В 1921 году вспыхнуло Коробейниковское движение. Восстал якутский народ против действий агентов, прибегавших к жесточайшим репрессиям и мести в отношении якутского народа, Соввласти. Как повстанцы, так и представители Соввласти, захваченные исторической волной и лихорадочным кошмаром мести друг к другу, Якутию обрекли на братоубийственную резню. В этой лихорадке я никакого как активного, так и пассивного участия не имел.

Когда повстанцы были уже на речке Нотора, я бежал в г.Якутск и поступил на службу в Наробраз. Это было в октябре 1921 года.

Будучи систематически преследуем некоторыми, подпавшими под влияние рокового исторического момента, представителями Соввласти, на почве личных счетов, при осадном положении г.Якутска я жил в очень сжатой для меня атмосфере и чувствовал себя все время затравленным. С приездом К.Байкалова (в то время Главнокомандующего всеми вооруженными силами Якутии и Северного края) — сгущенная атмосфера рассеялась и только что начали говорить о гуманной политике.

Между тем на похоронах дедушки Каландаришвили один из ответственных работников Соввласти в резкой форме бросил обвинение на беспартийную интеллигенцию в пассивности в работах советского строительства и поставил на вид, что это не забудется.

Это открытое выступление вселило в моем сознании сомнение в твердости гуманной политики — решил безвозвратно уйти от Якутии и в этом нашел отзвук и даже мнение среди населения, вокруг которого я вращаюсь. Оно было убеждено, что под гуманной политикой сказывается именно это открытое выступление.

Числа не помню, когда я приехал к себе домой, после короткого промежутка времени штаб повстанцев потребовал меня в Чурапчу и назначил в Амгинское информационное отделение. Конечно, будучи плохо информированным о ходе событий, я не мог бы давать полезную информацию, но к тому же, когда приехал в Амгу на другой же день, она была занята красными частями, а повстанцы отступили в тайгу. Затем от них мы двое или трое откололись. В тайге продукты доставали очень скудно, у нас средств не было. Получали сведения о политической жизни Якутии, что там творится и под флагом гуманной политики идет подпольная ликвидация бывших повстанцев, а также продолжается насилие, гнет, реквизиция и мобилизация и т.д. Эти сведения как бы подтвердили мои сомнения о непрочности так называемой «мирной политики» и в связи с этим моя таежная и запуганная жизнь во мне выпекла твердое решение идти против скрытого террора, несущего народу не мир и спокойствие, а меч и разрушение.

Вот таковы были представления тогда о начинающейся в Якутии трезвой жизни у человека, отрезанного от внешнего мира, не имевшего ни духовной, ни нравственной пищи и лишенного во всех отношениях.

Когда получил сведения, что против Соввласти двигается с Охотского побережья Пепеляев с дружиной и остатками якутских повстанцев, под влиянием переживаемого в то время момента, я вступаю в ряды партизан-якутов против военного коммунизма. Это было осенью 1922 года.

В 1923 году после занятия красными частями слободы Амги, я, находясь в штабе дружины Пепеляева, отступал с ними. Мигом распространился слух, что по занятии Амги красноармейцы упорно искали меня среди военнопленных якутов и по моему адресу пускали разные брани, ругательства, угрозы и пр. Оставаться на родине не было смысла. От дружины Пепеляева я откололся в Нелькане и уехал по направлению к Охотску.

В июне 1923 года я узнал, что г.Охотск и п.Аян заняты красными частями, а Пепеляев сдался. Оставалось мне только придти к Охотским властям и сдать свое оружие. Когда пришел из тайги на устье р.Улья, пошли упорные слухи, что воинские части Охотска допрашивают сдавшихся на милость своих вооруженных врагов пытками разного рода. Один из отряда Яныгина — некий Слепцов по прозвищу «Бужурунка» военвластями был подвергнут страшной пытке: делали острым кинжалом наружную операцию разрезами грудной и брюшной части тела, жгли ноги на костре. Со свежей раной на груди и брюшной части туловища, увеченными ногами, Слепцову удалось бежать в тайгу и скрываться у тунгусов. Факт был фактом. В связи с этим пошли слухи об исчезновении некоторых граждан. Конечно, при такой атмосфере всякому жить не охота. Я решил остаться в тайге и сидеть безучастно.

В начале 1924 года тунгусы начали рассказывать о пытках, произведенных Аянскими властями, исчезновении бывших пепеляевцев, добровольно сдавшихся, и арестах мирных жителей Аяна и совслужащих. В одно время Суворовым был арестован зав.Дальгосторгом Байков и подвергся пытке и избиению. В то время я был в районе Аяна.

В связи с этой репрессией пошли поборы разного рода. Никаких съездов по улучшению благосостояния населения, никакой правильной и здоровой советизации края не было сделано власть имущими. Наоборот, пошли запугивания тунгусов арестами, высылкой за пределы Тунгусии и т.д. Тунгусы заговорили, что при такой власти жить нельзя и на их глазах исполнителями власти являлись русские и эти люди обижают, режут, бьют и убивают. Вот тут-то и пробудился у темного, неграмотного тунгуса национальный антагонизм. Этот темный тунгус видел, что зверства эти делают «русские», а не тунгусы или якуты, кроме того эти «русские» выступают как коммунисты и представители Соввласти, а не как отдельные личности. Заволновалась вся тайга. Никакой связи как с иностранцами, так и с Якутией совершенно не было. Поведение Суворова в Оймяконе и других местах и ряд полученных сведений об Охотске заставили тунгусов связаться и с этим районом, где, действительно, потом выяснилось, оказались все виды террора. Так, в лето 1923 года были высланы партиями камчадалы, якуты, коряки и местные русские. Массовые аресты, пытки и чрезвычайно некорректное отношение к общей массе, налоги разного вида и, наконец, таинственное исчезновение граждан, начиная с 1923 года, например: А.В.Готовцева, Бурцева «Кыскан», Д.А.Прудецкого, И.Г.Сивцева, А.А.Посельского, С.Ф.Аянитова, И.С.Готовцева и др. В связи со всей этой репрессивностью — конфискация имущества, ценностей и золота у частных граждан: А.В.Артамонова, А.Н.Собакина, братьев Сивцевых, Г.И.Арсеньева и т.д.

Представители власти на Охотском побережье не знали языка туземцев, быта, нравов и другие особенности, вообще, обширной тайги и ее обитателей. Помимо таких громадных, административного характера недостатков, этими отдельными представителями власти допускалась масса грубых ошибок: отсутствие туземных школ, хотя бы одного представителя прокуратуры, представителей от местных тунгусских и др. народностей Севера в совучреждениях, хорошего переводчика для сношения с населением по всем административно-судебным, хозяйственным и политического характера вопросам.

Вот все эти причины и вызвали Тунгусское народное восстание.

Военные части восставшего народа с оружием в руках занимают Нелькан в 10-х числах мая 1924 года. Совработников А.В.Якуловского, Ф.Ф.Попова и Корякина, захваченных в Нелькане, отпускают к себе домой в Якутию.

6 июня 1924 года после 18-часового боя тунгусами был занят п.Аян. Перед занятием, в окрестностях Аяна тунгусским отрядом были захвачены совслужащие. Оцепив п.Аян, тунгусский отряд посылает мирного делегата из совслужащих красному гарнизону для сдачи оружия восставшему тунгусскому народу без кровопролития, с гарантией неприкосновенности личности сдавшихся.

Командир Суворов командует «в ружье», посылает тунгусскому отряду обратно мирного делегата и предлагает тунгусам командировать ему представителей для мирных переговоров. Когда мирная делегация тунгусов подходила к нему саженей десяток, Суворов открывает по ней огонь. Начали говорить винтовки и пулеметы. В 20 часов Аянский гарнизон сдался. Весь сдавшийся гарнизон тунгусами освобожден и отправлен в Якутию. Никаких расстрелов и репрессий со стороны тунгусов не было. По занятии Аяна из землянок были извлечены два трупа — Протасова и Виноградова, убитых Аянскими военными властями осенью 1923 года. После совершения акта убийства власти распространили слух, что Виноградов и Протасов с последним теплоходом отправились во Владивосток. Эти лица Протасов и Виноградов подвергались страшной пытке: руки и ноги скручены длинной... веревкой (тонкий канат), кости рук и ног переломаны.

Подполковник Захаров убит Суворовым и брошен в бухту, труп его не найден. Все эти лица пришли из тайги с повинной на милость Соввласти и были уничтожены.

В июне месяце был съезд представителей тунгусов. На этом съезде избрали Временное Центральное Тунгусское Национальное Управление, члены которого были тунгусы и решили отделиться от Соввласти, организовав свое самоуправление.

Военные части меня избрали Начальником штаба отрядов, за отсутствием у них военного руководителя, а начальником отряда избран тунгус, которому подчинялся я.

Галибаров никакой должности не занимал. Числа не помню, в июле штаб приказал конфисковать товароценности Нельканского отделения фирмы «Гудзон бей». Одним из членов Временного Центрального Управления в Нелькане Галибаров был назначен заведующим военно-гражданским складом. Штаб этого не знал, так как Галибаров свое назначение получил в Нелькане в сентябре, а первый находился в Аяне.

В январе с.г. от ЯЦИКа выехала мирная делегация в Нелькан в составе: Давыдова, Оросина и Филиппова. На тунгусском съезде эта делегация информировала о политической жизни в Якутии и о новом советском строительстве вообще. К их докладам съезд отнесся очень недоверчиво. Получались сведения, что бывали случаи в Якутии подпольной ликвидации бывших повстанцев, под флагом какой-то эпидемии, последствием чего получилось уверенное недоверчивое отношение к членам мирной делегации. В них представители тунгусов не видели юридического лица, который мог бы дать какое-либо решающее руководящее значение в строительстве Соввласти. Уверены были, что члены комиссии, будучи малоавторитетными, в Соввласти хотят заслужить доверие и внимание ее. Говорили, что вчерашний повстанец имеет ли право давать кому-либо «твердую амнистию»?

20—23 января с.г. съезд представителей всех родов Тунгусии выставил Соввласти ряд требований, именно:

1. Отделение от Дальвостока и присоединение Охотского побережья к Якутии.

2. Непосредственную инициативу якутов и тунгусов в разрешении политико-экономических, культурно-просветительских и пр. вопросов обеих наций.

3. Устранение от власти коммунистов-террористов. Эти требования в подлиннике были представлены в ЯЦИК через мирную делегацию.

На основании обоюдного договора во время мирных переговоров военные действия были прекращены и никто из сторон не должен был предпринимать наступательные военные действия. Против договора, по неизвестным нам причинам, путем вооруженного выступления Петропавловск на Алдане был занят красными частями, когда мирная делегация шла обратно в Якутск. Это нарушение договора со стороны Соввласти вновь подкрепило убеждение тунгусов в нетвердости гуманной политики ее. Мирная делегация была задержана на полпути к Петропавловску и один из них был отпущен в Якутск для информации положения своих товарищей ввиду военного времени.

Когда передовые части тунгусских отрядов прибыли в Алданский район, бывали переписки между руководителями военчастей обоих лагерей. Там писалось много худого и много хорошего. Бывали минуты, когда обе стороны не стеснялись в выражениях. Да, конечно, на театре военных действий, под влиянием роковых событий, стороны не воздерживаются от вольных выражений и мы, когда идут на мирном фронте официальные разговоры о дальнейшей мирной ликвидации повстанчества, не должны были бы бросать друг другу хотя бы косвенно укоры за прежние выражения на действующих фронтах. Правда, быть может, в этих выражениях никто не виноват, а скажут — виновата «история».

Не имея ничего общего с Галибаровым, во избежание могущих быть злоупотреблений со стороны его, в защиту интересов тунгусского народа, из Алданского района мною сделано распоряжение о конфискации товароценностей Нельканского склада и передаче таковых представителям тунгусского населения и о задержке Галибарова впредь до особого распоряжения.

В апреле с.г. в целях присоединения в Амге с отрядом Барашкова, я с отрядом двинулся туда. По дороге меня догнал Божедонов, отправленный ко мне тт.Кулаковским и Кралиным с предложением о самоликвидации. Мне было информировано тт.Кулаковским и Кралиным, Божедоновым о политической жизни в Соввласти, которые в моем сознании действительно могли создать безвредный юридический мир и в тт.Кулаковском и Кралине я видел подлинное лицо Соввласти после военного коммунизма. Сложить оружие тут же, без участия передовых своих частей, находящихся в Амге, бойцы и комсостав не решились, а в ответ на письмо Кулаковского и Кралина ответил отрицательно и подчеркнул, что личное с вами свидание нам было необходимо и этого обстоятельства очень и очень желаю. При этом я им писал, что если желаете со мною иметь переговоры, то приезжайте в Амгу — там и решим, а время не терпело — скоро распутица.

В Амге военных действий у меня не было. В то время, когда освободив двух военнопленных, задержанных нами в местности «Бяс», намерен был в ночь на 26 апреля предпринять наступательные действия на конный отряд Фомина в местности «Хатын Кюре», вечером 25 апреля ко мне приехали Кулаковский и Божедонов. В частной беседе, примерно в семейной обстановке, тт.Кулаковский и Божедонов полностью информировали меня о новом советском строительстве и меня окончательно убедили в твердости гуманной политики. На другой день у нас состоялось предварительное мирное условие и мне были даны гарантии неприкосновенности личности для переговоров с отрядом Барашкова и Большойко, оперировавшего в верховьях Амги. Гарантия была дана вне зависимости от результатов переговоров. Все военные действия до окончания переговоров с обеих сторон были прекращены. Я должен был ехать через Амгу.

Там стоял красный гарнизон под командой Командующего Амгино-Нельканской группой войск ЯАССР И.Я.Строда. Из маленького письма этого красного героя Ивана Яковлевича Строда я видел, что гарантии неприкосновенности моей личности не будут нарушены, и я выехал с тт.Кулаковским, Божедоновым и др. в Амгу — красные части в Амге меня встретили торжественно, несмотря на отсутствие И.Я.Строда в то время. Это было 30 апреля.

2 мая выезжаю из Амги вдогонку уходящему к моим частям отряду Барашкова и Большойко. 3 мая в местности Арылах вступаю в переговоры с целым отрядом Барашкова и Большойко. Комсостав и бойцы, не желая вступать в сепаратный мир, требуют присоединения с моими частями. 5 мая состоялось присоединение. 7 мая вызываю мирную делегацию под председательством т.Кулаковского, прибывшую в Сулгачу в составе членов И.Я.Строда, В.К.Расторгуева при участии А.А.Новгородова, Н.Н.Божедонова и др. в местности «Кугдинцы».

