Борис ПОПОВ

Семья и демография

Объективный анализ развития семьи и семейных отношений у народов Республики Саха (Якутия) не должен игнорировать две существующие противоположные тенденции: борьбу между ; прочностью и стабильностью людей на жизнь в условиях семьи и углубляющимся ее кризисом как социального института.

В нашем обществе в семейных отношениях постоянно возникают новые противоречия, которые в какой-то мере решаются, но не полностью и постоянно создаются вновь.

 Это, по нашемумнению, следующие противоречия:

1) вызванные объективным ходом развития общества или его деформациями; 2) вызванные нерешенностью ряда проблем семьи, не столько унаследованных от предшествующих этапов ее развития, но сколько приобретенных за советское время; 3) порождаемые в основном субъективными причинами, недостатками идеологической и идейно-воспитательной работы; 4) являющиеся "обратной" стороной социальных завоеваний общества (к примеру, повышение уровня образования и т.п.) и приводящих к росту требовательности людей друг к другу; 5) порождаемые семьей и браком как сложными и развивающимися социальными организмами; 6) образующиеся в результате требований человеческой морали, образа жизни и их антиподами (пьянством, тунеядством, па-разитированием на общем и безадресном гуманизме общества и т.д.). Главное здесь, по всей видимости, заключается в том, что, заботясь об упрочении семьи (нельзя категорически утверждать, что общество вообще не заботится о семье как о своем демографическом фундаменте), общество не всегда имеет возможность представить для этого все необходимое и учитывать все варианты действия хотя бы этих главных противоречий в развитии семьи. В результате множество различных государственных мер и постановлений по развитию семьи остались и остаются нереализованными. Из теоретически условно выделенного комплекса противоречий некоторые виды носят общечеловеческую природу. Противоречия в сфере семьи взаимосвязаны не только между собой, но и со многими социально-экономическими отношениями общества, что, в свою очередь, объясняется спецификой семьи как социального института, которая представляет собой сосредоточие всех противоречий общества. Однако многие из этих противоречий стимулировались политизированным Советским государством, которое не доверяло семье, оно даже и в чрезвычайных обстоятельствах, и в будни с наличием семьи фактически не считалось.

В условиях всеобщего огосударствления общества, бюрократизации жизни семья превратилась в придаток государства. Семья лишилась своей автономии, относительной независимости, и ее интимный мир подвергся тотальному контролю со стороны аппарата управления. Серьезный ущерб развитию семьи нанес абсолютизированный классовый подход к человеческим отношениям (вспомните, образы главных героев художественной литературы 20 — 40-х годов, где в семейные отношения должны и обязаны были вступать лишь люди только одного класса), а также идеологическая и правовая гиперопека брака, развода, супружеской измены, аборта и т.д. Всем этим явлениям, которые становились в центре внимания партийных, комсомольских и профсоюзных собраний, нередко давалась не только однобокая моральная, но и политическая оценка. Немалый вред приносили распространение теорий отмирания семьи (к примеру, теория экономиста академика Г.С.Струмилина и др.), отрицание чувства любви (в различных кинофильмах, произведениях литературы и искусства, общественном мнении), установка коммунистической пропаганды и Советского, государства на преимущественное развитие так называемых общественных потребностей и интересов, распространение философских теорий, видящих основной смысл существования человека в производственной, профессиональной деятельности, преувеличение роли общественного, недооценка семейного воспитания и т.д. Наряду с указанными явлениями в нашем обществе прочно утвердился другой, противоположный по смыслу взгляд на то, что семья и семейные отношения являются областью исключительно частной жизни. Отсюда в результате лицемерной политики коммунистической партии неисчислимые социальные проблемы и жилищно-бытовые трудности в основном были переложены на хрупкие плечи самой семьи. Все эти внешние факторы действительности нередко трансформировались в соответствующие регуляторы жизнедеятельности отдельных людей и семьи, даже вплоть до внутрисемейных взаимоотношений. В семье немалое распространение получили слепое подчинение, подавление демократизма, самодеятельности, инициативы, дефицит внимания, доброты и тепла, искренности, сопереживания и заботы. Обездушивание атмосферы семьи и разрушение общечеловеческих ценностей нередко выражались в поведении подростков, да и взрослых, в виде различных патологических явлений.

