Наталья Ивановна Харлампьева — народный поэт республики, председатель Правления Союза писателей Якутии.
Печатается с 1975 года, участница VII Всесоюзного совещания молодых писателей в Москве. Является лауреатом «Большой литературной премии России», Премии комсомола Якутии и литературной премии «Алаш» Республики Казахстан. Стихи Натальи Харлампьевой переводились на русский, казахский, татарский и украинский языки. Работала в газетах «Эдэр коммунист», «Северная трасса», «Кыым», а также главным редактором журнала «Далбар хотун». С 1988 по 1990 год была главным редактором Якутского книжного издательства.
Она является автором двенадцати книг, пользующихся спросом у почитателей ее таланта — удивительно чистого и честного, по-женски эмоционального и добросердечного в проявлении своих чувств и сокровенных мыслей.
В 2004 году вышел двухтомник ее произведений.
Наталья Ивановна — главный редактор ведущей республиканской газеты «Саха сирэ».

Вот маленькая девочка с большими карими глазами вдруг увидела в небе, где белые облака и летнее золотое солнце, маленькую темную точку... Точка с монотонным гулом росла на глазах, увеличивалась и скоро превратилась в сверкающую крыльями железную стрекозу — двукрылую «антошку», которая, снижаясь, летела прямо к ней. Но она не испугалась, не побежала, ибо рядом с ней стоял, улыбаясь, отец, высокий и сильный, и он держал ее за руку. Самолет коснулся колесами земли, побежал, и девочка, которую ласково звали НатааЇой, знала, что эта быстрокрылая «стрекоза» когда-нибудь возьмет ее с собой на небо, где кроме облаков и солнца еще есть невидимые днем таинственная ночная Луна и ярколикие звезды. «Да, я полечу, полечу, — шептала она. — Поднимусь... Высоко!»

А потом девочка Наташа напишет стихи:

Самолеты Наташа помнила и любила с малых лет, ибо ее детство и юность прошли в поселке Маган, где у самого края взлетного поля аэродрома стояли старые бревенчатые дома скопцов-хлеборобов. Во дворе их дома густо росли желтые одуванчики, белые ромашки, неподалеку горел алым цветом куст колючего шиповника. За деревней начиналась березовая роща, где было много грибов и спелой, сладкой брусники. В лесу было всегда прохладно и тихо, и к маленькой Наташе часто приходили волшебные якутские слова, которые складывались в строки, и она повторяла их как заклинание:

Да, осталось, исчезло в прошлом то яркое, незабываемое маганское детство, и теперь передо мной в просторном редакторском кабинете уже сидит уважаемая и очень известная в нашей республике женщина — Наталья Ивановна Харлампьева, и я задаю ей по долгу службы вопросы, прошу рассказать о себе, о родственниках.

— С чего все начиналось?

— Отец мой, звали его Иваном Иннокентьевичем, был родом из Намского улуса, батрачил с молодых лет у маганских скопцов, а мать, Татьяна Дмитриевна, простая якутская женщина, была из Горного... Жизнь у них сложилась трудная, надо было поднимать на ноги детей. Работали с утра до позднего вечера, забот хватало. А брат мой родной, Николай, до сих пор трудится там, в Магане, отец пятерых детей. Он работает в аэродромной службе, лауреат премии имени Валерия Кузьмина. Так вот.

— А Вы, Наталья Ивановна, школу, выходит, закончили в Магане?

— Нет. С 5-го класса я уже училась в Якутске. Закончила в 1969 году школу № 20 в Сайсарах, ее уже снесли. Интересные, скажу, были времена. Незабываемые.

— А потом, конечно, сразу поступили в вуз? В ЯГУ?

— Нет. После школы я стала работать там же в Магане в отделе службы перевозок. Так проработала в системе Аэрофлота до 1974 года. Пять лет. Поступила на заочное отделение ИФФ нашего университета, который закончила в семьдесят восьмом.

— Все-таки филфак, а не летное учебное заведение... Любили читать-писать?

— Любила литературу, русскую и якутскую. И в этом, я скажу, заслуга моей учительницы — Евдокии Петровны Бубякиной. Она прекрасно преподавала литературу и были нашим классным руководителем. Благодарна ей.

