Архетип эпического героя зарождается в недрах мифологии. Решающим сдвигом, ведущим к созданию эпоса, является то, что главным героем является человек (богатырь), а не тотемный предок или божество. При реконструкции праславянского мифа о поединке бога грозы и его противника — змея, В.В.Иванов и В.Н.Топоров утверждают, что образ Илья Муромца — эпическая трансформация Перуна (1, 138). Исследовав различные жанры эпического творчества русских, якутов, коми, энцов и эвенков, Н.Криничная пишет: «Иногда мифологическое происхождение героя угадывается благодаря его расслабленности или сну, которые продолжаются от самого рождения до 30 либо 40 лет. Маркирование этого состояния сакральным числом отнюдь не случайно: оно обнаруживает сакральную сущность самого персонажа» (1, 147). Автор приводит пример Босхонг Боруохола из якутских преданий и Мюльджю сильного из якутского олонхо. Можно добавить пример Босхонголлой Мюлгюна из олонхо «Строптивый Кулун Куллустуур» и сослаться на образ Ильи Муромца. Автор делает интересное заключение: «Эпический персонаж, равно как и мифологический, может вести свое происхождение по сути дела от различных элементов природы: дерева, камня (горы), воды, огня и пр.» (там же).

Мифологии, религии и обрядов в якутском олонхо хватает, можно сказать, с избытком. Высшие небесные и земные боги общаются с героем либо через посредничество жриц (шаманок), либо непосредственно за содействием богатырь обращается к различным духам: к духу огня, к духу горы, к духам местности, к духам-стражам дорог и т.д. В некоторых олонхо подробно повествуется об отправлении обряда принятия родов богатыря, проводов богини Айыысыт.

Мифология и этнография олонхо еще не изучены.

Есть любопытный выразительный пример использования олонхо при обряде. «В том, что магическая функция рассказывания есть способ спровоцировать нужное поведение духа, можно убеждаться на примере внутриобрядового использования текстов, по своим жанровым характеристикам весьма далеких от обряда. Так А.А.Попов приводит случай, когда долганский шаман, которому никак не удавалось обнаружить злого духа, забравшегося в больного, пригласил на свой сеанс сказителя олонхо. Когда олонхосут доходил до места, где герой, сражаясь с абаасы, начинает его побеждать, засевший в больного дух вылезал, чтобы помочь своему былинному собрату, становился видимым для шамана, и тот камлал уже с полным знанием дела» (2, 277).

Старые олонхосуты говорили, что настоящих олонхосутов мало, много подражателей-пересказчиков (исполнителей), настоящий олонхосут «этиттэрэр», т.е. его заставляет говорить и петь дух предка. Такие не учатся у других, а сами по себе с детства (иногда и позже) начинают сказывать олонхо, часто наедине, прячась от людей. Толчком к этому может послужить слушание другого настоящего олонхосута, даже исполнителя. Олонхо можно видеть во сне, исполнять во сне. Настоящий олонхосут, посвященный в таинства слова, по рангу равен шаману. Когда поет такой олонхосут, иногда отзываются духи возгласом «Ноо!» — верхние духи сверху, с матицы потолка, нижние — снизу, как бы из-под пола (из-под ноги) или порога двери. В 1939 г. я слышал, как об этом рассказывал знаменитый олонхосут и певец Никифор Егоров (Эрээнньэ уола Сыма), уроженец 2-го Кангаласского наслега Нюрбинского района. В 1952 г., уже будучи учителем, сам я расспросил другого олонхосута Гаврила Дуякова (Хорулинский наслег Нюрбинского района).

С детства я любил олонхо, пересказывал услышанное другим, пробовал и придумывать даже свое. В других условиях, возможно, стал бы и посвященным, как юный Платон Слепцов (Ойунский), но, к сожалению (может быть, и к лучшему), не стал им, навсегда оставшись поклонником олонхо.