Ситуация с семьей, сложившаяся в нашей стране, "поддерживалась" специфическим феноменом самого института семьи. Объективно семья как общечеловеческая ценность включает различные отношения и сочетает многообразие не всегда мирно уживающихся в реальной жизни противоположностей: социального и биологического, материального и идеального, объективного и субъективного, личного и общественного и др. Семье присущи такие противоречия, как противоречия между полами, между естественно-биологическими и духовными, хозяйственно-бытовой и чувственно-эмоциональной сторонами отношений мужчины и женщины. Кроме того, противоречия могут возникать как следствие различий в нравственно-эстетическом сознании членов семьи, обусловленных различным уровнем их образования, общественного положения и общего развития. В институциональном плане противоречия в семье объясняются повышенной инерционностью и трудностью преодоления пережитков в межличностных отношениях по выполнению экономических функций, демоэкологи-ческих устремлений людей различной национальности; заметным отставанием формирования и реализации детородных установок личности в зависимости от уровня ее образования и общей культуры и т.д.

Семья у якутов и других народов Севера остается одной из главных социальных ценностей и вместе с тем престиж ее как формы организации личной жизни за годы советской власти постепенно падал. Это падение престижа семьи и ее отчуждение обусловлено издержками ускоренной интернационализации семейных отношений, в частности семейных обычаев и традиций; объективными и субъективными трудностями, возникающими при создании семьи (отсутствие объективных и субъективных условий для реализации человеком установок своего демографического поведения, уязвимость семьи прежде всего в первые годы своего существования из-за слабой системы подготовки молодежи к браку и отсутствием практической социально -психологической помощи молодой семье и материально-экономической ее поддержки) и в процессе установления межличностных отношений и воспитания детей и т.д. Противоречия в семейной жизни народностей Севера — это отражение того, что в концепции промышленного освоения Севера как гигантской сырьевой периферии не заложена действенная гуманистическая забота о них, не продумана система жизнеобеспечения в новой, но несоответствующей им преобразованной экологической среде. Во многих постановлениях правительства вместо кардинальных мер по обеспечению правовой и экономической защищенности народов Севера в условиях промышленной экспансии районов их проживания подаются на передний план привилегии и различные подачки, не связанные с крутыми переменами в их жизни. Поэтому отношения отдельных представителей народов Севера к фундаменту их демографического поведения — к институту семьи, к ее социально-экономическим параметрам отражают в целом дегуманизацию их общественных отношений.

У коренных, аборигенных народов Якутии патриархальная семья еще не отмерла до конца, а окончательное вызревание совершенно нового уклада отношений между мужчинами и женщинами — биар-хата — еще не произошло. Биархат отражает происшедшую революцию во всех пластах жизни и несет с собой небывалые противоречия. Экономическая самостоятельность женщины резко ослабляет материальные скрепы, которые раньше соединяли мужа и жену, делает куда менее стойким этот вековой фундамент семьи. Слабеют и морально-психологические силы притяжения — их подтачивают женские перегрузки и мужской эскайпизм.

В советское время народы Якутии вошли и в другой всемирно-исторический процесс — индивидуализацию человека. Чем индиви-дуальнее человек, тем труднее для

него совместимость, так как для нее требуется совпадение множества душевных струн.

Новым явлением для коренных представителей Якутии является взятая в широком смысле урбанизация, которая способствует разобщению семьи. У нынешней семьи из двух поколений (родители — дети) быт становится замкнутым; все больше отмирает межсемейные и родственные помощь и искренние, теплые взаимоотношения — вековой рычаг тесного сплочения. Обособленный быт растит в людях дух эгоцентризма, извечного врага семейного союза, незаметно подтачивает изнутри ее нравственные устои.

