Наш интерес к истории высшего образования начался со сбора материалов об «инородцах» — якутах, получивших высшее образование при царизме, с изучения сущности проблемы. Как итог этой работы, была написана статья «В надежде найти свет и знание» («Полярная звезда», № 6, 2001). На этот раз мы попытаемся ознакомить читателя с некоторыми данными об организации высшего образования в Якутии с 1917 до 1934 года, то есть с начала социалистической революции до открытия первого высшего учебного заведения в нашей республике.

Октябрь 1917 года перевернул мир, обозначил новый общественно-политический строй под властью трудящихся, составлявших подавляющее большинство населения России, изменил ход и темпы развития страны по всем направлениям. В области образования стало возможным воплощение в жизнь мечты человечества, лелеявшейся с эпохи Возрождения, о всеобщем едином обучении, открылся доступ к образованию для бедноты, дети всех национальностей получили право учиться бесплатно на родном языке.

С образованием Якутской Автономной Советской Социалистической Республики в 1922 году началась новая эпоха в развитии отсталого края России. М.К.Аммосов на I учредительном съезде Советов сказал: «Позади — гнет, мрак, историческая отсталость социальных и экономических форм жизни. Впереди — светлые перспективы и возможность подняться до уровня культурных народов».

В Якутии, как и во всей России, но с некоторым отставанием в связи с затянувшейся гражданской войной, повстанческим движением, стало происходить всеобъемлющее по размаху культурное строительство.

С первых лет революции в улусах стали организовываться школы, росло количество обучающихся детей, но еще больше было желающих учиться. В октябре 1921 года I съезд ревкомов Якутской губернии принял постановление (принципиальное) о всеобщем начальном обучении детей школьного возраста от 8 до 16 лет. Выполнение этой задачи затормозилось в связи с гражданской войной, количество школ сократилось, еще сложнее стали непомерные трудности, связанные с объективными условиями.

20—30-е годы были временем ликвидации безграмотности населения Якутии, стремительных шагов по всеобщему начальному обучению детей и переходу в дальнейшем к неполному среднему, потом и к среднему образованию.

Представить сейчас невозможно, какие неимоверные трудности преодолевались, какие титанические усилия прилагались для создания хотя бы минимальных условий, чтобы вести народ к свету, культуре. Все работники системы образования, начиная с малограмотных культорганизаторов, были настоящими героями просветительского фронта. Они напоминали главного персонажа кинофильма «Первый учитель» по произведению Чингиза Айтматова. Вспоминается эпизод из отчета Наркомпроса тех лет, когда на Севере, Анабаре, учитель догнал на оленях двух мальчишек, кочующих с родителями у Ледовитого океана, и привез учиться в школу-интернат. Этого требовал действующий тогда закон об охвате обучением каждого ребенка. Будущее высшего образования связано с начальной школой, являющейся основой неполной средней, средней или школы повышенного типа — все это звенья одной цепи, определяющие в конечном итоге контингент высшей школы.

В то время катастрофически не хватало кадров для строительства народного хозяйства, культуры молодой республики — учителей для всеобщего охвата обучением детей, медицинских работников для лечебного и санитарного обслуживания населения, специалистов по всем отраслям. От царской России к 1917 году новая власть получила в наследство 0,7% грамотных из якутов и десяток с небольшим человек, получивших высшее образование.

Образование, в том числе высшее, в Якутской Автономной республике стало развиваться по общим законам советского общества при государственной поддержке правительства, носящей преимущественный характер в отношении отсталых окраин. Соответственно, поставленные государством цели закрепились конституционно, законодательно, и в развитие их принимались директивные указания, постановления.

Правительство молодой республики с первых дней, по крайней текущей необходимости и с планом на перспективу, стало заниматься подготовкой кадров специалистов с высшим образованием. Решение проблемы гарантировало правительство России: 2 июля 1918 года было принято постановление «О преимущественном приеме в высшие учебные заведения представителей пролетариата и беднейшего крестьянства». А 21 ноября 1921 года было утверждено «Положение о вузах РСФСР», согласно которому обучение в высшей школе стало бесплатным, лица из среды пролетариата и бедняков должны были приниматься в учебные заведения беспрепятственно и обеспечены стипендией. Народному комиссару просвещения, которому поручалось заниматься делами высшего образования, было указано: «...если число желающих поступать в высшие учебные заведения превысит обычное число вакансий, ... были приняты экстренные меры, обеспечивающие возможность учиться для всех желающих, и никаких не только юридических, но и фактических привилегий для имущих классов не могло быть».

