Изучение и создание оптимальной среды обитания в труднодоступных регионах планеты и освоение арктических территорий Северного полушария издавна привлекали лучшие умы человечества, путешественников и ученых.
Как яркий пример этого можно привести организацию «Последней великой экспедиции на Земле», которая ставила перед собой цель рассказать миру историю переселения древних монголоидов из Сибири в Северную Америку — вплоть до Гренландии. Общая протяженность расстояния от озера Байкал до Гренландии составляет 22 тысячи километров.

Организатором и руководителем экспедиции был 53-летний Казуо Коджима, известный путешественник, участник многих арктических экспедиций и гонок на собачьих упряжках. Несмотря на то, что он был намного старше остальных членов экспедиции, он был физически и технически подготовленнее, сильнее всех духом. А именно — духом древних предков, покорявших новые, неизведанные края. Но больше всего в нем поражало другое — его отношение к собакам. Он с ними разговаривал по-человечески, никогда не ругал, даже если они дрались, кусались или перегрызали постромки. Коджима к собакам относился лучше, чем к людям, из-за чего у него были небольшие трения с другими членами экспедиции.

При организации путешествия все было предусмотрено: от ежедневного полноценного питания собак до последней иголочки, но наша российская действительность постоянно ставила палки в колеса...

Вторым членом экспедиции был Хироаки Омукай 49 лет, столяр из префектуры Хоккайдо (г.Такасу-го). Участник нескольких экспедиций и гонок на собачьих упряжках. Экспедиция пользовалась упряжками, сделанными руками Хироаки.

Мастер на все руки, он все делал основательно, качественно. Простой в общении, добрый, он был отстранен от участия в экспедиции следующего года из-за грубого отношения к собакам (ударил дерущихся собак).

Третий — Такео Хонджо, ветеринар, участник Гималайской экспедиции на гору Нупци. Выполнял также роль телеоператора. Как ветеринар выполнял свою роль отлично. А это — ежедневные осмотры каждой собаки: их лап, глаз, ушей, пастей, наблюдение за дыханием и сердцебиением, измерения толщины подкожного жира.

Хонджо вовремя отстранял ослабевших собак от упряжки, лечил больных. При нем ни одна собака не погибла. Но ветеринар очень сильно страдал от холода: в спальник залезал прямо в пуховике, клал туда согревающие пакетики, и все равно вставал, дрожа от холода. Как телеоператор оказался слаб. На второй год не приехал, видимо, из-за холода.

Хонджо вообще был плохо приспособлен к жизни в таежных условиях, доходило до смешного. Так, однажды, он попался в капкан, поставленный местными охотниками на малых зверьков. Прибежал ко мне с ловушкой на указательном пальце, левой рукой ее поддерживая и отчаянно кричал — просил отцепить «эту штуку».

Четвертым участником экспедиции был Тиджей Ояма 42 лет. Писатель с Аляски, впоследствии открыл ресторан в Анкоридже. Весельчак и балагур. В экспедиции выполнял роль повара, фотооператора. В отношении собачьих упряжек был «студентом», как и я, у «профессора» Коджимы. Мы с ним поочередно управляли собачьими упряжками под руководством Коджимы. Был физически крепок, как житель Аляски, холод переносил прекрасно. Мы с ним иногда ночевали в иглу.

Пятым участником был я. Врач-травматолог, участник многих экспедиций по Якутии и за границами республики. В тот раз выполнял роль штурмана, врача, фото- и телеоператора, а также охранял собак от волков. Участвовал в экспедиции в течение двух лет, на третий пришлось отказаться из-за отсутствия финансов.

Экспедиция не состоялась бы без поддержки и сопровождения группы поисково-спасательного отряда МЧС Якутии и водителей из Зырянки. Их работу координировал исполнительный директор секретариата Северного Форума в Якутске Николай Находкин.

В феврале 1997 года экспедиция со своим многотонным грузом и собаками прибыла в Иркутск, где ее встретили наши ребята из спасательного отряда. По зимнику через Ленск, Мирный, Сунтар и другие Вилюйские улусы добрались до Якутска, затем — и до Усть-Неры. Тут эстафету сопровождения приняли ребята из Зырянки во главе с Сергеем Сербиновым. Для езды по заснеженным перевалам хребта Черского и Момского хребта и далее по Колыме трудно было бы найти лучше их «Уралов», ведомых молодыми, но опытными водителями. В тот год снега было очень много, машинам и собакам приходилось то и дело тропить по глубокому снегу.

Собаки были в основном с Аляски, часть — из Японии. Все специально обученные, ездовые. Как правило — лайки (хаски), но были и вислоухие помеси. Имелись среди них голубоглазые особи, у некоторых же голубым был только один глаз. Масть и размеры собак — тоже разные, как и характер, аппетит, сила.

