1924-25 гг.

В Нелькане М.К.Артемьев в июне созвал съезд аяно-нельканских, охотско-аянских и маймаканских тунгусов и якутов. На нем избрали Временное Центральное Тунгусское Национальное Управление, которое решило отделиться от Советской России и образовать самостоятельное государство. М.К.Артемьева выбрали начальником штаба вооруженных отрядов, а начальником всех отрядов — тунгуса П.Карамзина⁴.

14 июля 1924 г. вАяне состоялся Всетунгусский съезд Охотского побережья с прилегающими к нему районами, объявивший о независимости тунгусского народа и о неприкосновенности ее территории с морскими, лесными, горными богатствами и ресурсами. Лидеры движения разных национальностей М.К.Артемьев, П.Карамзин, С.Канин, И.Кошелев, Г.Я.Федоров и др., всего 10 чел., составили “Обращение” к мировому сообществу. В нем речь шла о том, что отсталые “во всех отношениях от мирового прогресса науки и техники” тунгусы обращаются к иностранным государствам и к Лиге наций, “как к могучим защитникам мелких национальностей в мировом масштабе” по вопросу спасения их от “общего врага мирового национализма — русского коммунизма”⁵. Такая постановка проблемы руководством движения свидетельствует о довольно зрелом уровне политического самосознания и общественно-политических взглядов. Точку зрения лидеров движения интересно сопоставить с мнением современного американского ученого Д.Дэвидса, который написал, что “национализм, и только национализм, является эффективным барьером на пути коммунизма”'. Мятежники создали атрибутику своего национально-территориального образования. К примеру, они приняли трехцветный флаг “Тунгусской республики”. Белый цвет флага символизировал сибирский снег, зеленый — лес, тайгу, черный — землю. Был принят также гимн “Саргылардаах сахаларбыт”⁷.

Что касается культурного освоения Охотского побережья, то еще 28 февраля 1924 г. там возник филиал культурно-просветительного общества “Саха омук”. Для его создания специально приезжал первый капитан-якут А. Д.Богатырев, который ознакомил охотчан с целью и задачами общества. На организационное собрание пришло 60 человек, которые поблагодарили национальную интеллигенцию, группирующуюся вокруг “Саха омук” и якутскую организацию ВКП(б) за мирную ликвидацию повстанчества 1921—1922 гг. и за политику национально-культурного возрождения в Якутии. Участники собрания избрали правление филиала в составе: председателя Т.В.Попова, казначея А.В.Сивцева, секретаря К.Ф.Прокопьева. Кандидатами в члены правления стали С.Н.Федоров, Е.Т.Хаютанов. Председатель общества “Саха омук” А.И.Софронов 2 февраля 1925 г. отправил новому филиалу 30 поэтических сборников А.Е.Кулаковского, 10 экземпляров лирики А.И.Софронова, 20 книжек об отделении жилищ от хотонов и 20 штук календарей⁹. Таким путем осуществлялось культурное проникновение на Охотское побережье.

Но в сентябре 1924 г. отряд Охотского ОГПУ в районе селения Улья расстрелял трех русских рыбаков, двух тунгусов и одного якута. В ответ повсюду начали организовываться вооруженные отряды самобороны. Группировка М.К.Артемьева без боя овладела расположенным в 315 км. от Якутска селом Петропавловск Усть-Майского района". Активизировались очаги повстанчества на Севере Якутской АССР: Оймяконском, Верхоянском, Абыйском (Эльгетском) и других улусах¹². 31 декабря 1924 г. восставшие захватили населенный пункт Арка, а затем — Новое Устье, находящееся в 7 км. от Охотска. К Нелькану устремилась группировка повстанцев под командованием Г.Рахматуллина-Боссоойки¹³.

Мятежники конфисковали товары Нельканского отделения фирмы “Гудзон бей” и назначили заведующим военно-гражданским складом Ю.Галибарова¹⁴. На Новом Устье им досталось до 10 тыс. пудов продовольствия стоимостью в 100000 руб., в Оймяконе — разных товаров на сумму около 25 тыс. руб., в Абые — пушнина на 25 тыс. руб. В захваченных местностях в руках повстанцев оказались магазины и склады Якутпушнины, кооператива “Холбос”, других хозяйственных и торговых организаций. Имелись случаи грабежей мирного населения, когда отбирались лошади, запасы продовольствия, сена15.

Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В.Сталин отправил инструкцию уполномоченному ВЦИКа и ЦК К.К.Байкалову, который руководил ликвидацией тунгусского повстанчества. В ней говорилось: “ЦК считаясь со всеми вышеизложенными соображениями находит целесообразным мирную ликвидацию восстания, применяя военные силы лишь в том случае, если это будет диктоваться необходимостью...”¹⁷. Для ведения мирных переговоров была направлена из Якутска комиссия в составе П.И.Оросина, А.В.Давыдова и П.Филиппова, которая присутствовала на втором Тунгусском съезде в январе 1925 г. Эта делегация информировала собравшихся о политической жизни в Якутии и о новом советском строительстве вообще, но к их докладам съезд отнесся очень недоверчиво¹⁸. Объяснялось такое недоверие тем, что тунгусы в них не видели юридического лица, которое могло бы иметь значение и вес в политике. Поэтому население считало членов делегации малоавторитетными и вполне резонно вопрошало: “Может ли вчерашний повстанец давать кому-либо твердую амнистию?”.

Тунгусский съезд через мирную делегацию представил в ЯЦИК ЯАССР требования об: 1) отделении Охотского побережья от Дальнего Востока и присоединении к Якутии; 2) предоставлении права тунгусам самим разрешать политические, экономические и культурные вопросы; 3) устранении от власти коммунистов, проводивших политику террора. Во время переговоров военные действия были временно прекращены¹⁹, но под давлением Сибирского ревкома алдано-нельканский конный отряд И.Я.Строда внезапно захватил Петропавловск, нарушив тем самым перемирие²⁰.

31 марта 1925 г. группа М.К.Артемьева заняла местность Сулгачи; 8 апреля отряд Г.Рахматуллина-Боссоойки вошел в с. Абагу. Конница И.Я.Строда в 20 км от Петропавловска окружила и вынудила сдаться группу С.Канина²¹. Из 13 окруженных мятежников двое погибли, трое бежали к Артемьеву и 8 человек, в их числе сам Канин, сложили оружие²².

Начальник штаба М.К.Артемьев с 60 повстанцами находился в местности Мырыла (160 км от Амги). Туда поехала делегация ЯЦИКа во главе с Р.Ф.Кулаковским, которая подписала договор о перемирии. 30 апреля ЯЦИК командировал официальную делегацию в составе Е.И.Слепцова, Ф.Г.Сивцева и Н.Боддушева. Из них наиболее яркой и интересной личностью являлся уполномоченный Якутторга по Охотскому побережью Ф.Г.Сивцев.

Федор Гаврилович Сивцев смело говорил о том, что раньше Охотское побережье играло огромную экономическую роль для Якутии и его потеря нанесла невосполнимый урон республике. Ущерб состоял в том, что пушнина из Гижиги, Олы, Сеймчана и Удского края “попала не в те руки”, а до революции якутские купцы и промышленники распространили свою торговую деятельность по всему северо-востоку Азии и на юге до р. Амура и о. Сахалина. Сивцев сетовал также на то, что якуты насильно вытесняются из Охотского побережья, а до революции их руками “обслуживались все местные нужды”. Охотское побережье, по его мнению, имело для Якутии такое же значение, как побережье Черного моря для Украины23. Поэтому он предложил присоединить Охотскую зону к Якутской АССР; вернуть отнятые у якутов жилища и земельные участки; привлечь тунгусов, якутов, коряков и камчадалов к управлению рыбными промыслами; освободить всех необоснованно арестованных аборигенов, открыть национальные школы; создать историко-краеведческий музей и т.д.²⁴.

Партийно-советское руководство во главе с М.К.Аммосовым, И.Н.Бараховым, С.В.Васильевым в “Генеральном плане реконструкции народного хозяйства Якутской АССР” изложило проект установления транспортной связи с Приморским краем через выход к Охотскому морю. В годы сталинских репрессий 1937—1938 гг. органы НКВД использовали это в качестве предлога для предъявления чудовищных обвинений авторам “Генерального плана”. Их обвинили в попытке отторжения Якутии из состава СССР и вхождения ее под протекторат Японии²⁵. Такими жестокими методами командно-административная система вытравливала из сознания народа общественно-политические идеи “выхода к морю”. Эта политика изоляции свидетельствовала о стремлении правящего режима установить прочный” железный занавес” и отрезать народы Якутии от всяческих контактов с зарубежными странами. В результате ЯАССР постепенно стала захолустной провинциальной окраиной.

