IV отчетно-перевыборная конференция Литературного фонда Международного сообщества писательских союзов. Стоят слева направо: В.Сивцев, Ч.Айтматов, В.Артюшатский. Москва, 2003 г.

В 1994 г. вышла первая книга его сонетов «Сонеты», в 2000 г. вторая — под символическим названием «Водопад» (454 сонета), ставшая знаковым явлением как в самой творческой биографии поэта, так и в целом в якутской литературе. Данная книга — высокое творческое достижение поэта, вершина его профессионального мастерства, к которой вели годы неустанного труда по освоению и усовершенствованию этой сложной формы стиха. В ней нашли наиболее гармоничное воплощение лучшие качества его художественного мира, поэтического стиля.

Книга ознаменовала собой целый этап в творчестве поэта, являясь в определенной степени итоговой, вобравшей в себя весь его опыт, путь, которым он шел к ней. По мнению народного писателя Якутии С.Т.Руфова, книга сонетов «Водопад» является ярким достижением всей якутской литературы.

В этом году вышла третья книга сонетов В.Сивцева «Я — ласковый ветер в твоих власах. Избранные сонеты».

Если сделать небольшой экскурс в историю утверждения сонета в якутской поэзии, то выясним, что первые опыты были предприняты еще в 30-е годы Элляем, внесшим значительный вклад в развитие национального стиха. Позднее эта литературная эстафета была подхвачена целой плеядой поэтов, таких как Р.Багатайский, М.Ефимов, И.Артамонов, В.Миронов и др. Пик обращения к сонетной форме наблюдался в 60-70-х годах, что было вызвано идейно-нравственным обновлением всей поэзии, активизацией жанрово-стилевых поисков и развитием медитативной, философской лирики. Как отмечает П.В.Максимова, бесспорным, признанным авторитетом в этой области является И.Гоголев; его 150 сонетов тремя циклами вошли в сборник «Ель в январе» (1984), оцененный критиками и литературоведами как новаторское, неординарное явление в истории якутской литературы (1, с. 157). Талантливые переводы всех 154 сонетов великого Шекспира, сделанные С.Руфовым, также наглядно продемонстрировали широкие возможности якутской поэзии в создании классического сонета. В современной поэзии сонет стал одним из наиболее ярких, национально-специфических жанровых форм, что является показателем интеллектуализации лирической поэзии, творческого процесса трансформации жанровых форм адекватно национальному своеобразию художественного познания мира и традициям версификации. Как пример, можно привести сонеты И.Гоголева, в которых, по мнению Н.Н.Тобурокова, «остался дух сонета, «облеченный» в национальную форму семисложника» (2, с. 129). Это явление подтверждает и наличие венков и циклов сонетов, требующих от их создателей творческой зрелости и особого мастерства.

Достойный, весомый вклад в утверждении сонета как одной из ведущих форм лирики внесен В.Сивцевым. Обращение художника к данной форме стиха явилось процессом вполне закономерным, можно сказать, даже неизбежным. Так, содержательной предпосылкой творческого взлета поэта со второй половины 80-х годов стало осознание глубокого разлада между мечтой и действительностью, определенное разочарование в существующем миропорядке, где обесценились нравственно-этические понятия и ценности. И именно сонет стал для поэта своего рода «спасательным кругом», позволил ему сформулировать собственную лирическую программу, в противовес окружающему хаосу создать свой мир в миниатюре, удивляющий нас цельностью, соразмерностью и чистотой. Сам поэт так говорит об этом в сонете, ключевом как по замыслу, так и по названию:

Любовь моя старинная, сонет,
В тебе найду и правду, и отраду,
С тобой забуду боль, тоску, досаду,
И чей-то взгляд недобрый, и навет.

Ты противостоишь так много лет
Безумию, распаду и разладу,
Ты ставишь многословию преграду,
Но кто сказал: в тебе простора нет?

Ты для меня подобен океану:
Где берег дальний? Доплыву ли вновь?
Вмещаешь ты и ярость, и любовь.

Непримирим к подделке и обману,
До крайнего, до рокового дня,
Прошу тебя, не покидай меня.

(Пер. И.Фонякова)

Казалось бы малое пространство сонета вмещает в себя целый мир души поэта, открытый ветрам и тревогам века, все его боли, надежды и чаяния. В нем сконцентрированы, уплотнены и как бы спрессованы в единый сплав основные вопросы бытия, на которые ищет ответа художник: жизнь и смерть, добро и зло, любовь и творчество, Родина и Природа, самопознание и постижение Истории, Времени и др. В сонетной форме также наиболее объемно, полно раскрылись способность, умение поэта органически соединять конкретику, предметность с обобщенностью мысли, обыденное с вечным, искренность и непосредственность чувства с философичностью. В полной гармонии находятся с содержательными признаками сонета и такие качества его лирики, как глубоко личностное, отчасти даже автобиографическое, начало, интеллектуальность, культура стиха.