Мирную делегацию в составе тт. Кулаковского, Строда и Божедонова встречаю на нейтральной зоне в Кугдинцах. В частной обстановке тт.Кулаковский и Строд меня информируют еще глубже и я вижу передо мной не военный коммунизм, а мирное строительство Рабоче-Крестьянской власти. Я со своей стороны безвозвратно убедился в твердости гуманности политики и делаю первые шаги к самоликвидации повстанчества. В связи с гуманной политикой советского строительства все требования тунгусского народа исторически отпадают, а именно:

1.Террористов-коммунистов нет, а есть идейные партийные работники.

2. Проводится якутизация в интересах национального возрождения; все политические и гражданские права малых народностей рабоче-крестьянской властью защищаются и проводятся в жизнь все методы борьбы против национального гнета и рабства.

3. Вопрос о присоединении Тунгусии к ЯАССР находится в стадии обсуждения, и он зависит от желания обитателей ее и умелого подхода к этому вопросу комиссии, возглавляемой Вами.

4. А прочие культурно-экономического характера вопросы будут разрешены, от кого это будет следовать, до нашего выезда из Якутска, о чем речь будет ниже.

8 мая с тт.Кулаковским и Михайловым выступали на собрании повстанцев в местности «Хатын Кюре». После долгих моих чистосердечных разъяснений о моем убеждении по отношению к Соввласти, в присутствии тт.Кулаковского и Михайлова, поняв сущность Рабоче-Крестьянской власти, бойцы и комсостав решили сложить оружие.

По приезду в Амгу с отрядами, в целях дальнейшей самоликвидации повстанчества, отправили с общего согласия в Нелькан уполномоченного для предварительных переговоров, как средство агитации.

Когда выезжал из Амги в Якутск с Амгино-Нельканской группой войск из Павловска, вызвали меня в Чурапчу для переговоров с вновь прибывшим повстанческим отрядом под командой Шараборина. Получив информацию от меня лично об осуществлении Соввластью тех затронутых повстанцами наболевших вопросов, комсостав и бойцы согласились сложить оружие.

Мирный договор заключен 31 мая с.г. Теперь нам понятно, что кроме Рабоче-Крестьянской власти малым народностям никто не принесет правильного политического воспитания, возрождения и политических и гражданских прав в мировом масштабе.

Самоликвидация состоялась не из-за страха за смерть, она исторически сложилась на основе сознательного признания всеми сдавшимися повстанцами твердой гуманной политики Рабоче-Крестьянской власти и в данный момент «военный коммунизм» ушел в область преданий и в т.ч. другие виды репрессий.

Тунгусское восстание есть тот исторический акт выражения возмущения народа действием отдельных представителей Соввласти, как это выяснилось на деле на Охотском побережье, а отнюдь не «бандитизм», т.к. бандитизм без грабежей, расстрелов и репрессий не проводится. В данном тунгусском движении таким выступлениям не было места.

Для Тунгусии необходимы следующие задания:

1. На мирные переговоры направить людей авторитетных среди туземного населения, знающих психологию, нравы, обычаи и образ жизни тунгуса, имеющих общий язык (абсолютное большинство тунгусов знают по-якутски) и из лиц, побывавших в центре.

2. Объявить всем соучастникам повстанческого движения полную амнистию, с возвращением им всех гражданских и политических прав. Перед вступлением в мирные переговоры освободить из-под ареста сидящих по политическим делам в г.Охотске в доме заключения и таковых разослать по тунгусским стойбищам как средство живой агитации и свидетельство нашей работы здесь, и двух якутов, сидящих под арестом во Владивостоке.

3. Снабдить тунгусов продуктами, товарами и пр. предметами первой необходимости из Якутии через Нелькан и Охотск (по тракту) и из Дальвостока со стороны моря.

4. Командировать в таежные районы и морские порты партийных работников и разъездных инструкторов для советизации края и правильной информации о сущности советского строительства с правильным, тактичным подходом к туземному населению, людей опытных, политически зрелых и воспитанных. Очень желательно, чтобы политически-административный подход к тунгусскому населению происходил не через переводчиков, а на общепонятном языке, т.к. при переводе допускаются слишком грубые и неисправимые ошибки.

5. Освободить население всего Охотского побережья от всех налогов до восстановления там хозяйства.

6. Для поднятия хозяйства, как подспорье к существованию, закрепить за местным населением определенные рыболовные участки.

7. Снабдить население долгосрочным кредитом.

8. Восстановить тракты Якутск-Охотск, Нелькан-Аян и Нелькан-Усть-Мая. В целях восстановления тракта Аян-Нелькан снабдить Аяно-Нельканский район оленями из Якутии. На первое время перебросить хотя бы 100 оленей на средства ЯЦИКа.

9. Выработать особое положение о тунгусах вследствие естественных особенностей данного края.

Местные суровые условия жизни Тунгусии требуют обязательного выполнения нами вышеприведенных необходимых заданий и с таким только подходом к данному вопросу мы можем ликвидировать безболезненно тунгусское восстание и навсегда будем гарантированы от его повторения. При этом необходимо все наши подходы и условия работы согласовать с опытом и методами представителей якутского населения Охотского края.

На основании 4-го пункта наших заданий со своей стороны предлагаю выезд следующих лиц: 1. Н.Н.Божедонова, 2. Д.С.Барашкова, 3. Г.П.Олесова, 4. А.Г.Нестерева, 5. А.В.Карамзина, 6. М.Г.Карамзина, 7. А.В.Пинигина, 8. Г.Н.Попова, 9. О.Саввина, 10. А.А.Михайлова.

Независимо от сего прошу Вас как Центральную комиссию подтвердить амнистию ЯЦИКа, примененную ко мне.

Со своей стороны, принимая на себя все ответственные работы по делу тунгусского восстания, возложенные на меня Рабоче-Крестьянской властью, льщу надеждой в случае выполнения нами необходимых заданий на благоприятный исход разрешения вопроса по самоликвидации повстанчества.

23 июня 1925г. г.Якутск.

Бывший Уполномоченный Тунгусских Передовых партизанских отрядов (М.Артемьев)

Национальный архив РС (Я), ф.50, оп.45, д.5, лл. 80—92.

БРАТЬЯ ЯКУТЫ

Мое призывное письмо, вчера опубликованное среди красных солдатов, потом я удовлетворен и уверен, что и в будущем в разных местах Якутии будет распространен якутский язык и тем самым будут сплачивать весь якутский народ. На строительство нашей новой жизни, таким образом использовать мнение у тов. красных и беспартийных, тогда вся национальная интеллигенция найдет ход как сплачивать во единой весь якутский темный народ. Когда была спайка, не было партизанской волны, не повторяясь в прежних моих словах утверждаю и доказываю в следующем независимость в управлении русских и якутов ярко доказывает даже один пример. Первое — прошлое волнение народа в восстании Коробейникова при восьми главенствующих. Бывший поручик восьмой главарь Коробейникова, Владимир Миронович Сепетинов, сей год при «национальном» восстании, участвовав в пепеляевской авантюре, минувшем году был убежденным белым потому не сдаваясь укрывается. Нынешнем году когда якут, тунгус добиваются независимости в своем свободном от русских он вступает в красные ряды и берет винтовку. Причина на то натолкнувшие его в красные ряды следующие: в его времени русские держали якутов и тунгусов под когтью своего гнета и когда угнетенные добиваются освобождения, Сепетинов смотрит на выгоду русских и потому заступается с русскими, еще напоминаю, красные русские и белые русские и другие нас якутов и тунгусов не спасали и не спасут.

Итак, братья, якуты, не подразделяя самих на красных и белых, не считаясь прошлыми, единой мыслью, единым лозунгом, ради якутского народа давайте работать. Сейчас вы нац.интеллигенция, если едиными силами возмемся работать, что в Якутии сделаем должную жизнь.

Братья якуты, тунгусы, если взяли бы свободное право на строительство своей жизни, то мы разве пошли бы против своих близкокровных братьев якутов и тунгусов.

Командированными вам представителями для переговоров, сказали свои условия которую вы нарушили поставленные условия, потому мы мало доверяем им и сейчас вступили бы в переговоры, но боимся попасть в обман. Вы говорили:»желаем на мирные переговоры», но вы все-же это нарушили и теперь вы говорите, первое — переговоры, в которых мы вам не доверяем.

Если действительно желаете на переговоры, то без оружия и вооружения и без охранного войска позади, какой-бы то ни было руководитель коммунистов, мы от них не отказываемся вступить в переговоры. Представителями переговариваем как следует, в случае несогласия и согласия никаких препятствий недопускаем с почтением отправляем обратно, мы никогда как вы не нарушали поставленные условия и будущем не думаем нарушать. Ваших товарищей Федосеева и Аржакову приняли и вручая это письмо отправляем вам обратно. Последнюю ночь увидел ваших разведчиков, за то что они вернулись...

Вы не думайте вооруженными силами приедем да переговоримся о мирной сдаче, в таком случае мы до последней капли крови будем воевать и не надейтесь, окружив вооруженными силами, поймать, принудить сложить оружие, а мы на то будем бороться, да прольется кровь.

Братья-якуты, если мы между собой будем проливать кровь, то не останется ни одного, все будем умирать, но из этого будет извлекаться выгода русскими или другими. Если вы будете на нас наступать беспрерывно, то и нам придется противиться.

Если желаете на переговоры придете без вооруженной силы и оружия, кто бы то ни был якут, мы как родные по крови и братья будем встречать вас.

Пусть возродится родная якутская жизнь, пусть якутская нация освободится от гнета других наций.

От имени братьев якутов М.Артемьев. (подписал)
С подлинным верно. Адьютант Новгородов, с якутского языка перевел (подпись).
Копия с копии верна: подпись.

И вот сразу по занятии красными экспедотрядами Охотска и Аяна, начал постепенно распространяться слух по глухим тунгусским стойбищам и урасам о производимых расстрелах всех бывших повстанцев, в частности, явился из Охотска в тайгу к тунгусам якут Слепцов по прозванию «Буджурунка» с колотыми ранами на груди и «поджаренными» на костре ногами. Экспедотряды занимались также конфискациями «бандитского имущества». Так, по официальным справкам Охотского уревкома от 4-го декабря 1923 г. №362 видно, что экспедотряд вывез «трофейной пушнины, взятой у белобандитов»: песцов — 1456 шт., лисиц красных — 335, лисиц сиводушек — 47, тарбаганов — 71, рысей — 18, волчьих мехов — 1, хорьков — 5, белок — 7553, горностаев — 6481 и медвежьих мехов — 1.

Оставшиеся после отъезда экспедотряда войсковые части и органы ГПУ продолжали излавливание и негласную «изоляцию» бандитов. Многие из «изолированных» и высланных якутов имели на руках удостоверения об амнистировании их ЯЦИКом. Охотские власти заявили, что амнистия ЯЦИКа на Охотском побережье не распространяется. Вообще, сразу по занятии нашими частями Охотска и Аяна понятие о Советской власти у кочевого населения Охотского края как-то раздвоилось.

В Якутии одна — автономная власть, с выборными исполкомами, проводящими национальную политику, а в Охотске — другая, русская власть, с назначенными ревкомами. Там амнистия, здесь аресты, допросы, высылки и расстрелы, там быв.повстанцам охотничье оружие возвращается, здесь отбирается.

Уже это далеко не полная картина Охотских порядков или, вернее, беспорядков, сама за себя говорила, как могли и как должны были поступать 75 человек скрывающихся партизан-якутов и около 1500 человек Охотско-Аянских тунгусов, участников всех предыдущих контрреволюционных выступлений. Среди них создалась поговорка «Якутск берет нас мытьем, а Охотск катаньем».

В 1923 г. охотские власти в первый раз в истории Охотского края организовали четыре волости, к которым прикрепили и тунгусов-кочевников.

Вот этих-то прикрепленных якутских тунгусов сразу в 1923 году обложили сельхозналогом. Налог, правда, был небольшой, но тунгусы совершенно разорились и не брать с них нужно было, а помочь им — спасти их от голодной смерти. Эту истину открыли только после горького опыта 1925 г. Кроме того, обложение оленей и собак производилось по старым и просто взятым с потолка данным, без учета едоков и без всяких льгот для бедняков. Сбор налога производился не по старому, привычному, удобному для тунгусов обычаю — на ярмарках, опять-таки по «революционному» просто ловили случайно подвернувшихся тунгусов и «взымали». Главное же то, что Якутия своих кочевников от сельхозналога освободила, а поэтому таковой на Охотском побережье тунгусами считался просто грабежом.

Также тунгусы сразу были обложены общегражданским налогом по 2 рубля с мужчины, по 1 руб. с женщины. И этот налог в Якутии также снят с кочевников.

Пушной налог и регистрация пушнины, воплотившиеся в закон, введены и на Охотском побережье, также ввели в 1923г. На расстоянии в тысячу верст, охотник по возвращении с промысла, в трехдневный срок должен регистрировать свою пушнину. Для этого тунгус должен был явиться в село (только на побережьи), принести с собой шкуры, разыскать представителя или его заместителя, а так как те русские, то найти себе и переводчика. Здесь он предъявлял упромышленные шкуры, головная часть которых должна была быть тщательно очищена от жил и прожилков (для удобства наложения печати), а потом заполнить анкету — кто он, откуда, когда и где убил зверя и т.д.... Дальше председатель или его заместитель накладывал на шкуры номер и печать, записывал в шнуровую книгу, брал 5%-ный сбор с установленной продажной цены от каждой шкуры. И, наконец, подписывал и выдавал промышленнику квитанцию и ордер, в которых должны были быть надписи каким сельревкомом произведена регистрация, число, месяц, год, подпись регистрирующего и предъявителя пушнины, а также его имя, отчество и фамилия и номер охотничьего билета.

Такой же регистрации и пушному налогу подлежали даже заячьи шкуры, а также, с особой отметкой, все шкуры, предназначенные для собственного употребления.

При продаже пушнины тунгус, а также покупатель, опять должны были явиться в тот же сельревком, разыскивать председателя или его заместителя и найти переводчика. На обороте ордера и квитанции делалась новая надпись — кому и за какую цену шкура продана. Надпись подписывалась председателем и покупателем шкуры.

В случае продажи шкур добычи прежних лет, таковые регистрировались в волревкомах.

Не зарегистрированные в установленный, трехдневный срок шкуры считались контрабандой и, само собой разумеется, подлежали конфискации и конфисковывались.

Регистрация пушнины и пушной налог в Якутии также не производились.

Следующий, также введенный в 1923г. налог попенный и лесной, также анекдотичен и несуразен на Охотском побережье.

Не касаясь оседлого населения, которое живет на краю безбрежной северной тайги и должно было платить по 3 руб. за куб.сажень хвороста, валежника, сухостоя и остатков, что равносильно обложению налогом воздуха или воды, обратимся опять к кочевому населению.

Убогое, первобытное жилище тунгуса, так наз.ураса, состоит из клетки конусообразно сложенных жердей, обтянутых с наружной стороны деревянной корой. Тунгусские же рыбачьи лодки-ветки строятся из бересты, а оленьи нарты из молодой березы или ветлы.

