Приз профессиональной критики неожиданен и радостен. Критики, по словам Павла Павловича Маркова, как никто знают и чувствуют, что хорошо и что плохо. Борис Николаевич Любимов писал: «С людьми мирись, с грехом борись», и аккредитованные театральные журналисты и критики, как мне кажется, следовали на этот раз его словам. Для сравнения хочется отметить, что в прошлом году этот приз достался Андрею Могучему со спектаклем по Саше Соколову «Школа для дураков» (театр «Балтийский дом» и «Формальный театр», Санкт-Петербург).

В 1987 году в одном из самых уважаемых театральных журналов «Современная драматургия» вышла статья Борисова под названием «Олонхо — это мы», и теперь он воплотил идею создания театра Олонхо и представил ее спектаклем олонхо «Кыыс Дэбилийэ» перед театральной Россией. Художник сказал и поставил. Остальные должны будут писать, анализировать, еще и судить. Как любит говорить Андрей Саввич, он не читатель, а постановщик, а критики — это читатель, зритель и писатель вкупе.

Мощь и одновременно тонкость решений режиссуры и художников поражает воображение. Артисты Степанида Борисова, Елена Сергеева, Кирилл Семенов и Иннокентий Дакаяров затрагивают душу зрителя искренней отдачей игры, хотя в спектакле актерской игры как таковой не видно: все подчинено режиссерской и художнической воле. Режиссура ведет спектакль как олонхосут своих слушателей. Одна за другой краше и динамичнее сцены ведут к счастливому концу. Прямо как в мечте перед сном: ты рисуешь себе мир и начинаешь воображать и жить в мире, где ты всегда в ладу с самим собой.

Как и во многих работах Борисова — Сотникова сцена — не открытая плоскость. Сотников подвесил на серебристых цепях в середине сцены планшет с круглым отверстием — так лаконично и понятно переданы целые пласты олонхо. При этом великолепно вписываются костюмы, доспехи, оружие, выполненные ярко, красочно и роскошно. И таким образом, идеи Лены Гоголевой перейти от аскетизма оформления декораций и костюмов к большой красочности, пышности, к использованию качественного материала в этом спектакле с большой убедительностью были реализованы.

Как идеи правят миром, так и режиссурой спектакля, по незабвенному определению К.Станиславского, правит идея, заключенная в сверхзадачу. В «Кыыс Дэбилийэ» идея ясна и понятна каждому — доброта, взаимопомощь. Может, кому-то покажется, что разделение на хороших и плохих, добрых и злых, «плохой конец заранее отброшен» слишком уж банальны, но в этом и сила творения такого народного шедевра, как эпос.

Начало XXI века, и Степанида Ильинична снова в образе доброго человека. Если в Брехте к ней боги сами спускались с неба, то в олонхо она сама спустилась с небес как те боги, которые остановили свой выбор на Шен-де, самой доброй женщине на земле. «Степанида — Шен-де и Степанида — Кыыс-Дэбилийэ» может стать темой отдельной работы. В Олонхо Кыыс Дэбилийэ отреклась от своего счастья, у нее своя судьба, свое предначертание. В этом цельность ее натуры. В этом проявляется ее богатырский дух.

Каждый земной человек в трудные минуты обращается к богу, просит помощи. В спектакле Олонхо к Чугдаан Бухатыыру в образе бога является Кыыс Дэбилийэ, которая приходит на помощь ради торжества справедливости, ради мира во Вселенной. Сила Кыыс-Дэбилийэ — в том, что она женщина сокровенная, женщина защитница, женщина..., но в этом спектакле она еще и богатырь, представитель Верхнего мира. Я не ставлю цели рассуждать о подробностях происхождения сюжета олонхо о женщинах-богатырях. «Кыыс Дэбилийэ» интересна сочетанием воинственной, могущественной силы и нежного сердца. Она не только вступает в борьбу со злом, но и восстанавливает порядок, нарушенный хитроумной абаасы-женщиной Сарахана Куукэнньик (Елена Сергеева), которая крадет именно младенцев-мальчиков. Кыыс Дэбилийэ очищает их от скверны и устраивает их жизнь, соединяя с красивыми женщинами и с миром, которому они принадлежат. В этом тоже виден высший справедливый суд. Она (Кыыс Дэбилийэ) не только воительница, но и женщина-айыысыт, у которой есть объединяющая и направляющая сила. Ее причудливо красивые богатырские доспехи и тонкое, бледно-фиолетового цвета, напоминающее редкий и очень красивый нежный вид подснежника, платье-халадай сидят на ней одинаково красиво и естественно.

