"Бухта Ногаево, почтовый ящик № 3, заключенному..."

О судьбе
Аркадия Ксенофонтова

Аркадий Ксенофонтов - инженер Московского турбинного завода, 1924 г.

Покровскому краеведческому музею в 1993 году по Указу Президента Республики Саха (Якутия) присвоено имя Гавриила Васильевича Ксенофонтова. Семья Ксенофонтовых дала народу саха целую плеяду незаурядных имен. О Гаврииле, Павле, Константине, Иване, Аркадие и об Илье написано множество научных и популярных статей, художественных произведений. Поиски новых документов, писем и фотографий будут идти, несомненно, и в нынешнем столетии, так как жизнь каждого из них, как и судьба большинства ярких представителей поколения интеллигентов первой половины ХХ века, сложилась весьма и весьма драматично.

Их отец, Василий Никифорович Ксенофонтов, на обложке альбома семейных фотографий в 40-х годах оставил такую запись: “В короткое время существовала счастливая семья гражданина Василия Никифоровича Ксенофонтова, после революции распалась” (и подпись). Четыре его сына окончили высшие учебные заведения в Сибири и в Москве, двое — Якутское реальное училище и техникум.

В.Н.Ксенофонтов и Е.М.Ксенофонтова

Аркадий — пятый сын Василия Никифоровича, родился в 1901 году. Рос в сельской местности. Был очень обаятельным и жизнерадостным пареньком. Часто устраивал молодежные состязания — любил борьбу и якутские национальные спортивные игры. Учеба, как и всем братьям Ксенофонтовым давалась ему легко. Окончил Московский механико-технологический институт. Поступить в этот институт, видимо, посоветовал старший брат Гавриил. И на это были основания. Ведь Гавриил окончил в Томском университете юридический факультет, хотя в молодости его больше тянуло к точным наукам, и сам он хотел поступить в технологический институт. Василий Никифорович же настаивал на поступлении сына на юридический факультет, кстати, и его любимец Павел-“Байбааскы” тоже окончил в Москве юридический, полагая применить обретенные богатые знания на практике. Наступление “хищнического” века принудило его выбрать эту специальность, полезную для родного народа, стать адвокатом в самом широком смысле слова...

Когда Аркадий собрался в далекую Москву, отец не стал чинить ему препятствий. После окончания механико-технологического института А.Ксенофонтов работает инженером группы рационализации “Энергопроекта” города Москвы.

Женится на москвичке Анастасии Андреевне Ильиной. У Ксенофонтовых рождается двое детей: Нина и Игорь. Живут по улице Садово-Спасская, 16, кв. 31.

Нина родилась в 1924 году, Игорь — в 1933-м. Жена Аркадия Васильевича Анастасия Андреевна после его смерти не вышла замуж, умерла в 70-х годах в Москве.

Нина Аркадьевна долгое время работала начальником отдела в Министерстве геодезии и картографии РСФСР. Дважды приезжала в Якутск проверять работу Геологоуправления. А всего она побывала в Якутии пять раз, трижды — на малой родине отца.

Дочь Нины Аркадьевны Лена трудится по линии профсоюзов, сын Игорь работал в Португалии переводчиком, позже там же стал бизнесменом.

В прошлом году я получил от Нины Аркадьевны письмо такого содержания:

“Уважаемый Павел Николаевич! Обращается к Вам Нина Аркадьевна Тумар (бывшая Ксенофонтова).

С большим опозданием выполнила Вашу просьбу, кое-что посылаю. Очень хочется думать, что Вам это пригодится.

Посылаю копии 3-х писем отца на 8 листах и подлинник одного из них с конвертом.

Посылаю две фотографии: первая — жена Гавриила Васильевича с прекрасной надписью на обороте. Только вот когда-то я испортила ее своими каракулями; отец в командировке, но неизвестно где. Он бывал во многих местах страны. Так как он был инженер-теплотехник по специальности котлы и паровые турбины, а в то время все кругом строилось и развивалось.

К сожалению, фотографий отца очень мало, т.к. в основном он снимал нас. Кое-что есть, но в одном экземпляре.

Еще не знаю, как я все это пошлю, завтра пойду на почтамт. Очень Вас прошу написать, когда Вы это получите. Будьте здоровы.

С уважением Тумар”.

Нина Аркадьевна в этом же письме очень сомневается в официальной причине смерти отца по состоянию здоровья и дополнительно разъясняет:

“P.S. Очень странно, что его подвело здоровье. Ведь до ареста он никогда и ничем не болел...”

