“О поездке в Омск на Государственное Экономическое Совещание”
Доклад В.В.Никифорова на четвертом съезде Областного земского собрания 9 декабря 1919 г.

Получив 1-го июня н[ового] ст[иля] телеграфное извещение от директора канцелярии Государственного Экономического Совещания об утверждении меня Верховным Правителем' членом означенного Совещания, я 6 июня с первым почтовым рейсом выехал из Якутска и приехал в Омск только 30 июня, несмотря на то, что по дороге нигде не останавливался кроме Иркутска, где пробыл всего два дня. Главное затруднение в пути я встретил от Жигалово до Иркутска при проезде на почтовых лошадях, где совершенно невозможно было получить ни почтовых, ни обыкновенных лошадей, почему весь этот путь пришлось проехать исключительно на вольных лошадях, уплачивая за один прогон на пару лошадей от 60 до 120 рублей. Такое явление объясняется тем, что большинство крестьян Иркутско-Якутского почтового тракта сплошь заражено большевизмом, почему не только не выполняет своих земских повинностей по отбыванию обывательской гоньбы, но и не выполняет своего обязательства перед казной по обганиванию почтовых подвод. Еще в Усть-Куте, где оказался мировым судьей г[осподин] Турковский, бывший комиссаром юстиции в Якутской области во время захвата власти большевиками² и, осведомился, [так в тексте. — П.К.] что поселенные среди крестьян красноармейцы ведут чрезвычайно вредную пропаганду, что большинство крестьян по тракту тяготеет к большевизму и что проезд от Жигалово до Иркутска очень затруднен³. И действительно я сам лично убедился и слышал разговоры с выражением неудовольствия на существующий порядок управления и надежды на скорое возвращение большевиков. С одной из станций мне пришлось даже ехать с большевиком, бывшим с красноармейцами в прошлом году в Якутске, который, приняв меня за проезжего купца, довольно откровенно и подробно рассказывал о похождениях как их самих, так и бывших с ними сестер милосердия, а также высмеивал бывшие якутские власти, в том числе и меня самого. Когда я в беседе с управляющим губернией⁴ упомянул о нежелательности поселения среди крестьян бывших красноармейцев и протекающие от этого дурные последствия, то он объяснил, что другого способа изоляции их не было. Тут же я переговорил с господином] Яковлевым по поручению Управляющего Якутской области по вопросу вооружения и обмундирования отряда Особого назначения. Телеграфное мое извещение Управляющего областью о результатах этого переговора вызвало на месте наивное до смешного недоразумение.

Выехав из Иркутска 27 июня на экспрессе, я проехал в Омск [в] три дня и приехал туда утром. Не найдя нигде свободной квартиры, я вынужден был проехать в Государственное Экономическое Совещание, где от директора канцелярии С.А.Знаменского только впервые узнал, что членам Совещания отведены временные квартиры, между прочим, в здании, занимаемом Центросибирью по Гасфортовской улице. Приехав туда, я нашел, что в очень небольшой комнате казарменного типа помещаются уже четыре члена Совещания, а именно: г(осподин] Поливанов, профессор Пермского университета, Будде, экстраординарный профессор Томского университета, г[осподин] Пучков, Томский городской Голова и г[осподин] Владимирский, горный инженер, представитель Семипалатинского Самоуправления, с которыми и познакомился. Тут же встретился с председателем Омской Областной Земской Управы В.Е.Паруниным. Не желая стеснять лиц, занявших квартиру ранее, я решил сходить к члену Учредительного Собрания от Якутской области В.С.Панкратову, в надежде, не поможет ли он моему затруднительному положению. Когда я пришел в его квартиру, то сперва, к моему величайшему огорчению, его не оказалось дома, а затем, при дальнейших разговорах с его квартирантом г[осподин] Пушкаревым, оказалось на этот раз к моей особенной радости, что комната его никем не занята, и г[осподин] Пушкарев был так любезен, что разрешил занять ее. Таким образом, я совершенно неожиданно для себя очутился в просторной и весьма комфортабельной комнате, чему весьма основательно удивились и позавидовали многие из моих коллег по Совещанию. В тот же день состоялось пленарное заседание Экономического Совещания, на котором я был избран членом комиссии по делам призрения.