Все эти атрибуты тунгусского хозяйства подпали под попенный налог и лесной закон.

За каждую срубленную жердь тунгус должен был платить и платил по 70 коп., а за каждое ободранное дерево от 70—4р.40 коп. Рубить же молодняк под угрозой штрафа было запрещено.

Разумеется, что для человека природы, живущего в безграничной тайге, где от вызванных молнией лесных пожаров ежегодно, без всякой защиты гибнут тысячи квадратных верст леса, трудно укладывается в голове понятие о таком попенном налоге и лесных законах. В Якутии, кроме разве городов, попенный сбор и лесной закон введены не были.

В 1922 г. был введен также охотничий налог и охотничьи свидетельства (для кочевников отменено в 1924г.). Без билета охота, одна из основ тунгусского хозяйства, была запрещена, а билет (разрешение охоты) был обложен сбором в 1 рубль. Выборка билетов как и вообще все прочие сделки с тунгусами, не были приурочены к ярмаркам. Чтоб не платить штраф или не быть арестованными, тунгусы должны были отмерить иногда по 1000 верст. В Нелькане тунгусы задавали резонный вопрос: если нам нужны свидетельства, то почему таковые не выдаются крестьянам на право хлебопашества.

Как сбор, так и свидетельства среди кочевников в Якутии тоже не проводились.

С охотничьими свидетельствами тесно связаны оружейный налог и регистрация оружия, введенные также в 1923 г. И это не было приурочено к ярмарке и дергало тунгусов из тайги. По распоряжению ГПУ оружие должно было быть представлено на регистрацию в его резиденциях с представлением билета на право охоты. За право ношения (свидетельство) нарезного оружия взыскивали по 3р.10коп., а гладкоствольного — 2р.10коп. Из переписки Охотревкома видно, что только незначительная часть оружия тунгусами была представлена, тунгусы же сами не явились, а послали своих уполномоченных. После невероятной канители и это оружие, а также свидетельства перепутались и тунгусы на место своего оружия получали чужие.

Ввиду истории с оружием в 1921—22 гг. в Якутии, когда целый склад конфискованного оружия поржавел, тунгусы регистрации, разумеется, боялись, понимая это как учет для последующей новой... За невозможностью контроля оружия, ввиду его разбросанности на огромном пространстве, — а без контроля всякий закон бессмыслица — Якутия отказалась также от оружейного налога и регистрации оружия, кроме, конечно, городов. Еще введены на Охотском побережьи в 1923г. канцелярские и гербовые сборы. Из переписки видно, что брались они, как Христос вразумит, за всякую бумажку. Ввиду этого и за полным отсутствием денежного хождения, тунгусы всякой писанины избегали.

И, наконец, разные сборы, главным образом, на местные нужды. Инский Волревком ввел рыбный налог на содержание секретаря Ощепкова — 25 руб. с ловца. Тот же волревком ввел попудный сбор с вывозимого мяса 1 руб. с пуда. Аянский волревком ввел попудный налог с вывозимых из Аяна товаров — 1 руб. с пуда. Еще Инский волревком обложил промышление морского зверя и пушнины однопроцентным сбором в пользу ОДВФ. Ново-Устинский волревком установил сбор с извозимого промысла 2 руб. с нарты оленей и 1р.50к. с потяги собак и т.д.

Введенная в 1923г. бесплатная каюрная (гоньбовая) повинность, благодаря беспрестанным и бесцельным разъездам должностных лиц, агентов ГПУ, милиции и особенно военных отрядов легла на тунгусов тяжким бременем, так как наличных 20%оленей не хватало даже для своих нужд. Олени, собаки и каюрные (ямщики) брались неорганизованно, а просто из ближайших, попавшихся под руку тунгусов. Перегоны, за отсутствием станций, равнялись иногда сотням верст и занимали время для каюрного и его оленей или собак иногда целый месяц.

Это также заставило тунгусов откочевывать «подальше от греха», оседлое население вынудило к уничтожению своих собак. Насколько тяжела была каюрная повинность, можно судить по обложению некоторыми сельревкомами своих бессобачных односельчан тридцатирублевой уплатой за каюрную повинность.

В 1925 г. нарто-верста (пара оленей или потяга 12—15 штук собак) оплачивается 15 копейками-платой для местных условий тогда мизерной.

С приходом советской власти на побережье в 1923г. с тунгусов стали взыскиваться или, вернее, от них выжимались старые долги продскладам, сделанные ими еще при белогвардейцах в 1919—1923гг.

Таких долгов за населением Охотского уезда числилось 60184 рублей, из каковой суммы 50% было аннулировано Камчатским Губревкомом. Все же энная сумма этих долгов, как видно из переписки, от тунгусов была взыскана.

Строгие правила охоты 1923—24 гг. совершенно не соответствовали местным условиям.

Можно с уверенностью сказать, что тунгус вообще питается 90% продуктами своего промысла, т.е. мясом, рыбой, ягодами, орехами и пр. В 1923г. это соотношение можно было смело увеличить до 100%. Промышляя без всяких правил и всякими способами тунгус все же голодал и голодает. При таком положении запретить ему охоту самострелами и по насту, запретить ему бить самому телят, бить линяющих уток и гусей — по-меньшей мере бесполезно. Охота на пернатую водоплавающую дичь разрешается с 1 сентября, т.е. тогда, когда часть этой дичи уже улетела, а выводки уже кончились. Тунгус же с июля месяца бьет веслом и питается почти исключительно утятами и гусятами. Запрет же охоты на пернатую, боровую дичь с 1 апреля лишает тунгуса возможности в самое голодное время охотиться на тетерева и глухарей на току (начиная приблизительно с мая месяца).

Ясно, что время и способы охоты среди тунгусов совершенно вне вашего контроля и уже по одному этому правила здесь бесполезны. С другой стороны, так как северные кочевники промышляют почти исключительно для своего пропитания, регулирование и ограничение охоты означает собой «регулирование живота тунгусов и ограничение их и без того голодного пайка».

Регулирование и ограничение охоты среди тунгусов возможно и достигнет своей цели лишь тогда, когда мы поможем им найти другие средства и источники, обеспечивающие им существование.

Теперь же, когда мы должны отпустить дотации северным народам из госуд.казны — лишить их «дотации» природы было бы, по меньшей мере, неразумно.

С правилами охоты тесно связаны правила об отпуске стрихнина для уничтожения волков в «оленеводческих районах». Это шедевр нашего самодурства.

Как уже сказано, тунгусское хозяйство особенно страдает и подрывается в самых основаниях нашествием волков, которые дерут и угоняют оленей.

Оленье пастбище занимает пространство в 10—15 верст. В случае появления волков они охватывают часть оленьего стада или даже все стадо, угоняют на десятки верст, оставшиеся в живых олени снова дичают.

Единственное спасение от волков — это стрихнин. Говорить о других способах охраны совершенно не приходится. И вот для получения этого спасительного снадобия тунгус должен пролезть, что называется, сквозь игольное ушко. Для получения пилюль тунгус должен ехать за тысячу верст в уездный город и получить удостоверение от Уревкома, который записывает в особую тетрадь количество отпущенных пилюль, фамилию тунгуса и его род, место кочевки и применение пилюль. Потом, совершенно в трезвом состоянии, тунгус идет в аптеку и здесь уже получает пилюли.

По количеству пилюли он должен сдать опять-таки в Уревком, по установленной цене, соответствующее количество волчьих шкур, иначе он лишается права на вторичное получение пилюль.

Понятно, что ездить несколько раз в месяц в город тунгус не в состоянии, а тем более сдать волчьи шкуры по количеству отпущенных ему пилюль. По наведенным справкам оказывается, что добрых 90% пилюль всегда пропадали даром или были уничтожены воронами, сороками и др. никому не нужными хищниками.

Потому надо констатировать, что «правила отпуска стрихнина» являются правилами, лишающими всякую возможность получения такового, правилами, заставляющими тунгуса искать японской и американской контрабанды.

Были предъявлены тунгусам в 1923 г. и наши великолепные правила ЗАГС, которые требуют от них не один раз в год, на ярмарках, а в трехдневный срок зарегистрировать рождения, смерти, женитьбы и разводы и др. Неприспособленные к местным условиям правила ЗАГС не регулировали жизнь тунгусов, а дезорганизовали ее и поэтому остались пустым звуком. С особой энергией с 1923г. в Охотском уезде и вообще в Камчатской губернии осуществляется декрет об отделении церкви от государства. Камчатский губревком и Губбюро РКП в своих мероприятиях исходили из безусловно ложной посылки: «среди местных туземцев религия глубоких корней не имеет». Когда Комиссия ЦК во главе с Байкаловым проезжала Петропавловск, к ней явились представители 1-го и 2-го Эжанских наслегов (тунгусских) с просьбой вернуть им молитвенный дом, превращенный в больницу, что она и сделала. После снятия на Гижинской церкви купола и сожжения (в1923г.) женщины и тунгусы приходили ночью и разрывали пепел. В 1924г. в «Д-Вост.пути» было напечатано, что в Камчатской губернии превращены в клуб, школы и др. 9 или 10 церквей. Можно с уверенностью сказать, что камчатские туземцы, как и все, без исключения, угнетенные народы, глубоко религиозны и «Энергичные формы отделения» в Охотском уезде прибавили большую каплю в чашу терпения тунгусов.

Начиная с 1923г. частная и в особенности развозная торговля в стойбищах была задушена административными мерами. Обязательное постановление Камчатского губревкома от 23 января 1925г. запрещает развозную торговлю по стойбищам под страхом штрафа до 300 рублей. Цель — «борьба с эксплуатацией, обманом и спаиванием населения».

Частная, в особенности, развозная торговля, конечно, основана на эксплуатации, обмане и спаивании населения, но кроме того, при капитализме она была единственным, а у нас вспомогательным аппаратом разделения и снабжения.

Могли ли Охотские власти снабдить стойбищное население в 1923г? Заменили ли они тогда частный развозной торговый аппарат своими государственными аппаратами? Конечно, нет.

Стало быть, избавляя население от эксплуатации, обмана и спаивания частной развозной торговли, они лишили его снабжения, причинили ему большое зло.

Ввиду кочевого образа жизни кооперация и стационарная торговля посещать стойбище не могли. И вот уже за отсутствием ярмарок и развозной торговли, население должно было приходить к ним, в центр. Коллективно посылаемые уполномоченные от тунгусов с пушниной сразу были выделены под рубрику «злостных спекулянтов». Их пушнина в 1923г., конечно, подвергалась конфискации.

Подводя итоги всем налогам, сборам и повинностям кочевого населения Охотского уезда за 1923—24гг. приходится констатировать, что таковые, по меньшей мере, втрое превышали обложения царских времен и равнялись обложению средняцкого крестьянского хозяйства.

По объектам обложения остается лишь спросить, что же еще осталось не обложенного у тунгуса. Обложена налогом ураса и снутри (жерди) и снаружи (кора), обложена жена (общегражданский налог), олени, охотн.и ездовые собаки (сельхозналог), ветка (лодка-попенный налог), оружие (оруж.сбор), добыча охоты (охот.свидетельство, пушной сбор), даже своя ношеная и заячья шапка обложены (пушной сбор).

Совершенно не считаясь с особыми бытовыми условиями, укладом жизни и социальными отношениями, охотские власти целиком перепечатывали на бланке Московские декреты и Хабаровские постановления и разослали по стойбищам для четкого и неуклонного исполнения.

Вот на этой почве, в этих условиях, после почти года спокойствия, весной 1924г. созрело и снова вспыхнуло восстание.

В начале мая месяца 1924г. в районе Нелькан из скрывающихся здесь бандитов и местных тунгусов-быв.повстанцев сформировался отряд численностью 30 человек. Около 10 мая этот отряд занял урочище Нелькан и увеличился до 60 человек, в ночь на 6 июня 1924г. под командой тунгуса Павла Карамзина отряд окружил со всех сторон находящийся в котловине порт Аян. Нашему гарнизону в 25 человек под командой комвзвода Суворова было предложено сдаться. Узнав об окружении, Суворов, совершенно растерявшийся, выскочил на улицу и побежал будить красноармейцев. Встретив двух парламентеров — повстанцев, он открыл по ним огонь, а потом, взяв одного красноармейца, побежал почему-то за селение, где нарвался на засаду и был убит.

После приб.12-тичасовой беспорядочной с обеих сторон перестрелки, гарнизон сдался, был повстанцами разоружен и вместе с 19 чел. были освобождены. Повстанцы захватили все (центросоюзовские) товаро-продукты, вырученную и конфискованную пушнину, деньги и всю переписку.

Таким образом, надо констатировать, что восстание в Охотском уезде в 1924—25 гг. имело нижеследующие причины:

1. Преследование охотскими властями амнистированных ЯЦИКом бывших повстанцев якутов и тунгусов, как скрывающихся бандитов, аресты, допросы, высылки и др.

2. Неумелый подход к населению красных отрядов и органов ГПУ.

3. Полное разорение и острый голод кочевого населения.

4. Спекулятивные цены на товаро-продукты.

5. Почти полное прекращение снабжения населения на местах, ввиду запрета частно-развозной торговли, ввиду невозможности коллективного закупа товаро-продуктов (спекуляция), ввиду отсутствия ярмарок.

6. Непосильное по размерам, несуразное по объектам и неправильное по способам взыскание, обложение и разные повинности.

7. Незаконное взыскание старых долгов хлебо-запасным магазином.

8. Механическое перенесение в местные условия законоположений центральных и местных властей.

9. Прикрепление якутских тунгусов к Сельревкомам Охотского уезда.

10. Национальный антагонизм туземцев к русским и систематическая травля якутов в Охотском районе.

11. Полное отсутствие национальной политики.

12. Полное расхождение с общей политикой ЯАССР.

После взятия порта Аян, повстанческий отряд особой активности в 1924г. не проявлял. Также и с нашей стороны никаких мер к ликвидации этого отряда принято не было. Впрочем, летом в бухте Аян остановилось наше береговое судно «Красный Вымпел» и предложено было отряду тунгусов сдаться. После полученного отрицательного ответа на берег был высажен отряд военморов с пулеметом. Не обнаружив противника, отряд вернулся обратно и судно ушло.

В июне 1924г. в Нелькане состоялся съезд Аяно-Нельканских, Охотских, Аркинских и Маймаканских тунгусов, представленный, конечно, одними тунгусскими патриархами (князьцами) и руководителями отрядов. Съезд решил отделиться от Советской Республики в самостоятельное государство и избрал свое Временное Тунгусское Национальное Управление, исключительно из тунгусов.

Партизанским отрядом был избран и съездом утвержден также «Главный штаб Тунгусских партизанских отрядов» и командующий Павел Карамзин. Начальник штаба ТПО — М.Артемьев.

