Утай... Это слово обладает каким-то особым звучанием, в нем будто присутствуют покой, тишина и умиротворенность. В сентябре 1998 года мне удалось посетить Утайшань, одну из самых священных гор Азии, с группой монгольских паломников, отправившихся по двухнедельному маршруту Утай — Гумбум. За 3 дня пребывания в городке Тайхуай Таун (центр Утай) мы посетили некоторые из многочисленных святынь массива горы Утайшань: ступу «Дабайта» (Большая белая ступа — Гэрэлтэ Сагаан Субарга) с мощами Будды Шакьямуни, храмы Пусадин, Лохоусы, Далудин, Черного Маньжушри, источник «Тумэн Булагай Аршаан».

Но самой запомнившейся и волнующей была поездка к пещере «Фо Му Лун» (Пещера Матери Богов), по-монгольски «Эхын Умай» (Чрево матери), посещению которой посвятили почти целый день. Она расположена в 15 км к югу от центра Утая, на южном склоне северо-восточного отрога южной вершины Утая. Сначала туда ведет асфальтированное шоссе — по течению речки Циньшуй. Потом нужно свернуть направо на проселочную дорогу, идущую вверх по ущелью бокового ручья и оканчивающуюся возле слияния двух маленьких падей. Далее по гребню маленького отрога длиной 2,5 км, заросшего кустиками облепихи, ведет на подъем глубокая пешеходная тропа и упирается в склон, чуть ниже скальных выходов.

На склоне тропа выложена камнями и серпантином поднимается вверх к небольшим строениям; выше них расположена ровная каменная площадка с перилами, откуда открывается хороший обзор на юго-восток, на волнистые гребни остроконечных вершин. На этой площадке построен небольшой храм (павильон) прямоугольной формы, закрывающий вход в пещеру. В центре павильона стоит алтарь с тремя бронзовыми статуями женских божеств в китайском стиле, перед которыми горят свечи и курительные палочки. Сделав подношения, поклоны и обходы, мы прошли через маленькую дверь на задней стенке павильона во внутреннюю площадку (непосредственно перед пещерой), где видно небо в просвет между задней стенкой храма и потолком пещеры.

Пещера состоит из двух частей: наружной и внутренней, соединенных между собой узким лазом. Наружная пещера высотой в 3, длиной в 10 метров постепенно сужается и оканчивается в темноте единственным лазом; пространство в ней разделено на лабиринты перилами из деревянных жердочек, сплошь перевязанными шелковыми хадаками; в конце пещеры, перед отверстием лаза, справа и слева устроены полочки для складывания снятой верхней одежды и обуви — за этим строго следит служитель храма. Сам лаз представляет собой горизонтальное сквозное отверстие размером примерно 20х40 см и длиной около 1,5 м, продолжением которого становится внутренняя тупиковая пещерка овальной формы размером 2х1 м. Поручиться за точные размеры нельзя, это ведь лишь мои субъективные ощущения, а не точные промеры исследователя.

Как всегда в подобных местах, каждого охватывают необъяснимое волнение, неуверенность, страх. Протиснувшись в это узкое отверстие боком, через некоторое время я оказался плотно сдавленным со всех сторон, мои руки и ноги оказались в пустоте. Пошарив в темноте руками, наткнулся на выступы камней внизу, подтянувшись за них, оказался во внутренней части пещеры в полной темноте. Позже служитель храма (старик-китаец) подал мне снаружи 3 свечи, которые я зажег. В верхней дальней части пещеры установлена маленькая бронзовая фигурка Матери, а под ней находится ящик для подношений. Искать на полу пещеры что-нибудь «на память» бесполезно, потому что за тысячелетия паломники не оставили и пылинки, камни там будто отполированы руками, попадаются лишь огарки от свечей.

Обратный путь легче, хотя и не всегда, вероятно, в зависимости от «заслуг» каждого отдельно взятого человека. После этого мы вышли снова на открытую площадку перед храмом, поджидая остальных товарищей из нашей группы. В ущелье стоял грохот — будто там шел бой с применением крупнокалиберных пулеметов. Это снизу поднималась группа туристов-китайцев, по традиции отмечающих подъем к пещере стрельбой из длинных ленточных петард (целых полчаса длился этот грохот). Дождавшись отставших, мы спустились вниз на 200 м к беседке, где из земли бил святой источник — аршан. После посещения пещеры все выглядели очень радостными и довольными, будто сбросили с души какую-то тяжесть. После пережитых волнений и переживаний мы стали не спеша умываться — совершали обряд очищения и купания после «нового рождения». Этим и закончилось наше посещение «Пещеры Матери Богов»...

Обычай поклонения и почитания пещер как местопребывания божеств Матери Земли распространен среди всех народов мира без исключения. В древности у некоторых кочевых народов Центральной Азии, в частности, у хойху (тогуз-огузов), посещение пещеры Матери, очищение и обряд «повторного» (нового) рождения носили не только сугубо индивидуальный характер, но иногда обретали общегосударственный уровень и масштаб: перед возведением на престол будущий правитель проходил обряд «нового рождения» в пещере и после этого утверждался на троне.