Для получения высшего образования без отрыва от производства предоставлялась возможность вечернего и заочного обучения. Нововведением явился рабфак — рабочий факультет, как новый тип учебного заведения. Рабфаки открывали доступ к знаниям выходцам из бедноты, не имевшим возможности при царизме получить среднее образование. Впервые такие курсы были организованы в 1919 году в Коммерческом институте, ныне Российской экономической академии имени Плеханова. Вначале даже предоставлялось право поступить туда без документа об образовании. 17 сентября 1920 года вышел декрет о системе рабочих факультетов (рабфаков) при вузах с трехлетним сроком обучения. В 1925-26 годах 40% выпускников рабфаков были приняты в вузы.

Вышеназванные и другие установки ЦК РКП(б) и СНК СССР являлись руководящими документами и обеспечивали совершенно отличное от прежних времен положение, открывали дорогу якутской молодежи к высшему образованию. К тому же, по законам того времени, по принципу так называемого централизма, спускаемые сверху директивы и планы подлежали обязательному исполнению, соответственному принятию постановлений на местах, контролю и учету.

Разговор о конкретной работе, проделанной в Якутии, начнем с таблицы сведений управления народно-хозяйственного учета ЯАССР о количестве и составе студентов-якутян, обучавшихся в период с 1922 по 1932 год (см. табл.).¹

Из предложенной таблицы видны как успехи в увеличении числа обучающихся из года в год, так и социальный состав студентов, характеризующий отличие нового общества от старого.

Путь для Якутской республики к организации высшего образования был один — через высшие учебные заведения Москвы, Ленинграда, Томска, Иркутска...

Остановимся поподробнее на отдельных положениях, мероприятиях, формах, методах работы по организации высшего образования, исходивших из особенностей жизни республики того времени.

I. Особую сложность представляла проблема набора будущих студентов. Как известно, почти не было школ повышенного типа — средних, выпускники которых могли поступать в вузы. Вопрос был связан и с социальным положением абитуриентов, ведь льготы существовали лишь для выходцев из рабочих, крестьян-бедняков, представителей коренных национальностей. Для других финансовая поддержка в виде стипендии, оплаты проездных расходов не предусматривалась, хотя они и могли самостоятельно поступать в порядке существующего конкурса. В то же время якутов, тем более из беднейшего крестьянства, имевших среднее образование, почти не было. А те немногие с таким образованием, поддерживающие новый строй, с оружием в руках защищали его в гражданской войне или были заняты хозяйственным, культурным строительством. В 1927 г. секретарь ОК ВКП(б) И.Н.Барахов в своем докладе на V Якутской областной партийной конференции говорил о том, что «грамотность якутов составляет 6%, сеть школ охватывает всего 25%, для наполнения вузов и школ повышенного типа требуется 300 человек. В 1926-27 гг. школы повышенного типа оканчивают только 17 якутов (20% всех окончивших), а заявка дана на 37 мест плюс рабфак. Бронь центр сохранил только для якутов...».²

Именно потому состав направляемых на учебу был разношерстный — разных национальностей и из разных слоев населения (имеются в виду те из них, кто пользовался материальной поддержкой).

Думается, не исключены здесь и единичные случаи «очковтирательства», но главным образом подобное положение объяснялось отсутствием кадров, желанием отправлять на учебу не только якутов, но и представителей других национальностей, проживающих в Якутии. По моему мнению, сомнителен и приведенный в таблице слишком большой процент тунгусов-студентов. Но все это делалось из лучших побуждений, помогало полнее использовать спущенные сверху места. К нацменам тогда относили не только представителей малочисленных народов. В этом случае примечательно одно письмо из Московского землячества студентов в адрес института с просьбой не отказать в приеме товарищей: «... так как в условиях Якутии евреи относятся к национальным меньшинствам».

В числе первых командированных на учебу в 1922 г. значатся имена Г.Оросина, А.Ксенофонтова — выходцев из имущих семей (позднее репрессированных). Вот список студентов разных курсов, получивших якутские стипендии в 1922-23 гг. по линии Управления здравоохранения: 1922 год. Ходасевич, Астраханцева, Афанасьева, Атласова, Стрелов, Ефимова, Казанцев, Никитина, Иннокентьев, Еникеев; 1923 год. Федоров, Музлова, Ястренелимская, Шелоповская, Берденникова, Никифорова, Потылицина, Охлопкова.³

В отношении тунгусов вышли постановления ВЦИК СССР, организовался в 1924 г. Комитет Севера в Ленинграде, был создан в 1930 г. Институт Севера на базе северного отделения Института живых восточных языков — комплексное , единственное в мире по структуре учебное заведение. В 1933 году среди 58 студентов, получавших якутскую стипендию, были 22 эвенка, 1 юкагир, 1 чукча. В Институте народов Севера стипендиатов училось 27 человек. В общем же составе обучающихся по линии Наркомпроса якутов было 17, русских — 12.

Надо сказать, что в первые годы общего плана набора не было, командировали через Наркомпрос по рекомендации разных учреждений и организаций.