В результате коренным образом изменился общий облик прежней моногамии, когда супруги жили вместе до самой смерти, независимо от изменяющихся чувств, преимущественно по привычке и инерции. В советское время семейная жизнь имеет смысл только тогда, когда супругов связывают личные чувства, всесторонняя личная совместимость. Но пожизненная, независимо от чувств, экономическая моногамия дошла до своего заката и представлена семьями пожилых отцов и дедов. На смену этой моногамии пришла моногамия нравственно-духовная, которая успешно существует благодаря общим духовным потребностям и интересам мужа и жены, родителей и детей.

Прежде, в досоветское время, внутрисемейные противоречия происходили из-за того, что муж был как бы "поработителем", а женщина — как бы "порабощенной", а брак и любовь нередко не совмещались между собой. В советское время появилось противоречие, обусловленное относительным развитием производственных сил и тотальным вовлечением женщин в общественное производство. В результате получило развитие новое, пока доселе неведомое, по крайней мере для народов Якутии, противоречие между профессиональной и семейной ролями женщины. Удачное совмещение этих двух ролей оказалось под силу лишь отдельным женщинам. Женщина, прежде выполнявшая роль только матери-домохозяйки, всецело сосредоточившая свое внимание на доме и воспитании детей, не смогла поставить дело их социализации на высокий профессиональный уровень, какой требуется сложному социальному времени. Она обнаружила свою хроническую "неуспеваемость" в этом деле, не смогла взять под свой контроль воспитание чувств, волевых черт и ценностных ориентации своих детей. В новых условиях действительности мать не смогла стать основным посредником в отношениях семьи с внешним миром, формировать нужный социально-психологический и культурно-личностный профиль семьи, осуществить, так сказать, семейную экспансию.

Морально-этическая теория социализма определяла равенство как отмену эксплуатации человека человеком. Под равенством понималось равенство людей, которые лишены индивидуальности. Женщина становилась равной в том случае, если не отличалась от мужчины по уровню социального положения (уровень образования, род занятий, тождество чувств и идей). Социализм требовал стандартизации людей, приводящей к стадному соглашательству, конформизму, и их стандартизация называлась "равенством", что естественно отстранило женщину от семьи.

Семьи стали неодинаковыми в плане внутрисемейной спаянности. С этих позиций выявляется своеобразная типология семей: а) семьи действительно благополучные; б) формально благополучные; в) семьи с объективно неблагоприятными условиями воспитания; г) неблагополучные (прежде всего по отношению к своему ребенку) или аморальные семьи.

Немало противоречий возникло и в результате неравного социального положения родителей. Неравенство в условиях труда и быта наблюдается в жизни городской и сельской семей, семей, чья жизнедеятельность протекает в промышленных и сельскохозяйственных районах. В условиях Севера особенную остроту приобретает жилищный вопрос. Для многих представителей народов Севера достижение хотя бы средней обеспеченности жильем — это практически недосягаемый рубеж. Одни из них проживают в жалких лачугах, где на человека приходится 2 — 3 квадратных метра, другие, особенно оленеводы, не имеют даже крыши над головой, если не брать в расчет их палатки на оленьих угодьях. В городах и рабочих поселках Республики Саха (Якутия) без малого треть домов, построенных в прежние годы, не имеет центрального отопления, 41 % — канализации, горячей воды, 57 % — водопровода и газа.

Немаловажно отметить, что в досоветское время и в первые десятилетия советского периода семьи коренного населения, как обычно, проживали в индивидуальных домах, чем и были обусловлены специфические особенности функционирования семейной организации. Сегодня же лишь 45,9 % сельских семей живет в индивидуальных домах. Меньше одной трети (31,2 %) молодых семей, где супруги имеют возраст моложе 30 лет, проживает в домах с более или менее нормальными условиями.

