Архитектурная студия Нины
Гермогеновой
Утверждая, что “все дети —
талантливы”, взрослые лукавят. На
самом деле, они не преминут
возможностью доказать ребенку: “Ты
не умеешь правильно рисовать — мы
научим тебя это делать”.
В архитектурных студиях, бум которых
пришелся на восьмидесятые,
изначально была выбрана иная
установка, ребенку утверждали: “Ты
можешь все. Стоит только
внимательнее присмотреться к тому,
что за время твоего отсутствия в этом
мире сделано взрослыми, и ... к самому
себе”.
В
небольших архитектурных студиях
Еревана, Тбилиси, Москвы словно
происходили химические реакции — из
соединения информации (фильмы,
лекции, слайды и экскурсии по городу),
конструирования и детской фантазии
появлялись удивительные картины,
проекты и конструктивные находки.
Изучать их приходили вполне
серьезные сотрудники из НИИ
строительства и конструкторских
бюро.
Заинтересовавшиеся этим детские
психологи заметили, что
моделирование способствует развитию
интеллекта. Оно провоцирует
любопытство, умение внимательно
приглядываться к вещам простым,
обыденным. Например, нарисовав
красивый дом с трубой, ребенок
пытается сделать его из бумаги и
картона.
Катя
Кычкина.
«Готика».
|
Он переносит этот дом из плоскости
эскиза в объем — в трехмерное
пространство, из невесомости рисунка
— на землю с ее законами притяжения и
трения. Ребенку приходится
рассчитывать размеры и крыши, и трубы:
увеличить скат крыши — красиво, но
труба не держится; а если на рисунке
крыша соломенная, какой высоты
должна быть труба, а если..., а если... В
этом моделировании (соотнесении
своего “я” и меняющегося вокруг
реального мира) возможно и кроется
различие в подходах школ
архитектурных и художественных. Хотя
архитектурное образование скорее
дополняет образование
художественное. (Заметьте, любой
архитектор владеет академическим
рисунком).
Едва появившись при Союзе
архитекторов РС(Я) архитектурная
школа-студия Нины Гермогеновой
привлекла внимание родителей и
педагогов. К ней пришли мамы и папы,
чьи дети хотели рисовать, но почему-то
покидали художественные школы. Вслед
за ними потянулись педагоги: “Дайте
взглянуть на вашу методику”.
Посетители обозревали студию на IV
этаже Дома книги, до потолка
увешанную разнообразными картинами,
макетами, моделями — эдаким
космическим хаосом, который вертелся
вокруг детей. И редко кто уходил не
почувствовав, что этот хаос —
неоспоримое свидетельство
присутствия духа творчества.
Алеша Кычкин. «Корабль
моей мечты».
|
Первое участие на Всероссийском
фестивале “Зодчество” в 1995 г.
принесло успех студии. Диплом I
степени конкурса, проходившего в
рамках фестиваля был вручен
семилетнему Тимуру Кадырову из
Якутска. И из 30 представленных на
конкурсе школ — архитектурная
студия Нины Гермогеновой —
удостоилась Почетного Диплома
Международного благотворительного
фонда им. Якова Чернихова за
последовательность в применении
педагогических методов.
Возможно один из секретов методики
— в отсутствии излишнего дидактизма,
и полном доверии к ребенку.
Демократический стиль общения Нина
вынесла из стен МАРХИ (Московского
архитектурного института) в котором
она училась, в преподавателях
которого, по ее утверждению, начисто
отсутствует менторство.
Дети есть дети. И в любом серьезном
деле они должны оставаться таковыми.
И что может быть естественней для
ребенка, чем состояние игры с
конкретной целью — “проект школы” и
применением всех способов ее
достижения. Дети мобилизуют все
знания по географии, истории,
математике, полученные в школе, и
информацию из лекций по истории
искусств и архитектуры, которые
составляют основную часть учебного
процесса в студии.
|
Женя Бачаева. «Готика». |
Надя Старостина.
«Барокко». |
Стас Кондаков.
“Романский рыцарь”. |
Сергей
Ксенофонтов.