Старые, многоопытные участники дальних пробегов бежали спокойно. Были и драчуны, а некоторые имели вредную привычку перекусывать постромки. Но единым у собак было желание бежать в упряжке. Как только одевали постромки, они аж на дыбы вставали, все рвались вперед. В упряжки запрягали от 7 до 20 собак, в зависимости от предполагаемой длины пути.

Сани были деревянные, длиной 3,5 метра, со сменными пластиковыми полозьями. Управляющий упряжкой стоит сзади на выступающих полозьях, где есть специальные резиновые подножки, и держится за спинку саней. Движение собак контролируется тремя тормозами и командами: «вперед!», «налево!», «направо!», «поворот!», «назад!», «правее!», «левее!», «стоп!» (по-английски). Впереди упряжки привязывали вожаков. Эти собаки самые умные, сильные, хорошо слушаются команд и следят за поведением других собак.

Сила у собак довольно большая: они не раз срывали железные тормоза и однажды даже вытянули застрявший в снегу «УАЗ».

Питание их было очень хорошим, во время работы — шестиразовым. В рацион входили жирный говяжий фарш, жирная рыба и пурина. А во время отдыха кормили только один раз, пуриной. Пурина — это специальный собачий корм в гранулах, который предварительно замачивали в термосах с горячей водой.

На лапы собак одевали специальные защитные носочки из крепкого материала, закрепляемые липучками.

График дневного перехода состоял из 4—6 двухчасовых переходов с небольшими отдыхами, когда перекусывали и прикармливали собак. Хонджо осматривал собак, выслушивал, ослабевших посылал в «лазарет».

Так в день проходили 80—120 км (на гонках собаки пробегают по 150 км ежедневно).

Для приготовления пищи мы возили газовые горелки, но они очень плохо работали на морозе. И даже если работали, то для того, чтобы растопить изо льда и снега сорок литров воды и приготовить пищу, уходило слишком много времени. Поэтому перешли на костры. Питание было очень хорошо продумано, подобрано и организовано. Мясо, рыбу, овощи и фрукты, замороженные в пакетиках, бросали в одну кастрюлю с кипятком.Были и рис, приготовленный по-японски со специальными соусами, напитки разные... На обед получали мешочки с различными сладостями, сухофруктами и витаминами. Так как в первый год одним из спонсоров была компания, выпускающая сакэ (японскую водку), на ужин подавалось и горячительное. Процесс употребления его с довольными лицами часто снимали на видео — для рекламы.

Продвижение по улусам нашей республики выпало на теплые мартовские и апрельские дни. Везде встречали хлебом-солью. Не забыть теплых встреч в Сасыре, где есть прекрасный музей туризма, организованный энтузиастом М.Д.Дегтяревым; в Зырянке, где нас встречали с духовым оркестром и всячески помогали; в Колымске, где нам дорогу перекрыли «Уралом» и пригласили в музей, угостили строганиной.

В посещаемых населенных пунктах обменивались сувенирами, проводили исследования. Собранные материалы и анализы в последующем обрабатывались в Японии. Ночевали в двух суперпалатках (легких, 3-хслойных, с тубусными входами, на углепластиковых растяжках). Спальники у нас были пуховые, только коврики у некоторых оказались поролоновыми, их потом заменили на оленьи шкуры. После нескольких ночевок в избушках, где было тепло и сухо, Коджима попросил находить на ночевку избушки. С помощью карты и навигатора искали предполагаемые места нахождения охотничьих домиков. Использование навигаторов было необходимо, так как с их помощью безошибочно определяли свое местонахождение и сверяли дальнейший маршрут, особенно во время пурги.

На второй год вместо выбывших из команды Оямы, Омукая и Хонджо к нам присоединился Осима Такэси, переводчик из Хоккайдо. Он хорошо говорил по-русски и пел, прекрасно переносил мороз, но к собакам не подходил.

С Черского эстафету сопровождения приняли ребята из Походска и Черского на тракторе ДТ-75 и вездеходе ГТТ. Трактор не смог пройти по снегам Чукотки, нам пришлось его оставить в Комсомольске.

Зимники в нашей республике и на Чукотке делают по-разному. У нас бульдозерами расчищают снег до земли и первая же пурга закрывает дорогу. На Чукотке через каждые двадцать километров стоят вагончики дорожников с тракторами. Тракторы не расчищают, а уплотняют снег разными катками и размечают направление вешками: ведь порой бывает трудно различать, где укатано, где нет. Снежные заносы на Чукотке доходят до 5—6 м, так что метод укатывания дорог для их условий лучше.

На Мысе Шмидта экспедиция остановилась. Начали болеть собаки, две из них погибли. Причиной были холод, ветер, плохое питание и гиподинамия. Обратились к ветеринарам. Собак вылечили, но проблем стало еще больше. Чукотское правительство арестовало японцев, хотя визы и документы были оформлены правильно, разрешение руководства погранзоны имелось. Негласной же причиной стала рутинная несогласованность действий между организаторами экспедиции и «начальником Чукотки». Так бюрократические препоны оказались непреодолимой преградой на нашем пути...