Сначала обратимся к русским. Если жить вместе с ними и их не знать, то это будет по крайней мере глупо. Говорить о русских легко и в то же время чрезвычайно сложно. Легко потому, что когда затрагиваешь русский вопрос, то можно говорить почти обо всем, и сложно потому, что не покидает опасение возможных заблуждений. Поэтому, желая, естественно, оградить себя от грубых ошибок, последуем изречению К.Пруткова и вспомним мнения, имеющие большую распространенность среди самих русских по отношению к себе.

Характерна ностальгия по прошлому. Многие обращают взоры в поисках смысла жизни в прошлое. Так было всегда, особенно же — в годы лихолетий и смуты. Вспомните идеализацию допетровской эпохи славянофилами, вспомните оценки, данные Н.Бердяевым каждому периоду русской истории. Вспомните ностальгию о временах советских, сталинских, когда за... копеек можно было купить... (что теперь, конечно, невозможно). Следующее — вера русских в особое предназначение христианских ценностей. Русским всегда недоставало земных благ, поэтому именно в их среде возникает богоискательство, появляются идеи о "третьем Риме" и даже о "третьем завете", продолжаются бесконечные споры о соборности, образе антихриста (Вл.Соловьев), "бесах" (Достоевский), апокалипсисе и т.д.

Многие не верили в справедливость социализма без религии, хотя признавали неизбежность социальных потрясений в России. Но русским оказалось непосильным связать идеи социальной справедливости с ценностями, добродетелями христианства из-за отсутствия культуры в западном понимании, из-за ожесточенной борьбы за власть. Смысл истинности бытия, материальной первоначальности безрезультатно насаждали в неблагодарную землю русской равнины, поэтому мы сейчас наблюдаем наше общее падение. Борьба с частной собственностью проиграна, русские никогда не были и никогда не будут материалистами в западном понимании, а русской духовности заменитель еще не найден. Ни соцреализм, ни упование на Пушкина (пик русской культурности вообще) и прочее не дали толчка к созданию новой культуры — рабоче-крестьянской по духу.

Нужно особо остановиться на роли русской интеллигенции. Ее характерная черта — оторванность от основной массы народа. И в то же время представители интеллигенции буквально упиваются той мыслью, что служат и страдают за народ, часто не спрашивая у народа, хочет он того или нет. Бердяев отмечает: "У русских же сознание себя интеллигентом или дворянином у лучших из них было сознанием своей вины и своего долга перед народом".

В последнее время мы часто слышим о несостоявшемся покаянии, очищении, А.И.Солженицын пишет: "Западную Германию наполнило облако раскаяния — прежде, чем наступил экономический расцвет. У нас — и не начали раскаиваться. У нас надо всею гласностью нависают гирляндами прежние тяжелые, жирные, грязные лжи. А мы их — как будто не замечаем. Криво же будет наше развитие".

Само-собой, напрашивается вопрос о причинах, приведших к появлению такого типа характера. Сами русские указывают на обширность земель и влияние Востока. Нельзя сбрасывать со счетов и крепостное право. Но, наверное, читателя будут больше интересовать мнения якутов о русских. Было не принято спрашивать "младшего брата" об его мнении о "брате старшем". Следует уяснить, что в силу сложившихся обстоятельств якутам приходилось общаться в основном не с лучшими представителями русской нации. Именно поэтому в настоящее время необходимо раскрывать скобки в разных определениях, перестать читать между строк, необходимо иметь свое мнение и не скрывать его. Пусть даже покажется что-то не совсем лестным для всех участвующих сторон, ведь когда-нибудь мы должны идти навстречу друг другу, не боясь правды.

Что больше всего настораживает якутов в русских? Трудно смириться с мыслью, что русские, пройдя через тяжелейшие испытания, готовы снова испытывать себя. Эта мысль появляется не только у нас (далее читайте — якутов): "когда рушится большое, оно может задавить малое". Сколько было исторических примеров, сколько было предостережений и до сих пор мы наблюдаем несостоявшееся раскаяние, очищение. Еще не изжита идеология державности, хотя сейчас поколебалось ее основание. Многие пережили в себе имперские амбиции и мы понимаем восклицание А.И.Солженицына: "Нет у нас сил на Империю! — и не надо, и свались она с наших плеч: она размозжает нас, и высасывает, и ускоряет нашу гибель. Я с тревогой вижу, что пробуждающееся русское национальное самосознание во многой доле никак не может освободиться от пространственно-державного мышления...".