В результате тенденций, рассмотренных выше, семья народов Республики Саха (Якутия) оказалась в водовороте драматических социальных перемен, и ее едва ли можно считать теперь устойчивым социальным институтом, каким была она до советского общества. Перемены же эти должны рассматриваться как социальные проблемы, заслуживающие внимания со стороны общества. Особенно глубокое влияние на семью, по нашему мнению, оказала трудовая и общественная занятость обоих родителей. Потому что, в семьях в результате коренного изменения в распределении семейных обязанностей, участии обоих родителей в воспитании ребенка возникла стрессовая ситуация — дилемма перегруженности, которая создала напряженность в семье. И муж, и жена в особенности сталкиваются с проблемой идентичности, т.е. стремлением сразу справиться со многими, притом, непреложными обязанностями.

Последствия, которые претерпела семья, когда-то бывшая частью культуры коренных аборигенов нашей республики, условно сгруппируются на следующие: 1. Снижение уровня браков, брачности. В России доля людей, никогда не состоявших в юридическом браке, особенно увеличилась в 1970 г. по сравнению с 1959 г. среди мужчин 25 — 29 лет — на 14 %, 30 — 39 лет — на 45 %, у этнических групп Якутии резкое уменьшение уровня брачности приходится на 1970 — 1979 гг. Так, у мужчин чукчей, эвенов, эвенков, юкагиров и якутов брачность уменьшилась на 19 — 25 %, у женщин — на 8 — 15 %. Люди (и прежде всего мужчины) избегают ответственности, связанной с браком или же не отвечают по своим морально-психологическим качествам (в особенности в результате пьянства и алкоголизма) высоким требованиям брака; не приспособлены к нему психологически и физиологически; состоят в фактическом браке, но не регистрируют его. К примеру, средний уровень брачности эвенков в Якутии равен к 53,5 %, эвенов — 52,5 %, юкагиров — 56,5 %, другими слова-га, фактически каждый второй взрослый человек остается за бортом семейного счастья. В Камчатской области средний уровень брачности коряков, алеутов, ительменов и эвенов соответственно составляет 49,5; 50,2; 58,2 и 49,9 %. В Магаданской области этот показатель у коряков, эвенов и эскимосов соответственно составляет 54,3; 48,8 и 46,5 %.

Среди малочисленных народов отмечается самый высокий уровень никогда не создавших семью. В Якутии 33,1 % эвенков, 34,2 % эвенов, 35,6 % юкагиров никогда не создавали свою семью. Среди них также отмечается самый высокий уровень овдовения. Среди женщин эвенкийской национальности он доходит до 15,7 %, эвенских — до 12,9 %, юкагирских — до 11,3 %, корякских — до 12,5 %, эскимоских — до 14,2 %, алеутских — до 12,2 %, ительменских — до 10,1 %.

Таким образом, и в национально-региональном плане мы можем говорить об острой проблеме бессемейного одиночества, т.е. поздних браках (временном одиночестве) и окончательном безбрачии, о холостых мужчинах, которые не хотят или не могут жениться, и одиноких женщинах, которые также не хотят или не могут выйти замуж. Проблема бессемейной жизни стала особенно острой для небольших национальных общностей и понимается как нарушение традиционного демографического поведения, традиционной брачной морали, предписывающей всем вступать в брак и осуждающей "старых холостяков" и тем более "старых дев". Бессемейное одиночество, однако, не воспринимается как серьезное явление. На самом же деле его разрушительное влияние на жизнь малочисленных этносов огромно, и бессемейное одиночество представляет острую социальную проблему, которая порождает немало негативных последствий, сказывающихся долгие годы.

В Якутии бессемейных одиноких больше, чем в Калмыкии, Дагестане, Бурятии, Туве и других национальных регионах. Пассивность в создании семьи и, как следствие ее, пониженная брачность аборигенных народов Якутии особенно очевидным становятся в результате сопоставления с данными брачности русских, украинцев и белорусов.

