Значение Алексея Лосева и его “Истории античной эстетики” для развития философии в России

(Ранняя, средняя
и высокая классика)

1. Основные идеи, продуцированные общим замыслом “Истории античной эстетики”

1. История античной эстетики — ключ к русской философии. Дело в том, что в своем развитии русская философия исходила из основных идей древнегреческой мысли, в отличие от соответствующих тенденций Западной Европы, опирающихся на эмпиризм и рационализм. В основе русской философии лежит дорациональное убеждение в том, что постижение сущего дается лишь цельной жизни духа, полноте жизни.

Например, Владимир Соловьев противопоставлял “частичному сознанию” идеал цельного знания, под которым он понимал органический синтез науки, философии и религии. Такую цельность сознанию может придать лишь особое его состояние и вектор — всеохватывающая космическая любовь. Концепция Всеединства допускала взаимодополнительное взаимодействие с основным направлением западноевропейской мысли, но ни в коей мере не слияние с ней.

С.Л.Франк отмечал, что “новый западноевропейский человек ощущает себя именно как индивидуальное мыслящее сознание, а все прочие — лишь как данность для этого сознания или воспринимаемое через его посредство. Он не чувствует себя укорененным в бытии или находящимся в нем и свою собственную жизнь ощущает не как выражение самого бытия, а как другую инстанцию, которая противостоит бытию, т.е. он чувствует себя, так сказать, разведенным с бытием и может к нему пробиться только окольным путем сознательного познания”. То, что Декарт на место безусловного бытия поставил “Я”, С.Л.Франк назвал “глубоким заблуждением и притом гибельным”, натворившим “безмерно много вреда не только в теоретическом самосознании философии, но и в духовной жизни европейского человечества”.

Что касается русского мировоззрения, то С.Л.Франк охарактеризовал его так: “Непосредственное чувство, что мое бытие есть именно бытие, что оно (мое бытие) принадлежит бытию всобщему и укореняется в нем и что совершенное жизненное содержание личности, ее мышление... существует только на этой почве, — это чувство бытия, которое дано нам не внешне, а присутствует внутри нас (не становясь тем самым субъективным), чувство глубинного нашего бытия, которое одновременно объективно, надиндивидуально и самоочевидно составляет суть типичного русского онтологизма”. Для русского мироощущения бытие Абсолюта является более очевидным и ценностным, чем “Я” с его сознанием.

В.В.Зеньковский отмечал, что русские философы очень склонны к онтологизму при разрешении вопросов теории познания, то есть к признанию, что познание не является первичным и определяющим началом в человеке. Познание признается лишь частью и функцией нашего действования в мире, оно есть некое событие в процессе жизни, а потому его смысл, задачи и его возможности определяются из общего нашего отношения к миру.

Сам же А.Ф.Лосев так писал о выборе, сделанном русской филосо-фией: “Русская философия, которая в противоположность западноевропейскому рационализму провозглашает восточно-христианский логизм, в то же время в противовес меонизму провозглашает полнокровный и беспокойный мистико-онтологический реализм, а бескровному и абстрактному имперсонализму — динамический и волюнтаристский тонизм».

Здесь меонизм — вера в ничто (от греч. meon — не сущее), тонизм — жизнь, предполагающая значительную степень внутреннего напряжения (от греч. tonos — степень внутреннего напряжения).

2. А.Ф.Лосев имел смелость быть. Н.А.Бердяев писал в “Философии свободы”: “Когда обращаемся к прошлому, часто поражаемся творческому дерзновению наших предков: они дерзали быть, мы же потеряли смелость быть”. А.Ф.Лосев практически наш современник (годы жизни — 1895—1988), но он именно был укорененным в бытии, а это сейчас большая редкость. В настоящее время не только широко распространены воровство, коррупция, но размываются ценности, которые различные культуры хранили на протяжении многих веков. Появились тенденции благодушия к бездарности, отсутствию совести, безответственности. Лосев же — это элемент природной системы координат. В нем гармонично сочетались ясность цели и невероятная работоспособность, строгость в сохранении ценностей и доброжелательность. Умение быть — это особый способ жизни, существование в бодрствующем режиме, в котором можно удерживаться только крайним напряжением человеческих сил и только в течение некоторого времени, в крайне счастливые часы или даже минуты, прерывающие ход нашей повседневной обыденной жизни.

К бытийным онтологизированным истинам можно только приобщиться, их нельзя передать другому как передают научные знания. Постигнувший такую истину должен быть живым в самом строгом смысле этого слова. При популяризации, механической передаче эти истины становятся пошлыми, бедными и жалкими.