К моему приезду в Омск Экономическое Совещание только что сконструировалось и из 68 членов находилось налицо немного более половины⁵. Пленарные заседания Совещания происходили два раза в неделю: по понедельникам и четвергам, остальные же дни посвящались работам в комиссиях. Кроме упомянутой выше комиссии я был избран в комиссии: по пересмотру Положения о земских учреждениях в Сибири и по открытию политехнического института во Владивостоке. На одном из первых заседаний Экономического Совещания, на котором я участвовал, члены Совещания г[оспода] Буяновский и Скороходов сделали доклад о чрезвычайно тяжелых антисанитарных условиях на фронте и испрашивали у Совещания ассигнования 100 миллионов рублей на устройство дезинфекционных камер, прачешных и бань, а также помещений по линии железной дороги для больных и раненых воинов. Доклад этот произвел на всех членов Совещания чрезвычайно удручающее впечатление и было постановлено просить Правительство дать разъяснения по этому вопросу. На одном из следующих заседаний начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал Андогский при закрытых дверях сделал весьма подробный и чрезвычайно подкупающий своею искренностью доклад Экономическому Совещанию как о положении на фронте вообще, так и о санитарных условиях, и по вопросу снабжения и продовольствия армии. Выслушав означенный доклад, почти все члены Совещания единогласно пришли к заключению, что необходимо принять какие-либо экстренные меры изменения положения на фронте. Разногласия возникли среди членов Совещания лишь по вопросу относительно порядка обсуждения этого вопроса. Одни полагали, что в виду того, что экономическое положение государства тесно и неразрывно связано с положением на фронте, то Экономическое Совещание вправе и должно обсудить этот вопрос в пленарном своем заседании. Другие же напротив того находили, что так как обсуждение таких вопросов не предусмотрено Положением о Государственном Экономическом Совещании, то необходимо его обсудить в частном совещании членов. К этому же мнению присоединился и избранный Совещанием товарищ председателя, бывший член III и IV Государственной Думы В.А.Виноградов, решительно запротестовавший против обсуждения его в пленуме. В виду этого вопрос этот обсуждался в ряде частных совещаний членов Совещания.

Депутации этой [было] вменено в обязанность представить Верховному Правителю составленную частным совещанием членов докладную записку, в которой были указаны следующие меры:
1) борьба с большевизмом должна быть доведена до его поражения. Никакие соглашения с Советской властью недопустимы и невозможны;
2) созыв Учредительного Народного собрания на основе всеобщего избирательного права, по освобождении России обязателен;
3) строгое проведение в жизнь начал законности и правопорядка;
4) невмешательство военной власти в дела гражданского управления, в местностях, не объявленных на военном и осадном положении;
5) создание солидарного Совета министров на определенной демократической программе;
6) срочно учредить взамен Государственного Экономического Совещания Государственное Совещание — законосовещательный орган по всем вопросам законодательства и государственного управления, с тем, чтобы все законопроекты, принятые Советом министров, представлялись в Государственное Совещание, как в высшую законодательную инстанцию и отсюда поступали на утверждение Верховной власти⁶. Председательство в Государственном Совещании должно быть возложено на лиц, не входящих в состав Совета министров. Государственному Совещанию предоставить права: 1) законодательной инициативы; 2) рассмотрение бюджета; 3) контроля над деятельностью ведомств; 4) вопроса руководства ведомств; 5) непосредственного представления своих постановлений Верховной власти и 6) поручить Государственному Экономическому Совещанию в кратчайший срок разработать Положение о Государственном Совещании и представить на утверждение Верховного Правителя.

Эту докладную записку подписали из всех членов группы около 30 человек, только 19 лиц. Некоторые из них отказались от подписи под предлогом несогласия с отдельными положениями и формулировкой, некоторые — под предлогом просто недостаточной стильности (так в тексте —П.К.) и обоснованности, а некоторые даже говорили, что нечего спешить, нужно еще подумать и поразмыслить. К числу принимавших участие в обсуждении этого вопроса, а затем уклонившихся от подписи, относятся такие видные общественные деятели, как Омский городской Голова Н.М.Ленко, Томский городской Голова И.М.Пучков, представитель Тобольского губернского земства Н.М.Грибанов и др. Наряду с этим имеются подписи таких крупных представителей академической группы, как профессора С.В.Лебедева и Н.М.Огановского и бывшего министра торговли и промышленности Н.Н.Щукина.Сперва предполагалось, что депутация эта будет представлена Верховному Правителю председателем Государственного Экономического Совещания Г.К.Гинс⁷, к которому с такой просьбой и обратились члены депутации, но тогда он, ознакомившись с содержанием докладной записки и со взглядами членов депутации, отклонил от себя ходатайство в общем порядке. Прием Верховным Правителем депутации от группы членов Государственного Экономического Совещания состоялся в два часа дня 30 июля по новому стилю.

