Безусловно, театр насчитывает десятилетия своей истории. Борисов 5-й его главный режиссер. Совпадение масштаба событий и масштаба личности художника и дает импульс обществу. Театр выходит из своей специфической сферы и становится явлением общественным, национальным.

Борисов и якутское время

Новый путь. Разве он был возможен? Что я имею в виду? Это не благополучие, которое рядом, за границей, за советской колючей проволокой. Новый путь — новые идеи в искусстве и культуре, в науке и технике, в образовании... Ренессанс, возрождение духовности народа. Нельзя было жить в том мире (имею в виду сталинско-советское время) дальше и больше. Это время по прошествии только двух десятилетий стало неотделимым нашим прошлым, но тогда... Новый путь или ренессанс — это на более высоком уровне понимание народом своего места и положения в мире.

Пишу я не биографический очерк об одном герое, а размышления и наблюдения за процессами, происходящими в культуре Якутии за последние десять лет.

Объять необъятное невозможно. Культура — это огромный мир. В нем все взаимосвязано и находится в движении. Застой гибелен для культуры. Это непрерывный процесс. Как только появляется и проявляется благодушие или удовлетворенность, которые иногда принимают за стабильность, там можно обнаружить тину.

Сила Андрея Борисова в непредсказуемости и многоликости его искусства. Он в своем творчестве подобен локомотиву, который тянет за собой и стремительно движется вперед, но при этом не утрачивая ориентиры, цели. Его ведет та нить, которая связывает прошлое, настоящее и будущее якутской культуры. Это жизненные силы народа и ответственность перед ним его лидеров.

Глобализация и культурная революция

Культурный процесс и глобализация — это явления, на первый взгляд, несовместимые друг с другом. Но сегодня они идут вместе, то пересекаясь, делая нас похожими, то отходя друг от друга на приличное историческое расстояние. Давая каждой культуре ощутить собственное своеобразие. Нивелируясь под общий знаменатель, мы становимся еще более традиционными и вдруг обнаруживаем, что там, где мы похожи — похожи еще с сотворения мира. Нас, человечество, объединяет наше прошлое. Изображенный на ленских скалах олень и человек с бубном — одна и единая История, что в древней Америке, что и в колыбели европейской цивилизации — Средиземноморье.

Таким же видится и Илиир Хоруол (Король Лир) Андрея Борисова. Объединяющий времена и народы своей трагедией и прозрением. Трагедия высокомерного сознания... Это уже «Кудангса Великий».

Как министр культуры, Андрей Саввич выстроил новую структуру культуры, реформировал систему. До сих пор в якутских селах клубы остаются центром притяжения. Они трансформировались в более универсальные заведения: тут и спорт, и культура, и вечера отдыха. А новые заведения культуры отвечают высочайшим требованием современного времени.

В глобальном мире невозможно выжить только одной культурной работой, а должна быть идея, не только объединяющая, но и созидающая.

Андрей Саввич, являясь министром и выдающимся творцом в одном лице, сумел разрушить за это десятилетие стереотипы культурной провинции, комплекс провинции.

Объять необъятное невозможно. Культура — это огромный мир. В нем все взаимосвязано и находится в движении. Застой гибелен для культуры. Это непрерывный процесс. Как только появляется и проявляется благодушие или удовлетворенность, которые иногда принимают за стабильность, там можно обнаружить тину.

Недописанный портрет

На стыке времен и эпох на взгляд не очень-то искушенного в искусствоведческих делах человека сразу в глаза бросаются два момента, характеризующие творчество Андрея Саввича Борисова: это двадцатилетие его, пожалуй, самого знаменитого и совершенного спектакля «Желанный голубой берег мой» и высокая оценка российской театральной критикой его воплощенной в жизнь мечты и главной цели творческого пути — Спектакля-Олонхо «Кыыс Дэбилийэ».

И, кстати, в некотором смысле эти названия спектаклей символичны. Андрей Саввич нашел свой желанный берег — Театр Олонхо и создал свою героиню. Главную роль в «Кыыс Дэбилийэ» играла Степанида Борисова, хранительница домашнего очага Андрея Саввича и одна из выдающихся актрис Саха театра.

Что значат для якутской культуры эти двадцать лет? Это эпоха начало нового, перехода культуры народа саха в самом широком смысле на новую ступень развития. Это движение к своему желанному берегу: получить признание мировой цивилизации, подтверждение того, что мы — неотъемлемая и ценная часть культуры мира, одно из дорогих ее украшений.