В мае 1925 г. в ходе мирных переговоров между М.К.Артемьевым и И.Я.Стродом, Р.Ф.Кулаковским обе стороны сумели найти общий язык. М.К.Артемьев убедился в том, что во главе Якутской АССР стоят не те коммунисты, которые проводили политику террора; в республике осуществляется национальное возрождение и вопрос о присоединении Тунгусии к ЯАССР находится на стадии обсуждения²⁶. В результате успешных переговоров 9 мая было заключено мирное соглашение и отряд М.К.Артемьева “единогласно решил сложить оружие”. 18 июля отряд П.Карамзина в местности Медвежья голова, находящемся в 50 км. от Охотска, присоединился к мирной сдаче²⁷. Всего сложили оружие 484 повстанца из отряда М.К.Артемьева и 35 мятежников группы П.Карамзина. Из числа артемьевцев якутов было 315 (63,8%), тунгусов - 85 (17,8%), русских — 46 (9,8%), камчадалов — 1" (4,3%), 3 татарина, 2 поляка, 1 кореец и 14 лиц неизвестной национальности²”.

22 июня 1925 г. на четвертой областной партийной конференции в г. Якутске П.А.Ойунский привел такие данные: на проезд и для восстановления хозяйства рядовым повстанцам выдавалось от 15 до 60 руб. золотом, в отдельных случаях — 100— 200 руб., а самому М.К.Артемьеву — 1000 руб. Тунгусские повстанческие части были влиты в состав амгино-нельканских войск под командованием И.Я.Строда. Все материальные убытки, причиненные на территории боевых действий, возмещались Якутской АССР. М.К.Артемьева назначили особо уполномоченным по Охотско-Нельканскому району. Тунгусам выдали берданы с патронами²⁹.

“Выхода к морю” добивались также и отдельные представители интеллигенции. Например, известный общественный и культурный деятель, друг М.Горького А.А.Семенов во Владивостоке настойчиво просил через редакцию газеты “Красное Знамя” помочь молодой автономной Якутии пробить путь к Тихому океану. В результате этих попыток в 1936 г. из г. Хабаровска в порт Аян, находившийся на побережье Охотского моря, выехала экспедиция во главе с инженером, доцентом Иркутского государственного университета И.Ф.Молодых для обследования основных дорожных путей к морю³². Отсюда видно, что эта проблема находила отзыв у приморцев.

Однако центр, и особенно органы ОГПУ-НКВД, не разделяли подобных взглядов и постоянно подозревали якутов в “японофильстве”. В 1925 г. М.К.Аммосов с тревогой сообщал в Якутск своим друзьям, что “в недрах ЦК (Сталин и другие) относятся крайне недоверчиво к нам, относя нас к категории коммунистов, перерождающихся в буржуазных революционеров”³³. Об этом же говорил Ф.Г.Сивцев: “Крамола — не достояние населения, а ее создают нездоровые методы, излишняя подозрительность, партийная недоразвитость и национальная невоспитанность”³⁴.

Таким образом, партийно-советское руководство Якутии во главе с М.К.Аммосовым, И.Н.Бараховым, С.В.Васильевым, П.А.Ойунским стремилось разрешать возникшие национальные конфликты мирными средствами и с учетом региональных особенностей. Но уже в период НЭПа резко начинает возрастать роль центра, который пытался навязать свою политику в национальных окраинах. Сталинская номенклатура с конца 20-х годов окончательно избрала универсальный метод решения нарождающихся противоречий внутри федерации, основанной на национально-территориальном принципе. Это видно уже на примере кровавого подавления движения конфедералистов в 1927—1928 гг., когда массовым репрессиям подверглись интеллигенция и партийно-советское руководство. После выхода в свет Постановления ЦК ВКП(б) “О положении в Якутской организации ВКП(б)” от 8 августа 1928 г. стало невозможным на долгие десятилетия даже упоминать о каком-либо выходе к Охотскому морю. Малейшие попытки поднять эту проблему расценивались жестко, а именно как “буржуазно-националистические” поползновения.

11. Там же. - С. 107.

25. Аргунов И.А. Социальная сфера образа жизни в Якутской ЯАССР. — Якутск, 1988. - С. 68.

Егор Петрович Антонов, кандидат исторических наук.