30 июля, около 12 часов дня, канцелярия Государственного Экономического Совещания сообщила мне телефонограмму о назначенном в 2 часа дня приеме нас Верховным Правителем. Предварительно собрались в помещении Экономического Совещания мы в числе четырех лиц, а именно: Сазонов, Вармунд, Рюмкин и я (а Мажаров, до получения извещения о приеме выехал из Омска), ровно в 2 часа дня прибыли в здание, занимаемое Верховным Правителем на берегу р. Иртыша, и у ворот столкнулись с нашим председателем Г.К.Гинсом, который сообщил нам, что он также идет к Верховному Правителю с докладом. Как наружная, так и внутренняя стража (очевидно была предупреждена о нашем приходе) не только пропускала нас беспрепятственно, но даже отдавала нам честь. Из передней мы были проведены через комнату дежурных адъютантов во внутреннюю приемную комнату, посреди которой стоял длинный стол, покрытый зеленым сукном, а у стены — большая горка, на которой были расставлены поднесенные Верховному Правителю блюда и адреса в папках⁸.

Верховный Правитель вначале с некоторою нервозностью выслушивал как нашу докладную записку, так и делаемые нами пояснения. Но затем совершенно успокоился и с чрезвычайным вниманием и подробностью останавливался на каждом пункте нашей записки, приведя такие факты и обстоятельства, которые показывали о полном и всестороннем знакомстве с положением дела на местах и на фронте. В заключение Верховному Правителю угодно было поручить нам объявить нашим избирателям, во-первых, что борьба с большевизмом и окончательная победа над ним составляет его основную и главную задачу, для которой именно он и вступил в верховное управление государством: во-вторых, что созыв Учредительного Народного Собрания по освобождении России, о котором он не раз делал заверения (так в тексте. — П.К.), ни в ком и ни на минуту не должен вызывать сомнений. Вопрос о подтверждениях основных положении программы правительства сводится в сущности к неудовлетворительной постановке дела информации на фронте и в тылу — что теперь налаживается. В третьих, что вопрос о строгом проведении в жизнь начал законности и правопорядка обращает на себя серьезное его внимание и что насаждение законности и порядка в морально разложившейся среде одними силами только что восстанавливаемого правительственного аппарата, является делом чрезвычайно трудным и в этом деле само общество должно прийти на помощь усилиям создания закономерности в своей среде и всякую ее помощь правительство встретит с удовлетворением. В четвертых, что в период гражданской войны представляется чрезвычайно затруднительным строгое разграничение невмешательства той и другой власти, вызываемое неотложной необходимостью момента, почему о всех такого рода действиях приходится судить по причинам и последствиям, и, в пятых, что вопрос об органе общественно-представительном, содействующем законодательной работе, занимает его уже давно и на его рассмотрении имеются даже два проекта об этом, но на этом чрезвычайно важном государственном вопросе он сосредоточить все свое внимание не может, так как все его мысли и внимание отвлечены положением на фронте и что по возвращении своем оттуда, для обсуждения и разрешения этого вопроса он созовет особую комиссию и что Совет Министров, который в условиях чрезвычайных содействует ему в государственных трудах в течение восьми месяцев, тем самым доказав и свою государственную жизнеспособность и внутреннюю солидарность⁹.

Прием Верховным Правителем нас, по моему мнению, имел решающее влияние и на ход всей дальнейшей работы Государственного Экономического Совещания. Отношение Совета министров в начале работы Совещания казалось чрезвычайно неопределенным и министры, кроме министров народного просвещения и путей сообщения, заседания почти не посещали. На обращенные к ним просьбы членов Совещания об ознакомлении с положением дел на фронте и в тылу, а также с внутренней и внешней политикой сделали доклады Экономическому Совещанию до 30 июля только министры путей сообщения и продовольствия и снабжения. Заместитель же председателя Совета министров г[осподин] Тельберг уклонился от этого под предлогом болезни¹⁰. Министр внутренних дел г[осподин] Пепеляев — под предлогом, что не имеет по этому поводу соответствующих указаний от председателя Совета министров; министр иностранных дел г[осподин] Сукин¹¹, появившись раз на заседании Государственного Экономического Совещания, ушел из него без всяких объяснений. Министр финансов г[осподин] Михайлов¹² вовсе не появлялся на заседания Совещания.