Н.А.Бердяев считал основной болезнью современной философии — болезнь “питания”, ее источники утеряны и потому философская мысль стала худосочной, бессильной соединиться с тайной бытия. Выход из кризиса — отыскание “питания”, под которым Н.А.Бердяев понимал обращение к религиозным истокам и корням. На современном этапе развития философии в России таким полноценным “питанием” является “История античной эстетики” А.Ф.Лосева. На этом этапе особое значение приобретает синтез наук (биосферного класса), религий, ориентированных на поиски природного пути (к Богу, Абсолюту), литературы, искусства, принимающих участие в формировании планетарного мышления, философии, стремящейся обнаружить природную систему координат.

Бытийствование А.Ф.Лосева и его Эстетики заключается в том, что последняя ставится как бы вровень с величайшими произведениями античной философско-эстетической мысли и их творцами. Образуется устойчивое динамическое равновесие, идеи из “Истории античной эстетики” и этих произведений начинают перетекать друг в друга, взаимодополняя и взаимообогащая друг друга.

3. История античной эстетики — ключ к изучению и исследованию основных философских понятий и категорий. Этому способствует глубокое понимание предмета, ясность изложения и его цикличность. Лосев помногу раз возвращается к одним и тем же понятиям, каждый раз выделяя новые уровни, грани и подходы рассмотрения. Например, он выделяет пять основных истолкований платоновской идеи (абстрактно-метафизическое, феноменологическое, трансцендентальное, диалектико-мифологическое и диалектико-мифологическое в соединении с модельно-генеративным конструированием) (Лосев А.Ф. “История античной эстетики”, Т. 2, с. 170, 172). Далее он выделяет девять основных моментов платоновской идеи: “(логическое понятие, содержащее в себе предельно-обобщенное; принцип и метод, порождающую модель, или, вообще говоря, причину осмысления каждой вещи; обладающее структурой, структурой художественной, а потому и насыщенной глубоким жизненным содержанием и образующей собою специфическую субстанциальную действительность и ее цель вместе с ее жизненно-функциональным самосознанием и потому превращенную в миф как в особого рода субстанциальную действительность”. (Ibid, c. 187).

2. Идеи, вытекающие из внутреннего структурного замысла “Истории античной эстетики”

1. Античный материализм является совершенно особым типом материализма. “Резкое отличие античного материализма от всех других типов материализма, прежде всего от материализма буржуазного, который возникает не на рабовладельческой основе и потому вовсе не на вещественных интуициях. Материализм буржуазный возникает на основе частнопредпринимательского отношения к жизни и природе, на основе индивидуалистического сознания” (Лосев А.Ф., “История античной эстетики”, Т. 1, с. 55).

Здесь целесообразно отметить формулу Гегеля, согласно которой античность представляла собой существенное равновесие и отождествление “идеи” (под которой он понимал духовную жизнь свободной индивидуальности) и “материи”. Гегель считал, что ни идея, ни материя не даны в античности в своем чистом и самостоятельном виде. Идея не абсолютна, а дана ровно настолько, насколько она необходима для оформления материи. Материя также дана лишь для осуществления идеи, но не во всех своих полной хаотичности и произволе.

В античности сам человек представлял собой что-то материальное, был вещью. Рабами в античности были все. Натуральные рабы полностью зависели от своих хозяев, а последние от судьбы — слепого античного рока. Таким образом все люди, в том числе и свободные, были рабами общего миропорядка. Судьба определяла все: безропотное повиновение, гордый героизм, свободную и целесообразную деятельность, великий смысл человеческих деяний и конечное торжество правды. И даже если человек поступал свободно, то его предопределяла к этому судьба.

2. Раннеклассический период развития греческой эстетики исчерпал все возможности уровня натурфилософии, предопределив тем самым появление Сократа и Платона. А.Ф.Лосев выделяет здесь учение о структуре, учение о континууме и синтез этих подходов. Учение о структуре развивали пифагорейская школа и Анаксагор, но если первые развивали конечные числовые структуры, то Анаксагор — бесконечные. Яркий представитель пифагорейцев Филолай определял число как диалектический синтез беспредельного и предела, что предопределило формирование концепции о созидательной и творчески направляющей сущности числа. Числа у пифагорейцев онтологичны, гносеологичны, геометричны, “но мысленно геометричны, внепространственно геометричны. Они суть некоторые мысленные умственные фигурности вещей” (Ibid, c. 291). Противоположность предела и беспредельного имеет у пифагорейцев структурное значение и потому относится к эстетике. “Беспредельное они объединяют со злом, а добро видят только в пределе, т.е. в конструкторно организованном. В этом смысле единое они полагали в числе благ” (Ibid, c. 324). Порядок, гармонию, логос, космос пифагорейцы выдвигают на первый план.