С конца 20-х годов требования к набору ужесточились, была создана специальная комиссия при ОК ВКП(б) — с обсуждением кандидатур на секретариате. Опека со стороны Якутского представительства, находящегося в Москве, стала более целенаправленной. Вызывает особое внимание отчет представительства ЯАССР при президиуме ВЦИК о состоянии и подготовке кадров специалистов за период с 1 июня 1928 г. по 20 октября 1929 г.

В то время под опекой представительства находились 222 студента, распределенные по городам: Москва — 48, Ленинград — 24, Саратов — 5, Томск — 8, Омск — 8, Иркутск — 114, другие города — 5. В отчете выражается недовольство тем, что «отбор носит невыдержанный характер и по классовой и национальной точке зрения, а также по здоровью и образовательной подготовке к вузу». Указывается, что имеются кандидаты на учебу, не имеющие никакой связи с Якутией.

Представительство разработало обстоятельный проект по подготовке кадров, где, в частности, предлагалось: а) учреждение при Иркутском институте кафедры по якутоведению; б) бронирование при Иркутском Университете курса на 20 человек по подготовке якутян в вузы и техникумы; в) закрепление определенного числа мест за якутянами в Томском и Омском технологических институтах, Тимирязевской Академии и Омском сельскохозяйственном институте; г) открытие в Томском рабфаке специальной группы народов Севера.

Там же говорится, что разработана инструкция для руководства всех вузов РСФСР о предоставлении общежитий и стипендий в первую очередь для студентов-якутян.⁴

Напомним только об одном из осуществленных пунктов проекта: в Иркутском педагогическом институте было организовано якутское отделение, где обучались будущий народный поэт Якутии Кюннюк Урастыров, известные впоследствии ученые — филолог Н.С.Григорьев, химик А.Д.Егоров, педагог С.Ф.Попов, литературовед И.В.Пухов и другие.

В 1930 г. бюро Обкома ВКП(б), обсудив вопрос о работе Наркомата просвещения, отметило, что НКП с возложенной на него задачей стать организатором-руководителем всего культурного строительства в республике не справился. Было указано на основные недочеты, в том числе в области подготовки кадров — отсутствие твердо разработанных и обоснованных планов, увязанных с потребностями развития народного хозяйства республики.

«Подготовляющиеся кадры в центральных учебных заведениях находятся без точного учета о месте и сроках учебы. В практике регулирования посылки учащихся в вузы до сих пор не изжиты элементы случайности».⁵

В январе 1931 г. нарком просвещения С.Ф.Гоголев докладывал на VIII Якутской областной партийной конференции, что по уточненным данным в 1930-31 учебном году в центральных вузах обучается 520 человек, из них на рабфаках — 181, комвузовцев — 20, в сельскохозяйственных —20, экономических — 49, педагогических — 62, медицинских — 42, фармацевтических и др. — 7, художественных — 11, юридических вузах и курсах — 4, Институте народов Севера — 7, на различных курсах по линии ведомств — 79. По социальному составу: рабочих — 38, батраков — 107, крестьян-бедняков — 146, середняков — 65, служащих — 87, прочих — 15. По национальному составу: якутов — 224, русских — 169, евреев — 17, татар — 11, тунгусов — 20, ламутов — 2, прочих — 7. В числе обучающихся женщин — 73.⁶

В октябре 1931 года бюро Обкома еще раз возвращается к этому вопросу и отмечает неудовлетворительные результаты работы по отправлению в вузы — выделенные центром места используются только на 52,2%, в т.ч. по линии финансов — 35,1%, Наркомзема — 31,3%, якутов — 59,4%. Бюро Обкома предложило представлять Наркомпросу заявки, согласованные с Госпланом с точным указанием источников покрытия расходов...

С этого времени вопросами направления в высшие учебные заведения стала заниматься специальная комиссия, учет стал строгим.

В 1932 г. на IX областной партийной конференции в Отчетном докладе первый секретарь Якутского обкома П.М.Певзняк отметил некоторое улучшение в вопросе подготовки кадров, подчеркнув, что «особое внимание Обком уделял посылке на учебу в вузы... Через центральную отборочную комиссию было рассмотрено до 500 кандидатов, из которых отобрано и послано на учебу 276 кроме Алдана... Из общего числа командированных коренных национальностей 65% против 52% прошлого года, по социальному положению — батраков и рабочих 40% против 25%, служащих — 25% против 44% прошлого года. В 1931 году в вузах училось 776 против 503 чел. в 1930 г.»⁷

Итак, проблема подготовки кадров для народного хозяйства республики стояла настолько остро, что приходилось повседневно заниматься этим вопросом не только ведомствам и Наркомпросу, но и вышестоящим органам — бюро Обкома, Совнаркому.