Со дня же приема нас Верховным Правителем, отношение министров к Экономическому Совещанию резко изменилось и посещаемость ими его заседаний значительно увеличилась. Министр внутренних дел г[осподин] Пепеляев ознакомил Экономическое Совещание с мероприятиями ведомства по призрению воинов и эвакуированных. Заместитель председателя Совета министров г[осподин] Тельберг — с внутренней политикой и министр иностранных дел г|осподин] Сукин — с иностранной политикой. Один только министр финансов, г[осподин] Михайлов, не успев ознакомить Экономическое Совещание со своей финансовой политикой, ушел в отставку.

Из наиболее серьезных законопроектов, рассмотренных Государственным Экономическим Совещанием во время моего нахождения там, следует указать на: 1) об отпуске, за счет военного фонда аванса министерству путей сообщения 10 миллионов и министерству внутренних дел 90 миллионов — на постройку бань, дезинфекционных камер и бараков; 2) об учреждении санитарного Совета, как временного высшего правительственного органа по объединению и общему руководству деятельностью всех, как правительственных, так и общественных учреждений и организаций, обслуживающих санитарное дело фронта и тыла; 3) об учреждении Сибирского института сельского хозяйства и промышленности; 4) об уч рождении института исследования Сибири; 5) об учреждении центрального и местных учреждений государственного призрения; 6) о разработке материалов 2-й Всероссийской сельско-хозяйственной переписи 1917 года в Сибири; 7) об учреждении Ангаро-Байкальского казенного пароходства в целях содержания почтово-пассажирского и грузового сообщения в Ленско-Байкальском районе, а также способствования к развитию эксплуатации лесных и горных богатств края; 8) о выдаче премий за разные изобретения и усовершенствования в области кустарной промышленности и о приобретении патентов и привилегий и передаче последних в общее пользование; 9) об учреждении Отдела рыболовства и охоты с промысловым при нем комитетом и 10) о предоставлении Государственному казначейству произвести дополнительный выпуск краткосрочных обязательств достоинством в 5000, 500, 250, 100, 50 и 25 рублей сроком на 12 месяцев на общую сумму в 1,5 миллиарда рублей. Этот последний законопроект вызвал в Экономическом Совещании серьезный конфликт с министром финансов. Он настаивал на необходимости разрешения выпуска обязательств на 3 миллиарда рублей, указывая на то, что курс русского рубля все более и более падает. Главный же его оппонент, член Государственного Экономического Совещания г[осподин] фон Гойер, впоследствии принявший портфель министра финансов, напротив того доказывал, что с выпуском обязательств необходимо быть чрезвычайно осторожным, так как каждый такой выпуск понижает все более курс рубля и что с явлением этим необходимо бороться другими средствами. Вследствии этого было подано им заявление о сокращении этого выпуска до 1,5 миллиарда рублей. В числе пяти членов Совещания, подпись которых обязательна на такого рода заявлениях, подписался и я.

Но, конечно, заслуга Государственного Экономического Совещания, если таковая имеется, заключается не в рассмотрении этих законопроектов, как бы они не были важны и своевременны для обездоленной и обойденной до сих пор Сибири, а в том, что члены его, созванные по повелению Верховного Правителя, решились довести до его сведения и ознакомить его с настроением и чаянием народа на местах и, несомненно, результатом этого ознакомления явилось его решение созвать Государственное Земское Совещание с законодательными функциями¹³.

В виду того, что господин министр юстиции замещал фактически Председателя Совета министров, я имел беседу с товарищем министра с г[осподином] Морозовым, которого осведомил о совершении отправления правосудия в Якутской области, о совершенной неподготовленности лиц, занимающих судебные должности, и о полной безграмотности населения в осуществлении своих прав. Г[осподин] товарищ министра указал мне, что недостаток в юристах ощущается вообще громадный, что земские учреждения и лица, имеющие юридическое образование, могли бы возбуждать ходатайства о замещении вакантных мест и что в министерстве не имеется никаких сведений о лицах, которые могли бы занимать судебные должности в Якутской области. На это я заметил, что по действующему закону об учреждении судебных установлении, предоставление о замещении вакантных мест по судебному ведомству возлагается на общие собрания окружных судов и на старших председателей судебных палат, почему местные земские учреждения не считали возможным делать какие-либо шаги в этом направлении и что если вопрос о недостатках юристов вообще и верен, то Якутская область в этом отношении является счастливым исключением, так как в ней находится достаточно юристов, могущих заменять судебные места, — если предложить им соответствующие должности. Таковы присяжный поверенный Г.В.Ксенофонтов, управляющий вилюйским уездом В.С.Лебедев, якутский чиновник А.И.Дьяконов, помощник присяжного поверенного В.Г.Николаев, служащий в Закупсбыте Н.Г.Миткевич, находящийся на военной службе Н.Н.Аммосов, член Бодайбинской земской Управы Д.М.Карпов и другие, могущие быть ценными судебными деятелями, своим знанием края, как например, юрист Корякин, назначаются в совершенно незнакомые им места, как, Тулун и др.Г[осподин] Морозов поспешил меня успокоить тем, что г[осподин] Карпов уже получил назначение и что, так как в скором времени предполагается ввести выборный мировой институт, когда земские учреждения будут иметь право сами выбирать себе судей, то и в настоящее время земства не лишены возможности осведомлять министерство о тех или иных кандидатах на судебные должности и тогда, конечно, министерство будет иметь их в виду.