В наше время, в период беспорядочной миграции населения, приезд их связан с целью приобретения материальных жизненных благ: "моя родина там, где мне хорошо", что идентично космополитической идее киренаиков "где хорошо, там и отечество" ("ubi bene, ibi patria"). По словам ИА.Аргунова, "это приводит к установлению своеобразного социального феномена северного временительства как нормы поведенческого стандарта новосела в районах промышленного освоения. Временительство — это северный отходнический промысел, имитация трудовой деятельности в условиях ее невостребованности в целях общественно-полезного результата, период временного пребывания в состоянии нетерпеливого ожидания накопления определенной суммы денег, гарантирующей в будущем благосостояние на “материке” в собственном доме, с машиной, с кругленькой суммой на сберкнижке... Это социальная коррозия разъедает морально-этические устои образа жизни все более значительной прослойки северных мигрантов”.

Последняя здесь фраза Аргунова наиболее глубока и дальновидна. Но нельзя ругать одних только исполнителей, людей, воспользовавшихся "манной небесной". Пора сказать о том, что в условиях отсутствия якутской государственности наши просторы стали своеобразным полигоном для теневой экономики, расхитительства, воровства, доведенного до беспредела. Не всегда, но очень часто тут приходится соглашаться с З.Фрейдом: "сделка с совестью — характерная русская черта" и с Н.Бердяевым, когда он русские суждения о собственности и воровстве определяет не отношением к собственности как социальному институту, а отношением к человеку и указывает на русскую борьбу против буржуазности. Свойства, пределы возможностей характера не только у русских, но и представителей солнечного Юга, Украины, Бурятии и т.д. у нас нашли свои нишы, пространства для распространения своего влияния, воздействия. Труд шахтеров, выходцев из Донецкой, Кемеровской, Иркутской и других областей нам необходим, ведь мы помним "опыт" шахтерства якутов в 30-х годах на Алдане. Нам трудно тягаться с русскими во многих видах профессий, хозяйственной деятельности, технологий, да и не нужно. Но когда в сфере распределения, финансирования, управления, обслуживания мы никак не можем добиться взаимопонимания, то это в дальнейшем приведет только к противостоянию. У русских еще не родился пророк, способный донести до них то, что понятно Аргунову и это всегда будет беспокоить якутов.

Но вернемся к характерам. Русские, да и не только они, не стараются воспринимать якутов таковыми, какие они есть. Еще бы большинство подчинялось меньшинству... А в малом числе, повторяюсь, русские благодаря гибкости, двойственности своего характера всегда способны на выживание. В отличие от американского восприятия индейца ("хороший индеец — мертвый индеец"), русское восприятие ограничивается невниманием. Они не стараются думать о нас, тем более, когда т.н. социализм предоставил им очень удобную концепцию национальной политики, доводя всех до абсурдного "советского человека". Для них мы пока не существуем, а начнем существовать, когда примерим, соотнесем эквивалентно свои, прежде всего, экономические сферы деятельности, но только не бартерно, как сейчас часто происходит, а через эквивалентный (что будет определяться рынком денег, товаров и труда) товарно-денежный обмен. Давайте, вспомним Н.А.Бердяева: "Экономика есть лишь активность людей и отношения людей... Активность человека может изменить отношения людей, изменить экономику, которая есть историческое образование, по существу преходящее".

Есть весьма существенное в становлении любого характера. Это — земля. У русских земля всегда кому-то принадлежала, но не крестьянам. Раньше единственным собственникам земли являлся царь-батюшка, у русских не было римских понятий о собственности, в чистом или западном виде русский крестьянин никогда не имел частной собственности на землю. Так, веками русские привыкали к крестьянской общине, а община давала социальную защиту и сейчас указывают на то, что "вековая общинная психология имела своей оборотной стороной социальное иждивенчество" (В.Сироткина). Многовековая история Руси свидетельствует о том, что хоть и были моменты передачи земли крестьянам, но каждый раз русский крестьянин оказывался зависимым от власть имущих, владеющих правом на землю. Поэтому эта раздвоенность русской души проявляется в каждой эпохе. По некоторым подсчетам за время советской власти было произведено 23 реформы в сельском хозяйстве (кукуруза, отказ от чистых паров, преобразование колхозов в совхозы, ликвидация неперспективных деревень, свертывание личных подсобных хозяйств, крайности с химизацией и мелиорацией, возникавшие надежды на сою, самообман с погашениями долгов и т.д.). Ко всему сказанному о земле, можно подвести некое заключение словами А.И.Солженицына: "ослабление тяги к земле — большая опасность для народного характера. А ныне крестьянское чувство так забито и вытравлено в нашем народе, что, может быть, его уже и не воскресить, опоздано-переопоздано".