Аборигенные народы Якутии утеряли приверженность к традиционным нормам демографического поведения, в частности, заключению брака и созданию семейных отношений. Это произошло буквально за несколько десятилетий в результате целого комплекса причин, отражающих деформацию в развитии советского общества.

Сегодня не только изменились, разнообразились и усложнились семьеобразующие факторы, но и возросло значение каждого из них. Общероссийские факторы неразрывно сочетаются со специфическими, национально-региональными. Назовем прежде всего материальные препятствия для создания семьи. Речь идет о нехватке жилья. Так, обследование показало, что 59 % бессемейных в возрасте от 18 до 34 лет воздерживались от создания семьи из-за отсутствия жилья. В прошлом человек без семьи, без кооперации ее членов в бытовом отношении оказывался в худших социальных условиях. Сегодня же свобода от уз брака имеет немало привлекательного. Эта своеобразная "конкуренция" семейной и бессемейной жизни ощутима прежде всего в городе. Здесь получило (по сравнению с селом) распространение новое явление — сознательное одиночество. В таком случае одиночество оценивается как своеобразный способ приспособления к жизни, как возможность обучения и социальной адаптации. В современных условиях изменились не только мотивы вступления в брак, но и оценки возможности брака и желательности его. Сегодня многие ищут в семье удовлетворения потребностей в равном психологическом и духовном общении. Личность ориентируется на внутренний мир, на Мир эмоций, ценностей, вкусов, привязанностей и духовных интересов другой личности. По этой причине создать семью оказывается труднее, чем прежде. Для этого надо вначале создать себя как личность. Выравнивание социальных возможностей, демократизация прав и обязанностей супругов порождают единые требования к мужчине и женщине при вступлении в брак.

Эти общие тенденции развития семейно-брачных отношений на Северо-Востоке преломляются по-своему. Ускоренное внедрение новшеств, возникновение разницы в условиях образования и культуры между мужчиной и женщиной, специфика жизни на Севере и тому подобные факторы вызвали рост числа бессемейных. Приобретение экономической независимости, повышение уровня образования северянки и рост ее общей культуры привели к повышению уровня требований к браку в целом и к мужчине в частности.

2. Увеличение числа детей, родившихся вне брака и возрастание числа семей с одним родителем, возглавляемых преимущественно женщинами, а также рост безотцовщины. О противоречиях в демоповедении малочисленных народов и якутов говорит также кризис супружества — отказ от вступления в брак и осуществление родительских желаний вне брака. Поэтому демографическая ситуация дополняется еще самым высоким уровнем внебрачной рождаемости. Уровень ее в иных улусах доходит до 32,6 % от всех рождений. Среди малочисленных народов отмечается также самый высокий уровень безотцовщины.

В Якутии (в отличие от других регионов) рост числа детей, воспитываемых лишь одним родителем, вызван не разводами, а преимущественно внебрачной рождаемостью. Эта тема считалась "закрытой" и обойдена вниманием исследователей. Доля внебрачных детей в стране выросла с 8,8 в 1980 г. до 9,8 % в 1987 г. В 1980 г. в стране было 427 тыс. внебрачных детей, а в 1987 г. — уже 548 тыс., т.е. на 28 % больше. Заметим, что за то же время число детей, рожденных за год в браке, увеличилось на 14%, т.е. вдвое меньше, чем внебрачных детей (табл. 3).

Таблица 3

Соотношение детей, рожденных в браке и вне брака 

Якутия по внебрачной рождаемости занимает в бывшей СССР четвертое место после Эстонии (22,1 %), Латвии (15,5 %) и Российской Федерации (12,7 %). В сельских местностях Якутии внебрачная рождаемость выше, чем в городских поселениях, — 14,1 и 9,2 %. В сельских местностях проживают в основном коренные жители. Даже у якутов, придерживающихся, как обычно, традиционной патриархальной брачной морали, участились внебрачные рождения. В 1990 годы в "якутских" районах соотношение рождений в зарегистрированных браках и у незамужних матерей выглядит так: в Чурапчинском — 475 : 61 (12,8 %), в Верхневилюйском — 488 : 104 (21,3 %), в Сунтарском — 584 : 116 (19,8 %), в Таттинском — 454 : 50 (11,0 %).

