Рабоче-крестьянская Красная Армия не раз разбивала контрреволюционные полчища монархических генералов, она не раз своей сплоченностью, идейной спайкой и политической сознательностью опрокидывала их, без сомнения, она и на этот раз сумеет разделаться с наглым врагом.

Но наша Якутская Красная Армия, будучи занята на фронтах серьезными и крупными боевыми операциями, нуждается в помощи малых подвижных отрядов, знакомых с местными условиями и языком, обеспечивающих наши фланги, разрушающих тыл противника и занимающих на важных направлениях местные пункты, улусы и наслеги. Такие отряды может дать сама Якутия, выделив на укомплектование их своих лучших и смелых сынов.

Революционный Комитет ЯАССР решил сформировать ряд таких отрядов. На пленарном заседании своем 19 октября с.г. он принял особое положение об Якутских народно-революционных добровольческих отрядах (Якнарревдот), организация которых имеет специальной целью уничтожение банд дальне-восточных контрреволюционеров, пытающихся разгромить и уничтожить ЯАССР, поработить якутский народ и разграбить богатства Автономной Якутии.

На основании этого постановления, приказом Комвойсками ЯАССР назначен особый штаб Якнарревдот в г. Якутске. По всем улусам и наслегам открывается запись добровольцев. В Якнарревдот могут вступать и бывшие повстанцы, желающие защитить свою нацию от новых порабощений и кабалы.

Семьи бойцов Якнарревдота будут пользоваться всеми правами семей красноармейцев, причем, учитывая специфические особенности Якутского края, Революционный Комитет вырабатывает особое положение об оказании помощи на местах семьям бойцов Якнарревдота.

Якутская Республика, переживающая тяжелые годы хозяйственной разрухи и вынужденная содержать значительные красноармейские части для борьбы с зарвавшимися врагами, нуждается в посильной помощи и поддержке самого населения в деле содержания организуемых якутских отрядов.

Революционный Комитет ЯАССР призывает население всей Якутии путем Добровольных пожертвований оказать посильную помощь организации Якнарревдотов. Революционный Комитет предлагает всем местным органам власти — улусным и наслежным депутатам, Ревкомам и Советам приступить к сбору добровольных пожертвований в пользу Якнарревдот и открыть запись добровольцев.

Все, кому дорога жизнь и свобода Автономной Якутии — в ряды Якнарревдот.

Все, кто не хочет порабощения якутской нации, записывайтесь в Якнарревдот.

Все, кто не хочет восстановления старого режима полицейской кабалы и русского офицерского разгула — идите в Якнарревдот.

Все оставшиеся на местах и не могущие почему-нибудь вступить в ряды Якнарревдот — ваша обязанность оказать посильную помощь организации и содержанию своих якутских отрядов, — несите свои пожертвования.

Врид. Председателя Революционного
Комитета Ис. Барахов.

Секретарь Ревкома К.Никифорова.

2 октября 1922 г. гор. Якутск.

Выписка из газеты “Автономная Якутия” № 69 от 25 октября 1922 г.

Слово это представляет извлечение из обширной статьи «Генерал Пепеляев о текущем моменте».

Сомневающихся отсылаем к 230 и 231 номерам известной Харбинской газеты «Русский голос» за 1921 год, где и встретятся с самой этой статьей.

Вот она:

«В прошлом вожди антибольшевистских движений мало придавали значения умонастроению масс, часто даже игнорируя его. Между тем, опыт всех великих народных движений показывает, что революционное устремление масс является фактором, с которым опасно не считаться...

Отсюда для меня ясно, что восстающие продолжают оставаться и на революционном базисе.

Нельзя поэтому и опасно навязывать стихийно возникающему народному движению против большевиков какие-либо новые лозунги, иные цели. Интеллигенция должна влиться в движение, принять его цели, его лозунги и лишь стремиться внести в него организованность, дабы спасти страну от анархии и уберечь озлобленные массы от страшных разрушений и не нужных жестокостей...

