Тарас Местников.
Годы репрессий

«Я лучше
умру
честным
человеком...»

Тараса Павловича Местникова арестовали 20 сентября 1938 г. Но первый официально датированный допрос, согласно данным следственного дела, состоялся только через неделю — 26 сентября. Что делали с ним наркомвнудельцы в этот период, остается загадкой. Повидимому, его подвергали моральному террору. Это видно из того, что на первом же запротоколированном допросе Местникова заставили дать показания о том, что он якобы был вовлечен П.А.Ойунским в состав «контрреволюционной организации», которая ставила своей целью свержение советской власти в республике, отторжение ее от СССР и восстановление капитализма. Кстати, такое же стандартное обвинение предъявлялось почти всем лицам, причисленным к «буржуазным националистам». Подследственный «признался» в том, что будто бы «завербовал в организацию» новых членов — Г.М.Туралысова, Е.К.Гоголеву, П.И.Васильева, засорил репертуар театра произведениями «врагов народа» В.В.Никифорова, А.И.Софронова, П.А.Ойунского и других, набрал в творческий коллектив «социально-чуждых» лиц, таких, как, например,П.И.Васильев (сын кулака), М.Н.Жирков (сын казака), М.Н.Борисов (сын репрессированного) и т.д., всего 26 человек.²

Необходимые показания на Местникова следователи НКВД выбили от ряда арестованных лиц. Например, Г.М.Туралысов вынужден был «признаться», что Тарас Павлович запутал финансово-хозяйственные дела театра, засорил «социально-чуждыми» лицами творческий коллектив, содержал в антисанитарном состоянии мастерскую с декорациями.³ М.И.Ковынин «раскололся» в том, что Т.П.Местников всячески протаскивал на сцену пьесы «буржуазно-националистических» писателей. И.М.Романов и М.Г.Абабурко дали показания, что Тарас Павлович был членом «антисоветской» организации.⁴

Следователи НКВД не ограничились только этими показаниями и дополнительно допросили еще работников театра, находившихся на свободе. Актриса А.П.Захарова рассказала о том, как Тарас Павлович «ущемлял» интересы молодых квалифицированных кадров. Дискриминация, по ее мнению, выражалась в том, что им, как правило, отводились второстепенные роли, в то время как актерам, не имевшим специального театрального образования, давали более важные и ответственные роли. К тому же директор перегружал молодых общественной работой. Неудовлетворительно обстояли дела с решением жилищного вопроса.⁵

Другой свидетель — главный режиссер и художественный руководитель театра С.А.Григорьев — дал показания, что в коллективе работали больные туберкулезом В.В.Местников, П.И.Васильев, Н.И.Гоголев и др. Дирекция их на лечение не отправляла и в результате четыре артиста скончались. Систематически не заготовлялись дрова на зиму, а от постоянного холода актеры часто болели.⁶

Артист Д.П.Масоркин рассказал, что при разработке репертуара коллектив не участвовал; не организовывались встречи актеров с литераторами; не проводились конференции. Был закрыт учебный теакомбинат, в результате чего оказалась сорванной подготовка новых кадров на 1937-1938 годы. На 30 вакантных мест, отведенных Якутской АССР в Московском театральном институте им.А.В.Луначарского, никого не отправили.⁷

Новый директор Якутского национального театра Г.Б.Пономарев тоже привел ряд примеров. Так, вспомнил, что Местников отклонил просьбу актрисы А.П.Захаровой о подготовке к постановке пьесы, посвященной Красной Армии. Или случай, когда директор отдал декоратору К.В.Сидорову портреты основоположников марксизма и вождей партии, а Сидоров отнес их домой, распилил и сделал перегородки. Свидетель Пономарев рассказал даже о том, как подследственный израсходовал казенные средства на составление альбома фотоснимков артистов театра (его готовили в подарок П.А.Ойунскому).

Таким образом, из свидетельских показаний видно, что никаких конкретных фактов о контрреволюционной и подрывной деятельности Т.П.Местникова приведено не было. Негативные оценки, данные театральными работниками, были связаны с личными отношениями и стремлением свести счеты с бывшим начальником. Об этом говорит хотя бы такой пример: Пономарев в своих показаниях упоминает о выселении его из квартиры по распоряжению директора.⁸

На очных ставках Тарас Павлович «подтвердил» факт вербовки Г.М.Туралысова и П.И.Васильева в состав «буржуазно-националистической» организации.⁹

28 декабря 1938 г. было вынесено обвинительное заключение и Т.П.Местников был признан виновным по ст. 58², 58⁷, 58¹¹ УК РСФСР. Прокуратура дала свое соглашение и направило дело на рассмотрение в суд.