Сильны еще патриархально-родовые отношения среди тунгусов, где при самом широком демократизме и святости выборного начала, власть влияния патриарха над массами и своим народом почти еще безраздельны.

Вот почему Маймаканский, Аяно-Нельканский и Охотско-Оймяконский «тунгусский народ» полностью стал на сторону этого «Народного Управления».

В наши руки случайно попало посылаемое в главный штаб ТПО отношение, подписанное Софроном Погадаевым, Александром и Харлампием Громовыми и Иннокентием Погадаевым. Первый является почетным патриархом на Охотском побережье и головой Аркинско-Кетандинского стойбища (9 родов), а последние три тоже авторитетные патриархи и старосты родов.

Этому малограмотному документу можно верить — он вышел из среды самих тунгусов и написан без постороннего влияния. А он говорит об отношении Аркинско-Кетандинских тунгусов к восстанию: «Собрал на собрание на Кетанде и всех тунгусов и советовали и сооружили из тунгусов отряд и все были согласны, а потом пришли на Арку и устроили съезд, где решили взять ружье с 15 лет до 75 лет». Из приблизительно 500 человек наличного населения аркинцы дали 70 бойцов, кроме охраны.

С захватом повстанцами урочища Нелькан и порта Аян весной 1924г. советские власти переполошились и решили принять «энергичные меры», предупреждающие распространение бандитизма. Преследования населения, «бандитов» и подозрительность органов ГПУ (их было два, уполномоченный ПП ГПУ ДВО Соловьев с помощником Чичулиным и Уполномоченный Камчатского Губотдела ГПУ Кунцевич с помощником Трацевским) росли прогрессивно.

С тунгусами прекратилась всякая связь, а органы ГПУ питались исключительно разными слухами, на которых были построены все планы и мероприятия ГПУ.

Якуты Ново-Устьинской волости вели упорную борьбу за рыбные участки и беспрестанно будировали центры об Охотских «порядках». Главное же то, что они открыто говорили о необходимости присоединения Охотского уезда к Якутии. Вот за все это они попали в жестокую опалу охотских властей. Поголовно все они были подведены под рубрику контрреволюционеров, бандитов и т.д.

Особенным преследованиям подвергалось Охотское отделение Якутторга. Все лето 1924 г. продолжались и все усиливались аресты, допросы, высылки якутов «за связь с бандитами». Высланные во Владивосток и возвращенные обратно ДВ властями, за отсутствием даже косвенных улик, были снова арестованы и высланы снова во Владивосток органами ГПУ. Уполномоченный Кунцевич предлагал выслать до половины с.Булгин, Иня и Новое Устье.

Движение арестованных, из которых огромное большинство якутов, по официальным данным таково: октябрь 1924г. — 11 чел., ноябрь — 13 чел., декабрь — 40 чел., январь 1925г. — 36 чел., февраль — 51 чел., март — 49 чел., апрель — 24 чел., май — 29 чел., июнь — 33 чел., июль (амнистия) — 5 чел.

В сентябре 1924г. агентура Охотского ГПУ «обнаружила» бандотряд в районе Ульи (в действительности, как впоследствии оказалось, бандотряда не было), а поэтому туда был брошен отряд. Указать отряду местонахождение «бандотряда» местное население, конечно, не смогло. Тогда отряд принялся воздействовать на население. Несколько урас были разгромлены, дробовики поломаны, мука рассыпана по снегу и т.д. Три русских (караульные рыбалок), два тунгуса и один якут были расстреляны. Тунгус Яков Осенин, возвращаясь с охоты и услышав крики детей и избиваемых, бежал обратно в тайгу. Его брат и жена были так избиты, что вскорости умерли от побоев. С избитого шамана Ильи Громова красноармейцы хотели снять обувь, но командир отсоветовал: «Все равно скоро его расстреляем и тогда снимете». Шаман был заперт в пустой дом и, улучив время, вырвался и под обстрелом убежал в тайгу. Узнав обо всем этом, несколько тунгусов подкрались к двум командирам отделений и убили их из ружья в тот момент, когда те проталкивали в прорубь убитых тунгусов.

Еще летом 1924г. «на случай прихода Советской власти в тайгу» в Кетанде (в 200 верстах от Охотска) сформировался отряд тунгусов — около 60 человек на милиционных началах. Большинство отряда и его ядро составляли все способные носить оружие тунгусы из рода Софрона Погадаева, а меньшинство — из тунгусов Аркинских родов. Командирами были назначены Христофор Громов и Кирилл Осенин (переводчик Погадаева).

В октябре 1924г. из Нелькана на Улью прибыл Начальник ТПО П.Карамзин с 6 партизанами-тунгусами (Митрофан, Семен и Михаил Карамзины, Георгий Олесов и Николай Атласов). В Улье он сформировал отряд из 30 тунгусов и 4-х якутов (Дмитрий Кириллин, Николай Слепцов — упомянутый «Буджурунка», Александр Петухов и Георгий Оконечников).

В 20-х числах ноября на Улью пришел также из Нелькана отряд Шароборина — 10 человек, из которых 6 тунгусов и 4 якута: Никита Платонов, Иван Захаров (пулемет Шоше), Сергей Мочитов и Прокопий Барашков. Итого в Улье, под командой П.Карамзина, сформировался отряд из 51 чел., из которых тунгусов 43, якутов 8.

В конце декабря П.Карамзин с этим своим отрядом прибыл на Арку (в 100 верстах от Охотска). Туда из Кетанды прибыли упомянутые 60 человек погадаевцев и столько же вновь вступивших. Согласно решения «мунняха» (собрания, съезда) Кетандинских и Аркинских тунгусов, среди этих 120 человек отрядников был только один якут Егор Акимов, эти 120 чел. также вошли в подчинение П.Карамзину и его отряд, таким образом, увеличился до 170 человек.

В декабре месяце преследования якутов достигли своего апогея. Бросая семейства и хозяйства, не оглядываясь, они бежали в Якутию. В пути, на Арке, этих беженцев задерживал отряд Карамзина и держал их как «гражданских пленных». Задержаны были также посылаемые Якгосторгом из Охотска в Оймякон товаро-продукты вместе с ящиками. Также задержана была партия оленьих подвод для Якгосторга, следующая из Оймякона в Охотск.

К февралю 1925 г. задержанных якутов-беженцев из Охотска на Арке числилось около 200 человек, а Оймяконских ямщиков и подрядчиков, тоже якутов, около 60 человек.

Отношения между отрядом Карамзина и якутами-”гражданскими пленными” были в общем обостренные. Невзирая на страшное озлобление к Охотским властям, якуты эти все же считали, что восстание не больше как обреченная на верную неудачу авантюра. И только неполная часть, т.е. около 40 якутов, преимущественно ново-устьинцев, вошла в тунгусский повстанческий отряд, который, следовательно, достиг около 210 чел. Вооружение отряда состояло из прибл. 40 трехлинеек и незначительного количества винчестеров и бердан по числу бойцов, патронов трехлинейных было приблизительно по 100 штук на винтовку, а на бердану по 40—50 шт. К взятому в Аяне пулемету «Шоше» патрон было...

Более 4-х месяцев организовывался этот отряд Карамзина в районе Охотска, а органы ГПУ навряд ли знали об этом. В обращении от 8 декабря за подписью, между прочим, уполномоченных Соловьева и Кунцевича, они приписывают «бандитам» лишь то, в чем они на самом деле не виноваты: ограбление каких-то двух корейцев и требуют от них главарей, те даже не знают: Выборова, Дугланова и Иннокентия Попова.

С 20 по 23 января 1925г. в Нелькане состоялся 2-й Тунгусский съезд такого же состава, как и первый. На съезд была допущена делегация (для переговоров), которая дала подробную информацию о международном и внутреннем положении СССР, экономической и национальной политике, подробности амнистирования восставших и т.д. Все усилия нашей (не очень авторитетной) делегации не привели ни к чему. Съезд упорно твердил о расхождении и несоответствии наших слов и дел, о «зверствах» красных, бесчинствах Охотских властей, особенно органов ГПУ и их отрядов, о разорительных налогах, дороговизне товаров, обнищании, голоде тунгусов и т.д.

Резолюция этого съезда продолжает говорить о «самостоятельной Тунгусии без коммунистов».

Впрочем, в прениях о самостоятельности на съезде были сильные колебания. Была тенденция, которая уже тогда мирилась и ограничивалась присоединением Охотского побережья к Якутии. Сложить же оружие по гарантиям Дальневосточных центров (не говоря о местных охотских властях) и эта часть съезда не соглашалась (недоверие).

В ночь с 21 на 22 февраля 1925г. отряд Карамзина, численностью более 150 человек (остальные были в резерве — на охране «гр.пленных» и в разных заставах около Кетанды, Арки и др.), при одном «Шоше» занял оставленное красными частями за 6 дней до этого, находящееся в 8 верстах от Охотска, Новое Устье.

О занятии Нового Устья Охотские власти узнали лишь на следующий день часов в 10—11, на собрании. Появление «бандитов» для них было полной неожиданностью.

Узнав о занятии Нового Устья бандой командир 67-го отд. Охотского дивизиона войск ГПУ Дербут, руководствуясь имеющимися недостаточными данными, недооценил силы противника и бросил туда один взвод (около 30 чел.) с пулеметом Льюиса. Взвод был под командой комвзвода Вилкова, в походной колонне подошел к Новому Устью и в сфере убийственного берданочного огня начал было развертываться. В это время повстанцы подняли огонь и... только человек 8, оставив на месте и комвзвода и пулемет, вернулись обратно в город.

Охотский гарнизон состоял из 89 человек, дивизиона ГПУ при пулемете «Максим», 2 кольта, 1 Льюис и 3 «Шоше», винтовок трехлинеек 143, прочих 51, патрон трехлинеечных 97000 шт., английских (для Льюиса) 12000 и ... (для Шоше) — 6500. Вместе с добровольцами (профсоюзы, партийцы, совработники) гарнизон был доведен до 317 чел., т.е. имел более чем двухкратный численный перевес, с огромным техническим превосходством.

На Новом Устье «Окаро» имело склады с товаро-продуктами, которые если и нужно было снять военную охрану, могли быть свободно вывезены в Охотск. Все эти товаро-продукты, в числе которых около 10000 пудов одной муки и крупчатки, на общую сумму около 120000 руб. в течении 5—6 дней, т.е. до 1 марта, беспрепятственно были тунгусами вывезены в тайгу и разданы населению.

Бездействие Охотских властей и все их действия во время захвата повстанцами Нового Устья и там их нахождение можно объяснить лишь паникой.

Альпов доносил т.Ягода: «Отбить трофеи, вытеснив банды из Нового Устья или уничтожить продзапасы путем налета опасно, рискуем подорвать дивизион». Поэтому Альпов предложил только обороняться и удержать только Охотск.

Сорганизовавшийся после захвата повстанцами Нового Устья военно-революционный комитет под председательством Дудко (Предревкома, члены Кунцевич и Дербут, командир дивизиона войск ГПУ и Начгар), на место решительных военных операций против дерзкого и близкого соседа, вступили с ним в бесплодную полемику. С целью разложить или сагитировать противника, он бомбардировал его эпитетами «наемники иностранного капитала», «кучка паразитов, царских офицеров, чиновников-торговцев и прочих уголовных преступников», «шайка бандитов, именующая себя Штабом Тунгусского Национального Отряда» и т.д. Он упрямо продолжал твердить о «грабительских шайках якутов» и о «бандитах-якутах», о «возглавлении бандитского движения якутами, в частности, якутом Николаем Слепцовым (Буджурунка действительно в одно время заместил П.Карамзина в Новом Устье)». Так как «грабительская шайка, именующая себя Штабом Тунгусского Национального отряда» не хочет назвать свои имена, уездревком напоминает преступные имена царских палачей-первых организаторов: капитан Добрынин (мнимый), капитан Канин (действительно был начальником заставы на р.Мае — рядовой старой армии), поручик Галибаров (действительно организатор, находящийся в Нелькане малограмотный старик-татарин, петропавловский купец, никогда не служивший в войсках), полковник Дугланов (мнимый, вероятно, полковник Дуганов, бежавший в Китай летом 1923г.) и капитан Выборов (мнимый), кочевникам Ульинского района предлагалось разоружить и представить в Охотск «главарей» Иннокентия и Василия Громовых. В Аркинском же стойбище, по наведенным справкам, имеются 4 Иннокентия Громовых и все рядовые повстанцы, а Василиев 3, из которых 2 рядовые повстанцы и один, не принимавший никакого участия в восстании. Кочевникам Аркинского района предлагалось также немедленно разоружить, арестовать и представить в Охотск всех главарей, а также все разграбленные ценности и товаро-продукты. За неисполнение этого на кочевников возлагалась равная с грабителями ответственность и «наказание по строгости Советских законов».

Разумеется, что если даже охотские власти тогда и хотели и умели подойти к населению и повстанцам — мирная, политическая ликвидация повстанчества для них была уже невозможна: они потеряли в глазах населения всякое доверие и авторитет.

После ухода повстанческого отряда из Нового Устья, Охотск находился фактически в блокаде. Повстанцы никакую активность не проявляли и даже не думали проявлять, но Охотск жил в постоянной тревоге. Он продолжал жить слухами и продолжал аресты оставшихся якутов как заложников.

С уходом из Нелькана осенью 1924г. начальника ТПО П.Карамзина, его заменил член тунг.нац.управления Ив.Кошелев. Начальник же штаба ТПО М.Артемьев, ввиду крайне острого голода в районе Нелькана стал во главе отряда из 74 чел.якутов, 25 тунгусов и 4 русских и весной 1925г. вышел в Петропавловск и Амгинский хлебопашеский и скотоводческий районы.

Огромное большинство тунгусов Нелькано-Аянского и Маймаканского районов так же, как тунгусы Аркино-Кетандинского района, организованные на милиционных началах, остались на месте и вообще решили «защищать лишь свои земли». В самом урочище Нелькана в распоряжении коменданта гл.штаба было 11 чел. отрядников (5 якутов, 6 тунгусов) постоянной службы.

О повстанческом движении в Оймяконском, Абыйском и Верхоянском районах имеются лишь крайне скудные материалы и самые общие не совсем надежные сведения. Можно считать, что, однако, установлено, что движение в Оймяконском и Верхоянском районах имеют непосредственную связь с Охотским уездом, т.е. являлись общим.

В апреле месяце в район Оймякона прибыл из Арки отряд тунгусов в 10 ч. и на месте завербовал еще около 10 тунгусов и столь же якутов. В верстах 100 от Оймякона в сторону Якутска была организована застава из 22-х тунгусов (нач.заставы тунгус Голиков), а по другой дороге, тоже в сторону Якутска — вторая застава из 7 тунгусов. Итого Оймяконский отряд состоял приблизительно из 60 чел., преимущественно тунгусов, организованных также на милиционных началах.