В неком обобщении ко всему сказанному выше приходит признание того, что русские переживают такой всеобщий кризис, упадок всего, какого еще не было и не будет. Ниже такого дна быть не может и прежде всего это должно быть осознано. Пока происходит критическая самооценка, правда часто доходящая до жалости к себе, хотя это уже указывает на то, что некоторые -русские свою зависть к богатству, процветанию не направляют на других, критикуя этим всех и вся, а начинают признавать и свою сопричастность. Но нельзя такое явление в сознании людей считать позитивным, т.к. его растяжение во времени не может привести к лучшему. Нужен следующий шаг.

Особенность России в том, что пока не договорятся политики, не будет изменений в экономике. Да, мы признали, что т.н. капитализм сумел создать наиболее приемлемую формулу экономики, от которой действительно зависит политика, когда людей не надо агитировать работать лучше, чем вчера и невозможно "стимулировать" аплодисментами. Если только мы опять не вздумаем доказывать другим недоказуемое, то пора не просто отказаться "от каждого по способностям, каждому по труду", но надо с помощью всех возможностей, способностей начинать отходить от негласной "второй экономики", заключающейся в возможности украсть, приписать, недодать, иметь блат и т.д. Здесь не просто экономика, а устаревший тип мышления, образа жизни, как бы "быт по-социалистически". Если А.С.Хомяков приписывал католицизму единство без свободы, а протестантизму (что у многих связывается с капитализмом) — свободу без единства, то нашему своеобразному социализму придется видимо приписать удобство без свободы. Ради ставших иллюзорными удобств (гарантии трудоустройства, социальной справедливости, общей принадлежности средств производства...) мы поплатились слишком многим. Теперь не стоит трепать нервы по поводу того, чего не вышло (не отправлять же Ленина обратно в Финляндию), а лучше все это понять, пока не поздно. Вот именно этот шаг нам и предстоит сделать.

Не стоит лишний раз утверждать ту мысль, что человек стремится хоть каким-то образом представить будущее, угадать возможные последствия, иметь возможность исповеди или очищения при согрешении. Но дело в том, что бывают прогнозы и пессимистические, угрожающие апокалипсисом, и оптимистические, выражающие надежду на лучший исход. По этому поводу прекрасно выразился А.Камю: "…предсказания были рассчитаны на ближайшее будущее и могли подвергнуться проверке. А пророчества, относящиеся к отдаленному будущему, обладали тем самым преимуществом, которое обеспечивает незыблемость религий: их невозможно подтвердить. Когда предсказания не сбываются, единственной надеждой остаются пророчества. Из этого следует, что лишь они и движут историей".

