— Да, я согласна, что подходы к проблеме менялись. Они еще только нащупываются за последние 8 лет. Еще в далеком 89-м году мы с Андреем Дмитриевичем Сахаровым предложили Горбачеву проект Союзного договора, где мы предлагали выравнять статус субъектов союзной федерации: союзных и автономных республик, областей. Все могли бы напрямую выходить на центр. Это первое. А во-вторых, чтоб сами могли решать, какой объем полномочий они делегируют федеративному центру: экономических и политических. В-третьих, они могли бы стать субъектами международного права, международной торговли. Как сейчас Татарстан или Республика Саха, учитывая прямые связи с «De Beers» и т.д. Но тогда это резко отвергалось, хотя потом жизнь фактически привела к этому. На сегодня существуют два полюса, две точки зрения на федеративное устройство России. Один полюс — либеральный, наш с Сахаровым проект, есть и крайне шовинистический, озвучиваемый в основном Жириновским, хотя могут и другие политики националистического направления пойти по его пути. Их цель: упразднить национальные республики, входящие в состав Российской Федерации, приравнять всех к губерниям. Это нереально, слишком далеко зашла суверенизация. Второй путь, если попытаются реализовать его в России, приведет к усилению центробежных тенденций, социальному взрыву. Мы, либералы, выступаем против этого.

— Как Вы бы охарактеризовали сегодняшнее состояние Федерации?

— Здесь достаточно много вопросов и проблем. Вот, к примеру, Калмыкия. 350 тысяч населения, аграрная республика в низовьях Волги. Но она имела некоторые привилегии до написания последней Российской Конституции, по сравнению с пятимиллионным Санкт-Петербургом, культурным, историческим, индустриальным центром. По сути дела Санкт-Петербург — вторая столица, окно в Европу. Но прав было меньше. Я даже не говорю о символике: флаг, гимн, герб. Было просто меньше прав. Мэр Собчак так и не пробил разрешения на свободную экономическую зону. В итоге по России, по крупным, развитым в экономическом плане регионам пошли волнения. Россель провозгласил Уральскую республику, за что был снят Ельциным в порядке наказания, чтоб другим неповадно было. Но народ все равно выбрал его губернатором именно за эти цели. И Волгоград, и Вологда, и тот же Петербург... В результате пришлось в значительной степени выравнять статус членов Федерации в новой Конституции. Наверное, это было справедливо, если принять во внимание все эти аспекты. Но надо найти очень тонкий баланс между федерализмом и уровнем суверенитета республик, уровнем их автономии и сохранения целостности единого государства.

— Опыт какой зарубежной страны ближе нам?

— На мой взгляд, в Федеративной Республике Германия найдена оптимальная модель. И мы скорее ориентировались на опыт ФРГ, чем Соединенных Штатов Америки, где и уголовный кодекс разный, соответственно и меры наказания разные: в некоторых штатах есть смертная казнь, в других нет. Но Штаты не имеют опасности раскола страны. Это в общем-то страна эмигрантов, не имеющих решающего этнического большинства ни в одном из штатов. И только коренное население — индейцы смотрят на проблему иначе. Они понимают, как важно для самосознания народа связь с территорией, землей, с культурно-хозяйственным типом, выработанным на протяжении веков именно на этой территории, ландшафты этой земли отложились в этническом самосознании людей. Потому часть американцев обычно не понимает нашего подхода. И удивляются: почему позволяете столько суверенитета республикам, народам, считают, что вообще не надо защищать коллективные права, а только индивидуальные права человека. Я против этого. Считаю, что так говорят из-за непонимания российских реалий. Очень часто индивидуальные права обусловлены защитой коллективных прав. И часто индивидуумы готовы пожертвовать частью своей свободы, своих индивидуальных прав ради своей этнической общности, ради ее сохранения даже жертвуют своим физическим существованием. Люди гибнут, идут на войну, как это было в Карабахе, Абхазии, Югославии, Ольстере. Как же мы не можем принять во внимание такой субъект права, как этническая группа?! Я всегда выступаю в защиту прав национальных меньшинств, но надо еще определить, кто и где меньшинство, на какой территории. Есть еще так называемая проблема несправедливости границ. Граница — как правило, несправедлива. Трудно найти прецедент государства, где бы они были справедливы. Когда происходят какие-либо изменения, исторические, как было при распаде СССР, то последствия этого оказываются очень болезненными. Скажем, проблема Крыма, Северного Кавказа... Следствие этого — разделенный русский народ, чувство национального унижения, рост шовинизма на этой почве, угроза демократии, фактически угроза правам тех же национальностей...

— Пример Чечни...

— Война в Чечне — это преступление, которое никогда не может быть прощено Президенту Ельцину и тогдашнему правительству.

— Могут ли в данной ситуации республики сами предпринять какие-либо шаги? К примеру, судя по последним высказываниям, Шаймиев не исключает подписание прямых договоров с субъектами Федерации. Или Приморье, где также сильны центробежные процессы.

— Если сегодня говорить о каких-то договорах между республиками, как я понимаю, речь пойдет по сути о новом Федеративном договоре. Не исключено, что договор 92-го года устарел. Но нельзя ни в коем случае исключать из переговорного процесса экономически развитые области с подавляющим большинством русского населения. Есть такие общие вопросы, как система коллективной безопасности, региональное разделение труда, обмен кадрами, сложившиеся исторические, культурные связи и т.д.

Конечно, в Приморье есть определенное региональное самосознание. Но в любом случае надо иметь в виду, что русские Приморья ощущают себя русскими, европейцами по психологии, хотя живут на Дальнем Востоке, в Азии. Все-таки культурные, исторические, ментальные, религиозные связи, даже для людей неверующих, ценностная база этих связей все-таки очень важна.

— Каково положение России в геополитике? Сегодня говорят о новых отношениях: Север — Юг. Это становится очень важным для всего мирового развития.

— Россия лежит на перекрестке направлений Запад-Восток, Север-Юг. И Россия всегда будет ключевой страной. Иностранцы это осознали после некоторого периода вакуума. Поняли, что с Россией придется считаться в любой оси геополитических координат. Россия — ключевая держава евразийского континента.