Зато у Анаксагора ум бесконечен, являясь принципом красоты. Здесь все превращается во все и заключается во всем. Минимальный элемент того или иного материального качества есть гомеомерии. “Гомеомерия есть бесконечность элементов данного типа, содержащих в себе бесконечность частичных элементов, тоже сохраняющих свой собственный тип” (Ibid, c. 348).

Далее идет эстетика континуума, которую развивали элейцы, милетцы, Гераклит, Эмпедокл, Диоген Аполлонийский. Эстетику непрерывной подвижности неделимых структур осуществили атомисты и, прежде всего, Демокрит. Элейцы, в особенности Парменид, впервые открыли разницу между чувственным ощущением и мышлением, развив благодаря этому эстетику континуума. Логос Гераклита коррелирует с понятием меры — это квантитативная регулярность всего происходящего в мире. Эмпедокл развил учение о двух космических началах — Любви и Вражде. Диоген Аполлонийский — общеклассическое единство противоположностей стал понимать еще и мыслительно. Атомизм был для греков последней не использованной логической возможностью в развитии структурного и континуального подходов, в которой они создали предельную обобщенность структуры и непрерывности континуума.

3. В “Истории античной эстетики» развивается органически целостная концепция о едином, что можно было осуществить только на основе глубинного тождества философии, эстетики и мифологии. Формирование античного человека происходило на телесных интуициях, так что наиболее прекрасным для него было живое материальное тело космоса с вечным, размерным движением небесных тел над неподвижной Землей. И вся красота, т.е. выразительность этого живого космоса заключается в геометрических и астрономических пропорциях, в музыкальной настроенности сопровождающих вращение небесных сфер. Проявление личности в античности характеризуется пластическим внеличным содержанием, поскольку основными действующими силами в мире древнего грека являлись рок, безличная слепая судьба, для которых личность была не более чем механизмом. “Телом” цельного социального существа в античности являются рабы, “душой” являются свободные.

А.Ф.Лосев решает проблему целостности античной культуры (в равной мере духовной и материальной) посредством создания в своей Эстетике концепции единого живого, телесного духа, единых материи и идеи, бытия и сознания в их историческом развитии.

3. Принципы и методология “Истории античной эстетики”

1. Основные предпосылки методологии классической эстетики были заложены софистами и Сократом, осуществившими переход от объективного космоса к субъективному человеку. Эта ступень классической эстетики называется средней, антропологической, дискурсивной (т.е. основанной на расчленяющем, субъективном мышлении человека). Высокая ступень античной классики характеризуется возвратом к прежнему интуитивно-объективному космосу, но уже посредством идейно-мыслительного его обоснования. “Свою окончательную форму классический идеал, а вместе с тем и вся эстетика классического периода, получит только тогда, когда космос будет истолкован ради объяснения человеческой жизни, а человеческая жизнь будет разъяснена как результат космического развития” (Лосев А.Ф. “История античной эстетики”. Т. 2, с. 54).

2. А.Ф.Лосев обращает особое внимание на использование в античной философии классического периода трех основных методов исследования: описательного (описательно-структурного, описательно-сущностного, феноменологического), трансцендентального и диалектического, которые наиболее подробно рассмотрены в процессе исследования эстетики Платона. “Только поняв эти методы — сначала в их раздельности, а потом в их переплетении и спутанности, — можно рассчитывать овладеть фактическим методом философствования у Платона” (Ibid, c. 190). Следует подчеркнуть, что методов исследования в античной эстетике было гораздо больше, один Платон использует около двух десятков таких методов.

Описательный метод предполагает художественное изложение, включающее самые различные стили в литературе, мифологии, искусстве, которые в Древней Греции достигли высоких степеней совершенства. Трансцендентальный метод связан с “идеальным” осмыслением вещей. Здесь отбрасываются все толкования и “многочисленные понимания этого метода, кроме одного, а именно кроме понимания его как анализа условий возможности для мышления и существования вещей и всей действительности” (Ibid, c. 192).

Особое значение А.Ф.Лосев придает диалектическому методу. Он не просто развивал его, но был страстным поклонником этого метода. Своей диалектикой он, как писал Н.О.Лосский, “открыл существенно важную черту мирового бытия, которой не замечают материалисты, позитивисты и другие представители упрощенного миропонимания”.