Но вернемся опять к идеям и если говорить о русских, то нужно особо остановиться на Гегеле. Ни одна система философских взглядов не становилась столь влиятельной у русских, и на этом примере особенно интересно следить за ходом принятия и отречения вообще различных идей и мыслей. Наиболее полно эту тему раскрывает Н.Бердиев, где в частности указывается: "Славянофилы усвоили себе гегелевскую идею о призвании народов, и то, что Гегель применял к германскому народу, они применяли к русскому народу. Они применяли к русской истории принципы гегелевской философии. К.Аксаков даже говорил, что русский народ специально призван понять философию Гегеля. В то время влияние Гегеля было так велико, что, по мнению Ю.Самарина, судьба православной церкви зависела от судьбы гегелевской философии". А.Камю к этой теме подходит с той точки зрения, которую сами русские не любили признавать: "Германизация России в XIX веке — не изолированное явление. Воздействие немецкой идеологии было в тот момент преобладающим и во Франции — достаточно вспомнить такие имена, как Мишле и Кине. Но если во Франции этой идеологии пришлось бороться и уживаться с социализмом анархистского толка, то в России она не столкнулась с уже сложившейся общественной мыслью и оказалась как бы на собственной территории. Первый русский университет, основанный в 1750 году в Москве, был, по сути, немецким. Постепенная колонизации России немецкими учителями, бюрократами и военными, начатая в царствование Петра Великого, при Николае I превратилась в систематическое онемечивание. В 30-е годы русская интеллигенция благоговела перед Шеллингом и французскими мыслителями, в сороковые — перед Гегелем, а во второй половине столетия — перед его порождением — немецким социализмом. Тогдашняя русская молодежь вдохнула в эти абстракции всю безмерную силу своей страстности, буквально оживила эти мертвые идеи. Религии человека, чьи догматы уже были сформулированы германскими профессорами, еще не хватало апостолов и мучеников. Эту роль взяли на себя русские христиане, уклонившиеся от своего первоначального призвания, для чего им пришдось отринуть и Бога, к добродетель". А.Камю, являясь французом, свое удивление увлечением русских Гегелем выразил так, что "дошло до того, что "Логику науки" Гегеля принялись перелагать в стихи", и эту же работу Гегеля тщательно конспектировал Ленин. Дальнейшая судьба этих увлечений описываются И.Бердяевым: "Исключительный интерес в 30-е и 40-е годы к философии Шеллинга и Гегеля не привел к созданию самостоятельной русской философии... Мы увидим, какую роль тут сыграла философия Гегеля. Так называемый идеализм 40-х годов сыграл огромную роль в формировании личности культурного русского человека. Лишь в 60-х годах тип "идеалиста" был заменен типом "реалиста". Но черты "идеалиста" не исчезли совсем и тогда, когда начали увлекаться не Шеллингом и Гегелем, а материализмом и позитивизмом. Не нужно придавать слишком большого значения сознательно утвердодаемым идеям" и далее приводит пример увлечения и отречения Белинского: "Он последовательно пережил Фихте, Шеллинга и Гегеля и перешел к Фейербаху и воинствующему атеизму". Для нас важен вывод о том, что пример Белинского является характерной русской чертой восприятия идеи. А.Камю описывает, как от "довольно смутных понятий либерального идеализма", Белинский "в полночь у себя в комнате, как некогда Паскаль, содрогаясь от рыданий и, не колеблясь", принимает для себя Гегеля: идею разумной действительности, где если все логично, то все оправдано и принятия мира таким, как он есть, со всеми его страданиями, как признак величия духа. Но затем с той же яростью происходит отречение от Гегеля и по этому поводу Н. Бердяев дает следующую характеристику: "Наиболее русским он был в своем восстании против гегелевского мирового духа во имя реального, конкретного человека. Ту же русскую тему мы видим и у Герцена". Кстати, подобная же оценка дается и в наше время: "Не стоит удивляться тому, что Киркегор сводит счеты с Гегелем и философией объективного идеализма вообще, основное внимание которой было поглощено всемирными проблемами, и совсем незначительное место уделялось человеку, человеческой личности". И в наше время почти никто не обходится без Гегеля. Мир Гегеля огромен и из него еще будут черпать цитаты и ссылаться на него: у А.Н.Леонтьева Гегель "справедливо замечает", что индивид "не может определить цель своего дей-ствования, пока он не действовал..."; у С.Л.Рубинштейна Гегель "правильно в принципе отмечает историческую обусловленность внутреннего строя личности общественными отношениями..."; у М.Леске Гегель говорит о человеке, что "он хочет удовлетворить себя в себе самом, убедиться в своей рефлексии в том, что является для него обязывающим, что составляет его цель и что он должен сделать для достижения этой цели"; у Е.И.Кукушки-ной несовпадение результатов деятельности людей с их намерениями, Гегель называет "хитростью разума" и это он объясняет "действием мирового разума, использующего интересы и страсти людей для своих целей" и т.д. Здесь специально приведены те цитаты, которые связаны с понятием цели, то же самое можно сказать и о понятии субъекта и т.д. Заключая тему Гегеля уместно привести высказывание В.В.Налимова: "Удивительно, но несмотря на то, что все высказывания Гегеля сделаны в утвердительной форме, — они звучат скорее как вопросы. И не было ли позднейшее развитие европейской мысли (Нищие, феноменология, экзистенциализм) нескончаемой попыткой отвечать на эти вопросы?"