Несмотря на недочеты, указываемые выше (которые, кстати, в то время умели признавать), надо принимать во внимание объективные факторы, такие, как отдаленность, финансово-экономические трудности молодой республики, крайнюю бедность, слабую образовательную подготовленность абитуриентов. По нашему мнению, в целом нельзя не оценить как успешную работу, проводившуюся в области высшего образования в течение 10—12 лет после установления автономии.

II. Достижение определенных результатов, разительных перемен в развитии системы образования, повышении ее уровня требовали применения форм организации, методов работы, соответствующих высокой цели и сложным обстоятельствам.

С самого начала, с 1922 года, с направляемыми в вузы заключались договоры со взаимными обязательствами. К примеру, возьмем договор НКПроса с П.П.Романовым — бывшим учеником 1-го курса Якутского педтехникума, членом культпросветобщества «Саха омук», имеющим ходатайство для поступления на художественные курсы.⁸ Заявление Романова обсуждалось на заседании президиума Якутского областного комитета комсомола, в ЦИК ЯАССР было направлено письмо, где сообщалось, что его материальное положение не позволяет ехать частным путем.

В договоре Наркомпросс обязался до окончания Романовым учебного заведения ежемесячно выплачивать ему стипендию в размере 20 рублей золотом, при выезде к месту учебы — 75 руб. золотом, по окончанию учебы оплатить проездные расходы до Якутска.

Студент же лишался стипендии при переходе на другой факультет или отделение, неуспешности образования, выступлении против Советской власти и ЯАССР. При нарушении условий договора расходы с него взыскивались, при оставлении учебы по уважительной причине — нет.

Романов обязывался служить в Якутии столько лет, сколько пользовался стипендией (год службы — год пользования стипендией).

С этим документом П.П.Романов был направлен для поступления во ВХУТЕМАС — Высшие художественно-технические мастерские. Учился нелегко, прошел курсы рабфака, прерывал учебу, испытывал и материальные трудности. Тем не менее он добился своей цели, учился у выдающихся мастеров — А.А.Дейнеки, С.В.Герасимова и окончил Московский художественный институт с дипломом I степени. Впоследствии стал первым народным художником ЯАССР из якутов, был инициатором создания Союза художников, других интересных начинаний.⁹

В том же году Наркомпросом были заключены договоры с Ф.А.Берденниковым (Психологический институт), Я.А.Нейзлер (электротехнический отдел Рабфака), Н.П.Афанасьевой (студенткой 4-го курса Томского медицинского института), А.И.Котенко (педагогический факультет 2-го Московского Госуниверситета) и другими.

В 1922 г. Полномочный представитель Якутской Республики в Москве подписал договоры от имени Наркоматов ЯАССР с А.В.Неустроевой (Юридический институт), Т.С.Говязиным, И.Г.Мыльниковым (Московский лесотехнический институт), Л.Н.Харитоновым, И.П.Жегусовым (Академия социалистического воспитания), К.А.Поповым (Московский межевый институт), Г.П.Брусениным (медицинские курсы 2-го МГУ), С.Г.Потаповым (правовое отделение 1-го МГУ), А.Н.Торговкиным (Сельхозакадемия). В 1922 г. якутские стипендии получал 41 человек. Успешно обучавшиеся в вузах пользовались и обычной государственной стипендией. Нет необходимости перечислять всех, кому, как уроженцам Якутии, оказывалась материальная помощь от республики. Но для интереса назовем имена ставших известными в России и Советском Союзе скульптора П.И.Добрынина, ученого М.Ф.Габышева...

III. Как говорилось выше, в условиях того времени было крайне мало местной молодежи, имеющей среднее или близкое к среднему образование, что затрудняло набор будущих студентов. Поэтому одними из основных путей поступления в вузы были рабфаки, которые тогда имелись во многих университетах, институтах страны. В 1930—31 учебном году из 520 обучающихся якутян добрую треть составляли рабфаковцы. Этот путь был самым доступным, но вместе с тем — дорогостоящим и длительным (3—4 года в рабфаке, 4—5 лет в вузе).

В вузы (имеются ввиду прежде всего рабфаки) отправлялись в первые годы советской власти даже малограмотные, умеющие лишь читать и писать, прошедшие ликбез или имеющие начальное образование, позже — с 6—7-ю классами, после прохождения специально созданных краткосрочных курсов. Так, в 1931 году из 85 обучавшихся на батрацких курсах 50 планировалось направить в рабфак. Подготовительные курсы были разные — от 2-х до 6-месячных и через заочный сектор педтехникума.

