотворено богом — почитаемо. Отсюда иносказательный смысл понятия Ўс хара бараа кўлўктээх сводится к следующему: «Почтенный, глубоко уважаемый, богом сотворенный». Таким образом, наличие «трех теней» у человека имеет сакральный смысл.

Рассмотрим эпическую семантику числительных в олонхо.

Понятие эпической множественности. В олонхо наиболее частотным является понятие люди (множество людей), которое выражается словосочетаниями: сэттэ (тоіус) омук — семь (девять) народов; аіыс айыы аймаіа — восемь добрых духов; ўс (аіыс, уон икки...) биис ууЇа — три (восемь, двенадцать) племени; икки атах биистэрэ — племена двуногих; ўс саха, тўєрт саха, икки саха — четыре якута, три якута, два якута. Числительные означают не реальное количество, а выражают общее понятие множественности. Это обстоятельство, по нашему мнению, подтверждает известный тезис о типологической древности олонхо как эпоса родового строя.

Понятие множественности в олонхо дается преимущественно числительным три. Например, развернутом эпитете красавицы олонхо — Ўс ўрэх ўтўєтўн ўмўрўччў тардан ўєскээбит Кємўс Чємчўкэйдээн Куо (ТНьБ, с. 81). Буквально: «вскормленная собранной благодатью из трех речек красавица кємўс Чємчўкэйдээн». Здесь сочетание «ўс ўрэх» означает обширную благодатную землю: «красавица, вскормленная (выращенная) на благодати всей земли».

Числительные, поэтизирующие (положительно усиливающие) качество определяемых предметов. Существует эпическое выражение Ўс єргєстєєіўнэн (кєрдє) — «трехлучистым взором (взглянул)». Означает очень сильный, лучистый, пронзительный взгляд. В олонхо данным эпитетом нарекается непременно добрый взгляд человека, птицы стерха и т. д. Множество, выраженное числительным, означает то же, что и «сильно», «очень» — т. е. через множество обозначается интенсивность.¹⁵

Рассмотрим формулу описания внешности красавицы олонхо: Подобно девяти солнцам, соединившимся в одно, ослепительным лицом, Подобно трем солнцам, соединившимся в одно, прекраснейшим ликом [ДьДь, с. 66]. В этом примере числительное существует не изолированно, а входит в состав сравнения, призванного усилить признак, отмеченный в эпитете. Лицо у красавицы настолько ослепительно, словно светят три (девять и два) солнца, соединившись вместе. Таким образом, числительные гиперболизируют, поэтизируют образ. В целом, подобные выражения являются украшающими эпитетами.

Числительные, характеризующие (усиливающие) отрицательные качества. В олонхо числительные соіотох, биир — один, единственный, одинокий могут усиливать отрицательные качества. Эти числительные чаще всего участвуют в образовании эпитетов богатырей-абаасы.

Числительное три выступает атрибутом устрашения при характеристике потусторонних мифических существ, которые имеют эпитеты: «трехглавая», «имеющая трехслойные железные перья», «полосатый, словно стянутый в трех местах», «трехгорбый» и т. д. Числительное несет качественно-гиперболизирующую функцию.

Рассмотрим сочетание Ўс ўєстээх. В этом примере числительное настолько слилось с определяемым словом, что образовался новый эпитет, состоящий из двух компонентов, с устрашающим оттенком. А устрашающий оттенок дает числительное три. В олонхо этим эпитетом нарекаются те эпические места, где герою нужно пройти суровое испытание. Это выражение перекочевало из языка устного народного творчества в современный литературный язык. В настоящее время это поэтический эпитет, определяющий реку Лену. Итак, эпитет олонхо, утратив присущий ему в эпосе устрашающий оттенок, перешел в современный поэтический язык — со значением, передающим мощь и величие.