Эти оймяконские повстанцы, во-первых, разбили засадой следующий из Среднеколымска в Якутск отряд из 18 чел., при одном пулемете «Кольт» под командой Свитеца. Оставшиеся в живых 5 красноармейцев и жена Свитеца прибыли в Охотск. Во-вторых, они захватили транспорт товаро-продуктов Оймяконской торговой фактории на общую сумму около 150000 рублей, а также ценности Центросоюза и Сибдальторга на общую сумму около 25000 руб. (последняя цифра не проверена). Захваченное оружие — пулемет кольта, один соввач и огнеприпасы — были сданы нач.ТПО П.Карамзину, а часть ценностей отправлены «временному тунгусскому национальному управлению».

Штаб Оймяконской группы повстанцев состоял из тунгусов, а начальником отряда был якут (по другим данным тунгус Дмитрий Громов).

На Верхоянск Оймяконским штабом был отправлен отряд из 7 чел.тунгусов и якутов, который на месте завербовал около 40 человек, преимущественно тунгусов. Верхоянские повстанцы два раза наступали на город Верхоянск, но были отбиты. Не добились ничего они также более чем 2-х месячной блокадой города. В результате начатых Верхоянских переговоров повстанцы разошлись по домам и только человек 10, преимущественно якуты, вернулись в Оймякон, где также сложили оружие, сдались комиссии ЯЦИКа.

Совсем особняком от Аяно-Охотского и Оймяконо-Верхоянского повстанческого движения стоял Абый. Около 35 чел. Абыйского отряда, преимущественно якуты Эльгетского улуса, а остальные Абыйские кулаки и купцы-русские. Руководство находилось в руках абыйских кулаков братьев Ефимовых и офицеров Горохова, Дюмова, Храповицкого, Казакова и др. Это уже чистая белогвардейщина и настоящий бандитизм. Абый является важным узловым пунктом всех дорог, идущих из пушных районов Севера.

Численность якутов-повстанцев в Охотско-Аянском и Оймяконском, Верхоянском районах устанавливается по регистрационным спискам сдавшихся и их можно определить в 175 человек: с Карамзиным и Шарабориным 55 человек, с Артемьевым 72 чел., в Нелькане со служащими Граждан. Управл. 8 чел., в Оймяконе с гражд.служащими около 20 чел., и в Верхоянске также с гражд. служащими около 20 чел. О численности тунгусов документальных данных нет, так как они все за редким исключением, служили на милиционных началах, из тайги не выходили, оружие не сдавали и не регистрировались. По строго проверенным и сопоставленным опросным данным, в операциях участвовали (без Нельканской и Аянской операции) с Карамзиным 152 чел., с Артемьевым 25 чел., в Нелькане вместе с гражд.управлением 7 чел., в Оймяконе около 40 чел. и в Верхоянске около 20 чел. Всего 244 человека.

Совокупность всех обстоятельств и такой крупный факт как мунняхи на Арке и Кетанде дают право сделать вывод, что сочувствие всех поголовно тунгусов Охотско-Аянского и Оймяконо-Верхоянского районов было на стороне восстания и что все способные носить оружие тунгусы были отрядниками милиционной службы. А так как тунгусское население упомянутых 4-х районов исчисляется 4000—5000 человек, что составляет около 1/3 всей тунгусской народности (около 13000чел.), то из этого следует, что повстанческое движение по своим размерам и по своему национальному составу было тунгусским национальным повстанческим движением.

Также по гражданскому управлению и отчасти по военному руководству движение было тунгусским. Что же касается лозунгов, целей и вообще внутреннего содержания движения, то об этом говорит вся переписка, каждое обращение и протоколы мунняха.

Ликвидация тунгусского национального движения произошла следующим образом.

Как упомянуто, уже в январе 1925г. на 2-ом Тунгусском съезде в Нелькане были сильные колебания и сомнения — нужна ли вооруженная борьба против Соввласти и нужно ли, целесообразно ли отделяться от Советской Республики. Эти сомнения были вызваны, главным образом, единодушно отрицательным отношением, «отпором» якутской нацинтеллигенции к повстанческому движению, ее активным участием в Советском строительстве и порядками в Автономной Якутии. Присматриваясь к этим порядкам в Якутии, среди повстанцев все более и более укрепился взгляд, что в Охотском уезде «не настоящая Советская власть», что там повторяется 1921—22 гг. в Якутии, что там «управляют мальчишки». Наряду с этим у повстанцев сложилось и укоренилось и другое мнение: «пока нами будут управлять русские, другие порядки немыслимы».

Посланная нами в январе делегация в Нелькан (Давыдов, Оросин, Филиппов) заключила перемирие с повстанческой заставой в с.Н.-Павловское (около 400 верст от Якутска в пути к Нелькану), а потом с гл.штабом ТПО. В то же время и повстанцы послали в Якутск свою делегацию (Божедонов, Свинобоев — якуты) с требованием «самостоятельной Тунгусии без коммунистов», с границей около с.Петропавловское.

Делегация эта была задержана. После этого по приказу военного командования из Н.-Николаевска Строд перешел в наступление и этим самым нарушил заключенное нашей делегацией перемирие. В конце февраля он без боя захватил д.Петропавловское и взял несколько человек пленных. Преследуя повстанцев, в начале марта в 8 верстах от д.П-Павловска Строд, первый раз в жизни нарвался на засаду и потерял 10 чел. убитыми, 9 чел. ранеными и вынужден был вернуться обратно.

Эти операции, начатые Стродом, как нарушение перемирия, чуть было не сорвали все переговоры.

Навстречу вышедшему в апреле в район Петропавловск-Амга отряду Артемьева, Большайко, Барашкова (численность около 100 человек: 72 якута, 25 тунгусов и 4 русских) была послана делегация. После долгих переговоров было заключено перемирие и 8 мая 1925г. устроено общее собрание отряда Артемьева, в присутствии Строда, Кривошапкина (нач.ГПУ), Михайлова, Божедонова и Кулаковского, где отряд единогласно решил сложить оружие.

В конце мая 1925г. с Арки в район Алдана вышел отряд Шароборина (часть отряда П.Карамзина в 35 чел.: якутов 27, тунгусов 4, русских 3 и коряк 1), при трех пулеметах (Оймяконский кольт, охотский Льюис и Аянский шоше). Навстречу отряду выехал сдавшийся М.Артемьев, который заключил с ним перемирие. После переговоров с упомянутой выше делегацией и этот отряд сложил оружие.

Само собой разумеется, что в самоликвидации этих отрядов если не решающее, то, во всяком случае, большое значение имело назначение комиссии ВЦИК во главе с Байкаловым. Решив сдаться, тунгусы писали в одном из своих протоколов: «в Охотск приедет Байкалов и установит нам мирную, трудовую жизнь. Нужды и национальный вопрос будут разрешены».

Сдача указанных отрядов с лучшим вооружением и командирами предрешила и предопределила дальнейшую судьбу всего движения — самоликвидацию остальных отрядов на Охотском побережьи (Карамзин и др.).

22 июня 1925г. в Аяне и Охотске были высажены части Красного экспедотряда, во главе с командующим Абрамовым, который, кроме того, был назначен уполномоченным ДРК и Дальбюро по Охотскому побережью.

В переговорах с Хабаровском по прямому проводу комиссия ВЦИК вместе с представителями ДРК и Дальбюро т.Ивановым признала политику Якут.обкома, в общем, правильной и выдвинула ряд предложений, которые получили подтверждение в постановлении Дальбюро. Кроме прочих мероприятий по этому постановлению, «считаясь с элементами национального движения в Охотско-Аянских событиях», повстанцам была дана амнистия. Еще до этой амнистии, Охотский увоенревком постановлением от 29 июня, принимая во внимание, что «якутправительством объявлена и проведена в жизнь широкая амнистия» — освободил из-под стражи 15 бандитов: 13 якутов: 1 русского и 1 камчадала. Уполномоченные ГПУ Соловьев, Кунцевич и Чичулин были арестованы, Уревком и Убюро обновлены, представители туземцев привлечены в органы управления, всякие административные бесчинства прекращены.

Альпов инструктировал Абрамова: «Необходимо доказать, что и мы умеем осуществить мирную ликвидацию».

Все эти мероприятия, конечно, произвели на тунгусов большое впечатление. Они были уверены, что вот, приехала, наконец, «настоящая Советская власть» и прогнала самозванцев.

К находящемуся на Арке отряду Карамзина выехал Нач.штаба нашего экспедотряда Карпель, якутянин, великолепно знающий якутский язык, популярный среди якутов и тунгусов человек, как активнейший противник якутских безобразий 1921г. На состоявшемся собрании 9 июля отряд Карамзина решил сдаться. 5 августа сдали оружие и зарегистрировались лишь 52 чел., из которых тунгусов 35 чел., якутов 15 и один русский при одном «Шоше» (тоже из Оймякона).

Доверие к личности среди якутов и тунгусов играет огромную роль и есть основание полагать, что если бы не было т.Карпеля, отряд Карамзина, невзирая на все, экспедотряду не сдался бы, а пошел для самоликвидации за Шаробориным в Якутск.

Комиссия со своей стороны выпустила обращение к повстанцам и вместе со своим отношением отправила с нарочным в Нелькан, Охотск, Оймякон, Абый и Верхоянск.

Ликвидировать «временное тунгусское национальное управление» и главный штаб ТПО являлась сама комиссия, для чего она поехала в резиденцию таковых — в урочище Нелькана. С ней поехало около 30 человек сдавшихся и возвращающихся по домам повстанцев и около 20 человек охраны с 2-мя пулеметами во главе с Стродом, которого с охраной вернули обратно из Петропавловска.

С «времен. тунгусским нац.управлением» и «гл.штабом» совещались около 3 дней, в результате чего 5 августа 1925 года «временное тунгусское национальное управление» и гл.штаб ТПО самоликвидировались и актом №106 сложили свои уполномочия. Все, что было в распоряжении оного управления — канцелярия, ценности и оружие военного образца подлежало сдаче представителям ЯАССР.

Верхоянский отряд ликвидирован мирным путем, мерами самих верхоянских товарищей. Оймяконский отряд сдался делегации ЯЦИКа, которой сдано и оружие, и ценности.

Таким образом, к осени 1925г. тунгусское движение было ликвидировано.

(Без подписи. — В.П.)

Для того, чтобы себе ясно представить основные причины восстания на Охотско-Аянском побережьи, необходимо знать хотя бы краткую историю гражданской войны в Якутии. В 1921—22 гг., когда вся Советская Россия уже покончила со всей контрреволюцией и стала переходить к мирному строительству и экономическому возрождению страны, в Якутии стали развертываться в полном расцвете контрреволюционные движения, поддерживаемые местным якутским тойонатом и якутской интеллигенцией. Первым сигналом послужил якутскому повстанческому движению расстрел 32 якутов Якутской губчека в феврале месяце 1921 года и закрытие некоторых церквей, борьба с шаманизмом путем ареста и продразверстка. Основной объективной причиной было слишком большое хозяйственное оскудение населения. Движение было подготовлено указанными выше причинами. Они явились причиной, которое развивало движение в сильной степени. В 1921г.Якутия переживает период 1917—18 гг. центральных губерний Советской России. Якутскими работниками был не учтен национальный подход и не усвоена нац.политика. В связи с этим постепенно стала сгущаться атмосфера среди якутского населения. Учтя это, местные контрреволюционеры стали подливать масла в огонь и подготовлять почву к свержению Советской власти. В 1921г. из Иркутска прибыли быв.офицеры Толстоухов и Зефиров, которые поступили на работу в Губвоенкомат и вскоре бежали на Алдан, где захватили 2 парохода «Киренск» и «Соболь». С этого момента начинается организация отряда. С побегом офицеров в Якутии началось вооруженное бандитское движение, которое захватило вскоре большую часть якутов. Якутская партийная организация и таким массовым движением не была приведена к правильной национальной линии. В ответ на движение участились расстрелы и другие виды репрессий, — теперь уже не со стороны работников Губчека, но со стороны войсковых начальников, начиная с комвзвода. Приказом №2 /оп. замкомвойск Якуткрая им предоставлено право расстреливать каждого пятого якута в прифронтовой полосе. Движение разрасталось до небывалых размеров, вся Якутия была охвачена восстанием. Из Иркутска вызывается экспедиционный отряд дедушки Каландаришвили. Отряд с трудом доходит до обложенного со всех сторон Якутска, а штаб во главе с Каландаришвили численностью в 60 человек погибает из-за засады в 30 верстах от Якутска. Гибель Каландаришвили ознаменует перелом в настроении якутской парторганизации в сторону усвоения нац.политики. Это совпадает с директивами Центра. Вскоре взятый новый курс ликвидации повстанчества дает крупные положительные результаты. Движение идет на убыль и с приходом крупной воинской помощи из Центра почти совершенно ликвидируется; начинается второй период гражданской войны в Якутии. Приход генерала Пепеляева с отрядом в 600 человек. Казалось, что движение должно развернуться именно теперь. Но взятый верный курс партии уже имел солидные корни в населении, которое в большей своей части уже оказалось сочувствующим Советской власти. Пепеляев, вздумавший поставить ставку на население, уже ничего не мог сделать и оказался со своим русским отрядом и незначительными якутскими отрядами изолированным в короткий срок, а затем ликвидирован. Здесь надо отметить роль нацинтеллигенции, всегда за очень редким исключением бывшей в оппозиции Советскому строительству. Теперь же с объявлением автономии и с твердой новой партлинией она оказалась расслоенной и шла с нами при ликвидации Пепеляева, широко использована. Другая, меньшая и непримиримая часть шла за Пепеляевым. На этом заканчивается второй этап гражданской войны в Якутии и начинается третий. Местом его возникновения является порт Аян. Взятие Аяна знаменует начало этого периода. Здесь необходимо указать, что от прихода Пепеляева остаются неликвидированными небольшой отряд Артемьева и невыловленный крупный купец и контрреволюционер Галибаров, влиятельный человек в Аяно-Нельканском районе. Для точности выяснения всех причин восстания третьего периода необходимо установить, была ли какая-либо связь между этим отрядом Галибарова и как будто вновь вооруженным отрядом Карамзина. Из имеющихся пока в деле и у меня материалов этого установить нельзя. Одно несомненно, что связь должна быть, то, что кажется Карамзину, что он открывал восстание по собственной инициативе, есть лишь доказательство его темноты, слухи о мобилизации 2 тысяч якутов, о том, что расстрелы в Аяне не ограничатся тремя (Протасовым, Виноградовым, Захаровым), а будто широко практиковались на тунгусах (представителями местной власти в Аяне давалось слишком много пищи для таких слухов), слухи эти, по мнению Карамзина, имели решающее значение на его выступление, были безусловно распускаемы Артемьевым и Галибаровым, отлично знающими примитивную психологию тунгуса, якута, игравшими на ней в своих интересах, в целях успешного развития бандитизма. Последнему способствовал скверный набор работников в Охотском уезде. Никто из них решительно не знал нацполитику нашей партии и не понимал ее. Они как-будто играли на руку бандитам своими действиями и поддерживали агитацию сознательных белогвардейцев. Отмечаю целый ряд расстрелов в Охотском районе (8 случаев тайных убийств), истязания и пытки широко практиковались также. Как раз в этом году (25-м) проводился с/х налог, промысловый и другие. В ответ на донесение тунгусских рядовых старост о невозможности выполнить налог полностью, давались Охотским административным центром директивы взыскать полностью. Безусловно, движение могло иметь такой широкий характер и быть особенно популярным в Охотском районе потому, что бандитами были захвачены в Новом Устье крупные запасы товаро-продуктов и розданы населению. Основной причиной недовольства тунгусов существующей властью является их страшное обеднение. Падеж оленей вследствие копытицы, нашествие волков, мор на собак, отсутствие кредитов со стороны хозорганов, болезни и большая смертность тунгусов вследствие полного отсутствия медицинской помощи, невозможность приобретения предметов первой необходимости, — эти причины в совокупности разоряли и так невысоко стоящее первобытное хозяйство тунгуса. Ошибка местных органов власти заключается и в следующем: не было никакой связи с туземным населением, они не были совработниками, а были чиновниками, по казенному относившимися к своим обязанностям, все циркулярные распоряжения центра, писанные для большинства губерний Советской России, но непригодные для Охотского края, ими слепо проводились в жизнь. Кроме того, у них не было спайки даже между собой, полное отсутствие комэтики, вечные интриги и подсиживание друг друга. Грубое отношение к туземному населению, непосильный для них налог, отсутствие снабжения товаро-продуктами, расстрелы, аресты, все это вместе взятое вызвало к вооруженному восстанию туземное население Охотско-Аянского побережья, которое послужило поддержкой главарям бандитского движения в лице Галибарова и других.