Для набора будущих студентов командировались в районы уполномоченные комсомольских, советских, партийных органов, разных ведомств. Вопрос находился под постоянным контролем партийного руководства. Скажем, в адрес райпарткома, районо отправлялась телеграмма такого содержания: «Вторично категорически требуем телеграфировать вербовки курсы подготовки в Педвуз Наркомпрос Семенов, культпром ОК Кустуров». Ответ из Покровска: «9-летних образованных людей в районе нет не обеспечиваем Куприянов». Или такое письмо-заявление: «BUUS belemnenii kuursugar kьajan yєrenie suoqpun. Qannьk da biridimietteri oloq єjdєєbєppyn, oruokka taaq oloron tuoruubun. Onon tuoq da tuhanь agalьa suoqpun... kєrdєhєbyn kєnyllyyrgytyger».¹⁰

Перевод с якутского: «Не смогу учиться на подготовительных курсах в вуз ... на уроках ничего не понимаю, поэтому никакой пользы не принесу. Прошу освободить».

С учетом потребностей республики в кадрах составлялись планы-разверстки. Ниже приводим такой документ — разверстку подлежащих командированию в центральные вузы и втузы на 1933 г. студентов по ведомствам и районам.

Как сказано выше, до 1930 г. командировка отобранных для учебы в центре кандидатур разрешалась Наркомпроздраву (Наркомат просвещения, здравоохранения) по представлению ведомств и комсомола, при которых также существовали организационные комиссии. С 1930 г. вопрос о командировках стал рассматриваться в комиссии при ОК ВКП(б). Так, судя по протоколу заседания комиссии по отправке учащихся в комвузы и вузы от 18 февраля 1930 г., комиссия в составе Сухушина, Емельянова, Корнилова, Свинцова обсудила персонально каждую кандидатуру. В итоге не приняты, как не отвечающие условиям приема: по грамотности — 1, по компрометирующим материалам — 1, рекомендованы на правах испытания — 2, на рассмотрение комсомола — 1, отказали в аспирантуре — 1, в сельхозвуз — 1, возобновить ходатайство на основные отделения ГИЖА (институт журналистики) — 1... Подписал заведующий отделом агитации, пропаганды Сухушин.¹¹

IV. В соответствии с решением партийных съездов, руководящих органов ЦК ВКП(б) с 1918 года было создана система Коммунистической Академии или сеть учебных заведений для подготовки руководителей советского строительства, партийных, советских, профсоюзных работников. В эту систему входили: Коммунистический Университет им. Я.М.Свердлова; Коммунистический Университет национальных меньшинств Запада; Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ). (Это были предшественники высшей партийной школы); учебно-научное учреждение — Институт красной профессуры; Академия коммунистического воспитания им. Н.К.Крупской.

Руководители Якутской Автономной Республики, отраслей народного хозяйства получили высшее образование в этих учебных заведениях. Большинство из них имело до этого среднее образование, являлось в основном выпускниками Учительской семинарии. Они, при страстном стремлении к учебе в вузах России, не имели возможности осуществить свою мечту сразу после победы советской власти в стране. Им необходимо было прежде установить новый строй в Якутии. К примеру, герой гражданской войны Кеша Алексеев смог поступить в Московский институт народного хозяйства им. Плеханова только в 1923 году. Подорванное войной здоровье вынудило его оставить учебу. Он ушел из жизни в 27 лет будучи председателем Алданского окрисполкома.

Курс обучения в Коммунистическом Университете вначале составлял 6—8 месяцев, затем был увеличен до 2-3-4 лет. КУТВ имел такие основные отделения: партийной работы и политического просвещения, профсоюзного движения, экономическое, административно-правовое. Партийные, советские кадры Якутии учились в названных выше университетах, некоторые продолжали образование параллельно или заочно оканчивали второе учебное заведение.

Институт красной профессуры был создан в 1921 г. как специальный вуз, готовящий кадры для центральных партийных органов и преподавателей общественных наук для высших учебных заведений. Сначала он имел 3 отделения — экономическое, историческое, философское, с 1928 г. уже 4 — историко-партийное, правовое, естественное, литературное. В 1930 г. ИКП был разделен на самостоятельные институты — истории, историко-партийный, экономический, философский и естествознания. В 1931 г. была присоединена аспирантура научно-исследовательских институтов Коммунистической Академии и созданы институты — аграрный, мирового хозяйства и мировой политики, советского строительства и права, литературный, техники и естествознания, подготовки кадров. Срок обучения в них был 3 года. Слушатели-комвузовцы, как правило, сочетали учебу с исполнением партийных обязанностей и должны были быть готовы отправиться в любое время по зову партии на требуемый ответственный участок партийной, советской работы.

