В полном объеме новая экономическая политика в Якутии стала осуществляться с 1923 года — после окончания боевых действий.

9 апреля 1921 г. зав. отделом советского управления Якутского губревкома П.А.Ойунский издал приказ о переходе от продразверстки к продналогу. Согласно ему предоставлялось право свободного передвижения, покупки и продажи, обмена фуража в Якутском и Вилюйском округах, сдавших хлеб по разверстке. 13 июля 1921 г. председатель Якутского губревкома М.К.Аммосов вынес постановление о введении натурального налога на крупный рогатый скот. Хозяйства, имевшие от трех до пяти голов скота, платили 2% от произведенной сельхозпродукции, а от 10 до 15—4% и т.д. Впоследствии вышли аналогичные постановления о налогах на масло, сено, кожу и др.² Продналог был значительно меньше по своему объему от продразверстки. Сельчане получили право распоряжаться значительной частью собственной продукции. Возник материальный стимул для расширения посевов, увеличения поголовья скота, т.е. для развития сельскохозяйственного производства.

Для налаживания товарообмена с селом требовалось обеспечить выпуск промышленной продукции. Поэтому началось разгосударствление кустарно-промысловых предприятий и формирование многоукладного типа экономики.

Н.И.Бухарин отмечал, что крестьянство при диктатуре пролетариата будет разлагаться «нисколько не более быстро, а наоборот, более медленно». В Якутии в 1920-е годы преобладало мелкотоварное крестьянское производство. Мелкотоварные крестьянские хозяйства Якутского округа получали 55% доходов от животноводства, 32% — от луговодства и 13% — от земледелия.³ 14 апреля 1925 г. в «Правде» была напечатана статья Н.И.Бухарина с лозунгом: «Обогащайтесь, развивайте свое хозяйство и не беспокойтесь, что вас прижмут!». В Якутии также рос и укреплялся частный сектор, состоявший из предприимчивых торговцев, зажиточных крестьян и владельцев кустарно-промысловых предприятий. Если в 1923 г. число мелких торговцев равнялось 521, то в 1927 г. — 1228, т.е. их численность удвоилась. К 1923 г. ВСНХ передал в аренду 3/4 промышленных предприятий.⁴ В 1927 г. имелось 856 частных предприятий. Частники в 1925—26 гг. ввезли в республику товаров на сумму более чем 520 тыс. руб., что составляло 1/5 часть от общего товарооборота ЯАССР.

Действовали такие крупные торговые объединения, как «Кыттыгас», оборотный капитал которого составлял 1,5 млн руб. Оно вытесняло с рынка ценной пушнины государственные организации. Товарищество превратилось в «самое мощное частнокапиталистическое предприятие в ЯАССР». Его оборот в 1927—1928 годах увеличился на 50%, в то время как оборот государственной торговли уменьшился на 30%. Власти, вместо принятия мер по повышению эффективности деятельности государственных торговых организаций, применили внерыночные меры подавления частного бизнеса. В 1929 г. руководители объединения Л.Н.Протасов, М.Ф.Копырин и С.И.Егоров были приговорены к расстрелу. Таким путем искоренялась предприимчивость якутских торговцев.⁵

А.И.Рыков считал: «Если мы хотим обеспечить дальнейший экономический рост деревни, нужно создать условия для вполне легального найма батраков и облегчить аренду земли». М.К.Аммосов в 1926 г. на объединенном заседании пленума Якутского ОК и КК ВКП(б) заявил: «Не нужно бояться появившегося кулацкого элемента, наши климатические условия не дают возможности мыслить, что у нас будет главным землепользователем кулацкий элемент». Поэтому в период НЭПа в Якутии 20% посевной площади принадлежало зажиточным крестьянам. Они в 1926 г. произвели более 200 тыс. пудов зерновых культур. Следует отметить, что в целом по республике было заготовлено более 1 млн пудов зерна. В животноводстве эта категория хозяйств дала 16,7% от общереспубликанского валового показателя.⁶