Однако внебрачные рождения — одна из острых проблем малочисленных народностей Севера. Соотношение законнорожденных и незаконнорожденных детей в некоторых улусах проживания народностей Севера, в частности в Эвено-Бытантайском и Анабарском улусах, соответственно выглядит как 52 : 17 (32,6 %) и 88 : 23 (26,1 %).

Резкий рост внебрачных рождений отмечается среди девушек в возрасте 15 — 20 лет начиная с 60-х годов, т.е. со времени интенсивного притока пришлого населения во вновь промышленно осваиваемые территории. Молодые женщины становятся случайными матерями в силу различных причин. Так, отношение молодых людей к добрачным связям стало более терпимым; у современной молодежи ухаживание не только намного упрощено, но и в значительной степени отделено от материальных замыслов; отсутствует ответственность или потребность в глубоких эмоциональных переживаниях; нет знаний о последствиях немотивированной сексуальной связи; отсутствует контроль за поведением детей в результате отдаленности от родителей или же их равнодушия либо неуважения детьми своих родителей, взаимного отчуждения.

Нередко безотцовщина появляется в результате временного сожительства приезжих мужчин с женщинами-северянками. Образовалась своеобразная прослойка матерей-одиночек с одним-двумя и даже более детьми. Дети, отданные в ясли-сад, затем в другие детские учреждения, растут без родительского внимания и заботы, забывают язык, обычаи и традиции родной народности, отрываются от традиционных видов занятий. Однако рост числа внебрачных детей обусловлен преимущественно позитивными экономическими и социально-психологическими обстоятельствами:

— экономическим отношением, которым обуславливается роль брака. При частной собственности браком определялось положение ребенка в обществе. Для передачи собственности по наследству важно, в браке или вне брака родился ребенок. По справедливому замечанию Ф.Энгельса, "...бесспорность происхождения необходима потому, что дети со временем в качестве прямых наследников должны вступить во владение отцовским имуществом" (См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 21. - С. 65). При общественной собственности, а также общественном содержании и общественном воспитании детей положение ребенка в обществе уже не зависит от того, в законном браке или вне брака он родился. (Следует полагать, что если окончательный переход к рыночным отношениям подорвет экономическую базу общественной собственности, то в результате произойдет обособление семей, означающее обособление частной собственности);

— благоприятной социально-политической и социально-психологической обстановкой, созданной для незамужних женщин с детьми в советском обществе. Более того, для роста и развития внебрачных детей и детей одиноких матерей обществом создаются благоприятные условия. Матерям-одиночкам ежемесячно выдается государством компенсация. Поэтому женщины, прежде всего взрослые, не боятся, что не сумеют вырастить детей, и ощущают себя экономически независимыми от мужчины;

— стремлением представителей коренных национальностей отодвинуть время вступления в брак в связи с получением образования или овладением специальности;

— изменением отношения женщин к традиционным формам брака: отходят в прошлое ритуал согласия женщины на брак, обязательное согласие на брак, получаемое от ее родителей, национальная форма проведения свадьбы;

— изменением непосредственно окружающего общественного мнения по отношению к женщине, ставшей матерью без мужа. В прошлом, к примеру, у чукчей одинокие женщины-матери — "янран-выт" — как нарушившие нормы житейской морали нередко отчуждались от общества.