26 апреля 1939 г. на заседании Верховного Суда ЯАССР Тарас Павлович внезапно отказался от всех данных ранее показаний, заявив: «Виновным себя не признаю». Он аргументировал свою позицию тем, что признания были получены в результате «неправильного ведения» следствия и что он давал ложные показания в целях сохранения жизни и здоровья до начала суда. Это был довольно широко распространенный в то время прием, так как обвиняемые элементарно желали дожить до судебного разбирательства и там рассказать всю правду. В результате суд постановил отправить дело на доследование.¹⁰

В ходе повторного следствия была организована экспертная комиссия в составе В.Н.Чемезова — ученого секретаря Иститута языка и культуры, П.В.Попова — преподавателя Рыбного техникума, А.К.Тимофеева — ответственного редактора политмассовой литературы для изучения деятельности Т.П.Местникова. Комиссия выявила, что с 1930 г. было поставлено всего 57 пьес, из них 23 переводных и 34 — якутских авторов. Из числа последних 16 оказались в списке «изъятых», а из переводных таковых насчитали всего 2. «Красного шамана» П.А.Ойунского ставили 101 раз, а «На дне» М.Горького — 8, « Вишневый сад» А.П.Чехова — 6 раз, то есть выходило, что преимущество давалось пьесе «буржуазного националиста». К тому же была обнаружена высокая степень «засоренности» репертуара концертных программ, достигавшая 40-50% (артистами исполнялись песни «врагов народа» В.В.Никифорова, А.И.Софронова, П.А.Ойунского).¹¹

Сотрудники НКВД допросили других обвиняемых: П.А.Ойунского, А.А.Пономарева, П.М.Певзняка, Н.В.Бубякина, которые вынуждены были «сознаться» в том, что Тарас Павлович — член «антисоветской» организации. Но они отказались привести какие-либо факты о «вражеской» деятельности Местникова, заявив, что им известно это лишь со слов посторонних людей — И.М.Романова, Х.П.Шараборина, Н.Н.Окоемова.¹²

Несмотря на то, что дело было шито белыми нитками, наркомвнудельцы поспешили вынести второе обвинительное заключение по двум статьям — 58⁷ и 58¹¹.Статью 58² следователи НКВД сняли, поскольку Т.П.Местников категорически отметал все предъявляемые обвинения. На суде Тарас Павлович вновь отрицал свою вину, разъясняя, что теперь «изъятые» пьесы раньше ставились с разрешения Главлита;»Красный шаман» П.А.Ойунского неоднократно представлялся зрителям потому, что театр носит имя этого видного писателя; вопрос о чистке коллектива от «социально-чуждых» лиц поднимался лично им перед парторгом Д.П.Масоркиным, который не захотел ее проводить.

Затем начали выступать свидетели с теми же старыми обвинениями. Но неожиданно для всех режиссер С.А.Григорьев на этот раз сменил обвинительный тон и принялся даже защищать своего бывшего директора, утверждая, что репертуар систематически обсуждался на общем собрании в коллективе и утверждался в Управлении по делам искусств при СНК ЯАССР. Адвокат Тараса Павловича Михайлов заявил: «Прямых доказательств по данному делу не установлено и не усматривается, а на косвенных уликах обвинение строить нельзя». Когда Т.П.Местникову предоставили последнее слово, то он с горечью произнес: «Те обвинения, которые здесь предъявлены, готовят мне гибель. Я никогда не полагал, что вот этот театр посадит меня на скамью подсудимых».Из его слов видно, что больнее всего он воспринял обвинения от своих непосредственных коллег. Ему и в страшном сне не могло привидеться, что когда-нибудь придут представители театра, которому он отдал столько сил и энергии, и станут в трудную минуту топить его.