Греческая диалектика (диалектический материализм) “почти не знает точных физико-математических и механико-математических формул, заменяя их интуитивной картиной непосредственно зримого и осязаемого мира... античный материализм созерцателен и художественен” (А.Ф.Лосев, “История античной эстетики”. Т. 1, с. 547). А.Ф.Лосев подробно выделяет здесь конститутивные противоположности (единое и многое, конечное и бесконечное, все во всем, взаимопревращение элементов, сгущение и разрежение материи от нуля до бесконечности), перцептивные противоположности (общее и единичное, внутреннее и внешнее, форму и содержание, перцептивный синтетизм), конструктивные противоположности (однородность и неоднородность, красоту, творение, вечность и время).

3. Основные понятия и принципы греческой эстетики периода ранней, средней и высокой классики сводятся к следующему.

Основой античной эстетики является живой организм. “Живое, или организм, возможно только там, где целость присутствует в части настолько глубоко и принципиально, что удаление такой части равносильно разрушению всего целого” (Ibid, c. 536).

Античная эстетика имеет ярко выраженный математический характер. “Каждая вещь в античном понимании есть не что иное, как бесконечное и вполне упорядоченное множество” (Ibid, c. 535). В этой эстетике следует особо подчеркнуть тождество идеального и реального, но с приматом реального. “Красота, выдвигаемая подобного рода эстетикой, основывается на внешних формах искусства, на симметрии, пространственном ритме, равновесии составляющих ее масс, на материальных пропорциях и т.д.”. “... тождество идеального и реального с приматом реального при его переводе на язык эстетики обязательно тяготеет к области скульптуры, что как раз и характерно для античной эстетики вообще и особенно для античной эстетики периода ранней классики” (Ibid, c. 544).

А.Ф.Лосев дает кратчайшую философскую формулу античной эстетики, подчеркивая, что “такие формулы и принципы не осуществляются в исторической жизни буквально и непосредственно” (Ibid, c. 584). Помимо философской, имеется большое количество поэтических формул. Философская формула имеет вид. “Искусство и красота (они различаются в данный период весьма слабо) есть число, одновременно идеальное и материальное, но с приматом материального и потому осознаваемое материалистически и диалектически, организованное как симметрически-ритмически-гармоническая модель и в законченной форме предстоящее как абсолютная и в то же время эстетическая действительность космоса, в которой конструируются судьба, боги, природа и человек. Следует иметь в виду также производственный характер вечно возникающих и погибающих в этой действительности предметов человеческого сознания и подражания” (Ibid, c. 584).

Справка. “История античной эстетики” представляет собой систематический свод философских и эстетических учений античности на всем тысячелетнем протяжении ее существования.

Философское общество России в 1999 году провело опрос среди профессиональных философов нашей страны с целью выявления наиболее выдающихся произведений российской философии и их создателей. По результатам опроса первое место с большим отрывом занимает “История античной эстетики”, в первой десятке таких произведений есть еще один труд А.Ф.Лосева, а сам он также с большим отрывом занимает вторую позицию в этом списке после Н.А.Бердяева.

Структура “Истории античной эстетики” имеет следующий вид: Т. 1 (1963): “Ранняя классика (Гомер и натурфилософы)”; Т. 2 (1969): “Софисты. Сократ. Платон”; Т. 3 (1974): “Высокая классика (Платон)”; Т. 4 (1975): “Аристотель и поздняя классика”; Т. 5 (1979): “Ранний эллинизм (стоики, эпикурейцы, скептики)”; Т. 6 (1980): “Поздний эллинизм (неопифагорейцы, Филон, Плотин)”; Т. 7 (1988): “Последние века (неопифагорейцы и неоплатоники, Прокл)”; Т. 8, Кн. 1 (1992): “Итоги тысячелетнего развития (раннехристианский неоплатонизм, халдаизм, герметизм, гностики, общая характеристика античной эстетики)”; Т. 8, Кн. 2 (1994) “Итоги тысячелетнего развития (эстетическая терминология античности)”. Вместе с примыкающими работами “Эстетика Возрождения” (1978) и “Эллинистически-римская эстетика I-II вв. н.э. (1979) все десятитомное собрание имеет объем 465 печатных листов и не имеет аналога в мировой гуманитарной науке по широте охвата фактического материала, степени его систематизации и единства проводимых методических принципов.

Николай Николаевич Кожевников, доктор философских наук, профессор ЯГУ.