Л.Д.Троцкий в 1923 г. указывал в своих «Тезисах о промышленности» на необходимость привлечения «иностранного капитала во всех тех формах, целесообразность которых уже обнаружилась до настоящего времени: концессии, смешанные общества, аренда». В Якутии действовали такие смешанные предприятия, как Русско-английское сырьевое общество (РАСО). Половина акций этой компании принадлежала английской фирме «Аркос». Она заготавливала ценную пушнину по всей территории Якутской АССР.⁷

Если до революции Россия поставляла на мировой рынок 10% своей продукции, то к 1923 г. эта доля сократилась до 1%.⁸ В начале 1920-х годов Якутия имела отдел внешней торговли при Наркомторгпроме в Москве. Заготавливались и реализовывались такие экспортные товары, как пушнина, сырье и кустарные изделия «преимущественно этнографического характера». Якутские власти после обретения республикой автономного статуса воспользовались новыми правами и в 1922 г. с помощью Наркомата внешней торговли РСФСР продали в Англии ценную пушнину на сумму 3 млн руб. На вырученные средства произвели закупки школьных пособий, медикаментов и других товаров. Якутская пушнина поступала на мировой рынок, в частности, на Нью-Йоркскую, Лондонскую и Амстердамскую меховые биржи. Предполагался вывоз якутского железа, кемпендяйской соли, рыбы, строевого леса на Дальний Восток и в Японию. Эти планы имели реальные обоснования. Например, рыбная промышленность Дальнего Востока получала соль из Казахстана и Крыма. Из Казахстана во Владивосток ее доставляли по железной дороге (6950 км). Из Крыма — морским путем через Суэцкий канал (20 тыс. км). Себестоимость казахстанской соли составляла 63 рубля за тонну, крымской — 123 рубля, а якутской — 20 рублей. Председатель ЯЦИК П.А.Ойунский предлагал установить «порто-франко на ряд необходимых туземцам Якутии иностранных товаров».⁹ Эти меры позволяли резко увеличить ввоз импортных товаропродуктов, вели к упрочению экономических связей с крупными зарубежными державами и обеспечивали выход Якутской АССР на мировой рынок.

Натуральный уклад господствовал на стойбищах малочисленных народностей и в отдельных хозяйствах центральной и южной Якутии.

Государственный сектор в Советском Союзе производил 92,4% продукции, частный — 4,9% и кооперативный — 2,7%. В Якутии госсектор включал в себя: Алданские золотые прииски, национализированные кустарно-промысловые предприятия, государственные банки, торговлю, транспорт, связь и совхозы. В экономике Якутии «командные высоты» находились в руках государства, и степень государственного регулирования была довольно велика. Но политика монополизации сельскохозяйственного рынка ожидаемого результата не принесла, поскольку роста объемов закупа не произошло.¹⁰

В эпоху «военного коммунизма» произошел резкий скачок гиперинфляции. В качестве денег использовались так называемые «совзнаки». В 1922 г. одна купюра в 100 тыс. «совзначных» рублей по своей покупательной способности равнялась 1/20 части дореволюционной копейки.¹¹ В Якутии торговля так интенсивно развивалась, что уже к лету 1923 г. возник острый дефицит денег, поскольку в обращении находилось всего лишь 12 млн. руб. Денежные знаки скопились в руках частных предпринимателей и торговцев. Ежедневно в казну республики поступало мизерное количество денег в размере 400—900 руб.