Тарас Павлович рассказал на суде о том, каким был театр, когда он стал его директором: артистов и средств катастрофически не хватало, вся работа находилась на стадии развала. В заключение он гордо заявил залу: «Я не был никогда врагом народа и не буду никогда. Я лучше умру честным человеком. Я надеюсь на партию и на правительство, что моя правда восторжествует!»¹³

8 августа 1939 г. суд приговорил Т.П.Местникова к лишению свободы сроком на 20 лет с конфискацией имущества. Постановление было окончательным и обжалованию не подлежало.¹⁴

Но все-таки нашелся один смелый адвокат — Н.М.Фляте, который написал жалобу в Верховный Суд РСФСР. В ней он отметил, что нет ничего удивительного в том, что национальный театр ставит в большинстве своем пьесы якутских авторов. Все постановки, как правило, проходили через литературного, художественного руководителей, режиссера, заместителя директора, директора, обсуждение в коллективе, утверждение в Управлении по делам искусств, Агитпропе Якутского обкома ВКП(б), Главреперткоме, комиссии политконтроля НКВД. Согласно решения суда Тарас Павлович «вступил» в «буржуазно-националистическую» организацию в 1936 г., а «засорение» репертуара театра началось, по данным экспертизы, с 1930 года. К тому же членство в «контрреволюционной» организации каралось по советскому законодательству по ст. 58², а ее сняли с обвинения сами сотрудники НКВД. Все свидетели говорили об «антисоветской» деятельности обвиняемого со слов посторонних лиц. В составе экспертной комиссии — сотрудники самых различных учреждений (даже преподаватель Рыбного техникума), но не было среди них ни одного специалиста по театру. Основываясь на этих фактах, адвокат Н.М.Фляте сделал вывод, что вина подсудимого не доказана и приговор следует отменить.¹⁵

13 августа 1939 г. заключенный Т.П.Местников отправил в Верховный Суд ЯАССР протест против приговора, где он сообщал, что следователи НКВД заставили его «признаться». В письмо была вложена вырезка из газеты «Социалистическая Якутия» (09.04.39 г.) с постановлением Якутского обкома ВКП(б) от 19 марта 1939 г. об исключении из партии первого заместителя наркома внутренних дел ЯАССР И.А.Дорофеева за грубейшие «извращения революционной законности».¹⁶

19 августа того же года Верховный Суд ЯАССР отправил дело Т.П.Местникова в Верховный Суд РСФСР для «последующего просмотра». Верховный Суд РСФСР отменил приговор местного суда и отправил дело на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия.¹⁷ Начался новый виток расследования, на котором Тарас Павлович держался по-прежнему стойко, отрицая свою вину.¹⁸

НКВД организовал новую экспертную комиссию в составе главного режиссера С.А.Григорьева, режиссера Русского театра М.С.Новикова, уполномоченного Главлита П.Г.Новикова, бухгалтера Наркомпроса А.В.Мальцева для исследования работы подследственного.¹⁹ Эксперты установили «засоренность» театра произведениями «контрреволюционеров», запущенность финансовой отчетности, привлечение в коллектив «социально-чуждых» людей. Причин ликвидации теакомбината экспертиза не установила, поскольку отсутствовали необходимые документы.²⁰ Таким образом, дело продолжало раскручиваться по известному сценарию.

Но 18 октября 1940 г. НКВД ЯАССР прекратил следствие и постановил, что причастность Т.П.Местникова к «контрреволюционной организации» не установлена, а данные им ранее показания были ложными и вынужденными. Связанные с ним якобы по «буржуазно-националистической» деятельности И.М.Романов, Е.К.Гоголева, П.И.Васильев оказались невиновными и были освобождены из-под стражи. Допрошенные по его делу П.М.Певзняк, А.А.Пономарев, Н.В.Бубякин отказались от своих ранее данных показаний о членстве Т.П.Местникова в «контрреволюционной организации». Тарас Павлович не мог единолично быть ответственным за постановки пьес «врагов народа». Привлечение на работу лиц «социально-чуждого» происхождение имело место, но также было установлено, что Местников принимал меры по очищению коллектива от таких людей. Непосредственной вины директора театра в закрытии теакомбината установлено не было, так как он ликвидировался в 1936 г. согласно постановления Якутского обкома ВКП(б). Запутанность же в финансовой отчетности действительно обнаружилась и сумма допущенных растрат достигала значительных размеров. Но это было,во всяком случае, не политическое преступление. «За недостаточностью улик» Т.П.Местникова выпустили на свободу.²¹

Таким образом, мужественное поведение Тараса Павловича помогло вести ему неравную борьбу с гигантской машиной НКВД и победить. Помогло также то обстоятельство, что началась смена старых кадров Н.И.Ежова новыми — Л.П.Берии. В этот короткий промежуток времени вышли на свободу многие узники чекистов. Крайне важную роль в судьбе обвиняемого сыграл и адвокат Н.М.Фляте, продемонстрировав всем высокий уровень профессионализма и гражданского мужества.

Примечания

1. Никитин П. Мастера якутской сцены. — Якутск, 1985.—С.98-99.