Среди всех группировок мое внимание останавливается на одном. Это национально-экономический союз. На мой взгляд, он встал на верный путь, стремясь объединить организации, связанные с народным хозяйством: кооперативные и торгово-промышленные. Первые представляют — крестьянство, а вторые — буржуазию…

Он сейчас решительно отвергает всякую мысль о возглавлении движения отсюда диктатором, привлечение иностранных штыков, стремится сосредоточить власть в руках известных, пользующихся доверием население лиц из общественных кругов и настаивая на безусловном подчинении военной власти гражданской, сводя армию на положение технического аппарата в распоряжении Правительства...

Страна потеряла сейчас огромное количество населения, притом самого ценного — мужского и рабочего.

России сейчас больше всего нужен социальный мир, дружное сотрудничество всех классов и населяющих ее племен и народов.

Руководители движения должны стремиться отвести гневную руку восставшего народа от таких же русских людей, лишь только обманутых коммунистами.

Не злобу, месть и расправу, а забвение прошлых обид должно нести истинное народное движение».

Если остановили свое внимание на время появление этой статьи, все могут обличить коммунистов в перетасовании ими фактов и обмане народа, поскольку они обрушивают на движение вообще и на генерала Пепеляева в частности потоки ругани, всем известной и, впрочем, не удивительной при определенном культурном и нравственном уровне господ коммунистов.

с. Амга
19 февраля 1923 года

Наши части, преследовавшие Коробейникова, гнались за ним до Нелькана, откуда за отсутствием подвод (Коробейников угнал с собою всех лошадей и оленей), не могли продвинуться дальше до Аяна. Впоследствии, узнав от перебежчика о приближении к Нелькану войск ген.Пепеляева, наш Нельканский гарнизон спустился на плотах к Петропавловску (500 верст ниже Нелькана).

Тем временем прекратилась навигация и наступила осенняя распутица.

Пепеляев был приглашен организатором повстанческого движения (Нельканского выступления 1921г.) эсером Куликовским и якутом Поповым, которые выехали из Нелькана в ноябре во Владивосток, куда прибыли в январе. Здесь они явились за помощью к белогвардейскому Меркуловскому Правительству, которое, занятое борьбой с ДВР и красными партизанами, дальше благожелательного отношения не пошло. Тогда при посредстве Сазонова был вызван из Харбина бывший колчаковский генерал Пепеляев, который согласился возглавить антисоветское движение в Якутии. Пепеляев согласился и приступил к вербовке добровольцев. Финансировали его эсер Куликовский (70000 руб.), быв.якутский купец Кушнарев (русский), «воевода земской рати» Дитерихс, сменивший Меркулова (18500 руб.).

С этими силами 9 августа вышел на 2 пароходах из Владивостока в Аян.

Вместе с ним выехали быв.якутские купцы Никифоров (якут), Аверенский (метис) и представители иностранных фирм: американской «Олаф-Свенсон-К°», английской «Гудсон-Бей», японской «Гуми-арай».

Не зная об отправке этой экспедиции, Якутское Областное народное управление в июне 1922 года отправило во Владивосток и Японию с просьбой о помощи особую делегацию во главе с председателем этого управления Ефимовым (якут). Эта делегация через Охотск прибыла во Владивосток, после отъезда Пепеляева.

Таким образом, пепеляевщина являлась прямым продолжением повстанческого движения 1921—22 гг.

В начале борьбы с Пепеляевым создались очень ненормальные взаимоотношения местного командования с штабармом 5. Прежде, когда командармом был Уборевич, местному командованию была предоставлена полная свобода действий. После ухода 5 армии во Владивосток военное руководство Якутии перешло к комкору Чайковскому, с которым вскоре создались расхождения тактического характера; комкор взял на себя непосредственное оперативное руководство, ставил тактические задачи и устанавливал дислокации войск, совершенно не считаясь с соображениями местного командования и убивая местную инициативу.