К одному из глубочайших пластов человеческой мысли, — экзистенциализму мы только притрагиваемся, возможно в недалеком будущем попытаемся осмыслить те идеи, убеждения, ставшие эпохой в сознании западных людей. Обратимся к К.М.Долгову: "...основные пути и тенденции в развитии современной западно-европейской мысли: от отчаяния к абсурду, от абсурда к вере в бога и человека (Киркегор, Кьеркегор); от осознания кризиса европейских наук к формированию гуманистического идеала (Гуссерль); через осмысление бытия, заброшенного в мир, к созданию человеческого образа мира и открытию истины в произведениях искусства (Хай-деггер); от трагического постижения тайны бытия и небытия к возвышенному пафосу искусства как шифра трансценденции (Ясперс); от классически строгого искусства прошоюго к дегуманизации современного искусства и культуры (Ортега-и-Гассет); от спора о существовании реального мира к искусству как генератору идей, образом и смыслов (Ингарден); от осознания смысла и бессмыслицы, видимого и невидимого к философии и эстетике вопрошания (Мерло-Понти); от воображении как глубинного определения человека к конкретной универсальности человеческой истории и культуры (Сартр); от феноменологии человеческого опыта к политизации искусства (Дюфренн); от постижения смысла жизни и смерти к искусству как возвращению человека к природе (Аб-баньяно); от осознания многообразия опыта человеческой истории к аксио-логии искусства и культуры (Морпурго-Тальябуэ); от метафизики бытия к метафизике искусства как теологии в образах (Маритен, Жильсон); от абсурдного мира, абсурдного мышления и творчества к трагическому героизму бунтующего человека (Камю)".

Сама якутская интеллигенция во все времена искала пути развития, но, как правило, их помыслам навешивали ярлык национализма. Достаточно вспомнить "Союз якутов", созданный 4.01.1906 адвокатом В.В.Никифоровым, когда им приписали непровозглашавшийся лозунг "Якутия — якутам"; вспомните т.н. "ксенофонтовщину" (по имени П.В.Ксенофонтова) 1927-28 года и последовавшие затем репрессии тысяч якутов, вспомните, когда в идее М.К.Аммосова, П.А.Ойунского, И.Н.Барахова и других о необходимости установления транспортной связи Якутии с Приморским краем с выходом на Охотское море в "Генеральном плане реконструкции народного хозяйства ЯАССР на ближайшие 10-15 лет" (составление было начато во второй половине 20-х годов) усмотрели их "желание" отторгнуть Якутию от СССР и отделить ее под протекторат Японии, вспомните драматическую судьбу "Письма" А.Е.Кулаковского к якутской интеллигенции, в содержании которого долгое время "находили" реакционное, мелкобуржуазное и националистическое, порой даже и не зная текста; вспомните оценку "известным" (терминология функционеров бывшего КПСС) событиям 1979, 1986 годов и то, как потом в свое оправдание они обвиняли то журнал "Советское государство и право" (№ 2, 1989 г.), то Е.К.Лигачева, то говорили, что "находились в плену общепринятых теоретических установок о полной и окончательной решенное™ национального вопроса", хотя и по их же мнению в 1986 году наблюдались "проявления национальной кичливости, ограниченности и замкнутости, местнический подход в решении тех или иных вопросов"; вспомните те опасения и страхи у многих после выступления А.Мурана по радио (прочтите статьи в "Социалистической Якутии" от 16.01.1990 г.), когда он выразил свое мнение по поводу убийства И.Кураева.

Мы вспомнили лишь некоторые штрихи к портрету нашей истории, что говорить о годах 1642, 1898, 50-х нашего столетия, 1968 и т.д., не имея достоверных источников. Не стоит удивляться выработанному инстинкту страха, хотя якутская интеллигенция накопила достаточный исторический, этнографический, философский и другой материал, который нам предстоит осмысливать в недалеком будущем. Как бы ни старались уничтожить наследие Ойунского, Кулаковского и других, все равно якутская интеллигенция обладала и обладает крепкой памятью. Это уже инстинкт самосохранения.

Такое уж у нас наследие и ничего тут не поделаешь, другого и быть не могао. У нас не могло быть того, что выработано русской интеллигенцией или того, что пережили французы в "ночь чудес" (в ночь на 4 августа 1789 г.), но мы выработали свое якутское, которое, как вы смогли убедиться, многие хотят называть националистическим.