В некоторых примерах числительное восемь усиливает устрашающий оттенок определяемого предмета: богатырь айыы при схватке с неприятелем становится очень страшным и грозным. В олонхо «Ала Булкун» богатырь Очуллаан-Чочуллаан носит при схватке с неприятелем восьмигранную, как железный панцирь, доху, а сам превращается в восьмигранного железного человека со злым выражением лица. Как отмечает Л.Л.Габышева, числительное аіыс — восемь участвует в образовании метафорических имен и эпитетов богатырей-абаасы: аіыс атахтаах — «восьминогий», аіыс (уон аіыс) албастаах — «восьмихитростный».¹⁶ Рассмотрим загадочное сочетание, часто встречающееся в олонхо: аіыс атахтаах — «восьминогий». По мнению И.А.Худякова, понятие «восьминогий» в якутском языке равносильно слову «дьявол», т. е. абаасы: аіыс атахтаах адьарай бєіє (восьминогий дьявол).¹⁷ В олонхо «Шаманки Олумар и Айгыр» шаманка Айгыр «покаталась и обернувшись быком..., с восемью с кулак величиною ногами на брюхе...».¹⁸ Также данным эпитетом в олонхо нарекаются нарты, на которых ездят богатыри абаасы, аіыс атахтаах наарта-сыаріа — «восьмикопыльные нарты-сани». В такие нарты запрягают страшилищ-быков, бег которых настолько дерзок, стремителен, что приходится его сдерживать. В этой связи уместно привести тот факт, что выражение «восьминогий» (sekiz adaglyў) у древних тюрков является символом скачущего животного, а «четвероногий» (tort adaglyў) — символом рабочего животного.¹⁹ В олонхо одним из эпических определений, обозначающих коня, является выражение тўєрт атахтаах — «четвероногий». Насчет эпитета-метафоры аіыс атахтаах — «восьмикопыльный» можно согласиться с мнением авторов о «скачущем животном». Действительно, в олонхо данное сочетание указывает на фантастическую скорость нарт-саней, которая должна соответствовать дерзости, стремительности запряженного быка — средства передвижения абаасы. На основании этого можно утверждать, что древнетюркская образная номинация скачущего животного — аіыс атахтаах — стала эпитетом-метафорой олонхо. Указывает на дерзость, фантастическую скорость и, тем самым, принимает оттенок устрашения, определяет потустороннее (абаасы, страшилищ-быков).

Числительные, характеризующие размер, величину, силу, мощь и другие качества эпических героев. При описании внешности персонажей олонхо в составе сложного эпитета выступают почти все числительные первого порядка (кроме числительного икки — два). Использование того или иного числительного основывается на аллитерационно-ассонансном созвучии слов в строке.

Определительными сочетаниями (числительное + наименование народной меры длины) характеризуются, в основном, персонажи мужского пола. Внешние гиперболизированные характеристики (рост, обхват, ширина) даются богатырям и Среднего, и Нижнего миров. Далее описание богатырей айыы и абаасы расходятся. Богатырь айыы характеризуется немыслимыми размерами плеч, спины, бедер, шеи, олицетворяющими силу мифического героя: Что касается внешнего облика Эр Соіотоха, то он десяти пядей длины, четырех пядей ширины, пяти пядей ширина плеч, трех пядей ширина бедер... (ЭС, с. 46). А богатырь абаасы — наличием громадных размеров отвратительных мелких частей тела (пальцев, носа, языка), наличием толстого слоя грязи на лице и т. д: (Шириною) в три пальца заплесневелый лоб у него, в семь пальцев грязью покрытый подбородок у него, в шесть пальцев закоптелое лицо у него ... (КД ,1480).

Числительные, характеризующие эпическое пространство. В олонхо в понятие эпического пространства входят описание страны героя, измеряемое астрономическими расстояниями (страна, окружности которой не смогли облететь девять вольных...журавлей за девять лет, края, которых не смогли облететь восемь стерхов за восемь лет); гигантские расстояния, преодолеваемые героем в течение четырех сезонов года — причем герой пролетает их молниеносно. Следующая разновидность пространства, это расстояния, при помощи которых характеризуется сила, мощь героя (например, расстояние в три (семь) дневных переходов, саженей и т. д., на которое отлетает противник от удара, нанесенного ему героем); расстояния, показывающие величину какого-нибудь объекта (чаще принадлежащего главному герою), например, его дома, который видно с трех (с семи) дней пути и т.д

Эпическое пространство может быть и чрезвычайно малым и необъятно большим. Определение эпического пространства с использованием числительных в олонхо осуществляется по разному. И в этих описаниях чаще всего используется традиционные числительные ўс, сэттэ, тоіус, что вносит в образ сакрально-символическое значение.