— А кто из поэтов тогда Вам особенно нравился?

— Как ни странно — Некрасов. А потом ранний Маяковский, его лирика. Да, еще я любила в школе читать и перечитывать «Горе от ума» Грибоедова.

— Неужели? Да ведь это...

— Написано у него хорошим слогом и, что особенно и сейчас нравится, гармоничное сочетание серьезной гражданской авторской позиции и вдохновенного поэтического изложения. И образы героев поэмы — яркие, сильные, очень выпуклые. В годы юности литература и поэзия меня все больше увлекали, затягивали в свои интригующие, таинственные глубины. Мне самой уже хотелось что-то такое интересное и захватывающее сочинить, выплеснуть. Вот поэтому мы организовали в Магане своеобразный литературный кружок, творческую группу и стали делать рукописный журнал на якутском языке — «КыраЇа».

— А где сейчас эти номера? Сохранились?

— Где-то они должны быть... Если хорошенько поискать, то можно их найти. Найду.

— Да, Маган — это мир Вашего детства и юности. Там ведь еще, Наталья Ивановна, живут Ваши родственники и друзья...

— Да, я бываю там часто. Но все, конечно, меняется... Это неизбежно. Но самолеты, аэропорт, то, с чем связана моя юность, — всегда со мной, в моем сердце. Были прекрасные моменты, мгновения, какой-то полет души... Тогда, в семидесятые, я даже участвовала в конкурсе бортпроводниц и дежурных службы перевозок типа «А ну-ка, девушки!», и заняла третье почетное место. Такая радость была! Я почему-то всегда мечтала прыгнуть с борта самолета с парашютом, и даже хотела это совершить совсем недавно, но... Хочется до сих пор — подняться в небо... Ведь это так захватывающе прекрасно — небо, белые облака... Полет!

— Небо, самолет, девушка? Есть такой фильм. Я чувствую, что Вы, Наталья Ивановна, остались романтиком до сих пор. С мечтой юности не расстаетесь. Это хорошо.

— Не расстаюсь. И написала недавно книгу о своей маганской юности — автобиографическое эссе «Дьэµкир сурук» («Прозрачное письмо»). Там все написано.

— Вспоминаю те времена — семидесятые, восьмидесятые... Новостройки, БАМ... Комсомол! Ведь Вы, Наталья Ивановна, начинали свою карьеру, если так можно выразиться, именно с комсомола. Не так ли?

— Да. Я два года была зам. секретаря комсомольской организации Якутского аэропорта, а потом меня уже взяли на официальную должность в Обком комсомола республики. Работы тогда было много, времени не хватало.

— А литература? Ведь что-то уже тогда писали?

— В 1983 году назначили меня главным редактором газеты «Эдэр коммунист», и там я, действительно, стала много писать. Вышла книжка моих стихов «Красный подснежник». До этого были две первые книжки — «Аэроплан» и «Предчувствие счастья». Меня в начале семидесятых, никому не известного автора, не печатали в местных газетах и журналах. Только после участия в совещании молодых писателей появилась публикация в «Эдэр коммунисте».

— Ну, а самый интересный в Вашей жизни этап... Это когда? После признания?

— Пожалуй... После газеты меня взяли в сектор печати Обкома комсомола, затем направили в Кобяйский райком партии, а потом в 1988 году назначили главным редактором Якутского книжного издательства. И вот этот период, пожалуй, в моей жизни, как в личной, так и общественной, был самым насыщенным, очень трудным и интересным одновременно. Я многого достигла, поняла, нашла свою нишу в обществе. За что благодарна судьбе.

— Вам повезло?

— Повезло, но это не совсем так. Приходится в жизни все-таки чем-то и жертвовать. И с каждым годом растет ответственность — на работе, за других, за близких, за семью... Трудно.

— Насчет вот семьи и детей... Что вы думаете о молодом поколении, о сегодняшних ребятах и девчатах наших? Каково им? Отличаются ли они от тех — молодежи 70-ых и 80-ых?

— Сегодняшним ребятам трудно.