Существует ли якутский национализм? Чтобы ответить на это, было бы достаточно вспомнить известную мысль Ленина, что "...интернационализм со стороны угнетающей или так называемой "великой" нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически", или мнение русского писателя Георгия Куницына о провокационном характере утверждений по поводу "националистических волнений" среди якутов в 1986 году. Поставим вопрос по иному: когда появился "якутский национализм"? Сразу, как только мы заговорили о своих правах и особенно в сталинские времена. Менялись времена и лозунги, и менялись формы выражения своих национальных чаяний через идеи об автономизации, коренизации, двуязычии, местном самоуправлении, традиционном природопользовании, оплате за землю и трудовые ресурсы, суверенизации.

Дело в том, что любой человек сообразно своим возможностям переживает в себе обидчивость, зависть, хвастовство или принимает завуалированные формы их проявления. И давно известно, что если обижать человека, то легче это сделать через нелестное упоминание его родителей, национальности и т.д., т.е. через некое "третье", связывая этим человека с отрицательной оценкой. Ведь человек устроен так, что ему некоторые мысли нельзя говорить в упор, т.к. наша психика не приемлет чрезмерного упрощения. Если бы было наоборот, то как все было бы просто... и не интересно. Вообще, любая мысль течет не прямолинейно, а как-бы "играет в прятки" и поэтому нам посильно находить только связи между различными суждениями, какими-то вещами. В этом остается усматривать роль безсознательного. В юности Ф.М.Достоевский, увлекаясь философией Ф.Шиллера, был убежден, что "природа, душа, бог, любовь... познаются сердцем, а не умом" и что "мысль зарождается в душе. Ум — орудие, машина, движимая огнем душевным...". А.Б.Кулаковский часто упоминает о "подсознательном" и в частности описывает свою трехдневную беседу с духом огня то-ли под влиянием слуховой галлюцинации, то-ли от чтения книги Битнера "В области таинственного". Мы, якуты, видимо выработали своеобразный механизм вытеснения обид, невостребованных желаний и т.д. в область бессознательного и в проявлениях сильных эмоциональных стрессов (в первую очередь, у молодых якутов) нужно усматривай процесс их переживания и относиться как к процессам естественным.

Вот один из способов переживания Его можно исторически связывать ее способом мести врагам "кэйээрин", а в наше время для большей части молодых назвать как "каратизм", когда невозможно дать своевременно обидчию физический или моральный отпор, и для заочной защиты своего достоинства остается "уничтожение" образа это го врага, обидчика в себе, в своем воображении, буквально его растаптывание в грязь, кровь. Здесь интересна историческая связь, которая указывае на то, что данный способ переживани является временным, переходным или, дущих в душевые в шахтной пыли. Но это не все, вы попробуйте представить якутов, дающих друг-другу взятки. С трудом видится возможность появления привычки дачи денег якутом якуту — водителю автомобиля. Русскому же якут будет оплачивать в этом случае без всяких вопросов и задних мыслей. На этих и других частных примерах из жизни легко убедиться в том, что именно в многонациональной среде заложены поистине огромные потенциальные возможности взаимовыгодного, эквивалентного разделения труда. Но к этой проблеме можно подходить двояко: обмениваться товарами, сырьем и т.д., находясь на своих государственно определенных территориях, как это хотят делать почти все бывшие пятнадцать "братьев" по отношению друг к другу посредством введения своей валюты, таможни, тарифов и прочее, и делать так, но проживая в т.н. едином пространстве: рублевом, военном, культурном, экономическом и т.д. В нашем случае вопрос отделения не будет возникать, а наоборот могут возникнуть идеи, предложения отторжения части территории якутской земли. В этой идее не заинтересованы рядовые труженики, их сознание может "промываться" монополиями на алмазы, уголь, лес и прочее через возможность валютной зарплаты, красивой жизни. Поэтому всякие референдумы в нынешнем нашем состоянии сознания не должны обретать правовое объяснение.

Опасно то, что русскими всегда умели управлять, используя их эмоциональность, подверженность порывам, коллективизм. Порой были достаточны красивые речи. Но, как всегда, проходило время и они снова начинали испытывать желание куда-то следовать, но в другую сторону. То, что сейчас происходит с идеей демократии, скорее напоминает анархию во всем. С одной стороны, этого следовало ожидать в начальный период, но это еще не демократия. Демократия, по своей природе и особенно — в России, должна проходить теперь постепенно, эволюционно. Все это потребует огромного терпения, взаимоуважения, желания сопоставлять свои возможности. Да и восприятие демократии у различных народов не одинаково. Важно выработать механизмы реализации идеи демократизма. Одно дело — заложить принципы, а другое — как их выполнять на практике и кому это будет доверено. Следовательно, в первую очередь необходимо определить механизм выборной системы, а затем и соотношения между законодательной, исполнительной и судебной властью, порядок отзыва депутата в случае недоверия, положение о привилегиях и т.д.