Так им был дан приказ снарядить 2 экспедиционных отряда по 300—400 чел. в каждом и немедленно двинуться на Аян и Охотск. Наши части не имели теплого обмундирования, не было также и транспортных средств, поэтому выполнение этого приказа требовало 2000 оленей, 1000 нарт с упряжкой и 1000 комплектов специального мехового обмундирования, палаток, железных печек и т.д., причем закупку можно было произвести в Вилюйском, Олекминском, Верхоянском округах, на что требовалось 3—4 месяца времени.

Было возбуждено ходатайство об отмене этого приказа и одновременно с этим, не имея прав приостановить проведение в жизнь этого приказа, несмотря на явную невыполнимость его, было немедленно приступлено к снаряжению указанных экспедиций. Обстоятельно ознакомившись впоследствии с положением дел, комкор сначала отменил свой приказ об отправке экспедиции на Аян, а затем отменил и Охотскую экспедицию. Произведенные затраты были сделаны напрасно.

Дислокация войск, устанавливаемая непосредственно комкором из Иркутска совершенно без всякого учета местных территориальных и стратегических особенностей, вызывала опасение за то, что Пепеляев без труда сможет, выйдя в заселенные районы и подкрепившись продовольствием и транспортом, по частям разбить наши отряды.

С этой точки зрения совершенно нелепо было держать гарнизон около 300 штыков в Петропавловске, нельзя было надеяться на то, что он сможет противостоять против 600—700 великолепно вооруженных, дисциплинированных кадровых частей Пепеляева. Нельзя было надеяться и на то, что он сможет приостановить продвижение отрядов Пепеляева, последний мог просто-напросто обойти их и подойти к Амге, откуда выйти в заселенные районы. Так оно впоследствии и было.

Кроме того, Петропавловский гарнизон, сформированный из частей, эвакуированных из Нелькана, куда он прибыл летом, не имел мехового обмундирования, был не приспособлен к зимним операциям. Отправленный туда транспорт теплого обмундирования был захвачен белобандитским отрядом Артемьева, оперировавшим между Петропавловском и Амгой.

Когда были получены сведения о продвижении головных отрядов Пепеляева по р.Мили (около Петропавловска), было решено без санкции комкора Чайковского вернуть Петропавловский гарнизон в Амгу. Посланный с этой целью в Петропавловск т.Строд пробился через две засады, вывел гарнизон из Петропавловска и на обратном пути в Амгу, пробираясь сквозь многочисленные засады Артемьева, и узнав о занятии Амги Пепеляевым, после боя с ген.Вишневским, в котором были перебиты все быки и лошади, и потеряв убитыми и ранеными 56 чел., и будучи сам ранен, укрепился в заброшенной якутской юрте в местности Сасыл-Сысы и был осажден Пепеляевым. Потеряв 63 чел. убитыми, 96 ранеными из 282, израсходовав 10-дневный запас продовольствия, взятый из Петропавловска, питаясь только мясом трупов лошадей, служивших одновременно баррикадой, страдая от жажды, не имея медикаментов и перевязочного материала, а также достаточного количества огнеприпасов, все же выдержал 18-дневную осаду и тем самым оттянул на себя значительную и лучшую часть Пепеляевских сил (между прочим, Строд продолжал командовать отрядом, несмотря на пулевую рану в легкие).

Еще до этого, в ночь на 2 февраля, внезапным ночным налетом головные части Пепеляева заняли село Амгу, захватив около 40 красноармейцев пленными, 3 пулемета, около 60000 патронов и большие запасы продовольствия.

После всего этого, очевидно, и штаб округа понял свою ошибку, он предоставил по-прежнему полную свободу действий местному командованию. Было решено немедленно снарядить крупную ударную группу, сосредоточить свои силы в районе Амги и нанести сокрушительный удар по Пепеляеву.

Мы имели большой численный перевес над Пепеляевым, но расположение наших частей, установленное центром, а также благодаря формированию двух упомянутых выше экспедиций было настолько нелепо, что нам пришлось потратить целый месяц для сосредоточения своих сил под Амгой.