Аммосов Максим Кирович — председатель ЦИК и СНК ЯАССР, первый секретарь ЦК КП(б) Киргизии. Будучи ответственным работником Центрального комитета партии в 1930 г. по постановлению Оргбюро ЦК поступает на аграрное отделение Института красной профессуры. С 1931 г. занимался на теоретическом (философском) отделении вновь созданного Аграрного института. В 1932 г. с 3-го курса командируется на партийную работу, становится I секретарем Западно-Казахстанского обкома. Обучаясь, одновременно являлся консультантом заочного отделения Аграрного института, внештатным инструктором ЦК ВКП(б). В одно время с ним учились выдающиеся деятели советского государства, ученые — Н.Вознесенский, М.Суслов, П.Поспелов, М.Нечкина, А.Панкратова, И.Минц и другие.¹²

Барахов Исидор Никифорович — секретарь Якутского ОК ВКП(б), окончил Институт красной профессуры, работал в аппарате ЦК ВКП(б) зам. зав.сектором сельхозотдела ЦК по Сибири и Дальневосточному краю.

Васильев Степан Васильевич — председатель СНК ЯАССР, учился в Коммунистическом университете им. Я.М.Свердлова, был членом Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б), зав. отделом цветных металлов наркомата РКИ СССР, председателем ЦК профсоюза работников цветной металлургии.

Аржаков Степан Максимович — председатель СНК ЯАССР, учился в Коммунистическом университете им. Я.М.Свердлова, одновременно заведовал Якутским отделом при Наркомнаце, в 1926-1930 гг. учился в Московском промышленно-экономическом институте.

Окоемов Николай Николаевич — секретарь Якутского ОК ВКП(б), успешно окончил в 1929 г. Коммунистический университет им. Я.М.Свердлова, сочетая учебу с пропагандистской работой на одном из московских заводов.

Варфоломеев Николай Спиридонович — постоянный представитель ЯАССР при Президиуме ВЦИК, учился в КУТВ, затем в Коммунистическом университете им. Я.М.Свердлова. В 1936 г. окончил Институт мирового хозяйства и мировой политики при Институте красной профессуры.

Пономарев Алексей Андреевич — прокурор ЯАССР, нарком юстиции, в 1932-1937 гг. учился в Институте красной профессуры.

Сидорова Софья Петровна — председатель Президиума Верховного Совета ЯАССР, в 1928 г. окончила КУТВ, позже — Высшие курсы советского строительства при ВЦИК.

Платон Алексеевич Ойунский — председатель СНК, ЦИК ЯАССР, окончив Учительскую семинарию, учился в Томском учительском институте, поступил в аспирантуру НИИ национальностей при ЦИК СССР и защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата лингвистических наук.

Этот список можно было бы продолжать и продолжать...

Академия коммунистического воспитания им. Н.К.Крупской — высшее педагогическое учебное заведение, созданное на базе Академии социального воспитания в 1919 г. Обучение велось на факультетах: школьном, дошкольном, ФЗУ (отдельно — математический и индустриально-математический), ШКМ, политико-просветительном. Срок обучения — 4 года, был также 2-хгодичный организационно-инспекторский факультет. Окончили АКВ из якутян: С.Н. Донской II — первый нарком просвещения, здравоохранения ЯАССР, Л.Н.Харитонов — первый доктор филологических наук, основоположник тюркологической школы в Якутии, И.П.Жегусов — первый директор Якутского педагогического института, А.Ф.Бояров — нарком просвещения, здравоохранения и соцобеспечения И.М.Романов — профессор философии, проректор Якутского госуниверситета и другие.

V. В Москве при Представительстве ЯАССР было организовано студенческое землячество, через которое осуществлялась опека правительства. Землячества, как неформальные объединения студентов, существовали и до 1917 г. Например, в Томске, где обучалось сравнительно большое число якутян («инородцы», то есть якуты, составляли среди них единицы). В 1922 г. Московское землячество студентов-якутян было организовано на основе положения, утвержденного ВЦСПС. Вначале оно объединяло только московских студентов, потом в него вошли землячества из других городов — Ленинграда, Иркутска, Томска. Землячество занималось организационными вопросами, принимало на учет всех студентов-якутян и обязательно — всех командированных и пользующихся якутскими стипендиями. Там же решалось, кому и сколько назначать стипендий — в зависимости от показателей обучения и материального состояния. Землячество ставило перед правительством Якутии вопрос об оказании материальной помощи — деньгами, продуктами, вещами. В архиве сохранилось письмо, адресованное Представительству ЯАССР от 24 августа 1931 г. «Просимые вами 90 пар галош для студенческого землячества будут вам спущены размагом в Ленинграде, помещающимся в Гостиничном Дворе за наличный расчет. Галошная секция — Петерсон».¹³

В землячествах практиковались встречи с руководителями, известными людьми, обсуждение со студентами интересующих их проблем. Примечательна одна из страниц жизни выдающегося якутского общественного деятеля В.В.Никифорова, описанная И.Клиориной в книге «История без флера»: в 1927 г. Никифоров, оказавшись в Ленинграде по случаю чествования 100-летия выдающегося русского ученого П.П.Семенова—Тянь-Шанского, решил организовать кружок для студентов-якутян с целью подготовки их к научной и культурной деятельности в ЯАССР. Но желание его так и не сбылось из-за отсутствия помещения и других проблем.