Свое сообщение я основываю на данных олонхо Никифора Егорова, Торохова и Григория Лаангсаар (оба последних — из Аканинского наслега Нюрбинского улуса), Кыйыакка и Спиридона Петрова (оба из 1-го Кангаласского наслега Нюрбинского района), Г.Дуякова и Ивана Чокуур (оба — из Хорулинского наслега Нюрбинского района) и других, имена которых, к сожалению, не помню, некоторых помню лишь по широко известным прозвищам, пусть меня простят потомки. Разумеется, основываюсь и на опубликованных олонхо П.Ядрихинского, Н.Степанова-Ноорой, И.Тимофеева-Теплоухова, Т.Захарова-Чээбий. В.Каратаева, на текст К.Оросина «Нюргун Боотур», на особняком возвышающееся монументальное творение П.А.Ойунского.

Только ознакомившись с трудами З.Фрейда, К.Юнга, Ст. Грофа и других современных психологов и философов, я понял, что олонхо — не просто эпос в обычном понимании, а нечто более глубокое и серьезное.

«После открытия факта, что модели и логика волшебных сказок и мифов соответствуют принципам сновидений, не внушавшие ранее доверия химеры архаичного человека резко и неожиданно вернулись на первый план современного сознания. В соответствии с этой точкой зрения оказывается, что волшебные сказки — которые, как считалось, представляют собой вымышленное описание жизни легендарных героев, божественных сил природы, духов умерших и тотемных предков рода — являются символическим выражением тех бессознательных желаний, страхов и комплексов, которые лежат в основе сознательных шаблонов человеческого поведения. Иными словами, мифология представляет собой психологию, ошибочно понимаемую как биография, история или космология» (3, 190). Таким образом, истоки религии, мифологии, равно как и эпоса, оказываются в бессознательном. «Небеса, ад, мифическая эпоха, Олимп и все прочие обители богов истолковываются психоаналитиком как символы бессознательного. Ключом к современным системам психологической интерпретации, т.о., является равенство: метафизическое пространство — бессознательное. Соответственно, ключом, отпирающим дверь с противоположной стороны, является обратное тождество: бессознательное — мифологическое пространство» (3, 194).

У каждого человека есть свое субъективное пространство, зависящее не только от его органов восприятия, но и от его духовного развития, оно является составным внутреннего мира человека. Большое «разнообразие мифов и субъективных пространств мы встречаем, когда сталкиваемся с образами, глубинами бессознательного. Это и сновидения, и различные сказки, мифы, художественные произведения. Еще необычнее визионерский опыт, переживания в измененных состояниях сознания, шаманских путешествиях и мистические религиозные переживания... Однако, несмотря на удивительное разнообразие субъективных мифов, в них прослеживаются достаточно четкие закономерности, общие черты и инварианты. Те же детские страшилки удивительно похожи друг на друга в самых различных культурах, зачастую разделенных не только громадными расстояниями, но и временем. Более того, мы легко увидим их сходство с образами Тибетской книги мертвых, являющейся результатом глубокого мистического опыта. Возникает ощущение, что в разнообразных и фантастических субъектах мифов мы видим отражанение некой иной или иных реальностей, вторгающихся в подсознание различных людей» (4, 63—64).

Любопытная информация о визионерском опыте содержится в книге выдающегося поэта-мистика Даниила Андреева «Роза Мира». Его таинственная вселенная напоминает космос олонхо. Особый интерес вызывает описание третьей группы инфрафизических миров так называемой сакуалы шрастров и уицраоров (терминология Д.Андреева), являющихся своеобразной изнанкой земного мира, местом обитания античеловечества (5, 85—90). Эти картины очень напоминают описание нижнего мира, мира зла в олонхо.

Много тысячелетий тому назад в древнем мире существовало тайное знание, сокровенная наука о мире, человеке и Боге, о всеобщей сущности. Это знание жрецы держали в строжайшем секрете, передавали только редким избранным. Первые свидетельства об этом учении появляются в III—II тысячелетиях до н.э. в Египте, Индии и Китае независимо друг от друга, позже при внимательном изучении истоков оказалось, что египетский, индийский и китайский варианты имеют много общего, будто имеют общий источник. Из Египта и Ирана через евреев эта наука проникает в Грецию и Рим. В период упадка эллинизма, становления и расцвета христианства тайная наука вытесняется, запрещается, почти забывается, но после Крестовых походов снова начинает распространяться и развиваться, главным образом через розенкрейцеров (рыцарские ордены) и масонство. Она включала философию и магию, астрологию и алхимию. Занятия алхимией не обходились без шарлатанства, занятия магией — без черной, вредоносной магии, колдовства. И это сослужило недобрую славу. В новое время тайное учение получило название оккультизма (эзотеризма).