Числа 27 февраля из села Чурапча (200 верст от Якутска и столько же от Амги) выступил стоявший там гарнизоном красный отряд под командованием Курашова, взяв направление в район Амга — Сасыл-Сысы. Такое направление имело целью оттолкнуть от Строда часть державшего его в осаде пепеляевского отряда. Узнав о движении отряда Курашова, Пепеляев, оставив заслон против Строда, с главными силами обрушился на Курашова, но в двух встречных кровопролитных боях с ним, окончившихся вничью, не смог разбить Курашова, лишь задержал движение его отряда.

Наше командование в лице Байкалова, учитывая создавшуюся обстановку и неотложную необходимость выручить Стродовский отряд, находившийся в неслыханно трудных условиях, решило, не теряя момента, быстрым ударом захватить Амгу и тем лишить Пепеляева единственной его базы. Числа 28 февраля на Амгу двинулась из Якутска ударная группа в составе около 400 штыков, сформированная в большей части из чонцев и в меньшей — из красноармейцев дивизиона ГПУ. Командование группой принял на себя Байкалов. Около Амги к ним был присоединен Нарревдот. 3 марта после лихой схватки-атаки по ровному, открытому месту, под градом пуль, неся крупные потери, группа ворвалась в укрепленную противником Амгу и после короткого боя овладела ею. Большая часть Пепеляевского гарнизона (исключительно офицеры) была взята в плен, меньшая бежала из Амги. В качестве трофеев было захвачено оружие, огнеприпасы и канцелярия штаба Пепеляева. Захват Амги знаменовал крах Пепеляева и, сознавая это, Пепеляев оставил Курашова и бежал с остатками своей «дружины» и оставленным против Строда заслоном к Петропавловску, затем к Нелькану и далее на Аян.

Близкое соседство с Амгой отряда Строда (между Амгой и Сасыл-Сысы около 20 верст) расстроило все планы Пепеляева. Амгу он считал ключом к Якутску, из Амги он был намерен ударить на Якутск, где, как он знал, нет кадровых частей, а гарнизонную службу несет ЧОН. Отсюда понятно стремление Пепеляева во что бы то ни стало разгромить, уничтожить отряд Строда, чтобы обезопасить свой тыл и развязать свои руки для похода на Якутск. Какое значение придавал Пепеляев ликвидации Стродовского отряда, можно судить из приказа его от 23 февраля комсоставу осаждавшего Строда отряда. Указав, что «противник (Строд) продолжает упорно обороняться» и что «только упорной работой, активностью мы можем сломить волю противника» и, подавив его психику, принудить к сдаче или уничтожить его, Пепеляев в заключении предписывает: «Начальникам частей внушить добровольцам, что нам во что бы то ни стало необходимо разбить противника в кратчайший срок, от этого зависит все наше движение, и я жду от каждого добровольца неутомимой энергии».

В начале борьбы с Пепеляевым для нас было ясно, что от отношения населения к начавшейся борьбе зависит исход борьбы с Пепеляевым. Если население активно поддержит Пепеляева, то предстоит очень длительная, требующая громадного напряжения сил и средств борьба. Если же население активно поддержит нас или, по крайней мере, останется пассивным к борьбе с Пепеляевым, то задача будет значительно облегчена: чисто военных сил для того, чтобы противостоять Пепеляеву, у нас было достаточно.

Поэтому прежде всего мы обратили внимание на выявление настроения населения. Была проведена агиткампания, которая констатировала довольно пестрое и неопределенное настроение населения.

Облбюро понимало, что «для полного перелома в политических симпатиях населения, недавно находившегося в объятиях повстанчества, требовалось довольно значительное время и предметная агитация улучшения экономического положения путем завоза товаров и развития торговли.

Как раз времени-то нам дано было слишком мало, да и хозяйственный эффект мы могли при наших скудных средствах производить весьма скромный.

Но тем не менее надо признать, что население было слишком оттолкнуто ужасами и поборами повстанцев, чтобы у него оставалась охота на новые авантюры.