Форма самоуправления на местах, похоже начинает напоминать земство и главы местных администраций очень часто ассоциируются у якутов с понятием "кулуба". Родовые общины, — тоже возврат к естественному распределению власти. Эти формы правления при нынешнем состоянии нашего сознания пока приемлемы. Мы однажды уже "перепрыгнули" через целую формацию, так давайте сейчас не будем изображать очередной "прыжок", скажем, сразу до власти народа в малом государстве — полисе. Мы однако не сможем обойти этап аристократического правления. Будут сословия, определенная разница между различными слоями населения и к этому уже надо привыкать. Тем более, что это уже происходит. Любой народ без своей элиты не сможет прожить. Якутской интеллигенции пора создавать элитарные клубы, к примеру, наподобие "Менсы". Нужна не просто мозговая атака на проблемы, но и возможность для администраторов заручаться авторитетным мнением.

Демократия в своей идее должна была раскрывать возможности человека, его активность, создавать механизмы, направленные на реализацию всего этого. Сначала мы дружно ругали Маркса за то, что он был сильным социологом, нс слабым антропологом, что марксизм, а затем и ленинизм ставят проблему общества, но не ставят проблему человека, что для них человек есть функция экономики (это ярко выражено у Н.Бердяева). Но и сейчас мы не ушли от этого далеко. Так, ничего взамен не создавая, продолжаем обзывать многих лентяями, забыв, что людей нужно время от времени встряхивать, направлять. Природу лености не надо упрощать, лентяями не рождаются, ими постепенно становятся в силу самых различных обстоятельств, но любой человек никогда не отказывается от самореализации хоть в какой-нибудь области. В силу национального характера русские сильны в трудовых порывах, авралах с последующим "отлеживанием на печи". Им по плечу масштабные работы при, для многих других, невыносимых условиях. Якутам по душе подходить к какому-нибудь делу без суеты и делать с определенным шиком. Якутская неторопливость, интуитивная экономия эмоций для большинства русских представляется как неуверенность в себе, как слабость или робость. Но, например, в торговле якут не будет теряться, то же самое будет относиться и к умению управлять, работать с информацией, ЭВМ, заниматься интеллектуальным трудом. Происходит исторически обусловленное разделение труда, но оно может произойти окончательно только мирным, демократическим путем.

Для человека национальное, это еще не все. Даже пребывая в таком кризисном для всех состоянии, нельзя упрощать природу человека. Но также и нельзя превращать человека во всеядное существо, нужно определить цели, к которым мы движемся. Мы, якуты, ставили и ставим своей целью создание своей государственности, что, как доказано общей историей, никогда не создавало кому-то другому угрозы. Якутам нельзя отказываться от своего прошлого, от общечеловеческих (не мнимых) ценностей культуры, пребывать долго в состоянии критиканства, демагогии. Русские сильны в своем движении к определенным целям, но им часто указывали путь никуда. Мы должны учиться друг у друга, перенимать лучшее. Русские показали, куда нам не следует идти. В силу своей малочисленности, нам следует учиться на чужих ошибках. Русские должны отказаться от политики "разделяй и властвуй" и понять, что только сильный в своем сплочении любой народ способен на лучшее, доброе. Нельзя рассчитывать, как прежде, на провинциальную робость, наивность. Слабость, обиженность толкает лишь на злое и мелкое.

1. Из глубины: Сборник статей о русской революции С.А.Аскольдова, Николая Бердяева, Сергея Булгакова, Вячеслава Иванова, А. С.Изгоева, С.Я.Котляровского, В.Муравьева, П.Новгородцева, И.Покровского, Петра Струве, С.Франка. — Перепечатка издания 1918 г. — М.: Изд-во "Новости ", 1991. — 244 с.

2. Ю.Ключников. Устремление к прекрасному. Рассказ об одной встрече, о мыслях, вызванных ею. — Сибирская газета, 1990 г., 5 февраля.

3. Публикации: О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежа. — М.: Изд-во "Наука", 1990. - 527 с.

4. Владимир Соловьев. Был ли Фрейд великим писателем? — Иностранная литература, 1990,№6.

5. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство: Пер. с фр. — М.: Политиздат, 1990. — 415 с. — (Мыслители XX века).