В создавшейся критической ситуации в Якутске была открыта контора Государственного банка, а в 1925 г. — акционерный банк с участием частного капитала. Народный комиссариат торговли и промышленности совместно с потребсоюзом «Холбос» в 1924 г. выпустили свои денежные знаки — боны. Эти две организации являлись крупными товаропоставщиками и реально обеспечивали новые деньги имеющимися товарами. Следовательно, денежная эмиссия имела под собой серьезное экономическое обоснование. Якутия стала единственным регионом СССР, выпускавшим местную денежную единицу. Якутские боны не имели аналогов во всей стране.¹²

Молодое, но дальновидное руководство республики (М.К.Аммосову в 1922 г. было 25 лет, П.А.Ойунскому — 29 лет, И.Н.Барахову — 24 года) самостоятельно разрабатывало основные направления, темпы и способы развития Якутской АССР. Они составили «Генеральный план реконструкции народного хозяйства» на 10—15 лет. В нем помимо горнодобывающей промышленности предусматривалось создание обрабатывающих отраслей (стройиндустрия, лесообработка и т.д.). М.К.Аммосов и его соратники стремились к тому, чтобы республика не была лишь исключительно сырьевым придатком Центра. Огромное значение придавалось трактам от Якутска до Аяна и до Охотска, через которые республика получала необходимые грузы. Рассматривался проект соединения Транссибирской магистрали с Аляской.¹³ Но в 1930-е годы против П.А.Ойунского и его соратников выдвинули чудовищные обвинения в попытке отторжения ЯАССР от СССР с целью присоединения к Японии.

Хозяйственное оживление края, финансовая стабилизация и появление бонов послужили причиной активизации деятельности торговых организаций. Основными из них являлись «Якутторг» и «Холбос», контролировавшие 60% якутского рынка. Остальные торговые фирмы были, в большинстве своем, «пришлыми» и отличались неустойчивостью, кратковременностью существования. В 1920-х годах в Якутии действовали: Хлебопродукт, Сибпушнина, Дальгосторг, Текстильсиндикат, Центросоюз, Сырье и др. Емкость товарного рынка в 1924 г. составляла 16,9 млн руб., или 60 руб. 35 коп. на одну душу населения. Государственная торговля и кооперация обслуживали требования рынка на 42—45% фактической потребности. В 1923—23 гг. в республику завезли 53 тыс. пудов хлеба, тогда как в 1911 г. — 82 тыс. Таким образом, в первой половине 1920-х годов Якутия испытывала товарный «голод».¹⁴

В сельской местности шел процесс кооперирования крестьянских хозяйств. Н.И.Бухарин писал: «Против лавок деревенских торговцев мы должны выставлять не органы прямого принуждения и насилия, а наши хорошие кооперативные лавки. Против деревенского ростовщика... мы должны выдвинуть в первую голову батарею наших кредитных товариществ».¹⁵ Таким образом, ставилась задача ликвидации эксплуататорских отношений, а не их непосредственных носителей, т.е. зажиточных крестьян.

В 1922 г. в Якутии было 35 кооперативных обществ, в которых состояли членами более 1100 чел. На одного пайщика выходило 92 коп. К 1929 г. в городских поселениях имелось 6,5 тыс., а в сельской местности — около 30 тыс. членов кооперативов. За указанный период их численность возросла в 32 раза. В конце 1920-х годов треть городского и четверть сельчан были охвачены различными формами кооперации.¹⁶

Одно из крупных кооперативных объединений «Холбос» имело свои филиалы по всей Якутии. Первый его председатель К.О.Гаврилов указывал, что огромный экономический эффект может быть получен от использования зимнего труда сельского населения. К 1927 г. в «Холбос» входили: 18 земледельческих артелей (более 1000 чел.), владевшие 1600 головами скота и 120 десятинами посевной площади. Респотребсоюз объединял также 18 охотничьих артелей (900 чел.) и 10 машинных, сельскохозяйственных и одно мелиоративное товарищества (ок. 900 чел.). Кроме того, имелись и кредитные общества, объединявшие 12,5 тыс. человек. Общий капитал «Холбоса» достиг 58 тыс. руб. Респотребсоюз закупал товаропродукты вне пределов республики, завозил, продавал ее, заготавливал ценную пушнину и сельхозпродукцию.¹⁷