Борисов строит весь спектакль на переплетении величия и хрупкости. Планшет, организующее звено спектакля — именно благодаря этому живому художественному предмету (люлька, дверь для злых духов Нижнего мира, зеленый алас, полная луна, конь и граница между мирами) достигаются своеобразные ходы в разные миры олонхо. Толстые веревки — канаты, которые висят на нижней части планшета, тоже играют на контраст с серебряными тросами, на которых висит планшет. Они органичны в различных толкованиях, это могут быть и корни, без них немыслима человеческая жизнь, которую очень емко и точно выражает Антуан де Сент Экзюпери в «Маленьком принце»: «Люди?... У них нет корней — это очень неудобно», это может быть и наше человеческое дьявольское начало, они не прямолинейно устремлены ввысь, как серебряные нити. Они изогнуты, скручены, напоминают слизь, которой окутан и пропитан весь Нижний мир. Соединяя все начала мироздания, природа творит свое великое и трагичное творение — ЧЕЛОВЕКА СЕРЕДИННОГО МИРА.

Люди Серединного мира красивы, крепки, богаты, добры, у них вечно солнечно и зелено, но они сами не в силах противостоять ударам извне. Абаасы Нижнего мира, напротив, уродливы, безобразны, хитры, сильны, наглы, особенно это проявлено у Сарахана Куукэнньик, ей не знакомо чувство меры, ею направляет только длинный червеобразный хвост. Люди солнечного племени, кроме двоих — Солук Баатыра (Куприян Михайлов) и Айталыын Удаган (Софья Баранова), могущественны и величавы. Не могу понять: или у Барановой костюм выбран неудачно, или она не справляется с поставленной задачей. На фоне красивых и эмоционально разнообразных Степаниды Борисовой и Елизаветы Потаповой ее выход затушевывается, хотя она по благославляющей задаче должна быть символом чистоты и величия. В образе Солук Баатыра не чувствуется мощь героя даже в таком наряде и с задачей остановки кровопролитной битвы. И тут мне вспомнились слова, сказанные уважаемым В.Н.Протодьяконовым после первой премьеры олонхо: «тойук в спектакле не звучит, вот раньше мое поколение восхищалось тойуком в исполнении Михаила Жиркова, Виктора Саввина и других». По мнению Андрея Саввича, в спектакле не хватает звучащего слова, и это, как мне кажется, в первую очередь, относится к артистам, кроме исполнителей главных ролей. Наверно, только олонхосутам от природы присущ дар звучащего слова. Артистам нужно время, им необходимо работать над собой, чтобы приблизиться к желаемому результату соединения игровой артистической сути с вокальным исполнительским мастерством. Вот тогда весь мир заговорит об уникальном мастерстве актеров Театра Олонхо. В спектакле «Кыыс Дэбилийэ» ансамбль, если таким образом рассудить, подтягивается голосом одной Степаниды Борисовой, она для всех выступает в роли камертона. Не зря во время антракта и после спектакля компакт-диск «Stepanida» был раскуплен московскими театралами.

Из Борисовского «талисмана» в Олонхо отсутствует только Ефим Степанов. Герасим Васильев с артистами работал как режиссер. Вот он поистине человек, который впитал вместе с материнским молоком национальный характер игры актера и суть актерского творчества.

Закончилась восьмая «Золотая маска», профессиональный праздник общения и работы. Уже сегодня после фестиваля в майские дни мы слышим по радио «Голос Америки» с критиком Мариной Тимашевой выступление Андрея Саввича еще раз о спектакле олонхо...