Вот общие причины Охотско-Аянского восстания. Из урока этого восстания мы можем сделать вывод, что вполне необходимо в будущем снабжать Охотский край работниками вполне подготовленными, которые могли бы правильно проводить нацполитику партии и избежать впредь ошибок, ведущих к слишком серьезным последствиям, учитывая экономическое положение, потребности и психологию обывателей тайги, наладить снабжение предметами и продуктами первой необходимости и в пределах возможных расширить кредиты торговых организаций, дабы вырвать туземцев из кабалы частных предпринимателей.

Уполномоченный при Охотско-Якутской военной экспедиции ПП ОГПУ ДВО Андреев.

ФНА РС(Я), ф.3,оп.20, ед.хр.61. лл. 74-84.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1925г. Июля 31 дня. г.Охотск

Комиссия в составе Председателя Уполномоченного штаба экспедиции Андреева и членов Уполном. ПП ОГПУ по Охотскому уезду Боляровского и пом. Уполномоченного штаба экспедиции Абрамова Николая, назначенная приказом Командующего экспедицией от 14 июля 1925г. за №15 §1 для расследования и выяснения случаев незаконных расстрелов Уполномоченными ПП ОГПУ ДВО Соловьевым и по Охотскому уезду Камчатского Губотдела ОГПУ Кунцевичем НАШЛА: с июня м-ца 1923г., т.е. с момента занятия Охотска Красной Армией, составленным экспедиционным отрядом Вострецова, гарнизоном было приступлено к вылавливанию оставшихся в Охотском районе пепеляевцев, что частично отзывалось и на настроении местного инородческого населения, так как все вылавливания сопровождались не только задержанием вылавливаемых, но и самосудами, доходившими до истязаний, расстрелов, применявшихся к инородцам в целях выяснения местонахождения скрывавшегося отряда Яныгина, так, например, как показал участник отряда гр.Марков (см.л.д.40), по приезде Нач.гарнизона в Охотск Отова было распоряжение выделить один взвод красноармейцев численностью в 35 чел. с 2 пулеметами «Шоша» и отправиться в местность «Медвежья голова» для ликвидации отряда Яныгина. Отряд наш вышел к указанному месту под командой комвзвода Даценко, это было весной (месяц не помню). На Медвежью голову мы пришли утром на рассвете, оцепили барак, при обыске которого нашли две винтовки — русскую и японскую. Хозяин барака был якут по фамилии Василий Четвертак. Спустя некоторое время мы расположились на обед и в это время к нам подъехал верхом на лошади без седла один якут, которого остановили и препроводили к комвзводу, который увел его в барак. Спустя некоторое время, приблизительно через полчаса, комвзвода приказал кр-цам разжечь около дерева костер, а к дереву привязали приехавшего якута. Привязанному якуту стали по приказанию комвзвода печь руки для того, чтобы он сказал, где находится банда Яныгина, на что якут отвечал, что никаких бандитов он не знает, после чего комвзвода стал избивать его наганом по голове. После всех этих пыток расположение банды узнать не удалось. К вечеру наш отряд снялся и пошли дальше и захватили с собой этого якута, которого привязали к хвосту лошади и по дороге пользовались им как проводником... по дороге на одной из стоянок этот якут сбежал. Впоследствии этот якут оказался одним из главарей бандитского движения Николаем Андреевичем Слепцовым. Отряд же Яныгина впоследствии был поголовно уничтожен. То же направление в деятельности было принято и прибывшим уполномоченным ОГПУ по Охотскому уезду Кунцевичем, коим для ликвидации банд рассылались вооруженные карательные отряды в Оймякон, Улью и пр., так, например, в октябре 1923г. Кунцевичем в Оймякон был выслан отряд в составе 13 человек под начальством Суворова, каковой, не дойдя еще до места назначения, занялся пытками забранных с собою проводников, а на месте, т.е. в Оймяконе — грабежом, пьянством, картежной игрой и выгонкой самогонки и пр., что подтверждается показанием свидетелей, в частности, Марковым, бывшим помощником Суворова, который говорит, что «когда мы пришли в город (после ликвидации отряда Яныгина), то по распоряжению Кунцевича в городе начал формироваться отряд в количестве 13 человек,который должен был пойти в Оймякон на ликвидацию банды Новгородова. Командиром этого отряда назначается Суворов, а его помощником был я. Переводчиком был назначен Бобухов, сын попа Бобухова. Когда мы пришли на Булгино, то там взяли с собой двух якутов для сопровождения вьючных лошадей. На остановке в местечке Улахан Суворов стал пытать одного якута для того, чтобы он сказал, где находится банда. При пытке жгли якуту руки свечкой и избивали кулаками в присутствии бывшего с нами второго якута, проводника Бобухова и Кривошапкина, потом поили его допьяна и продолжали производить над ним ту же историю, для того, чтобы он сказал, где находится в Оймяконе (за 1000 или 500 верст) банда Неустроева. В результате Суворову узнать о банде ничего не удалось. К вечеру наш отряд снялся и пошли дальше и захватили с собой этого якута, вывели его в тайгу и расстреляли (см.л.д.41)». Помимо возложенных задач на нач.Оймяконского экспед.отряда Суворова по ликвидации находившейся там банды Новгородова, была возложена обязанность собрать долги спекулянта Габышева (активный сторонник Яныгина и кум Кунцевича). Для чего Суворовым был приложен максимум энергии и что также не обошлось без истязаний, о чем говорит тот же свидетель.

В это же время туда Кунцевичем был командирован поп Бобухов для реализации каких-то товаров (неизвестно), где Бобухов приобрел в обмен на товары, посланные с ним, пушнину, каковая целиком поступила в распоряжение Кунцевича, но куда эта пушнина поступила в дальнейшем, неизвестно. По вопросу той же пушнины, взятой у Бобухова, свидетель Ратнер показывает (см.л.д.65—66): «Мне говорил священник Бобухов, что Кунцевич задержал его и одного офицера с пушниной, собранной в тайге, потом Бобухов уехал, а офицер в Охотске. Дальнейшая участь офицера, по словам Бобухова, следующая — офицер уехал в Иркутск, а куда девалась пушнина, не знаю».

Продолжая работу по выявлению бандитизма в Охотском районе и получая сомнительные сведения о наличии таковых, Кунцевичем высылаются отряды для борьбы с ними и их выявления, так, в октябре 1924г. был выслан отряд на Улью для ликвидации банды Галибарова, который, не обнаружив никакой банды, занимался расстрелами встречавшихся людей, о чем опрошенные свидетели показывают следующее (см. л.д.65, 66, 4, 5, 6, 7 и 8). Ратнер: «Я за время моего пребывания в Охотске ничего не знаю о Кунцевиче и Соловьеве, а по выезду в тайгу узнал от тунгусов следующее: по распоряжению Уполномоченного ГПУ Кунцевича была выслана экспедиция на Улью, где были расстреляны 2 или 3 человека, изнасиловали женщину, что вооружило всех тунгусов. На Арке я узнал, что весной 1924 г. появился отряд с Нелькана в числе 32 человек, этот отряд рыскал по побережью и собирал тунгусов, призывая их для борьбы с Соввластью, но к ним никто не присоединился. Но вот осенью экспедиционный отряд, высланный из Охотска, расстреливает на Улье 3 человек, одному удается убежать от расстрела, тунгус по имени Илья (фамилии не знаю); бежал он на Арку и передал, что произошло на Улье. С этого момента началось заметное движение тунгусов и рост банд сразу увеличился на 70 человек. Захаров зимой в 1924г. приезжал на Н.Устье с Урака. Местные якуты говорили, что осенью ходила экспедиция в селение Улья и там расстреляла нескольких якутов и тунгусов, какое количество было расстреляно, я хорошо не знаю, но когда я сидел арестованным бандитами в Н.Устье, то слышал от них разговор, что расстреляно было 4 человека». Осенин: «В 1924г. в октябре месяце из Охотска прибыл отряд кр-цев в 15 человек в местность Улья. Когда отряд стал подходить к вышеуказанной местности, я видел его приблизительно за версту, тогда я решил уйти в лес. Отряд пришел на Улью вечером часов в шесть. Сразу же пошли в мой дом и стали производить обыск. Все хорошие вещи, которые находились в доме, были забраны отрядом, а плохие были разбросаны по полу и в том числе разбросали продукты — крупа и мука. Охотничье ружье все было сломано. После этого кр-цы стали избивать мою жену Татьяну Васильевну гранатами по лицу, так как она не соглашалась на предложение кр-цев удовлетворить их половые желания. После избиения моей жены кр-цы частью отправились в соседний дом к моему брату Андрею Осенину, которого также избили до полусмерти, после чего он вскоре умер, а моя жена после побоев болела полтора месяца, после чего умерла. На второй день после того, как кр-цы заняли Улью, я пришел с отрядом Громова на Улью и застал там в тот момент только что расстрелянных 3 человек, которые после оказались, по-видимому, командиры, у коих оказались револьверы, у одного револьвер системы «Наган», у другого «Кольт». После перестрелки отряд отступил от местности Улья по дороге к городу. Вскоре нами был обнаружен труп калеки Михаила Громова, что и было установлено, что расстрел совершен при отступлении красными. Вышеуказанные расстрелянные люди по фамилии Иван Соколов, Михаил Попов, Громов, мой брат и жена были жестоко избиты. Через 20 дней снова появился отряд красноармейцев в количестве 30 человек, коими было уведено 3 человека русских сторожей с японской рыбалки, фамилии коих не знаю. Позднее нами был обнаружен один труп около дома сторожей, это был из уведенных отрядом и, очевидно, ими расстрелянный. После всех обращений с нами появившихся в тайге отрядов красноармейцев у нас сложилось мнение, что красные исключительно убивают тунгусов, якутов и всех живущих с ними, чего мы стали бояться и начали организовывать отряды для самозащиты.

Имею добавить: по занятии отрядом Ульи был еще задержан Илья Громов, совершенно безобидный человек, которого они арестовали, посадили в пустой дом, откуда Громов бежал, по нему стреляли и не попали. Он в настоящее время находится в отряде Карамзина».

Абрамкин: «Осенью 1924г. в октябре я ходил вместе с экспедицией под командой комотряда Андреева в качестве его помощника. При приходе нами в с.Улью отряд остановился у тунгуса Громова. Мы в количестве 5 человек во главе комотр.Андреева, меня, Перова, который в настоящее время находится под арестом, Стрынепо и Ламыки, который в настоящее время отбыл во Владивосток, ушли от данного отряда в юрту версты 1-1/2, где переночевали у тунгуса Попова. Наутро Андреев и Перов пошли расстреливать тунгуса Попова, расстреливал сам Андреев. После расстрела мы вернулись к месту нахождения отряда. На месте расположения отряда Андреев дал приказание всем ранее находившимся красноармейцам перейти в дом Попова, а мы в количестве 5 человек остались в доме Громова. Спустя через некоторое время после ухода отряда Андреев приказал вести мне и Демину расстрелять Громова. Мы только что отошли от дома, Андреев меня вернул, велел остаться мне у дома Громова и вернуться к отряду, что мною было сделано, а Андреев и Демин повели расстреливать Громова, а я с отрядом остался ночевать в доме Попова. Переночевал я с отрядом, вернулся к дому Громова, забрал с собой инородца по дороге, которого мы расстреляли, но фамилии его я не знаю. По дороге, когда мы шли с отрядом, Андреев говорил мне: «Всех пойманных бандитов в город водить не будем, а будем расстреливать на месте». В качестве проводника нам в отряд был назначен Попов, уполномоченным ГПУ Кунцевичем, который показывал для расстрела бандитов. Вопрос: Было ли вам известно о избиении жены одного тунгуса и его брата? Ответ: Не было. Вопрос: При приходе вами на Улью вы производили у жителей обыски? Ответ: Нет, не производили, об этом ничего не знаю».

Рождественский (см.7): «Когда мы получили приказание итти на с.Улья, нас переодели в штатскую одежду для того, чтобы влиться в отряд бандитов. По дороге к Улью нам Андреев объяснил цели нашей задачи, сказал, что он имеет приказание всех, кого покажет Перов, будем расстреливать. Когда мы пришли на Улью, остановились ночевать у одного тунгуса по прозвищу «Митряш», Андреев и его помощник Перов, Дамык и Зверев ушли ночевать к якуту версты за 2. За наше пребывание на Улье нами было расстреляно три инородца и один нами был расстрелян по дороге в город — сторож японской рыбалки, мужчина лет 33, русский. По дороге Андреев нам говорил, что он и Перов имеют список, кого будем расстреливать».