Трудно найти работу, устроиться по специальности. Закончил человек вуз, а идти некуда. Платят часто за работу до обидного мало, а жить надо не хуже других. Все подорожало. А тогда, в наше время, молодых специалистов, можно сказать, «на руках носили». Ценили. Обеспечивали хороших специалистов всем, даже жильем. Но сейчас что хорошо — есть большой выбор. Сейчас больше свободы, меньше, как раньше, команды сверху. Они сами отвечают за себя, за свою судьбу. Никто не регулирует, не запрещает, не указывает. Раньше не всякого поэта могли напечатать, а сейчас что хочешь, то и пиши. Демократия и либерализм победили. Уже все по-другому.

— Да, я с этим согласен: меня тоже не печатали. А как у Вас начиналось?

— Мое самое первое стихотворение было, как помню, напечатано в апреле 1975 года в газете «Эдэр коммунист». А первый тоненький сборник стихов «Аэроплан» вышел в 1976 году в молодежной «поэтической кассете». Вот была радость! Я от счастья будто летала — в облаках... Это было здорово! Ну, а сейчас у меня в общей сложности 12 книг.

— Неплохо. Творческая работа, писательская, знаю по себе, дело трудное, требующее порою адского напряжения и, главное, много времени. Но Вы, Наталья Ивановна, еще успеваете работать в газете, да еще являетесь председателем Правления Союза писателей Якутии. Три тяжких воза, можно сказать, тащите на себе. Каково это женщине?

— Совмещать все это, действительно, не просто, ибо возрастает ответственность и, работая с людьми, надо каждого выслушать, попытаться понять и помочь, если надо. Иной раз приходится выслушивать незаслуженные упреки. А тут еще свои личные, творческие проблемы... Но жить интересно.

— А какие проблемы Вас сейчас волнуют в Союзе писателей? Что Вы хотите сделать, добиться чего?

— На данном этапе у меня там три главных цели. Во-первых, надо помогать растущим талантам, поддержать молодую смену. Уже есть здесь кой-какие успехи: провели в прошлом году совещание молодых писателей, выпустили недавно десять книжек начинающих поэтов «в кассете». Это неплохо. Во-вторых, надо активно взяться за переиздание наших якутских классиков, основателей нашей литературы. В-третьих, серьезно заниматься переводом трудов писателей и поэтов республики на русский язык, чтобы их читали и знали в России великой. Это очень важно. Сегодня на переиздание классиков наше Правительство выделило пять миллионов рублей. И дело в этом направлении с места сдвинулось.

— Значит, в Союзе писателей пока... все нормально?

— Дела, хоть и медленно, но идут. Идут. Плохо, что нет сейчас при Союзе, как раньше, Литературного фонда. Ликвидирован. А без денег сейчас не сделаешь ничего стоящего — время такое.

— А творческие союзы, говорят, все вообще закроют скоро. Или не так?

— Нет, не закроют. Такое, я думаю, не произойдет. Ведь культура, наука и искусство, а также литература — все это жизнеопределяющая область, духовная сфера любого народа и государства. И ломать или игнорировать это — бессмысленно и, считаю, даже преступно.

— Да, я с этим абсолютно согласен. И вот последний вопрос... Что Вы, Наталья Ивановна, думаете о будущем нашей родины — Якутии? К чему мы идем?

— Думаю, что у Якутии хорошие перспективы. Надо надеяться. А вот в начале 90-ых было совсем плохо, все висело, казалось, на волоске. Не было стабильности. А сейчас у народа появилась какая-то надежда, уверенность. Жить стало намного легче. Не так ли? Только вот всякие перемены, переделки... Не надо увлекаться бесконечными реформами, что характерно для всей нашей российской жизни вообще. Но если народ захочет настоящей стабильности в жизни, то так и будет. Все в жизни зависит в первую очередь от нас самих. Это надо понять теперь каждому. Отвечать за себя, отвечать за народ. И я, как человек, надеюсь и твердо верю только во все хорошее. И по натуре я всегда оптимистка, о чем и писала в своих стихах:

P.S. Такие вот стихи. И я думаю, что та маленькая девочка из Магана все-таки поднялась, полетела — к облакам и звездам... Высоко!