Доступной для якутского крестьянства стала кредитная кооперация. 7 июля 1923 г. было создано общество сельскохозяйственного кредита «Салгабыл», председателем которого стал И.Н.Прядезников. Если в 1924—25 г.г. это общество состояло из 17 товариществ (ок. 3 тыс. членов), то в 1927 г. — из 26 объединений с 4,2 тыс. человек. Следовательно, численность кооператоров возросла в 1,4 раза. Основной капитал увеличился с 200 тыс. руб. в 1924—25 г.г. до 360 тыс. руб. в 1927—28 г.г., т.е. в 1,8 раза. Председатель ЯЦИКа П.А.Ойунский предлагал сосредоточить в «Салгабыле» средства, выделяемые сельскому хозяйству ЯАССР.¹⁸

Огромный вклад в развитие народного хозяйства внесла промысловая кооперация, объединившая в 1921 г. более 500 кустарей. К 1937 г. в Якутии действовало 37 артелей с 1300 членами. 30 апреля 1925 г. был организован союз промысловой кооперации «Иделях».¹⁹

Члены артели «Работница» шили оленьи и собачьи дохи, тулупы, овчинные полушубки, заячьи жилеты, жакеты из шкурок крыс и сусликов, рукавицы, одеяла, выделывали камусы. Кооператоры изготавливали детские игрушки, артель «Ширпотреб» освоила выпуск портретов с росписью на стекле и десять видов зеркал. Шторы, панно, коврики, дорожки расписывались масляными красками. Продукция промкооперации занимала заметное место в народном хозяйстве, а по отдельным видам ей принадлежала ведущая роль. Качество выпускаемых детских игрушек ничем не уступало московским аналогам.²⁰ Кооператоры сыграли большую роль в объединении товаропроизводителей республики и насыщении местного рынка товарами широкого потребления.

Но в условиях существования командно-административной системы и отсутствия рыночных отношений серьезной проблемой стал рост расходов на сырье и себестоимость продукции промкооперации. С 1934-го по 1935 г. цена гимнастерки возросла на 18%, табуретки — тоже на 18%, детской ванны — на 27%. В среднем цены увеличились на 52 процента. Кооперация, приобретая все более централизованный характер, подпадала под диктат партийно-государственного аппарата. Государство навязывало кооперации объемы, методы и условия заготовок.²¹

В Сибири в период «военного коммунизма» удельный вес колхозников в три раза превышал аналогичный показатель по стране. Это было вызвано стремлением искусственно форсировать обобществление сельского хозяйства, а также вступлением в колхозы представителей зажиточных слоев населения. В целом на протяжении всего периода НЭПа основой сельскохозяйственного производства продолжало оставаться индивидуальное крестьянское хозяйство. В 1920-е годы в Якутии возникли первые колхозы. В 1927 г. их насчитывалось 18 (291 хозяйство), они представляли собой карликовые товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы). Государство помогало колхозам техникой, семенами и кредитами.²²

На протяжении НЭПа устойчивой оставалась тенденция более быстрого роста числа частных и кооперативных предприятий, нежели государственных. Если в 1923—27 г.г. число государственных торговых организаций увеличилось с 91 до 120, кооперативных — с 89 до 175, то частных — с 521 до 1228. Это объяснялось тем, что государственные учреждения по сравнению с последними двумя являлись громоздкими и бюрократическими структурами, утратившими гибкость в ориентировании в рыночных условиях. В 1923 г. кооперация дала 1/6, государство — 1/2, а частная торговля — 1/3 торгового оборота. В Якутию приходилось ввозить часть продуктов питания, а также промышленную продукцию.²³