Рассматривались в землячестве вопросы устройства приезжих студентов, организации отдыха, приобретения дома для Ленинградского землячества и др. Существовала партийная фракция, которая особо проявила себя в начале 30-х годов в связи с чисткой партийных рядов. В частности, в переписках с учебными заведениями имеется письмо в адрес НИИ востоковедения, где учился И.Новгородов — об исключении его из института как участника бандитизма, а из рабфака им. Калинина — А.Новгородову, как его жену, чуждую по идеологии (впоследствии они были восстановлены на местах учебы). Корнилов И.М., об исключении которого также ставился вопрос, был восстановлен на основе тщательной проверки: «порвал с семьей лишенца-кулака, активно участвовал в 1927 г. в ликвидации бандитизма, о чем свидетельствуют и дали положительные отзывы живущий в Москве бывший командир отряда, ответственный работник «Холбоса», бывший секретарь окражкома».¹⁴ Был оправдан и М.Войцехович — как бывший доброволец Красной Армии, имеющий положительные отзывы.

Строгим был разговор в отношении студента Кондакова. В телеграмме представителя СНК ЯАССР Варфоломеева говорилось о его разногласиях с фракцией землячества по вопросам чистки студентов. На бюро обкома партии постановили: во-первых, подтвердить прежнее решение секретариата ОК о необходимости удаления Кондакова из вуза в порядке чистки; во-вторых, признать неправильным и недопустимым поступок т.Гоголева, выразившийся в том, что вразрез с решением ОК т.Гоголев принимал меры к оставлению Кондакова в вузе...¹⁵

В 1930 г. 15 сентября обсуждался вызов Московским землячеством на социалистическое воревнование «За подготовку пролетарских кадров» Ленинградского по пунктам: повысить активность; поднять показатели на 50%, посещаемость на 100%; организовать работу по борьбе с болезнями (туберкулез), за здоровье студентов; улучшить культурно-просветительную работу и т.д.

22 ноября 1930 г. состоялось собрание землячества по вопросу «О решениях ВЦИК и выполнении 5-летнего плана». Обсуждение было связано с ситуацией, создавшейся из-за притязаний руководства Дальнего Востока на отторжение в свою пользу золотоносного Алданского округа. Выступали студенты Васильев, Лебедкин, Иванов, Павлов, Чередилин и резко высказались против отделения золотоносных регионов от республики, указывая на нецелесообразность подобных проектов и с чисто географической точки зрения.

Представительство Якутского правительства через землячество осуществляло постоянную связь со студентами, выясняло причины оставления учебы, нарушения договорных обязанностей. Так, в 1931 г. сообщается, что в Ветеринарном институте из 6 студентов остались 2, ушли из института Пастернак — сын торговца, Аргунов — сын попа и др. В другом случае говорится, что некий Антипин окончил Ленинградский институт народного хозяйства им. Энгельса и уехал в Бурят-Монголию в Верхне-Удинск («получал якутскую стипендию и смылся без ведома землячества»).¹⁶ Тот позже стал работать в Верхне-Удинске же в Якутском представительстве наркомторга.

Количество членов землячества из года в год увеличивалось. В 1928 г. в Москве было 53 студента из Якутии, в 1930 г. — 65. Самое крупное землячество студентов-якутян было в Иркутске: в 1928 г. — 141 человек, в 1931 вместе со студентами техникумов уже 227, в том числе обучавшихся в Педрабфаке — 26, Пединституте — 26, Медрабфаке — 10, Мединституте — 14, Фармацевтическом техникуме — 3, Горном рабфаке — 16, Горном техникуме — 14, Горном институте — 8, Автодорожном институте — 8, Пушно-сырьевом — 8, на юридических курсах — 3...

VI. Развитие республики по всем направлениям все больше тормозилось из-за отсутствия специалистов и руководящих кадров. Проблемы в какой-то мере решались приглашением кадров из центральных областей. Но это не всегда оправдывало надежд. В отчете Представительства от 27 октября 1929 г. говорится: «...до октября (с марта 1928 г.) приглашено и командировано в Якутск 65 чел., в том числе в СНК и Госплан 4 чел., Наркомздрав — 6 чел., по линии Наркомзема 50 чел. Представительство отнюдь не может гарантировать, что все то количество специалистов, какое приглашено для работы в Якутию, окажется действительно на высоте положения. Целый ряд обстоятельств делает набор специалистов для Якутии весьма затруднительным, особенно в условиях острого недостатка специалистов в центре. К тому же большая часть приглашенных, в конечном счете, едет ради материальных преимуществ..., часть, соглашающаяся расстаться с центром, делает это под влиянием тех или иных случайных неприятностей и относится к числу работников невысокой квалификации... Сюрпризы в этом отношении уже имели место...».¹⁷

Как единственное средство, могущее обеспечить республику молодыми специалистами, предлагается контрактация студентов старших курсов с установлением им повышенных стипендий, единовременных пособий, оплатой проезда до места назначения.