Оккультисты не признают ничего сверхъестественного — «из ничего ничего не возникает», — все невидимые силы и духов они считают естественными, существующими в природе силами, которые можно познать и использовать. «В противоположность материализму, допускающему одно начало — материю и отрицающему божественный принцип, лежащий в основе теологического воззрения, оккультизм признает три начала, присоединяя к двум первым — как связующее звено — начало духовное или принцип оживляющий и отводит изучению этого посредствующего элемента главное место под названием «астральный мир»... божественный мир подобно миру идей у человека — создает мир в принципе, а астральный мир — как рука скульптора — придает материи, физическому миру форму, представляя таким образом формирующее начало Вселенной» (6, 9).

Энергию оккультисты считают пятым особым элементом Всего (первые четыре — земля, вода, воздух, огонь), называют астралом (астральным светом), древние греки называли эфиром, древние индийцы — акасой. Именно этот астрал пронизывает и окружает весь мир и связывает между собой солнечные и звездные системы лучами света и силой притяжения. Это выражается в вибрации атомов любого тела, результатом чего являются различные явления и силы. Тайные знания давали посвященным большие возможности. Посвященный маг высокого ранга мог управлять действиями астрала, что воспринималось как сверхъестественное чудо.

«Каждый организм, — писал Папюс, один из выдающихся оккультистов XIX в., — присваивает часть астрального света, которая, будучи переработана нервными центрами, становится астральным телом этого организма и производит его материальные формы. Т.о., астральное тело, будучи видоизменением астрального света, всегда имеет с ним сношения... И если воля посредством нервного флюида господствует над организмом и управляет им, то может влиять и на астральный свет, и вследствие этого и на силы природы. В этом состоит секрет Магии» (6, 16).

Положительные лучи астрала называются аод, отрицательные — аоб (ср. с китайскими Ян и Инь). «В основании аода лежит «иона» — сила расширения пространства и жизни (ее символ — голубь), а в основании аоба лежит «эреб» — сила сжимания, времени и смерти (символ — ворон). Адепты магии умеют управлять течениями астрала и потому производят поразительные чудеса. Так через аод можно этеризовать плотный предмет, то есть рассеять его материю, а через аоб можно сгустить газы или даже материализовать астрал в задуманной форме» (7, 8).

* * *

Из глубины тысячелетий олонхо несет к нам древнюю сокровенную мудрость. Попытаемся рассмотреть, в чем это выражается.

1. Сотворение мира и человека

За хребтами забытых веков
Полных хаоса и бед,
На гребне минувших лет,
В роковой круговерти времен,
Полных раздоров и тревог,
В борьбе света с тьмой
Зарождалась Мать-Земля,
Как лапка мохнатая
Серого соболя, разрастаясь...*

Так ничинается олонхо. В этом зачине отчетливо проглядывается миф о первобытном хаосе, о начале времен. Земля возникает из праха, разрастается, затем сворачивается в огромный шар, тогда «из глуби вод, из бездны выскакивает рыба Луо, пронзает этот шар, превращается в его ось» (олонхо Торохова «Могучий богатырь солнечного царства»). Луо (кит. Лун) — мифический змей, дракон. Образ перенят из Китая. Мотив волшебной рыбы встречается во многих олонхо. В частности, в олонхо Т.Захарова-Чээбий «Ала Булкун» земля окружена морями и стоит «на ногах из рыбы Ала-мандай». Космический змей — распространенный мотив в мифологии и религии почти всех народов мира (8, 468—470), голова космического змея (дракона) поддерживает землю (3, 37). Роль Верховного бога в сотворении земли не очень ясна, упоминается в общих чертах. Земля возникает как центр Вселенной и Верховный бог Урунг Айыы-тойон (Белый Творец — господь) создает вокруг нее солнце, луну, звезды и планеты — словом, весь космос.

Что касается происхождения человека, то говорится (больше подразумевается), что он создан богом для заселения земли, для развития жизни на земле. Конкретно повествуется о ниспослании с неба на землю богатыря с сестрой для упорядочения жизни на земле, для защиты людей от сил зла.