Постановлением Ревкома и Совнаркома было сделано предупреждение бывшим повстанцам о том, что «новое присоединение их к отрядам и организациям, действующим против ЯАССР... будет рассматриваться как обыкновенный бандитизм, со всеми вытекающими отсюда последствиями».

Но население ждало от нас ясного ответа о нашей политике, будем ли мы продолжать свою «новую политику» или изменим его в сторону репрессии к быв. повстанцам. Ревком и Совнарком по этому вопросу выпустили 14 октября особую декларацию, в которой заявили, что «несмотря на начатую жестокую борьбу с зарвавшимися врагами якутского народа, Ревком и Совнарком со всей твердостью и последовательностью будут проводить ту политическую линию, которая выражена в манифесте Ревкома от 22 апреля 1922 года».

Кроме того, Ревком и Совнарком вновь предупредили о том, что «все, кто примкнет к белогвардейским бандам ген.Пепеляева, будут объявлены врагами якутского народа» и т.д. и призвали население, нацинтеллигенцию и амнистированных повстанцев «стать на защиту ЯАССР и придти на помощь Красной Армии» обмундированием, продовольствием и в транспорте.

Одновременно с этим в целях окончательного укрепления Соввласти и политического успокоения населения, было решено «выборы в Советы продолжать и закончить в установленные сроки» (Из постановления облбюро от 10 октября1922г.).

Как мы знаем, в виду нашей слабости и оторванности от населения, последнее шло за нацинтеллигенцией, поэтому от отношения нацинтеллигенции к начавшимся событиям в известной мере зависело и отношение населения.

Планы ген.Пепеляева были построены, конечно, не на свои 750 чел., а на общую политическую ситуацию в момент отъезда во Владивосток Куликовского (осень 1921г.), т.е. на Якутское контрреволюционное национальное движение и сочувствие ему всех приленских крестьян. Пепеляев не верил в перемену фронта нацинтеллигенцией и не знал о переломе в настроениях масс. Поэтому он принял решение идти на Якутск, Иркутск и дальше на Москву.

Мы также не могли тогда учесть, насколько полно произошел перелом в настроении масс и насколько надежен поворот нацинтеллигенции. Для нас было ясно только одно, если нацинтеллигенция, а за нею и массы снова уклонятся на сторону контрреволюции, т.е. Пепеляева, нам предстоит крайне продолжительная и упорная борьба, которая потребует неисчислимые материальные и людские жертвы и приведет край к полному разорению.

Случилось же как раз обратное. Парторганизация сумела создать огромный подъем и развить кипучую подготовительную работу. Захваченная особым энтузиазмом нацинтеллигенция пошла под нашим лозунгом и под нашим руководством. Разумеется, что энтузиазм был национальным энтузиазмом.

Опять на все стороны с агитацией разъехалась вперемешку с партийцами вся нацинтеллигенция.

Имеющий большой контингент интеллигентов (лучший якутский повстанческий отряд под командой Михайлова), сложивший оружие перед самой высадкой в порт Аян отряда Пепеляева, настойчиво потребовал вооружить его и отправить на фронт. В отряд записывалось еще много интеллигенции (не из повстанцев).

«Само собой разумеется, что вопрос формирования этого отряда был под вопросом доверия или недоверия (на деле, а не на словах) к нацинтеллигенции. Также очевидно было политическое и моральное значение этого отряда в борьбе с пепеляевщиной».

Было решено «привлечь к активной обороне ЯАССР беспартийных якутов: национальных интеллигентов» (постановление Облбюро от 10.10). На основании этого решения были созданы так называемые якутские народно-революционные добровольческие отряды (Нарревдот), во главе которых встал один из наиболее авторитетных в то время среди нацинтеллигенции и наиболее советизированный беспартийный интеллигент якут Сивцев, а начальником штаба назначен коммунист Карпель. В состав Нарревдота был включен весь сдавшийся нам белый повстанческий отряд Михайлова.