А теперь о мотивах и поступках

Во времена, имеющие решающее влияние на поколение самых активных людей, и, в общем-то, на все предстоящие события, и на сам ход Истории, возникают сильные личности. Личности, под стать которым неизведанные свершения и будоражащие умы идеи и дела.

Написав так, я подумал, не оценят ли эти слова как слишком высокопарные и даже, может, льстивые? Но нет же, других слов не нахожу, потому как уверен в точности смысла этих слов, думая о некоем феномене Андрея Борисова для всей якутской культуры ХХ века. Он пришел на смену титанам советской эпохи, и он оказался переходной фигурой из одного мира в другой, из одного мировосприятия в другое, и тем самым он уже обеспечил себе место некоего былинного героя, на котором стыкуются века и судьбы народа и его высочайшие выражения духа. Но Андрей стал наравне еще с двумя фигурами якутской политической и культурной жизни выразителем идей и свершений великого десятилетия — 90-х годов ХХ века, которое на самом деле — целая эпоха в истории маленького тюркско-монгольского народа по самоназванию саха. Для меня это: Михаил Николаев — первый Президент и Суорун Омоллоон — человек, который не то что олицетворяет, но есть сам ВЕК ХХ-ый — самый противоречивый и тернистый.

... Вот мы сидим, несколько человек, в номере гостиницы «Россия». На дворе бурные 90-ые. Идет Съезд народных депутатов СССР. Я помню, как Андрей Саввич со всей импульсивностью театрального человека изобразил коллизии персонажей этого трагического и порой комического (конечно же, с высоты сегодняшнего дня) политического действа. Вот неуклюжий Лукьянов, а вот и блестящий Горбачев, за ним по пятам идет громокипящий Ельцин. И над всеми ними — Сахаров. Человек уже немолодой, с тихим голосом. Отношение людей к нему менялось — от незнания его взглядов и суждений, от непонимания к поклонению. В короткий отрезок: от первого съезда до второго, во время работы которого остановилось его сердце, он стал настоящим духовным лидером огромной страны. Люди прислушивались к нему.

Весь воздух был пропитан свободой. Свобода! Свобода!

Андрей Саввич работал в составе Межрегиональной депутатской группы, куда вошли самые активные и инициативные депутаты. Для демократизации советского общества МДГ сделало колоссально много. Из этой группы вышли многие политические деятели современной России и стран СНГ.

А вот идет другой съезд, собравший представителей якутской интеллигенции. Создание национального движения, возрождение «Саха омук» начала ХХ века — все это казалось реальным. Может быть, участники съезда были романтиками. Хотели слишком многого. И свободы, и процветания. Борисов, прирожденный лидер, к мнению которого все поневоле прислушивались и на которого возлагали надежды, был избран Президентом Союза общественных организаций «Саха омук». Он получил благословение Софрона Данилова, Далана, братьев Мординовых.

Борисов духовно связан с первой якутской интеллигенцией, он выступил в культурном, просветительском плане продолжателем их дел.

Андрей Саввич, понимая необходимость выхода Якутии на мировую арену (он к тому времени уже был с гастролями во многих странах мира, объездил весь Советский Союз), инициировал установление связей с зарубежьем. По его приглашению посетил Якутию американский Посол г-н Джек Мэтлок с супругой. Это был первый визит дипломата такого ранга в г. Якутск после начала перестройки.

Невозможно судить о его работах, театральных постановках, не поняв его, как фигуру более масштабную, чем просто режиссер и министр, депутат и руководитель движения «Саха омук».

Масштаб личности определяется не только тем, что он сделал, а еще и тем, что он значит для окружающего общества. Конечно, оценку всей жизненной истории человека поставит время.

К Андрея Саввичу тянется все новое, что зарождается в нашей культуре и искусстве. И он умеет выразить к каждому свое внимательное отношение, интерес, но никогда не ранит и не растопчет идею, еще «хрупкий» проект.

Он сегодня сродни таким фигурам, как в искусстве — Питер Брук, в политике — Вацлав Гавел...

Он понятен разному зрителю. При всем своем национальном характере творчества. Он способен удивительным образом соединить достижения русского советского театрального искусства и самые современные веяния. Здесь и сцены, напоминающие инсталляции, все, чем живет современное искуссство.

Его любимые авторы Шекспир и Ойунский, Алампа и Иван Гоголев, и народ, создавший шедевр — Олонхо.