6. Солженицын А. Как нам обустроить Россию: Посильные соображения. — Л.: Сов. писатель, 1990. — 64 с.

7. Лосский Н.О. Характер русского народа. — М.: Ключ, 1990. 96 с. (репринтное издание 1957 г.).

8. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли, 3-е изд., стереотипное. — Л.: Гидрометеоиздат, 1990. — 528 с.

9. Грэхэм Л.Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе: Пер. с англ. — М.: Политиздат, 1991. — 480 с.: диагр., схем.

10. Аргунов И.А. Социальная сфера образа жизни в Якутской АССР (История формирования и современные проблемы). — Якутск: Кн. изд-во, 1988. — 232 с.

12. Фрейд 3. Психология бессознательного: Сб. произведений / Сост., науч. ред., авт. вступ. от М.Г.Ярошевский. — М.: Просвещение, 1990 г. 448 с.

13. Горбовский А.А. Пророки и прозорливцы в своем Отечестве, 1990 г. 102 с.

14. Александр Плохое. Я вас вижу насквозь. — Сельскаямолодежь, 1991, № 1.

15. Леске М. и др. Почему умеет смысл спорить о понятиях: Пер. с нем. / М.Леске, Г.Редлов, Г.Штилер. — М.: Политиздат, 1987. — 287 с.— (Над чем работают, о чем спорят философы).

16. Долгов К.М. От Киркегора до Камю: Очерки европейской философско-эстетической мысли XX века. — М.: Искусство, 1990. — 399 с.

17. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. Изд. 2-е. М., Политиздат, 1977. — 304 с.

18. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: В 2 т. И. II.— М.: Педагогика, 1989. — 328 с.— (Труды д. чл. и чл. - кор. АПН СССР). 19. Кукушкина Е.И., Логунова Л.Б.

Мировоззрение, познание, практика. — М.: Политиздат, 1989. — 303 с. — (Над чем работают, о чем спорят философы).

20. Налимов В.В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М.: Изд-во "Прометен" МГПИ им. Ленина, 1989. — 288 с.

21. Иванов В.Н. Русские ученые о народах северо-востока Азии. (XVII — начало XX в.). — Якутск: Кн. изд-во, 1978. - 320 с. (АН СССР. Сиб. отд-ние. Якут. филиал. Ин-т языка, литературы и истории).

22. Современная западная философия: Словарь/Сост.: Малахов B.C., Филатов В.П. — М.: Политиздат, 1991. — 414 с.

23. Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л.Ф.Ильичев, П.Н.Федосеев, С.М.Ковалев, В.Г.Панов — М.: Сов. энциклопедия, 1983. — 840 с.

24. В.Пестерев. "Союз якутов". — Северные просторы, 1991, № 37.

25. "Сахалар национальной хам-сааЬыннара". —Хотугусулус, 1989, № 1.

26. Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ, т. 1. М. ИНКОМ - НВ - 1991. 544 с.

27. Г.П.Башарин. Письмо к якутской интеллигенции. К публикации документа А.Е.Кулаковского. — Молодежь Якутии, 1989, № 48.

28. Труженики Севера — в центре партийного внимания. — Социалистиче-скаяЯкутия, 1989, № 80.

29. VI Пленум Якутского обкома КПСС. Межнациональные отношения: доверие, полная правда, искренность. — Социалистическая Якутия, 1990,№15.

30. VI Пленум Якутского областного комитета КПСС. Задачи областной партийной организации по реализации решений сентябрьского (1989 г.) Пленума ЦК КПСС. — Социалистическая Якутия, 1990, № 13.

31. III Пленум областного комитета КПСС. Интернациональное воспитание — дело всей областной партийной организации. — Социалистическая Якутия, 1986, № 114.

32. К вопросу о национальностях или об"автономизации". — Совершенно секретно, 1989, №1.

33. Иван Федосеев. Георгий Куницын: "...Сахалар буруйдаах буолбатахтар...". — Эдэр коммунист, 1989, № 23.

34. Русские писатели. Биобиблиогр. слов. [В 2ч.] Ч. 1. А-Л / Редкол.: Б. Ф.Егоров и др.; Под ред. П.А.Николае-ва. — М.: Просвещение, 1990. —4 л. ил. 432 сч.

35. М.Бурцева. "Якуты и другие народы Сибири глазами русских авторов XIX- нач. XX вв. "- "Илин ", 1991, № 2.