К примеру, помощник директора Якутторга М.Н.Тимофеев-Терешкин докладывал в Наркомторгпром, что в их торговой организации был раздутый управленческий аппарат. На содержание штата ежегодно затрачивалось 500 тыс. рублей, что вело к удорожанию товаров на 100—200%. Руководящий персонал был профессионально некомпетентным, поскольку формировался не из числа специалистов, а набирался из партийно-советских работников. Торговые работники не владели языками коренных народов Якутии. В общем ассортименте ходовые товары широкого потребления составляли менее половины.²⁴

У частного торговца в лавке имелся гораздо более богатый и разнообразный ассортимент необходимых для северян товаров. Отпускали его всем желающим, на любую сумму и в каком угодно размере. Мелкие перекупщики, нагрузив сани мануфактурой, мукой, порохом, табаком, чаем, проникали в самые заброшенные «медвежьи» уголки республики. Они обменивали привезенные вещи и продукты на ценную пушнину. Частник преодолевал все трудности за счет собственной активности, частоты рейсов и глубины проникновения.²⁵

Поставки товаров осуществлялись от Москвы до Иркутска по железной дороге протяженностью 5,3 тыс. км. Оттуда до Качуга грузопоток шел по грунтовой дороге длиной 265 км, а затем по реке Лене (3 тыс. км). Товаропродукты приходилось заготовлять в Москве в феврале, а попадали они в Якутск в июле, т.е. находились в пути полгода. Из столицы Якутии летом товары водным путем отправлялись в Вилюйскую группу улусов. В сентябре-ноябре, когда наступал зимний сезон, начиналась отправка грузов в отдаленные улусы. Таким образом, от Якутска до периферийных районов республики доставка товаров продолжалась 5—6 месяцев.

В наиболее худших условиях находились Арктические улусы, практически изолированные от остальной республики. Якутторг вынужден был отправлять пароход из Владивостока на Колыму. Оттуда товары на оленях и собаках развозились по факториям. Пароход увозил с Севера ценную пушнину, вырученную за товаропродукты. То есть возврат капитала осуществлялся здесь за 1—2 года. На Севере беспрепятственно действовали американские и японские торговцы, размеры оборотов которых даже не были установлены.²⁶

В период НЭПа промышленность сняли с государственной дотации, но децентрализации управления не произошло. ВСНХ оставался единственным собственником всех национализированных предприятий и имел право административного регулирования любого вида хозяйственной деятельности. Но введение регулируемых цен вызвало платежный кризис, именуемый «ножницами цен».²⁷. Рост цен на сельхозпродукцию стал существенно отставать от роста цен на промышленные изделия. Расхождение цен приводило к снижению покупательной способности крестьянства и к недовольству проводимой экономической политикой.

В Якутии в дореволюционный период пуд мяса приблизительно стоил 3 руб., пуд масла — 9 руб., кирпич чая — 1 руб., аршин ситца — 17 коп. В 1924 г. пуд мяса стоил 13 руб., пуд масла — 35 руб., кирпич чая — 5 рублей. В то же время в соседней Иркутской губернии, которая не являлась скотоводческим районом, пуд мяса стоил 4 руб. 50 коп., а пуд масла — 15 рублей. Пришлось масло завозить в Якутию. К примеру, РАСО ввезло 900 пудов, а Сибпушнина и «Холбос» — 400 пудов.²⁸ Цены в 1923 г. по сравнению с 1922 г. упали на мясо — в 3 раза, на масло — в 2,5 раза, на белку — в 1,5 раза. Одновременно ввозимые фабрично-заводские товары вздорожали на такую же сумму. Если в период «военного коммунизма» был товарный «голод», то в период НЭПа встал вопрос о покупательной способности населения.²⁹ Таким образом, «гримасы» НЭПа имели место и в Якутии.