У якутов, дольше всех сохранивших традиционную строгую сексуальную мораль, до недавнего времени внебрачные дети назывались "найденышами" (булумньу или керсуу одото) и вместе с естественной человеческой любовью и жалостью в чувствах к ним примешивалась соответствующая презрительная тональность. А сегодня значительная часть внебрачных детей, поскольку это стало типичным явлением, воспитывается наравне с родными в отцовской, т.е. в фактически полной семье. А что же касается народностей Севера, то у них по сравнению с якутами есть различие. Дело в том, что они ближе всех к новой, современной биар-хатной (т.е. с примерным равенством супругов) семье где половая мораль стала либеральной и сексуальное поведение молодых женщин приблизилось к поведению мужчин, т.е. половая мораль стала единой (в отличие от двойной — строгой для женщин и либеральной для мужчин).

Вдова же у якутов и всех народностей Севера находилась в совершенно ином положении: ее уважали, с ней считались, о ней заботились родственники мужа. И сегодня большинство молодых вдов, независимо от числа детей, часто вступают в повторные браки. В настоящее время отношение общества к матери-одиночке существенно изменилось. Нарушение в отдельных местностях количественного соотношения между представителями различных полов, соблюдение требований экзогамии, государственная помощь в воспитании детей, подкрепленная экономической независимостью женщины от мужчины, и другие привели к тому, что сегодня девушке или женщине стать матерью без мужа не считается зазорным. Поэтому какая-то часть матерей сознательно рожает детей вне брака. Когда внебрачное рождение совершается зрелой женщиной, следует отнести его к положительному явлению, так как с личной и с общественной точки зрения неполная семья лучше одиночества.

Однако отметим, что внебрачные дети подвергаются большей опасности стать психически и физически неполноценными, чем рожденные в законном браке, ибо немалая их часть — это не только "нежеланные", "незапланированные", но и дети "карнавала", т.е. зачатые в алкогольном угаре. Они имеют ослабленное здоровье, врожденные уродства, плохую наследственность. Женщины же, от которых ушли временные мужья, переживают, каждая по-своему, ни с чем не сравнимое чувство брошенности.

Внебрачная рождаемость существенно ухудшает показатели воспроизводства населения. У матерей-одиночек детей в среднем меньше, чем их было бы в браке. Кроме того, здесь берет начало массовая безотцовщина (если к внебрачным детям добавить детей "разведенок" и вдов). Безотцовщина приводит к материальному неравенству среди детей. Отсутствие или недостаточность мужского влияния в семье отрицательно сказываются на воспитании детей и подростков, будущих преемников национальной культуры малочисленных народов. Безотцовщина, как известно, способствует противоправному поведению. Согласно одному исследованию, проведенному в Новосибирске в 60-е годы, 55 % правонарушителей среди несовершеннолетних не имели отцов.

Таким образом, у коренных народов Якутии, и прежде всего у малочисленных, судьбы внебрачных детей должны стать специальным объектом социально-психологического исследования и социальной политики.

3. Уменьшение среднего размера семьи и сокращение уровня рождаемости. К примеру, если в довоенном 1940 г. в сельской местности на 1000 человек родилось 42,1, то в 1980 г. - 30,5, а в 1989 г. - 25,8 ребенка якутской национальности. По сравнению с данными переписи 1926 г. у якутов средний размер семьи уменьшился с 5,5 до 4,5 чел., у эвенков — с 4,8 до 4,2 чел., у эвенов — с 6,2 до 4,3 чел., у юкагиров — с 4,9 до 3,6 чел., у чукчей — с 5,4 до 4,1 чел. Абсолютная численность небольших семей выросла у народов Севера в 2,9 — 3,5 раза. В то же время средний размер семьи у узбеков увеличился с 4,59 чел. в 1959 г. до 5,9 чел. в 1970 г., 6,2 чел. в 1979 г. до 5,75 чел. в 1985 г., у таджиков — с 6,1 чел. в 1970 г. до 6,6 чел. в 1979 г., у туркменов — с 6 чел. в 1970 г. до 6,3 чел. в 1979 г.