Перов: «В экспедицию я был назначен в качестве проводника уполномоченным т.Кунцевичем. Назначение экспедиции было подком.отделкома Андреева. Когда мы пришли на Улью, расстреляли двух якутов и тунгуса, так как трудно разобрать их ввиду того, что они походят личностью как одна национальность, но хорошо помню — это были инородцы, третьего водил сам Андреев, с которым он пропал без вести. Но по дороге мы расстреляли еще одного русского сторожа, который охранял японские рыбалки. Мы его расстреляли как бандита. Когда мы выходили из города, Кунцевич нас проинструктировал: расстреливать всех бандитов, но в город ни одного не приводить, всего нами за экспедицию было расстреляно 3 человека, не считая одного, которого увел расстреливать сам Андреев. В городе по распоряжению уполномоченного Кунцевича был расстрелян якут Федоров, расстреливали его красноармейцы Абрамкин и Андреев. Пальто Федорова я видел при сборе на Улье у Андреева на его койке. Что касается избиения одной тунгусски и тунгуса, я совершенно ничего не знаю и сомневаюсь, что это было на самом деле».

Помимо карательных экспедиций, как упоминается выше в показаниях Перова, производились и расстрелы отдельных лиц, так, например, между первой и второй экспедициями на Улью по распоряжению Кунцевича был расстрелян якут Федоров, расстрел произведен был красноармейцами Андреевым и Абрамкиным (см.д.49).

Личная жизнь и деятельность уполномоченных Кунцевича и Соловьева показаниями свидетелей фиксируется в следующем виде: Кунцевич имел тесную связь и дружбу с местными коммерсантами и даже с активными сторонниками бандитов, как, например, колчаковец Харитонов и адъютант Яныгина Габышев, с каковыми Кунцевич проводил время не только в пьянстве и разъездах по пикникам, а закрепил свою дружбу родством с ними, взяв себе в жены свояченицу Харитонова, а у Габышева крестил новорожденную девочку и был кумом (см.л.д.72), компрометировал себя не только как председатель ГПУ, но и как член ВКП (б). Отношения Кунцевича к местной власти комиссия отмечает, что Кунцевич, ставя свой авторитет выше авторитета власти Ревкома, не только не информировал последних о положении бандитизма в уезде, но и вообще не вел контактной работы с таковыми, что особенно выявилось на заседании бюро РКП, а также показывается в показании Предуревкома Дудко (см. л.д.2,3), который говорит: «За неделю до занятия бандой Нового Устья военкомандованием переведен отряд (взв.67 дивизиона) из Нового Устья в Охотск, военком мне заявил, что цель перевода освободить казарму для прибывающих из Оймякона бойцов, застрявших от экспедиции отряда по ликвидации банд белогвардейцев. За три дня до появления банды на Н.Устье, Соловьев при встрече со мной на улице сказал, что он получил пока не проверенные сведения, что на Алдане появилась банда в 800 человек. Банда заняла Н.Устье в ночь на 22 февраля. Появление банды было неожиданностью для меня, полагаю, что и для военного командования тоже, так как накануне отпущен на Н.Устье комвзвода Власов, член РКП. Таковая характеристика на Кунцевича имеется и от членов парторганизации, так, например, т.Пустовалов (см.л.д. 56, 57, 58) говорит: «Как партиец Кунцевич вел себя отклонно, на заседаниях бюро о политических и других положениях района не информировал, говоря, что он этого делать не обязан. Слышал об его гуляниях, о свадьбе, о крестинах, но сам в этом участия не принимал. Дружба и кумовство Кунцевича с Габышевым не ограничивается взаимными посещениями по мещанскому укладу друг друга, но простирается до содействия Кунцевича последнему по взысканию с инородцев долгов в десятки тысяч рублей, что поручено было, как упоминается выше, начотряду в Оймякон Суворову, а отсюда и наличие денежных средств у Кунцевича, несмотря на дороговизну жизни в Охотске и сравнительно небольшой оклад жалованья — в среднем 140 рублей (от 118 до 170), причем Кунцевич за время службы (за 9 м-цев) имел возможность сделать переводы до 900 рублей (см.л.д.20, 83), что дает повод предполагать получение Кунцевичем средства другим путем, помимо жалованья — т.е. взяточничество, а также присвоение конфискованного казенного имущества, который заведомо ложно сообщил в Управление Охотской Таможни, что конфискованный бинокль за № 20625 увезен помкомвзвода Хромовым в Хабаровск, тогда как на самом деле бинокль присвоен и увезен Кунцевичем (см. л.д.83, 84)».

С занятием бандой Н.Устья вся работа уполномоченного была сосредоточена исключительно к обороне Охотска и на привлечении к ответственности граждан, проживающих в Охотске, кои им казались подозрительными в пособничестве бандитизму, причем для получения тех или иных показаний от привлеченных «пособников» к последним применялись побои, следствием чего был расстрелян один из арестованных гр.Орлов уполномоченным ПП ОГПУ Соловьевым, так как последнего Соловьев, опасаясь приезда экспедиции лиц прокурорского надзора, не хотел оставить живым, чтобы видели его... живым от побоев, учиненных при допросе (см.л.д.29, 30, 31).

В отношении с населением уполномоченных Кунцевича и Соловьева в резкой форме выражено пренебрежение, а в обращении с жителями при допросах допускалась дерзость, ругань и площадная брань. О деятельности уполномоченных по линии ГПУ комиссия находит, что таковая велась далеко не удовлетворительно, что видно из акта о сдаче и приеме дел (см.л.д.87), а также из того, что появление бандитов в 9 верстах от Охотска и захват ею Н.Устья были неожиданностью не только для непосвященных в дело разведки граждан, органов управления, уревкома, но и самих сотрудников вместе с 67-м дивизионом.

Основываясь на вышеизложенном, комиссия ПОЛАГАЕТ: факты преступления считать доказанными, а потому виновных — уполномоченных Кунцевича и Соловьева привлечь к законной ответственности по обвинении второго в преступлении, предусмотренном ст.106 ч.1 и 142 ч.2 Уголовного кодекса, и первого, Кунцевича, в преступлениях, предусмот. ст.ст. 108, 112, 106, 113.

Председатель комиссии Андреев
Члены: Болярский, Абрамов.

Строго секретно
Российская Коммунистическая партия (большевиков)
Центральный комитет
№1162 опр. 7-с
Тов. Ягода, Рыкову, Киселеву, Якут.Обкому т.Байкалову

Опросом членов ПБ от 4/V-25 г.

Слушали:

Новые материалы, поступившие в ЦК, указывающие на намерение тунгусских повстанцев идти на мирную ликвидацию и предложение Якутского обкома РКП, связанное с этими материалами.

Постановили:

1. Посылку войск, намеченных прежним постановлением комиссии 21 апреля с/г, произвести, причем войска остаются в непосредственном подчинении командования ОГПУ, согласно прежнего постановления.

2. Временно подчинить партийные и советские организации Охотского уезда, Камчатской губ. РСФСР комиссии в составе т.Байкалова — председатель, от Дальбюро (он же представ.Дальревкома) и Якутского Обкома (он же представ. ЦИК Якут. АССР), поручив ей проведение политических мероприятий по ликвидации восстания. Комиссию подчинить по партийной линии непосредственно ЦК РКП, а по советской линии непосредственно Президиуму ВЦИК.

3. Предложить Якутскому обкому продолжить переговоры о мирной ликвидации восстания, командировав для переговоров авторитетных в делах туземного населения лиц.

4. Поручить указанной комиссии освежить советские и партийные органы Охотского уезда с вводом авторитетных якутов и тунгусов.

5. Вопрос о присоединении Охотского уезда к Якутии разрешать дополнительно с участием заинтересованных сторон после доклада т.Байкалова.

6. т.Байкалову предложить немедленно выехать в г.Якутск, где через т.Аммосова должен получить инструкции от ЦК партии.

Секретарь ЦК Сталин.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я, уполномоченный 5-го отделения КРО ОГПУ, рассмотрев присланное ПП ОГПУ по Сибири дело Галибарова Ю.Г., 53 лет, подданного СССР, уроженца Якутской республики, торговца, малограмотного, беспартийного, в 1920г. приговоренного Якутской ГубЧК к 5 годам концлагеря за контр-революцию,

нашла:

Галибаров с 1904г. по окончании службы в старой армии занимался в Якутской области хищнической торговлей, спекуляцией и различными аферами по эксплуатации местного населения. При Соввласти в 1918г. Галибаров был арестован в Якутске за спекуляции и как контрреволюционный элемент, но был освобожден под поручительство Якутского кооператива «Холбос». В 1919г. в период реакции в Якутской области Галибаров состоял на службе в «Холбосе» в должности агента и заведующего Аяно-Нельканским трактом и занимаясь спекуляцией и эксплуатацией населения, составил себе миллионный капитал, причем местное население задолжало Галибарову около 200000 рублей. В 1919г. Галибаров, получив в Нелькане от фирмы «Гудзон бей» для уплаты местному населению за пушнину ценности на 91000 руб., таковые себе присвоил. В 1920 г. после свержения власти Колчака Галибаров снова был арестован ГубЧК как контрреволюционный элемент и присужден к 5 годам концлагеря, но вновь был освобожден на поруки.

С августа 1921 г. вокруг Галибарова в Алдано-Майском районе Якутской области начали группироваться многочисленные белогвардейские офицерские элементы с целью организации вооруженного свержения Соввласти в Якутии, среди этого офицерства был корнет Коробейников, ставший впоследствии командующим Якутской антисоветской армией во время так называемого «Коробейниковского восстания» (л.д. 207, 208).

Во время коробейниковского восстания, в котором принимали участие бывшие белые офицеры Яныгин, Шипков, Толстоухов, Жарников, Сепетилин и другие, Галибаров оказал активное содействие этому восстанию, организуя банды, снабжая их обмундированием и пр.

Во время этого восстания при захвате в Нелькане пароходов «Соболь» и «Киренск» бандой были расстреляны все коммунисты, сотрудники ЧК и милиционеры. Бандой при участии Галибарова было организовано «Земское управление» во главе с эсером Куликовским и Борисовым.

При отступлении банды Коробейникова, после разгрома ее частями красных партизан, Галибаров принял участие в руководстве отступлением банды и вывозе имевшихся у бандитов ценностей за границу (протокол №4 Всетунгусского съезда 1925г. 3 мая). Тогда Галибаров за свои услуги Коробейниковской банде получил чин прапорщика.

После отступления банды Коробейникова, в 1922 г. Галибаров на средства, награбленные у местного населения во время деятельности банды, приобрел товаров на 50000 руб. и узнав о начавшемся новом контрреволюционном выступлении Пепеляева, принял активное участие в этом антисоветском движении. Действуя по распоряжению Коробейникова от 15 августа 1922г. Галибаров организует связь с другими контр.бандами и закупает снабжение и вооружение для таковых (банды Дьячковского и др.). Далее Галибаров участвует в налете банд на Петропавловск и уничтожении в нем частей красных войск.

В сентябре 1922 г. прибыв в захваченный Пепеляевым п.Аян, Галибаров организует купечество и кулачество для материальной поддержки пепеляевщины и лично жертвует в фонд поддержки Пепеляева 1500 рублей. Галибаров был назначен Пепеляевым помощником начальника транспорта. На этой должности Галибаров своей агитацией среди местного населения и проведенным набором добровольцев оказал большие услуги контрреволюции, пепеляевщине.

После ликвидации в марте 1923г. частями 5 Краснознаменной армии пепеляевского восстания, Галибаров скрылся в тайге, но снова во время Охотско-Аянского восстания 24—25 гг. принял деятельное участие в восстании. Передав для снабжения банды полученные Галибаровым от американской фирмы «Гудзон бей» товары, Галибаров организовал для банды Артемьева из фонда этих товаров военно-гражданский склад и состоял при этом складе заведующим.

Одновременно Галибаров для снабжения банды закупал у японских рыбаков в Аяне продукты. В то же время Галибаров для поддержки бандитского движения выдал около 45872 руб., что подтверждается документально отношением Главного штаба от 8/4-25 за № 61, 25/4-25, № 62, 14/4-25 №69.

В 1925г. по прибытии на Охотское побережье Правительственной Комиссии ВЦИК по ликвидации Охотско-Аянского восстания Галибаров в комиссию не явился, а распространял среди сдавшихся руководителей восстания провокационные слухи, что Комиссия якобы намерена Галибарова увезти с собой как патриота. Это подрывало доверие к Комиссии среди бывших повстанцев и тормозило мирную ликвидацию контрреволюционного повстанчества края.

Означенное преступление Галибарова предусмотрено 58-2, 58-4 и 58-18 ст.ст.УК. Принимая во внимание вышеизложенное, а также и следующее 1.Что Галибаров как не прекративший борьбу с Соввластью не был амнистирован Комиссией ВЦИК при ликвидации Охотско-Аянского восстания, а также и общей амнистией ВЦИК.

2. Что после ликвидации Охотско-Аянского восстания Галибаров продолжал антисоветскую контрреволюционную деятельность и пользуясь благодаря экономической зависимости населения от Галибарова исключительным влиянием вел антисоветскую агитацию.

3. Что на персональное ходатайство Галибарову о применении к нему амнистии... ЯАССР в таковой Галибарову отказал и предложил Галибарова передать суду вне пределов территории ЯАССР, на что имеется согласие Крайпрокурора Сибири.

4. Что к делу приобщен ряд документов, не подлежащих оглашению и исключающих возможность гласного суда, полагала бы передать настоящее дело на рассмотрение Особого Совещания при Коллегии ОГПУ.

Уполномоченный 5 от.КРО ОГПУ: п-п Браудэ

20 февраля 1927г. 

Дело хранится в архиве Министерства безопасности РС(Я), лл. 310—313

С. секретно.

Ваня. Твое письмо с маленьким значком твоей признательности получил, за что благодарю. Да, мое первое к тебе письмо было слишком туманное, не дающее адресату никакого определенного заключения, одно лишь было понятно, что я и ты «националисты». Со дня восстановления соввласти в Якутии в первый раз получаю от тебя более дружественное письмо в Нелькане и в ответ на это было мною написанное упомянутое письмо, духовно не удовлетворившее тебя. Ни для кого не секрет, что я работал, не щадя себя против коммунистов и диктуемой ими соввласти, а ты — защищал.Все это мы делаем не из-за страха, а за совесть, будучи рабами своего убеждения.

Теперь — ее прошение не должно иметь никакого значения, так как настоящее движение чисто-национальное, а бывшие восстания имели совершенно противоположное направление и характер. Тунгусское восстание имеет свою цель — освобождение якутов и тунгусов от посторонней опеки и задачи восстания ты узнаешь из наших обращений к якутам (без подразделения на партийные и беспартийные) и об этом много писать не буду, одно лишь скажу, что мы хорошо живем и ни русская и ни иностранная опека не дает нам благополучия. Всем якутам и тунгусам необходимо обьединиться и отстоять свои собственные интересы. Между прочим ты в последнем письме говоришь, что коммунисты — националисты. Нет, на этом далеко ошибаешься. Идея коммуниста проповедует «интернационализм», а простыми словами «непризнание национальностей». Эта идея, конечно, чиста и непорочна, но по очень многим естественным причинам теперь — неосуществима... В этом спорить с тобой долго не приходится и она для нас, якутов, является неслишком опасной заразой, ибо мы, якуты и тунгусы природой созданные «националисты».