Организация этого отряда имела громадное национальное и политическое значение. Надо было использовать их националистический энтузиазм, их решение стать на защиту национальной Советской автономии против вторжения русского генерала. Кроме того, от активного участия в наших рядах представителей нацинтеллигенции зависело и окончательное привлечение на сторону Советской власти широких кругов населения.

Мы не питали никаких иллюзий в оценке Советских настроений нацинтеллигенции. Мы знали, что многие из них становятся на нашу сторону, выбирая из двух зол меньшее.

Но надо было использовать момент, вовлечь их в активную борьбу за Соввласть, притянув за собою население и тем самым еще ближе связать их с Соввластью.

Отказ им в этом означал открыто выразить им недоверие и вновь оттолкнуть их от себя и тем самым стать перед опасностью неизбежных колебаний среди населения.

Кроме политических соображений, Нарревдот имел также большое значение и в чисто военном отношении, так как наши части, состоящие исключительно из приезжих красноармейцев, не были приспособлены к нашим климатическим и проч. условиям.

Тем более опасно было расформирование этого отряда без всякого повода, сейчас же после формирования, поэтому также и по тем соображениям, которые высказаны выше Обком РКП отказался исполнить распоряжение РВС ЗСВО (Новосибирск), который, узнав о формировании этого отряда и признавая, по-видимому, принципиально не допустимым создание такого отряда, отдал приказ о немедленном его разоружении, и принял вооружение и снабжение отряда за счет ЯЦИК.

Нарревдот провел большую работу и в смысле разведки, и в смысле разложения якутов-повстанцев, находившихся в рядах пепеляевцев. С нашего ведома он имел почти беспрерывную переписку с этими якутами, а также с членами Временного якутского национального Управления и «Совета народной обороны». Снабжал их нашими газетами и литературой.

Вся эта наша политика оправдалась на деле. В последних боях с Пепеляевым, когда решалась судьба Якутии, со мной и Нарревдотом была большая и лучшая часть якутской нацинтеллигенции. Здесь заговорило их болезненное самолюбие и оскорбленное чувство подозрениями и провокацией военных коммунистов. Они действительно, что называется, рвались на опасность.

Доктора Скрябина, например, пришлось два раза отзывать из цепи, из сферы убийственного огня, куда он удрал, невзирая на то, что у нас было всего два врача, а раненых, вместе с пепеляевцами, более 250 человек. Не было ни одного случая перебежки нарревдотовцев на сторону противника.

«Теперь в наших руках имеются огромные материалы, документы, переписка почти всех белогвардейских штабов и гражданских управлений в Якутии. Я проработал все это и изучил от корки до корки. Можно сказать, что да, якутская нацинтеллигенция шарахнулась было в сторону контрреволюции осенью 1921г., а уже весною 1922г., увидев воочию подлинное лицо белого офицерства и испытав прелести их господства, решительно отвернулась от него.

Во время пепеляевщины, когда нашим военным коммунистам всюду мерещилась измена, предательство, заговоры, оказывается, что ни пепеляевский штаб, ни его «Совет народной обороны» не имели никакой информации и никакой связи с городом. Пепеляевщина потерпела быстрое поражение потому, что она не имела уже никакой социальной, экономической и политической почвы, потому что она была совершенно изолирована. Сам Пепеляев и на Тунгусском съезде в Нелькане (апрель 1922 г.), и в своей газетной статье в Харбине «Новости дня» (ноябрь 1923 г.), и на суде в Чите (в январе 1924 г.) заявил, что главная причина его неудачи «измена и предательство якутской нацинтеллигенции». Это подтверждают также и председатель «Совета народной обороны» Борисов и «Управляющий Якутской областью» ген.Куликовский.

Особенное, если не решающее, значение в изоляции Пепеляева и откола от него якутов имел Нарревдот».