Тайная доктрина основой всего, всобщим началом признает «Вездесущий, Вечный, Беспредельный и Непреложный Принцип Бытия» (Абсолютное Бытие), который имеет два аспекта: «Абсолютное, Абстрактное Пространство и Абсолютное, Абстрактное Движение, представляющее Безусловное Сознание» (9, 48—49). Они и создают весь космос, порождают множество миров. Согласно Тайной доктрине, «Луна играет самую большую и самую значительную роль как в образовании самой Земли, так и в населении ее человеческими существами. Лунные монады или Патрисы, предки человека, становятся на самом деле самим человеком» (9, 235). Для оккультистов человек является воплощением духа. «Ибо от высшего Архангела (Дхиан-Когана) до последнего сознательного строителя (низшего класса Духовных Сущностей), все они являются людьми, жившими эоны тому назад в других Манвантарах (согласно доктрине — космический период определенного проявления, насчитывающий миллионы и миллиарды лет. — Е.С.), на этой или же на других сферах» (там же, 344—345).

Главный герой олонхо, как правило, либо сын, либо племянник Урунг Айыы-тойона. Космические связи человека осуществляются через небесных жриц (шаманок), дочерей Солнца, Луны, Полярной звезды, Венеры, Стожар, которые в случае необходимости слетаются оживлять умершего богатыря, исполнять обряд очищения, помогать преодолеть противника.

2. Посвящение

Основные герои олонхо — особые посвященные — как и большие шаманы, проходят циклы суровых испытаний.

Богатырь Мюльджю (олонхо Д.М.Говорова «Мюльджю Непобедимый») родился семимесячным недоноском из-за того, что мать не выдержала болей при росте плода и попросила помощи у шаманов. Семимесячный недоносок тут же был зарыт в землю с навозом в углу коровника, где пролежал тридцать лет. Это первый этап сакрального посвящения. Когда возникла смертельная угроза родине, он внезапно встает и проходит новые этапы посвящения. Девяти великих небес священный кузнец раскаленными щипцами стальными схватил его за плечи, бросил на пылающую наковальню, горящим пламенем горна богатырское тело закалял, молотом величиной с матерого медведя-самца крепкие кости крошил — трижды Мюльджю познал смерть. Затем он попадает в руки великой шаманки, дочери безжалостных бедовых небес, имеющей девяносто обличий, прошедшей семьдесят смертных наук. Она трижды бросает богатыря в огненное море семикратного жара. Снова богатырь трижды смерть испытал. До него в этом море сгорели девяносто девять отборных богатырей. Шаманка завершает посвящение словами:

Науке превращений
Я тебя научила,
Хитростей мудреных
Мастером сделала —
Быстрейшим из пернатых
Сможешь парить,
Мощнейшим из четвероногих
Будешь рыскать,
Дьяволом восьминогим,
Нужно будет, явишься...

Подобные испытания (посвящения) прошли соперники Мюльджю тунгусский богатырь Арджамаан-Джарджамаан, хозяин медной горы неукротимый Балтараа Баатыр и главный противник его, богатырь Нижнего мира, страшный Бюгюстян Хара. Последний при помощи шаманов Нижнего мира родился железным мальчиком внутри четырехугольной глыбы камня.

Самое интересное в том, что души названных богатырей еще до рождения прошли созревание («вскармливались») в особых гнездах на диковинном священном дереве, росшем на мрачном каменном кургане на восточной окраине огненного моря. Обычно так вскармливаются души выдающихся шаманов. При этом три души тунгусского богатыря в дальнейшем хранятся в разных местах: душа-земля в преисподней гнездится, душу-мать бог рока оставил у себя, лишь душу-воздух он носит с собой.

В оккультизме посвящение бывает двух основных типов: бело-магическое и черно-магическое. Испытания — одинаковые, посвящение отличается только целью: кого нужно создать — мага для добра или для зла. «Первая стадия испытаний... имеет целью испытать в неофите... умение не смущаться в физической области, не терять голову. Сюда войдут традиционные испытания огнем, сквозь который надо храбро пройти, не боясь ожогов; водой, переплыть которую не надо затрудняться, хотя бы она представлялась в форме бурного потока; воздухом, в котором надлежит висеть бесстрашно, не испытывая головокружения; и землю, в недра которой приличествует проникать, не страшась быть раздавленным мрачными сводами подземелья. Вторая стадия... это остальные испытания на страх, страсть и совесть» (10, 55).