У тебя есть желание работать за благополучие нации, но с какой стороны это начать ты, как я заключил из твоего письма, не знаешь. Я глубоко убежден, что прежняя наша, с двух лагерей работа на сфере политической деятельности сводится к разрухе и полнейшему обнищанию края, с полной передачей нации к чужому господству и гнету. Если продолжать далее эту политическую линию, то значит окончательно задавить нацию в пользу русских или иностранцев. Всякому, кому дорога своя РОДИНА И НАЦИЯ понятно, что никакая партия нас не спасет от предстоящей гибели если мы сами «обьединившись поголовно» свои собственные национальные права и интересы.

Нам известно, что русские постепенно, со дня Коробейниковского восстания начинают относиться к якутам недоверчиво, по всем точным данным, в настоящее время в Якутии, русские начали обьединяться против якутской независимости или самостоятельности. Ни красные и ни белые русские и на данное национальное движение смотрят косо. Это нам хорошо известно. Национальный антогонизм между русскими и якутами в более яркой форме вылился с первых дней первоначальных движений и окончательно окреп с созданием якутской автономии.

Мы, участники настоящего движения, как сыны своей родины и народа, призываем всех к активной работе за освобождение родины и нации от векового национального рабства. Мести за прошлое не должно быть и не будет, в этом сомневаться никто не должен. Разделение якутов на партийные погубит общее национальное дело. Якут-коммунист или беспартийный одинаково обязаны защищать национальные свои интересы.

Советская власть накануне падения, помимо иностранных сведений оно известно из краевой агентской телеграммы, что Европа под руководством Англии переходит в контр-наступление против СССР, которое начнется в ближайшем будущем.

Да, Ваня, пора нам образумиться.

Если ты согласен работать по рекомендуемой мной политической линии, то тебе необходимо всеми силами обьединить якутов не взирая на прежнее политическое безобразие. Помни, «обьединение» — сила. В данном случае главным образом необходимо обьединить всех коммунистов-якутов и забрать всю физическую силу Якутии, а потом сообща с нами беспартийными захватить власть в свои руки и передать таковую самому народу, обьявить НЕЗАВИСИМОСТЬ.

Дальнейшее действие целой нации пойдет на благо и возрождение родины и народа. В противном случае кровопролитие неизбежно. Амгинцам-якутам-коммунистам от меня передай, что прежние наши личные счеты не будут иметь места, как с моей, так и с их стороны. В прошедших кошмарных политических истязаниях я совершенно не принимал никакого участия, хотя на меня бывали очень жестокие нападки с их стороны и весьма нечистые преследования, но я лишь в то время мог уклоняться, не думайте, что я погонюсь за местью — нет. Тебе также и остальным амгинцам известно, что я не кровожаден и не террорист.

Действуйте смелее, всякое сомнение и тупости погубят дело и вместе с ним нацию и родину. Будь весьма осторожен. Прилагаем воззвание, изучи и руководствуйся при агитационной работе.

Все хорошенько обмозгуй и сообщи мне, чисто-сердечно как другу детства.

Ну, извини за неподробности. Жду ответа.

Твой Миша Артемьев. (подпись.)

Р.S. О тебе написал своим передовым частям. Не бойся.

Миша (подпись.)

ФНА РС (Я), ф.3, оп.20, ед.хр.18, стр.13—13 об.

Перевод с якутского

БРАТЬЯМ-ЯКУТАМ, СТАВШИМ КОММУНИСТАМИ

В минувшем году, жители Восточного моря — тунгусы устроили переворот среди себя и восстановили народную власть, так как властвование и гнет русского народа, везде и всюду тяжелы. Если хорошо вдуматься и узнать мнение желание тунгусского народа, то всякий поймет и обьединится с ними не различая ни красных, ни белых, ради защиты родины и родного народа.

Наступило время обьединения якутов и тунгусов в одну семью и работать вместе, оставив прошлую свою вражду.

Мы, якуты, в прошлом изгнанные соввластью, и обьединившись присоединились к тунгусскому восстанию. Если подумать, то наш родной край — Якутская область сидит под темным давлением и гнетом со дня победы русских над старцем Тыгын и взятия якутского народа в свои руки до сего времени не поднимая глаз своих.

Желание тунгусского народа (восстание) обьединение с якутами, взятие в свои руки руль правления над самими и изолировать русских от власти какой бы то ни было.

Это свое желание они известили всем тем, кто стоит за мелкие народности всего мира, а помимо того сообщено ЦК вашей партии об отделении от них. Мы не желаем кровопролития, а желаем защитить свой родной край и освободиться из власти русских а также вообще не желаем идти под власть какой бы то ни было нации.

Мы думаем, что желания у тунгусов и якутов должно быть одинаково, при всякой власти над нашим родным краем — Якутской областью распоряжаются русские, которые что хотят то и делают.

В настоящее время если хорошенько посмотреть и прислушаться к соввласти, то Якутской областью правит Коммунистическая партия. Народ не может вынести такого решения, которое не по сердцу.

Вы, партийные братья, решаете, обсуждаете наверно с ними, но вам нельзя переступать границы программы партии.

Вся высшая власть распоряжается над Якут. областью, и принадлежит ВЦИК без утверждения санкции которого ваше решение — не решение.

Слышать сразу автономия — хорошая вещь, но если подумать, то русские не хотят якут. область выпустить из своих рук.

Если бы дали независимую вольную автономию тогда да действительно народ правил над самим собой. В настоящее время когда она находится в зависимости центр. органа соввласти, то я думаю, что якутский народ еще не выпрягся из своего ярма. Всякий русский хоть и красный или белый по своей привычке властвовать над якутом будет давить, принижать его, а также и любые другие нации, а потому тунгусы и якуты обьединив свои силы должны защищать свой родной народ и родину.

В настоящий момент некоторые из вас, наверно, знаете, и другие не знаете об отношении других держав к соввласти.

В Якутии рассказывают, что из всех великих держав всего шесть держав признали соввласть. Но это не верно. Если смотреть газеты, выпускаемые теми и другими органами соввласти, а также узнать вне, то др. государства еще не признали соввласть, это без спорно правильно.

Но если и признали бы, то это тоже ничего нужного доброго не выйдет. На XIII-м сьезде партии Зиновьев сказал:”иностранные державы хотя бы и признали совласть, все равно никакой пользы нет. Когда они будут признавать, то начнут первым долгом требовать свои долги, тогда мы не сможем уплатить его, ибо слишком много и не по нашим силам”.

Некоторые вы сами знаете о новых долгах, о которых говорят красные газеты и которых СТО миллиардов золот. рубл., а по сведениям др. государств долг соввласти 1500 миллиардов золот. рублей.

Эти долги кто сможет уплатить и чем уплатит, если иностранные государства начнут требовать свои долги.

Ничем соввласть не уплатит свои долги , ибо она в них погрузилась. Ну пусть будет и СТО миллиардов рубл. и это попробуйте распределить населению, то сколько будет.

Мы не допускаем мысли, что этот долг уплатится и грядущим поколением перейдя наш век. Хотя бы им и продаст такой маленький народ как якуты и тунгусы с землей нашей, то все равно им не уплатить. От неуплаты этих долгов приближается время, когда иностран. державы отрежут земли отдельно отстоящие с населением и пр. за свои долги.

Не было бы такого разорения, если бы мы с первого дня переворота работали бы вместе, как одна семья на восстановление нашей жизни и хозяйства. Если бы мы жили, не принимая никакого участия ни красным и ни белым волнениям, а в стороне защищая друг друга, то прошлые волнения повлияли бы на якут. область мало.

Ну, братья, допущенные в прошлые ошибки пусть останутся так, а в настоящий момент давайте работать вместе, не исключая ни красных, ни белых, при этом, партийцы якуты, не думайте, что мы, мол, идем против соввласти из-за прошлой мести, это будет неправильно. Для нас все равно то, что он раньше был красным и белым. Мы не пришли разорять и убивать братьев-якутов, а защищать родину и народ.

Мы думаем, что любой якут партиец или беспартийный, наверно, не желает сунуть свой родной народ и родину в пасть русской или др. нации.

Все мы знаем, как изменилось отношение русских к якутам с коробейниковского восстания, а в особенности с прошлого года, с обьявления автономии, усилилось враждебное отношение русских белых, а сильнее у красных русских. Вы сами лучше нас знаете об этом. Якутская земля очень богата природными богатствами, этот лакомый кусок хорошо знают русские и вот сейчас с дачей как будто бы автономии... управлением этим пойдет к якутам и чтоб не остаться в стороне от этой лакомки идут разные советы и связи между русскими. Мы не заставляем работать, среди нас в настоящее время нет ни одного русского, а все без исключения якуты и тунгусы.

Мы узнали, как русские ведут себя среди якутов и какую работу ведут против нас.

Среди бумаг, которые забрал Строд в Алдане обманом, ведя как будто мирные переговоры (попало наше воззвание к якутам, из чего, наверно, русские узнали отношение якутов к русским).

Эту бумажку он заставил прочесть якуту или нет. Об этой бумажке, наверно, ни один якут-коммунист не знает.

Братья. Давайте обьединим якутов и как один человек восстанем и станем управлять сами над собой, ибо от русских никакой пользы не дождемся. Если мы в эту зиму так не сделаем, то ни красный русский, ни белый русский не спасут.

Как никак русским не властвовать, ибо мы попадем под власть какой-либо иностранной державы. Если мы попадем под властвование иностранной державы или останемся под властью у русских, то превратят нас в вечных рабов и ярмо гнета будет надето навсегда.

Мы это должны сделать, не преследуя никаких шкурных целей и жалея себя, и умереть, так умрем ради родины и народа.

Если в такой критический момент якуты не обьединятся, то пропали, сотремся с лица земли. Говорят, что соввласть защищает нации. Да, правда, если защищает, то защищает в пользу партии. Никакая партия не защищает нацию, как защищает ее родной ее народ, тогда бывает хорошо, когда нация управляет сама над собой...

В какой бы то ни было мелкой партии, когда она управляется сама, тогда ей бывает лучше и долговечнее.

Братья, давайте, не дав силу и оружие русским, возьмем в свои руки, а власть отдадим народу.

Мы надеемся, что вы ради якутского народа и его жизни не оставите наше слово гласом вопиющего в пустыне, а приняв его, восстановите счастливую жизнь якутнарода.

Мы думаем, что никто по ложному пути не пойдет, не поняв наше слово.

Братья, одно слово, одна мысль и желание.

Якуты, примкнувшие к тунгусскому
восстанию.
М.Артемьев

ФНА РС(Я), ф.3, оп.20, ед.хр.18, сс.27—27 об, 28—28 об.

РЕШЕНИЕ СМЕШАННОЙ КОМИССИИ

Ознакомившись с постановлением протокола ТППО, комиссия постановила:

1. Утвердить в полном объеме и предложить комгруппы Амгино-Нельканских войск ЯАССР т.Строду сего 9 мая зачислить на военную службу во вверенную группу бывшие ТППО, влив их в нацчасть.

2. На основании постановления ЯЦИК от 27 апреля с/г за №9 все товарищи, занимающиеся охотой, по демобилизации из нацчасти уходящие домой для мирной жизни, снабжаются берданами и достаточным количеством патронов. Означенное оружие, за неимением такового в группе, выдается ЯЦИКом.

3. Общие решения ТППО, выявляющие волю тунгусского населения о глубоком стремлении всего населения присоединить Охотское побережье к ЯАССР, передать ЯЦИКу.

4. Просить ЯЦИК о принятии самых энергичных и срочных мер по снабжению голодающего населения Охотского, Аяно-Нельканского районов.

5. Убытки, причиненные военными действиями, отнести за счет ЯАССР и никаких требований в смысле возмещения таковых отдельным товарищам, как бойцам, так и командирам, население не имеет права предъявлять, подавая свои законные претензии в ЯЦИК с просьбой о помощи из государственных средств.

6. От имени комсостава и бойцов комиссия просит ЯЦИК о полной амнистии без исключения всех военнопленных, захваченных в бою на Айя 4-го апреля с/г.

7. Просить ЯЦИК оповестить все население путем печати и особых циркуляров с рассылкой исполкомам о добровольной сдаче всех ТППО и поступлении таковых на военную службу в нацчасть и разъяснить населению, дабы не было недоразумения от некоторых граждан, что среди всех сдавшихся товарищей нет бандитов, а есть полноправные граждане, но бывшие повстанцы и что это слово будет считаться прямым оскорблением достоинства гражданина и оскорбитель будет привлекаться к законной ответственности на общих основаниях по Кодексу Законов СССР.

8. Остальные вопросы административно-хозяйственного характера, как-то: снабжение продовольствием и отправку по месту жительства демобилизованных бывших повстанцев из нацчасти, возвращение мобилизованных у населения тунгусскими отрядами лошадей — предоставить на решение и принятие соответствующих мер комгруппы т.Строду и уполном.ТППО т.Артемьеву.

Предкомиссии УПОЛ.ЯЦИК
т.Кулаковский Р.Ф.
ЧЛЕНЫ: комгруппы И.Строд, участники: Расторгуев, Новгородов, Божедонов, уп.ТППО Д.Трофимов, Л.Романов, А.Нестеров, И.Павлов, М.Артемьев, секретарь комиссии Давыдов.

ФНА РС(Я), ф.3, оп.20, ед.хр.18, сс.124—125.

ПРИВЕТСТВИЕ ЯЦИК И КОМВОЙСК

Мы, бывшие повстанцы ТППО, от имени всего комсостава и бойцов шлем свой братский привет всему якутскому трудовому народу и Красной армии. Мы сегодня, здесь на фронте протянули нашу мозолистую руку всем красным частям, защищавшим соввласть и дорогую нам ЯАССР. Теперь мы, бывшие повстанцы, встали под одно красное знамя Октябрьской революции и клянемся, если будет нужно, то мы, все как один отдадим свою жизнь за великие идеи человечества.

Да здравствует ЯАССР, Да здравствует СССР, Да здравствует дорогая нам Якутия от Охотского побережья до Ледовитого океана. Да здравствует РКП (б) — верный рулевой рабочих и крестьян.

Упол.ТППО М.Артемьев.
Предкомиссии Кулаковский Р.Ф.
Комгруппы И.Строд.

5 мая 1925 года.

Выписка из газ.»Автономная Якутия»
№06 (785) от 2 мая 1925г.