С середины 20-х годов после окончания высших учебных заведений в Якутию стали возвращаться командированные студенты. В 1926 году прибыло 32 специалиста. В 1930 году вузы окончило 56 человек, в том числе московские — 17, ленинградские — 16, томские — 7, иркутские — 10, омские — 6; среди них специалистов по с/х — 10, экономистов — 8, с техническим образованием — 14, педагогов — 9, медиков — 7...

В эти годы и в начале 30-х стали специалистами высшей квалификации ученые С.А.Новгородов (окончивший восточный факультет Ленинградского университета), Г.В.Баишев-Алтан Сарын (Ленинградский институт живых восточных языков), юрист С.Г.Потапов (факультет советского права I Московского университета), писатели С.Р.Кулачиков-Эллэй (Московский госинститут журналистики), Н.Е.Мординов-Амма Аччыгыйа (отделение якутского языка и литературы II Московского госуниверситета), первый юкагирский писатель Тэки Одулок (Ленинградский университет), горняки -геологи — И.П.Лебедкин, Н.Г.Рысаков (Московская горная академия), Г.Т.Семенов (Томский госуниверситет), специалисты сельского хозяйства — зоотехник А.М.Петров, агроном Г.М.Павлов, ученый Г.Г.Колесов, специалисты технического профиля С.Г.Иванов (экономический факультет Ленинградского института народного хозяйства, затем — гидротехническое отделение Ленинградской академии водного и автодорожного транспорта), Г.О.Лукин — первый инженер автодорожного транспорта (Московский автомобильно-дорожный институт), педагог-историк Н.С.Романов (Ленинградский педагогический институт им. Герцена) и многие другие.

Из якутян, выпускников медицинских вузов тех лет, выросли будущие «светила» медицины Якутии, выдающиеся организаторы здравоохранения республики Е.Г.Федоров — нарком здравоохранения, окончивший в 1926 году медицинский факультет Московского госуниверситета, выпускники медицинского факультета Томского университета Е.Т.Александров, медфака МГУ — М.А.Яковлева, Томского мединститута — Н.П.Афанасьева, П.В.Любимов — министр здравоохранения ЯАССР, Л.А.Львов, З.А.Шелоковская — окончившие в 1931 г. Иркутский медицинский институт, Г.М.Кокшарский, Т.П.Дмитриева — Ленинградский мединститут и другие.

Якутяне, прибывшие на родину в этот период, первыми проложили дорогу как специалисты в той или иной отрасли, с энтузиазмом приступили к организации, строительству новой жизни, что требовало полной отдачи сил и знаний:

в области образования, культуры — введение начального всеобуча, ликвидация неграмотности населения, советизация, якутизация обучения, строительство культурно-просветительских учреждений;

в медицине — организация охраны материнства и детства,борьба с социальными болезнями, участие в переустройстве жилищ сельского населения совместно с общественной организацией «Ыраас олох»;

в экономике, промышленности — планирование народного хозяйства и его укрепление, поиск новых месторождений полезных ископаемых, строительство промышленных сооружений;

на селе — реконструкция сельского хозяйства, проведение земельной реформы, развитие колхозного строительства и т.д.

Жизнь и трудовая деятельность первых специалистов с высшим образованием протекала при необычайно трудных условиях классовой борьбы, экономических неурядиц, политических кампаний...

Спустя 10 лет после установления автономии (в 1932 году) остро встал вопрос об организации высшего учебного заведения в самой республике. В 1932 году был основан рабфак, а в 1934 году состоялось историческое событие в жизни республики: открылся первый вуз — Якутский педагогический институт.

Конец 20-х — 30-е годы характерны тенденциями установления в СССР тоталитарной ситемы, одним из средств формирования которой стала политическая репрессия. Репрессивные меры, предпринятые верховной властью страны, коснулись, прежде всего, наиболее известных, активных, деятельных организаторов экономического и культурного переустройства Якутии.

В первую очередь были осуждены, сосланы или казнены люди образованные, представители интеллигенции, руководители республики.

Но справедливость восторжествовала, честные имена их сегодня реабилитированы. Их смелые шаги, идеи, энтузиазм во имя процветания ранее отсталого родного края, родного народа никогда не забудутся.

Нами был взят по времени короткий срок — примерно 10-летие после установления автономии в республике. Это был период, характеризующий начало государственного управления высшим образованием в стране.

Перспективы развития страны, республики требовали дальнейшего увеличения обучающихся в вузах, повышения уровня их подготовки.

Примечания

1. Культурная революция. Якутск, 1968, с. 412.