Символичным является название сборника избранных сонетов и стихов «Касание солнца», издание которого накануне юбилея В.Т.Сивцева планируется в Якутске (перевод на русский язык известного российского поэта и переводчика Ильи Фонякова). Оно отражает явственно проступающее в его образной системе органическое взаимопроникновение двух истоков, традиций, питающих творчество поэта: национальных, берущих корни в родном фольклоре, и русской классической поэзии.

Целостность художественному миру поэта придают сквозные, ассоциативные образы-символы, имеющие взаимосравнимый, сопоставимый с миром природы, характер: солнце, светлые облака, снег, ветер, дорога, река, звезды и др., что рождает определенные аналогии с блоковской лирикой. Они проходят через все творчество художника и вбирают в себя основополагающие для его мировидения жизненные понятия, что обеспечивает вполне ощутимое единство лирики, создает преемственность раннего и зрелого творчества. В зависимости от контекста они могут быть употреблены и как обозначение реалий, и как символическое обозначение, обладающее внутренней изменчивостью и подвижностью при сохранении своего внешнего облика. От книги к книге — а их у поэта восемнадцать — по мере творческой эволюции от гармоничного мира молодости к сложной диалектике зрелого возраста меняется, усложняется, варьируется смысловое наполнение образов; оно расширяется до эпохальных представлений, наполняется философской глубиной. Например, «светлые облака», олицетворяющие в первых сборниках «светлые стихи», «светлые мысли», не утратив при этом принципа контрастности, положенного в основу образа, выросли в венке сонетов «Вера в завтрашний день» до обобщающего философского понятия «светлой жизни» — идеального мира, мыслимого поэтом как символическая модель мира. Более сложную, многозначную трансформацию претерпевает образ ветра: от ветерка, шалуна и проказника, к ветру молодости, песне ветровой, ветру раздоров и разладов, вплоть до полного слияния образов ветра и лирического героя и появления в его поэзии персонифицированных Музы поэта и вдохновенья:

Дыханье ветра. Дуновенье.
А по-другому — вдохновенье.

Подобное усложнение семантики от частного к универсальному, от традиционного к оригинально-авторскому остальных образов-символов также происходит в процессе эволюции от лирических стихотворений к сонетной форме.

В сонетах расширяется ощущение масштабов времени, там раздвигаются пространственно-хронологические границы стихов, особенно в венках сонетов, где рождается эпический образно-изобразительный строй, характерный для национального стиха. Тогда одни жизненно важные понятия сменяются другими, более высшего порядка: годы сменяются веком, временем, эпохой, эрой, люди-реки — народом-морем, жизнью-океаном, лесная, проселочная дорога — железнодорожной магистралью, дорогой жизни не отдельной личности, а всего народа.

Но неизменным в поэзии В.Сивцева остается ее центральный, знаковый образ — солнце как животворящее начало, символизирующее все светлые стороны жизни, все самое лучшее, чистое и прекрасное в ней. Поэт находит для этого образа свежие, яркие эпитеты и сравнения, отражающие менталитет северного человека, его эстетический вкус: «солнце в огненно-рыжей лисьей шапке», «солнце, как золотая ложка, падает в траву», оно, «подобно оленеводу, в чистом небе радостно поет» или «садится-прячется, подобно тому, как красивая женщина скрывается в комнате от нескромных глаз» и др. Солнцу уподобляет он свою любимую, со светилом ассоциируются великие русские поэты, перед именем которых поэт благоговеет и испытывает священный душевный трепет, сама Поэзия:

Пришла весна в мой тихий уголок,
Лучи по книжным полкам проблистали,
Так пробежали, словно прочитали
На корешках: Есенин, Пушкин, Блок.

Без них, творцов моих любимых строк,
Без них, что так любили, так страдали,
Открыв для нас невиданные дали,
И дня прожить наверно б я не смог.

Касанье солнца... Ветра дуновенье...
Не так ли к нам приходит вдохновенье?
И рвется словно птица из-под рук.

И радостна душа, и сердце зорко:
Сошла поэзия в мою каморку
И вмиг преобразила все вокруг.

Все то, чего коснулось солнце, обретает жизнь, наполняется светом и живительной силой, творческой, созидательной энергией, способной преображать мир. Касание солнца наделило способностью гореть огнем вдохновения, творчества и самого поэта. Именно эти ключевые мысли дали название новому сборнику поэта...

Ответственный секретарь Правления Союза писателей Республики Саха (Якутия), заслуженный работник культуры РФ и РС(Я), лауреат Литературной премии им. И.М.Гоголева-Кындыл Василий Сивцев сегодня находится на взлете своего дарования, он полон новых творческих замыслов и надежд:

Ну а мне на месте не сидится,
Снова сердце просится в полет:
В сердце песня новая родится
И побыть в покое не дает. 

Потому что у меня, поэта,
За плечами и весна, и лето,
Осень ощутимо «достает».
Надо спеть. Успеть. Осуществиться.
Чтобы тихим счастьем насладиться,
Времени уже не достает.

Пожелаем же поэту новых свершений и творческих удач, чтобы он спел, успел и осуществился!