Ученым энциклопедистом XI века аль-Бируни описан немусульманский обряд «чудесного нового рождения тюрка-правителя» у мусульманских правителей Афганистана и Северной Индии из династии Газневидов. Последние происходили из тогуз-огузов (хойху), переселившихся в Среднюю Азию в VIII веке из Монголии: «...Первым из них пришел Бирха Такин (Борак Тегин?). Он вошел в пещеру в Кабуле, в которую нельзя было войти иначе, как боком и ползком, там была вода, и он положил еду на несколько дней. После того как Бирха Такин вошел в пещеру, вдруг выходит кто-то из нее... как бы рождается из чрева матери. Народ воздал ему почести как чудесному существу, предназначенному на царство». Подобный обряд «повторного рождения» при возведении на престол, хотя и в измененном виде, также существовал у киданьских императоров, в Южной Маньчжурии.

Далее немного об Утае. Массив горы Утайшань с его комплексом построенных храмов, пагод, колодцев и кладбищ, с его вершинами, скалами, пещерами и источниками был известен с древнейших времен далеко за пределами собственно Китая. В китайской религиозной литературе гора Утай часто имеет другое название — «Цин Лян» (Чистая и Прохладная), ее же тибетское наименование — «Рибоцена» (Пятивершинная Гора), а монгольское — «Табан Уцзугурту Агуула» (Пятивершинная Гора).

По буддийской традиции она считается местопребыванием (страной) бодхисаттвы Маньжушри, божества Мудрости — как в обычном человеческом понимании (на феноменальном уровне), так и в мистическом (т.е. в другом измерении). Она находится на востоке относительно центра буддийской космологии Ваджрасаны (Бодхгайя), так же как страна Авалокитешвары — на юге, страна Лакинь Ургьен — на западе, страна Шамбалы — на севере. По китайской религиозной традиции Утай входит в число 5 самых священных языческих, а также 4 самых священных буддийских гор страны, и кроме этого она является единственной горой такого уровня на землях севернее реки Хуанхэ.

С незапамятных времен святую гору Утай посещали многие патриархи, махасиддхи, святые, иерархи и адепты различных религий, течений и сект не только со всего Китая, но и из Индии, Кашмира, Тибета, Западного края (Восточного Туркестана), Монголии, Кореи и Японии.

Раньше у монголов посещение горы Утай считалось равноценным поклонению святыням Лхасы и во многих случаях предпочтение отдавалось Утаю; мечта многих верующих — участь быть погребенным на земле Утая, хотя бы в виде цаца — урны с прахом. И сегодня святыни Утая также популярны среди верующих монголов. В их духовном устремлении сюда, возможно, присутствует давно забытая, неосознанная, древняя связь монголов с этим районом.

В далекие времена, которые почти уходят за рамки достоверной письменной истории, горные районы, расположенные восточнее большой излучины Хуанхэ и севернее ее нижнего течения (в том числе и район горы Утайшань), принадлежали северным кочевым племенам. С начала I тысячелетия до н.э. китайцы с долины р.Хуанхэ стали постепенно захватывать эти земли и строить укрепленные стены, вытесняя местные племена на север. При императоре Цинь Шихуанди эти стены были соединены в единую систему «Великой китайской стены», а территории внутри нее стали считаться китайскими. А снаружи Великой стены, в районах, прилегающих к Утайшаню с севера и с запада, с III века до н.э. находились центры кочевых империй и племенных союзов хунну, сяньби, гаогюй (хойху), тоба (Тоба Вэй), восточных тюрков, киданей. В последующие века (вплоть до сегодняшних дней) именно эти районы являлись основными местами кочевий и расселения южных и восточных монголов.

У нас, на территории этнической Бурятии, тоже есть священная гора, Алхана, находящаяся в Дульдургинском районе Агинского национального округа Читинской области, издавна посещаемая верующими и паломниками из дальних мест.

В массиве горы Алхана расположены многочисленные «дворцы и храмы, построенные самой природой» — группы скал, пещеры и гроты естественного происхождения, посвященные различным божествам, защитникам религии и дакиням. По склонам и падям текут многочисленные источники — аршаны, есть и субурганы, небольшие каменные сумэ — молельни, построенные человеческими руками. Также имеется комплекс, созданный природой, и выбранный людьми для «очищения и повторного (нового) рождения» в виде ворот, окошка, лаза и, собственно, пещеры «Эхын Умай». В отличие от Утайшаня, где святыня представлена в виде единого цельного комплекса, на Алхане паломники сначала проходят через «Уудэн Сумэ» (Ворота Счастья), затем выше по склону через «Загууридын Хабсагай» (скалы Бардо) — подъем на скальную стенку (небольшую) через «окошко» на скальном гребне; далее (чуть повыше) горизонтальная тропа по южному склону отрога приводит к пещере «Эхын Умай», где обычно царят оживление, всеобщее веселье, шутки, смех и отдых...