А.В.Ксенофонтова осудили по Постановлению Особого Совещания при НКВД СССР 21 июня 1939 года на 5 лет — с правом переписки, местом отбывания наказания назначили Колыму.

Вот что писал об этом сам Аркадий Васильевич 15 сентября 1939 года:

“Добрый час, мои родные. Выехали из Москвы 20/VII, прибыли во Владивосток 5/IX, и находимся сейчас в этапном лагере, ждем погрузки на пароход для отправки в Колыму. По рассказам, жизнь в Колыме лучше чем где бы то ни было, даже о цынге — речи никакой. Ничего из продуктов от вас не потребуется, т.к. всего, говорят, там вдоволь. Единственно, что можно отправить, так это кубиков куриных и сухого киселя и консервов. По приезде на место сообщу местонахождение, если удастся, то радиограммой. Вообще же пишут по адресу: Бухта Ногаево, почтовый ящик № 3, заключенному... Откуда отправят по моему адресу. В письмах своих ничего лишнего, кроме как о своих и родных, не пиши. Обо мне не беспокойся, здоров, чувствую себя прекрасно. Целую всех, ребята пусть ведут себя хорошо.

Твой Аркадий”.

Аркадий Васильевич прибыл в Магаданскую область 24 сентября 1939 года.

В своих письмах Аркадий Васильевич часто беспокоится о благополучии, состоянии здоровья жены и детей. Он полностью был уверен в своей невиновности и быстром освобождении, но, увы... Это были годы самого жестокого разгула сталинских репрессий. Он, как и все другие безвинно репрессированные, до конца жизни верил в восстановление справедливости и жил надеждой на скорую встречу с семьей:

“Дорогие мои Надя, Нина и Игорь! Примите привет из далекого Севера. Сегодня 20/XII с.г. получил твое письмо от 26/X с приложением письма Игоря, за что приношу сердечную благодарность. Содержание письма и огорчило, и в то же время несколько успокоило. Беспокоюсь за твое здоровье в дальнейшем, выдержишь ли еще 4 года испытания — одинокой жизни? Представляю себе все трудности твоей жизни, да и к тому же, видимо, злоупотребляешь своим здоровьем в борьбе за существование.

Очень прошу, ради своих детей не перегружай себя чересчур всякими сверхурочными работами. Подорвать здоровье легче всего, а восстановить бывает трудно и даже невозможно.

Очень рад успехам Нины и дисциплинированности Игоря. Почему бы не договориться со школой о переводе Нины на дневную смену? Позволит ли твой бюджет поступление Игоря в музыкальную школу?

Да, дружок, я так же как и ты до последнего момента был уверен, что возвращусь к Вам, но, увы... 21.11 решило мою судьбу — так неожиданно и негаданно, но, однако, не будем унывать, а будем жить надеждой на скорое возвращение. До сего времени никуда жалоб не подавал, да и не знаю: на что и на кого жаловаться. Однако, придется на днях заняться этим делом.

Вот уже третий месяц на исходе, как я здесь в совхозе, а кажется, что прошли уже годы. С первых дней плотничаю, строим дома и бараки. Был в командировке в числе 8 плотников на месте заготовки леса, где кантовали бревна для вновь строящегося дома. Когда-то в молодости проводил я дни в такой же глуши, как на этой командировке: кругом леса и горы, и дикие звери. Зима несколько суровее, чем у меня на родине, морозы пока доходили до —54°—56°, говорят, достигают —60° и выше, хотя я и отвык от морозов, но переношу и терплю. Мы обеспечены зимней экипировкой полностью, все, что захватил с собой из одежды, лежит без использования и не рад, что так много привез с собой. Еще в Бутырской тюрьме приобрел я себе шерстяную фуфайку, что очень кстати. Постельным и нательным бельем мы также обеспечены, нижнее белье меняется в бане каждую пятидневку. От тебя я получил две телеграммы и это последнее письмо; относительно перевода я еще не справлялся, полагаю, что поступил на лицевой счет. Как я уже сообщал в своем первом письме — выдают в месяц 25 рублей, каждый раз с разрешения начальника лагпункта. С другой стороны необходимости у меня в деньгах нет, так как получаю якобы зарплату, напр., получил за октябрь 72 руб. — и это зависит от выработки, за ноябрь — ничего. В общем, ежемесячно буду иметь в среднем 30—50 рублей, чего вполне хватит. В остальном, в смысле писем, посылок — нет никаких ограничений, телеграммы разрешают подавать два раза в месяц, в определенные промежутки времени.