По Каббале, основе всех учений оккультистов, человек состоит из трех частей: тела, души и духа. «Низшая часть человеческого существа по-еврейски называется Нефеш. Часть средняя или душа называется Руах. Часть высшая будет Нешама. Каждый из соответствующего плана вселенной. Нефеш подразумевает мир физический, питается его энергией и вносит в него свои создания. Руах делает то же по отношению к астральному миру, а Нешама — к миру божественному. Все части человека, т.о., находятся в беспрерывном обмене с частями вселенной, которые им соответствуют, а равно и с другими частями самого человека» (11, 66—67).

Здесь легко просматривается аналогия с тремя душами человека у якутов; душа-земля (Нефеш), душа-мать (Руах) и душа-воздух (Нешама). В оккультной философии душа — символ абсолютного бытия, а воздух рассматривается как проявление духа.

3. Бессмертие

В олонхо есть явные следы концепции бессмертия и метемпсихоза посвященных. Богатырь не боится смерти, смерть в битве за счастье рода представляет как сон (єлєр тыыммын утуйарга холунан). Убитый богатырь оживает (воскресает) при помощи небесных шаманок. Особым бессмертием обладают богатыри абаасы, являющиеся наполовину колдунами. Побежденный Бюгюстян Хара, умирая, говорит: «Зародыш зрачка, сердца сгусток-суть и черная душа моя сольются в одно, огненной ртутью уйдут в самое последнее дно тройной преисподней к деду с бабушкой, там мой дядя, великий шаман, вновь вскормит душу мою в люльке колдовской, воскресну тогда неодолимым, страха и жалости не знающим, всепожирающим дьяволом-чудовищем и роком неумолимым приду к тебе, посмотрим, как тогда спасешься!»

Богатырь Очуллаан-Чочуллаан (олонхо «Ала Булкун») сначала родился в Верхнем мире, там девятилетним мальчиком, играя (борясь), убил нечаянно девятерых мальчиков, за это боги осудили его на смерть и воскресение в Срединном мире.

В «Каббале» говорится: «Человек должен воссоздать свое потерянное бессмертие. Для этого он будет перевоплощаться столько раз, сколько это необходимо, пока не искупит своего падения Любовью, т.е. мировой силой и всемогуществом» (11, 151).

Метемпсихоз — один из основных принципов индуизма и даосизма.

4. Космические путешествия

Космические путешествия могут совершать только посвященные. Они спускаются в подземный мир спасать людей (прежде всего своих): Орфей и Геракл (Греция), Идзанаги (Япония), Кецалькоатль (древняя Месоамерика), шаманы и богатыри олонхо.

«После того, как мир был четырежды создан и четырежды разрушен в результате Катаклизмов, Кецалькоатль, выполняя просьбу богов о заселении земли людьми, спускается в подземный мир и, достигнув девятой преисподней, похищает... человеческие кости прошлых поколений. От крови, пролившейся на них из его полового органа, возникло человечество Пятого солнца» (12, 28). Кецалькоатль (Пернатый Змей) — общий мифо-эпический герой древних обитателей Мексики и всей Месоамерики; Пятое солнце — современный мир. Вселенная Кецалькоатля напоминает вселенную олонхо: существуют тринадцать небес, земля и девять преисподних.

В олонхо продолжительная схватка богатырей (в особенности, если богатыри из разных миров) сопровождается глобальными, космическими бедствиями:

Мерзлую почву по колени протоптали,
Сырую землю по бедра пробороздили,
Буйство смерти началось,
Бездна бедствий разверзлась.
Бури огненные начали жечь,
Бураны ледяные начали сечь,
Рушатся горы высокие,
Уходят воды глубокие.
Потомство людское перестало появляться,
Покидает землю все живое,
Солнце высокое скрыло свой лик,
Месяц светлый перестал выходить,
Покрывают землю тление и прах,
Опускается на вселенную вновь
Изначальный мрак....

Это не простая гипербола. Так происходит в силу того, что столкнулись посвященные, носители космических сил, способные воздействовать на порядок мироздания, ибо они олицетворяют мировое добро и мировое зло, происходит нарушение всеобщего равновесия.