Потребовался пересмотр политики цен, денежная реформа и замораживание заработной платы, рост которой в 3 раза опережал рост объемов производства. В итоге в 1924 г. цены на ряд предметов широкого потребления снизили от 25 до 50 процентов. В 1928 г. снижение цен на сахар составило 7,4%, на чай — 28%, на табак — 20%, на ситец — 15 процентов. Стоимость мяса возросла на 30%, масла — на 40%. В целом, в госторговле снижение составило 20%, в кооперации — 19% и в частном секторе — на 16,9 процентов. Но директивное ценообразование подрывало стимул крестьян к реализации на рынке произведенной ими продукции.³⁰

Переход к НЭПу требовал усиления эффективности государственного аппарата. М.К.Аммосов с горечью отмечал, что значительная часть поступлений в казну проедается. Он настойчиво требовал вложения денег в производство, а не на содержание госаппарата. Поэтому произошло объединение управленческих структур промышленности, транспорта и строительства. В Наркомате просвещения и здравоохранения ЯАССР численность чиновников уменьшили с 43 до 27 человек, что позволило сэкономить 50 тыс. руб. К 1925 г. в Якутии количество служащих государственных учреждений сократили до 390 штатных единиц, т.е. в 5—6 раз по сравнению с 1923 г.³¹

Одной из сложных проблем оказался переход на собственный республиканский бюджет. Доходная его часть на 1923—24 г.г. составила 1401 тыс. руб., а расходная — 1642 тыс. руб., т.е. дефицит достиг более 240 тыс. рублей. В 1924—1925 г.г. республика перечислила в федеральный бюджет 1,5 млн руб., а уровень расходов составил 2,5 млн. рублей. Основными статьями дохода являлись финансовая помощь Центра, местные поступления от кустарно-промысловых предприятий, торговли, а также сельскохозяйственный налог.³²

В 1911 г. в Якутии собрали налогов на 1 млн рублей, или 5 рублей с одной души населения. В 1923—1924 г.г. получили всего 500 тыс. рублей, или 1 рубль 60 копеек с одного человека. Характерной особенностью бюджетной политики якутского руководства стало приоритетное финансирование просвещения (476674 руб.) и здравоохранения (192836 руб.).³³ Якутия стала получать финансовую помощь из Москвы, а не из Иркутска, как это производилось в дореволюционный период.

В период НЭПа существовала проблема безработицы. В 1926 г. число безработных в Советском Союзе достигло 1 млн 30 тыс. чел. В Якутской АССР к февралю 1927 г. на бирже труда зарегистрировалось 688 чел. Некоторые из них примкнули к заговору В.Д.Сергеева и Д.Г.Добдукова.³⁴

Таким образом, в период НЭПа в Якутии преобладающим был мелкотоварный уклад. Товарно-денежные отношения разлагали натуральный строй скотоводческих и земледельческих хозяйств. Переход к многоукладному типу экономики привел к значительному увеличению частного сектора, состоявшего из торговцев, зажиточных крестьян и владельцев кустарно-промысловых заведений. Руководство Якутии стремилось выйти на мировой рынок со своей продукцией. Одновременно резко возрос государственный сектор экономики, особенно в связи с развитием Алданской золотой промышленности и транспорта. Рост его влияния на рыночные отношения привел к существенным диспропорциям между промышленностью и сельским хозяйством и к «ножницам цен».

В ходе кооперирования, затронувшего значительную часть населения Якутской АССР, укрепились кредитная, потребительская и промысловая формы кооперации. Кооперирование населения в условиях НЭПа объективно вело к сдерживанию развития эксплуататорских отношений, а не к ликвидации их непосредственных носителей — зажиточных крестьян. Резко возросла производительность труда, появились новые усовершенствованные машины, улучшенные семена, доступный кредит. Уже можно было реально использовать новейшие достижения сельскохозяйственной науки в производстве. Существенно улучшился уровень жизни жителей Якутии.

Примечания

1. Ленин В.И. Полн. собр. соч. — Т. 43. — С. 329; Радзинский Э.С. Сталин. — М., 1997. — С. 187.