Числительные, характеризующие эпическое время. Зачин якутского олонхо начинается с обычной формулы, относящей действие к «первоначальным временам», по Лихачеву — к «эпической эпохе». Далее начинается собственно сюжетное время олонхо, которое замкнуто в самом себе. Сюжет олонхо связан с жизнью героя. Таким образом, время олонхо охватывает время от рождения героя до уничтожения всех врагов, установления им мира на земле и его женитьбы. Перечислим основные события олонхо, определяемые эпическим (но не конкретным) понятием времени: это рождение богатыря, его взросление, поездка (полет) персонажей, схватка (бой, поединок) с неприятелем, богатырский сон, свадьба, ысыах, игры, состязания, ожидание чего-либо, кого-либо и т. д. Протекание эпического времени крайне неоднородно. Показ его продолжительности достигается детальными описаниями, повторами, использованием некоторых формул и т.д.

Рассмотрим отрезок времени ўс кўєс быстыµа. Хотя промежуток времени, необходимый для того, чтобы сварить один за другим три горшка мерзлого мяса, т. е. около трех часов, время вполне реальное, но в поэтике олонхо это выражение теряет свое конкретное значение. Например, включаясь в формулу эпического боя богатырей, усиливает экспрессию поединка, показывает мощь эпических героев. В следующей формуле вышеназванный промежуток времени ўс кўєс быстыµа, включаясь в заданное размеренное действие, подчеркивает монотонность происходящего, сильнее сгущает краски. Например, в олонхо приводят в чувство упавшую в обморок от страха Симэхсин эмээхсин (старую скотницу), пролив на нее тридцать ведер ледяной воды в течение того времени, когда могут свариться три горшка мерзлого мяса один за другим (ЭС, с.52). Заметим, земные существа в олонхо медлительны. Им противопоставляются персонажи потусторонних миров или персонажи, наделенные божественными чудесными свойствами, которые при движении развивают фантастическую скорость: Как сказал это, исчез он [богатырь Мєлсўт Бєіє] под южное небо, только в воздухе засвистело «сур-р-р». И вернулся обратно, прежде чем [старик со старухой], посмотрев на это, успели глазом моргнуть и, услышав (про это), успели втянуть в себя воздух (НБС, с. 32).

В отдельных случаях отмечается молниеносное течение времени. Например, взросление богатыря — самый динамичный эпизод в сюжете олонхо: Через день становятся годовалыми, через два — двухлетними, через три — трехлетними... к десяти годам тела их мощи исполнились, предел возмужания наступил, в сильных молодцов превратились, быстроногими молодцами стали (КД, с. 600).

В данном промежутке жизни богатыря день приравнивается к году. Скоротечность времени взросления героя оправдана: а) быстрее приближаются главные события в олонхо, связанные со взрослым и фантастически сильным богатырем; б) подчеркивается неземное, нечеловеческое, а божественное происхождение эпического богатыря.

Таким образом, эпическое время — понятие емкое. Оно всегда условно, не имеет конкретного количественного воплощения. Изображение времени и поэтика олонхо находятся в тесной взаимо-связи.

Итак, имена числительные органично входят и активно функционируют в художественной системе эпической традиции якутов — олонхо.

Имена числительные в эпосе олонхо не только теряют свое конкретное значение, а являются своеобразным символом. Их употребление связано с древнейшими мировоззренческими понятиями и с определенными закономерностями эпической поэтики.

Литература и примечания

1. Кириллин В.М. Символика чисел в древнерусских сказаниях XVI в. // Естественнонаучные представления Древней Руси. — Москва, Наука, 1988. — С.81.