5. Магия

Главные богатыри, посвященные, владеют секретами магии. Они могут превращаться в кого и во что угодно: в животных и птиц, в образы своих противников, в любые неодушевленные предметы, чаще всего в копье или стрелу, в огонь и т.д.; совершают прямые магические действия. К примеру, уезжая из дома в далекий рискованный поход, богатырь айыы стреляет из своего лука в дерево во дворе или в край матицы потолка, заговаривая стрелу. Если с богатырем случится беда, то стрела, вонзенная в дерево, сгнивает, ломается, по этому признаку принимаются соответствующие меры для спасения.

Путешествие и приезд богатыря всегда сопровождается атмосферными коллизиями: ураганом, снегопадом, градом, внезапным наступлением темноты. Персонажи олонхо владеют секретами телепортации, по зову нуждающегося они моментально («пока не перевел дыхание, высказав слово, еще не успел глазом моргнуть») появляются из небесных далей, из иного мира.

Основным оружием магии является слово.

Слова богатырей превращаются в птиц, слова женщины-богатыря чудо-птицей несут весть по назначению. Гневные слова разят громом и молнией. Слово умирающего становится духом и улетает к предкам.

Крики дерущихся превращаются в грозовые облака, моление богатыря раздвигает воды моря.

Слово имеет божественное значение. Алгыс — творение добра словом, дает жизнь, а кырыыс — творение зла словом, несет смерть.

«В начале было Слово, и Слово было у бога, и Слово было Бог.

Оно было в начале у Бога. Все через него стало быть»... (Евангелие от Иоанна).

Удивительно схожее понятие слова мы находим в священной поэме древних аборигенов Мексики и всей Месоамерики.

«Омейокан! Я возникаю в этом двуедином месте. Где мрак господствует и Ветер, Йоаль и Ээкатль, Где вечное Безмолвие отступает пред волей Слова.

«Я то, что существует», — вымолвило Слово.

И песни были созданы.

И солнца были созданы...» (12, 68).

ПРИМЕЧАНИЕ. Омейокан — Тринадцатое небо или «Двойное место» (науа), где объединяются противоположности: добро и зло, жизнь и смерть; Йоаль и Ээкатль — ночь и ветер.

И у современных оккультистов — подобный взгляд на Слово. «В природе существует такая сила, которая не умирает, и эта сила постоянно преобразует существа, чтобы сохранить их. В этом заключается великий разум и слово Природы. Человеку также присуща подобная сила, и она является разумом, или словом человека», — писал другой выдающийся оккультист XIX в. Элифас Леви (13, 1б).

Некоторые современные западные исследователи разделяют утверждения священных писаний и оккультистов о слове. Мизия Ландуа, антрополог из Бостонского университета, сказала по этому поводу: «Лингвистическая революция двадцатого века представляет собой осознание того факта, что язык является не просто средством для выражения идей по поводу окружающего мира, а скорее инструментом, с помощью которого мир начинает существовать в завершенной форме. Реальность не просто «отражается» в языке, но фактически создается им» (14, 138).

В истоках олонхо — мифология и религия, которые являются отражением психических переживаний в образах и символах бессознательного.

Крупнейший психолог и философ современности Карл-Густав Юнг писал: «...подобно тому, как человеческое тело демонстрирует общую анатомию поверх любых расовых различий, так и психика обладает единым субстратом по ту сторону любых различий в сфере культуры и сознания, субстратом, который я назвал коллективным бессознательным. Эта бессознательная психика, общая для всего человечества, состоит не из осознаваемых содержаний из латентных предрасположенностей к известным идентичным реакциям. Факт коллективного бессознательного — это просто психическое выражение тождества структур мозга по ту сторону любых расовых различий. Этим объясняется аналогичность, даже тождества мифологических мотивов и символов и человеческой способности к пониманию вообще. Различные линии душевного развития вырастают из одного всеобщего ствола, корни которого уходят вглубь прошлого, какое только было» (15, 157-158).

На длительном пути становления олонхо могут и должны быть поздние этногенетические влияния.

Литература

1. Криничная Н.А. Персонажи преданий: становление и эволюция образа. Л., 1988.