Но если он сегодня как творец пользуется безусловным успехом, и его спектакли заставляют задуматься не только о художественных достоинствах текстов сценариев, режиссуры, игры актеров, а о вещах не совсем, может быть, совместимых с чистым искусством, прозаических, но в нашем случае — патриотических, о жизни и судьбе народа, то, наверное, мы должны задуматься всерьез об этом художнике. Возможно, художников слова, иногда и режиссеров, ставших выразителями своей эпохи, поколения, было много.

Я ни разу не спрашивал у него, о чем мечталось ему двадцать лет назад. Но думаю, может, этого и не надо делать, это видно невооруженным глазом.

Олонхо — память о золотом веке народа

Олонхо — это частица огромной Вселенной. Когда-то в былые славные времена наши предки создавали, воспевая, свое бытие. Олонхо воспринимается сегодня как свидетельство былого могущества. Люди стремятся понять и принять это на веру. Сегодня энтузиасты и люди науки изучают истоки олонхо, определяют его возраст. Это надежда и спасение.

Мы — маленькие частицы мира, нами руководят верховные божества. Вот о чем говорит этот спектакль. Здесь что от лукавого, что от неосознанного.

Дэбилийэ... Как это слово переводится? Многие наши современники этого не знают, а может, и не хотят знать. Есть слова иностранные, значения которых все знают, но точно перевести не могут. Ну, что-то вроде Армагеддона, КОТОРОМУ ОНА (ДЭБИЛИЙЭ), НА САМОМ ДЕЛЕ, ПРОТИВОСТОИТ. Вот это — тоже один из двигателей прогресса в искусстве. Если ты не знаешь, ты интересуешься. И, возможно, это якутское слово ждет та же судьба, что и слово греческое. Мировая известность, как название целого явления, целого восприятия мира.

Это, возможно, философский трактат, а, может быть, и просто фольклорная постановка (кто как воспримет). Но на самом деле, это, конечно же, претворение в жизнь идеи Андрея Борисова — Театра Олонхо.

Появление олонхо на сцене такого театра как Саха Театр, ставшего своего рода культовым учреждением последнего десятилетия в якутской культуре и даже больше — в самосознании народа, возрождает подзабытые тональность и ритм якутского языка. Иногда кажется, что язык тоже диктует свои образы. Этот язык эпического произведения так же могуч и бескраен, как и сюжеты его сказаний.

Напрашиваются параллели — их очень много и их будет настолько больше, насколько ты воспринимаешь мировое искусство или готов идти на эти сравнения.

Влекут новые просторы

На огромных просторах планеты люди воюют друг с другом, дерутся из-за денег и прочих богатств — так вот тебе темы. Но нет же, взгляд Борисова по-прежнему устремлен на Землю сверху вниз, охватывая ее целиком. Вот здесь поговорим об одном, уже ставшем, реальным деле —спектакле о Манньыаттаах и об интереснейшем проекте, о Чингисхане.

Первый связан с драматургом Харысхалом. Второй — с лидером якутской литературы, признанным писателем Николаем Лугиновым. Если первый, затевая огромную изыскательскую работу в архивах мира, открыл доселе неизвестные факты жизни выдающихся якутян, представителей первой волны интеллигенции, второй доказывает величие и самоценность империи, зародившейся на просторах Азии, степной Азии. Место империи Чыµыс Хана в одном ряду с величайшими мировыми империями, цивилизациями. В столице Чыµыс Хана Хархорине соседствовали все мировые религии, народы Великой Степи забыли войны и распри, был создан один из первых сводов законов...

Благодаря своей способности концентрироваться на глобальных идеях, Андрей Борисов склонен и вне творчества либо затевать, либо принимать активное участие в проектах планетарного масштаба. А что это такое? Проект фестиваля Чингисхана, идея Пюрвеева и многое другое.

Народ становится нацией, если он уважает и ценить своих гениев. Их творчество и труд делают нас нацией. Поэтому, когда хотят подчинить или сломить дух народа, проходятся по известным и великим именам. По тем, кто воплотил в своих делах народные идеалы. И Ойунский, и Кулаковский — сколько было лжи и ненависти вокруг их имен.

Сегодня Саха театр гордо носит имя Ойунского, а рядом на площади — его бронзовое изваяние...

И Андрей Борисов приходит в свой любимый театр творить, и я думаю, он каждый раз смотрит на своего любимого автора Платона Ойунского, вдохновляясь на новые идеи и замыслы...