За все время ни разу не болел, здоровье пока не подводит, настроение не упадническое, живу надеждой на будущее, думаю, что все перемелется и будет мука. Зачеты отменены еще в 1937 г., возможно только досрочное освобождение в результате пересмотра дела, что и практикуется.

Ну, мои родные, живите мирно, берегите свое здоровье, не отчаивайтесь, питайте надежду так же, как и я.

Целую всех крепко. Ваш Аркадий.

Пишу на твоем бумажном конверте. Привет родным и всем, кто посылал”.

Из почтовой печати видно, что письмо отправлено 22.12.39 г., дошло в Москву 27.04.40 г.

А.В.Ксенофонтов умер 1 ноября 1941 года в лагерной больнице. В архивной справке указано, что Ксенофонтов Аркадий Васильевич в лагерную больницу поступил с диагнозом “рассеянный туберкулез легких и кишечника”. Причиной смерти признан паралич сердца на почве интоксикации.

Его похоронили на кладбище лагерного пункта в поселке Усть-Таскан Ягоднинского района Магаданской области.

Такова была судьба пятого из шестерых репрессированных братьев Ксенофонтовых.

25 ноября 1957 года дело, сфабрикованное ПОС¹ (¹ПОС — Постановление Особого Совещания.) НКВД, было прекращено за отсутствием в действиях А.В.Ксенофонтова состава преступления.

***

А.В.Ксенофонтов - третий слева. 30-е годы. Фото публикуется впервые

Приложение

После окончания юридического факультета Томского университета Г.В.Ксенофонтов работал адвокатом в Якутске (1913—1917 г.г.), получил широкую известность и признание как общественный деятель. Этот период его жизни совпал с началом I мировой войны, всколыхнувшей всю Россию до самых окраин. Якуты, веками жившие в дружбе с русскими, эту войну приняли близко к сердцу. Многие сыновья, отцы их соседей, знакомых и родственников погибли или пропали без вести, оказались в плену. Видные общественные деятели из якутов, представители национальной интеллигенции единодушно поддержали политику Российского правительства. “Как только стало известно здесь об объявленной войне России с Германией, — писал В.В.Никифоров, — я публично выступил с заявлением, что якуты, как члены одной многочисленной семьи, обязаны сделать все, что от них зависит, для содействия успеху войны” (История Якутской АССР, — т. II — с. 398).

Г.В.Ксенофонтов, как человек с широким кругозором и миропониманием, тоже был чужд какой-либо национальной ограниченности. Пламенный патриот, он призывал свой народ вместе со всеми россиянами разделить тяжелую ношу войны. По его инициативе было собрано от всего якутского населения и отправлено в помощь осиротевшим семьям, действующей армии много теплых вещей и продуктов.

Инородческий комитет Якутского местного управления Российского Общества Красного Креста, возглавляемый им, обратился к якутскому народу с таким воззванием:

“От Инородческого комитета Якутского местного управления Российского Общества Красного Креста.

Братья якуты!

Все Вы знаете, что далеко на Западе русская армия, защищая честь, достоинство и целость нашего общего Отечества, храбро сражается с дерзким и сильным врагом. Вы знаете также, что по Царскому Слову на это священное дело — защиту Родины — двинуты все русские воины — наличные и запасные. Первые дни столкновений озарились успехами русского оружия, но и радость самых громких побед омрачается, если вспомнить, какою ценою они достаются. Сколько молодых и здоровых жизней лягут костьми на полях сражения, сколько из них будет изранено, искалечено, пока враг будет окончательно побежден. А сколько семей, вдов и сирот останутся без кормильца. Долг каждого гражданина в эти страдные дни придти на помощь семьям воинов, самоотверженно отдающих свои жизни за дорогую Родину.

И мы, якуты, как дети единой матери России, должны в дни всенародной скорби откликнуться на общее дело. Будучи мыслями и чувствами за одно с теми, которые на полях сражения своей кровью запечатлевают преданность долгу, станем же здесь на местах проявлять заботливость к осиротелым семьям и по мере сил своих помогать им из своего достатка.

Пусть эти даяния малы и незначительны, но цена им большая, ибо они идут от чистого сердца на благое дело!

Председатель Г.В.Ксенофонтов”.

P.S. В № 1 за 2000 год журнала “Илин” была помещена фотография, запечатлевшая группу членов Инородческого комитета во главе с его председателем Г.В.Ксенофонтовым за работой.

Павел Николаевич Харитонов, директор Краеведческого музея им. Г.В.Ксенофонтова в Покровске, член Союза писателей России.