Одновременно с этим было опубликовано постановление Президиума ВЦИК от 7 августа 1922 г. об амнистии меркуловцев и каппелевцев. В этом постановлении говорилось: «Президиум ВЦИК еще раз обращается к сражающимся в рядах меркуловцев и каппелевцев казакам, солдатам и офицерам... бросить ряды врагов и вернуться на родину. Пусть все искренне раскаявшиеся и понявшие свое заблуждение не боятся ответственности перед Соввластью и спокойно возвращаются к мирному труду»...

«Карающая рука Рабоче-крестьянского правительства никогда не опустится на головы тех, кто искренне осознал все свои прежние промахи и стремится вступить в великую семью трудящихся»...

Это воззвание было широко распространено среди пепеляевцев.

В декабре—январе состоялись 1-я Якутская областная конференция РКП (б) и 1-ый Всеякутский учредительный съезд Советов..

Конференция подвела итоги ликвидации повстанчества, одобрила общую политическую линию Облбюро, определила дальнейшие пути национальной политики и особо остановилась на задачах партии в связи с созданием автономной Якутии. Конференция подробно обсудила также вопросы хозяйственные, кооперативные и профсоюзные.

Всеякутский съезд в большинстве своем (около 60%) был представлен беспартийными, особенно нацинтеллигенцией, и состоялся в самый напряженный момент борьбы с пепеляевщиной, когда белые подходили к Амге, несмотря на все это, он прошел с огромным подъемом и единодушием. Все резолюции комфракции были приняты почти единогласно, было только несколько случаев, когда 2—3 делегата воздерживались от голосования.

Наша новая политика была настолько популярна в массах, что даже ген.Пепеляев пытался применить ее. В противоположность бесчисленным поборам белоповстанцев, он стремился осуществить гуманное отношение к населению и сыграть на народнической струнке интеллигенции. Он наименовал свой отряд «народный», в обращении между собою ввел слово «брат» (брат генерал, брат солдат), оставлял в живых и даже отпускал на волю взятых в плен красноармейцев, особенно якутов, усиленно подчеркивал, что он борется только против насилья коммунистов, что он за «народовластие», захватив в плен парламентеров, отправленных нами для переговоров с повстанцами, в том числе брата Байкалова и писателя-якута Софронова, отпустил их на волю.

Несмотря на все это, благодаря принятым партией мероприятиям, он не был поддержан нацинтеллигенцией, оказался изолированным от населения и предоставленным самому себе.

После нанесенных ему под Амгой поражений, Пепеляев с остатками своих войск бежал обратно на Аян, куда прибыл в мае 1923г. Здесь он был захвачен в плен десантным отрядом, прибывшим из Владивостока, в июле 1923г. Тогда же был занят г.Охотск, куда бежали части войск Пепеляева и все Охотское побережье было очищено от пепеляевских банд.

Якуты и тунгусы, находившиеся в отряде Пепеляева, разошлись по домам еще до пленения Пепеляева, только несколько десятков человек, во главе с Артемьевым, скрылись среди тунгусов. Это были люди, чувствующие за собой много грехов против Соввласти и поэтому дрожащие за свои шкуры. Они жили представлениями о Соввласти 1920—1921 гг., узнали об амнистии, но не верили ей, боялись ловушки и выжидали. Впоследствии они приняли участие в тунгусском восстании.

В декабре 1923 г. состоялась 2-я Якутская Областная конференция РКП (б). Она подвела итоги борьбы с пепеляевщиной и отметила «правильную национальную политику, проведенную Обкомом, чему лучшим доказательством является полная ликвидация пепеляевщины и бандитизма при помощи широких масс Якутского населения и итоги последних съездов советов. В дальнейшем эту линию необходимо закрепить и углубить практически во всех отраслях партийной и Советской работы.

Конференция подчеркивает, что коренная задача, от которой зависит дальнейшее упрочение Соввласти в Якутии есть смычка партии с широкими массами трудящихся в улусах, завоевание полного доверия масс и лучшей части национальной интеллигенции.

Выполнение этой задачи немыслимо без последовательной, активной национальной политики на основе решений XII съезда РКП и решений совещания нацработников при ЦК РКП(б)».

Секретарь Обкома ВКП(б) Барахов