Размер семьи зависит от числа детей (один из индикаторов образа жизни семьи, ее "продуктивности") и наличия старшего поколения и "боковых" родственников (это так же, как и число детей, является показателем традиционных отношений). В историческом движении численности людей в семье прослеживаются существенные изменения: 1) исчезла прежняя заметная разница в численном составе семей между оседлой и кочевой

группами; 2) не наблюдается прежнего колебания численности семьи, которое отмечалось у отдельных групп, проживающих в различных районах; 3) исчезли или находятся в стадии исчезновения те явные колебания в среднем размере семьи, которые отмечались между различными народами, между различными родами и между людьми, занятыми в основных традиционных отраслях хозяйства; 4) семья в своем составе довольно резко стала приближаться к общероссийской тенденции; 5) сокращение численности в городской семье говорит о том, что общероссийская или по другому европейская тенденция развития семьи у народов Севера по сравнению со среднеазиатскими народами сокращается более быстрыми темпами. В 1926 г. каждая ительменская семья (домохозяйство) состояла в среднем из 6,5 чел., в 1965 г. — из 5,2, в 1985 г. — уже из 3,6 чел. У народов Севера переход от крупных к небольшим по размеру семьям в основном завершился. Если у ительменов в 1965 г. удельный вес семей из 5 чел. и более составлял 60,9 %, то в 1985 г. удельный вес семей из 5 чел. и более составлял 60,9 %, то в 1985 г. - 22,7 %, причем доля семей из 7 членов и более снизилась с 2,8 до 2,6 %. Такие же темпы сокращения численности семьи мы наблюдаем у всех народов Севера, в том числе и якутов. Сегодня наиболее распространенной является семья из 3 — 4 чел.

Рождаемость у коренных народов Якутии была высокой. В 1926 году в Якутске было проведено обследование 476 якуток и 326 русских женщин. Данные этого обследования показали, что частота родов составляла: одни роды у якуток

— 10,3 %, у русских — 28,9 %; 2 — 5 родов — соответственно 33,7 и 51,3 %; 6 - 10 - родов - 28,8 и 13,7 %; 11 - 15 родов - 13,6 и 2,1 %; 16 - 21 рода - 8,6 и 1 %.

Хотя высокая детская смертность сохраняется (первого ребенка — в 1,7 раза, второго — в 2 раза и выше, чем среди населения страны), ее уровень снижается. Так, в середине 80-х годов детская смертность по сравнению с 60-ми годами среди народностей Севера снизилась на 40 %.

4. Возрастание числа разводов, приводящее ко многим переменам, в частности, к созданию нетрадиционных, не существовавших в прошлом семей (умножение числа женщин, не вступивших в повторный брак, а также имеющих внебрачных детей, семей с одним родителем, преимущественно возглавляемых женщинами, разведенных супругов, предпочитающих жить отдельно от своих родителей и родственников).

5. Увеличение числа межнациональных браков. Всеобщее распространение получили межнациональные браки. От 48,5 до 59,7 % браков людей из малочисленных народов Севера заключаются с представителями крупных народов, что говорит не об одних успехах интернационализации жизни, как прежде настойчиво утверждала официальная пропаганда, а напротив, о бесконтрольной физической экспансии малочисленных народов так называемыми "более цивилизованными народами", о высокой степени общей маргинализации, оттеснении их более сильными народами "на край" существования, о подрыве их генофонда.

В качестве общего вывода скажем, что осознание малочисленными народами и якутами всей глубины социального смысла противоречий в их демографическом поведении должно произойти с общей концепцией их национального возрождения.

Понятия и термины:

Биархат — равное главенство в семье обоих супругов.

Мужской эскайпизм — мужское полуучастие в домашних делах и заботах или полное отстранение от них.

Семейная экспансия — расширение влияния, повышение популярности, установление нужных связей, вовлечение в сферу семейного потребления выгодного социального опыта или его персональных носителей.

Средний размер (или средняя величина) семьи — обобщающая характеристика, которая получается в результате деления общего числа всех членов, входящих в состав семей на число семей.

Экзогамия — правила, требующие, чтобы люди заключали браки с теми, кто не входит в определенные группы.