«Конструктивизм. Хулиган». |
Сколько детей, а значит и
характеров, столько и стилей. Проект
школы может быть выдержан в одном
стиле — средневековой готике со
стрельчатыми сводами и непременным
окном — розой. А может быть выполнен
с озорством: тогда школа
превращается в космический корабль
или батискаф с элементами барокко.
Но это не просто фантазии. Ребенок
создавая макет башни, или моста,
чувствует все компоненты
конструкции и то, как они соотносятся.
Мечта — идеальная школа — может
развалиться на глазах, если к ней не
приложено строгое ясное решение: как
соотнести “начало” — фундамент и “конец”
— шпиль на крыше, когда в руках —
бумага и картон, а цель — готический
собор.
Конструкции моделируют
действительность. И то, как ребенок
сумеет, к примеру, перенести радугу с
плоскости рисунка в объем, дает такую
работу его воображению, и интеллекту,
какую не дадут десять живописнейших
рисунков или уроков математики.
Кроме развития интеллекта,
постоянная работа с мелкими
конструктивными деталями развивает
общую и мелкую моторику. От этого
напрямую зависит развитие речи,
появляется уверенность в своих силах.
Не зря, в программы дошкольного
воспитания все активнее включают
моделирование — ребенку
действительно необходимо как можно
раньше осваивать этот мир.
Аня Кугаевская.
«Эйфелева башня».
|
Одна из последних идей Нины
Гермогеновой и ее сестры —
известного в Якутске модельера —
Кати Гермогеновой — соединить
архитектуру и моду. Так появились 26
бумажных костюмов всех эпох и стилей,
продемонстированных на шоу-показе “Бум
архитектура” весной этого года. Этот
показ предназначался не столько
детям, сколько взрослым. “Я хотела,
чтобы как можно больше людей
почувствовали удивительный мир,
который открывается в каждом ребенке”.
В этой коллекции поразительны не
только фантазия и увлеченность, с
какой дети взялись за костюмы, но и то
усердие и трудолюбие, с каким
выполнены эти сложные, тончайшие
костюмы. Не все зрители могли увидеть,
что, например, готические витражи не
просто нарисованы, а вырезаны в
картоне. Они украсили платье
придворной дамы — 9-летней Кати
Кычкиной. А доспехи рыцаря — состоят
из множества картонных пластин,
скрепленных степлером. На
гофрированные воротники готических
платьев нанесены рисунки ни чуть не
уступающие по тонкости венским
кружевам.
Пожалуй, самое главное, что дает
студия — понимание того, что и
рисование, и макетирование — не
только веселое занятие, но и труд,
терпение. Постепенное продвижение к
цели: ступеньки — лестница — башня.
Кружевной манжет — рукав — платье. С
момента разработки эскиза до
готового платья проходит около 4
месяцев. И эту кропотливую работу,
которая не каждому взрослому под
силу — выполнили девятилетние дети.
“Не буду утверждать, что
склонность к тонкой кропотливой
работе — свойство нашего северного
характера, но что действительно
отличает рисунки наших детей — это
многоцветье и яркость. На российских
фестивалях, в которых мы участвуем, я
заметила эту особенность” — говорит
Нина — “Воображение детей
компенсирует скудную палитру: строго
графичная зима и короткое пастельное
лето. Возможно, поэтому, дети так
тонко чувствуют цвета...”
На последнем российском фестивале
1997 г., который был посвящен юбилею
Москвы, предпочтение жюри было
отдано удивительной по цвету работе
— сиреневому кораблю на голубом фоне.
Оказалось, что эта работа посвящена
юбилею совсем другого города, а ее
автор — 9-летний Алеша Кычкин из
архитектурной студии Якутска. И все
же жюри было единогласно: Диплом I
степени Всероссийского фестиваля “Зодчество”
в очередной раз уехал в Якутск.
При всей увлеченности и занятости в
студии, дети свободны в своем выборе.
На вопрос: “Кем бы ты хотел стать?” —
как и многие их сверстники, они
отвечают: “Банкирами, президентами,
менеджерами, модельерами, ...”. “Но
прежде всего я хочу видеть их
творцами, а не простыми
исполнителями” — часто повторяет
Нина Гермогенова.
И, действительно, студия дает детям
все же больше, чем только развитие
способностей и знание архитектуры.
Она закладывает основу для их
будущего жизненного успеха.
Лена Сидорова