Г[осподин] Главноуправляющий по делам вероисповедований, ординарный] профессор Томского университета П.А.Прокошев принял меня чрезвычайно любезно, расспрашивал о трениях и недоразумениях, возникших в духовной семинарии и высказал уверенность, что с приездом туда Епископа, как главного руководителя епархий, церковная жизнь там наладится¹⁴. Далее проф. Прокошев ознакомил меня с законопроектом, разработанным Главным Управлением по делам вероисповеданий о церковно-автономных органах Управления, создающих новые формы епархиального и приходского самоуправления, обеспечивающих проведение свободы совести и установление взаимоотношений, основанных на положительном доверии и сотрудничестве. Таким образом, выборные епископы в Епархиальном Управлении и выборные священники в приходском (так в тексте. П.К.) должны явиться выразителями действительного объединения общества с церковью. Эти реформы господин Главноуправляющий предполагал осуществить в возможно непродолжительном времени.

Перед министром народного просвещения возбудил ходатайство: 1) об ассигновании средств на открытие начальных народных школ в области; 2) об открытии трех высших начальных училищ: Таттинского — в Якутском уезде, Нерюктейского — в Олекминском уезде; 3) об отпуске средств на развитие внешкольного образования и 4) об открытии профессиональных школ по слесарному, кожевенному и рыбному производствам. Разрешено министерством народного просвещения 19 новых начальных школ с 24 комплектами и отпущено 100 тысяч рублей на развитие внешкольного образования, причем из них 25 тысяч рублей предполагалось употребить на приобретение кинематографа для подвижной разъездной школы для взрослых. Осуществление этого предположения я, за спешностью своего выезда поручил своему земляку, И.Н.Бережнову, директору статистического Бюро, но сведений о том, что им сделано я еще не получил.

Наконец, за подписью пяти членов Государственного Экономического Совещания [я] представил докладную записку, в которой указал на экономическое положение Якутской области и о необходимых мероприятиях для поднятия благосостояния населения, ходатайствовал принять следующее постановление: 1) просить министра путей сообщения ускорить окончание Аяно-Нельканской дороги¹⁵, испросив, в случае необходимости, дополнительное для этого ассигнование; 2) просить его же разрешить открытие зимнего почтового тракта от станции Рухлово Амурской железной дороги до г.Якутска; 3) установить порто-франко для заграничных товаров, ввозимых в область безразлично каким бы то ни было путем; 4) выдать Якутскому областному земству беспроцентную ссуду на 10 лет [в сумме] 10 миллионов рублей на организацию предприятий по местной добывающей и обрабатывающей промышленности; 5) просить министра юстиции обратить внимание на ненормальное положение судебного аппарата в Якутской области и ускорить введение суда присяжных заседателей, а также разработать законопроект о введении института выборных мировых судей; 6) просить министров народного просвещения и земледелия удовлетворить ходатайство Якутского областного земства об открытии высших начальных училищ, ремесленных и сельскохозяйственных школ, а также о развитии внешкольного образования и 7) просить министра вн[утренних] дел разработать законопроект о принятии на счет государства содержание лепрозорий в Якутской области. Означенное заявление подписали, кроме меня, В.С.Панкратов, представитель Тобольского губернского земства, избиравшийся Якутской областью в члены Учредительного Собрания; А.В.Сазонов, представитель Советов Всесибирских кооперативных съездов; А.Н.Алексеевский, представитель Амурской областной земской управы и В.К.Владимирский, горный инженер, представитель Семипалатинской городской Думы. Копии с этой записки представлены мною Председателю Совета Министров П.В. Вологодскому¹⁶ и министру внутренних дел г[осподину] Пепеляеву¹⁷.

В беседе с первым обращал особенное внимание на ответственность для Якутской области закона об обложении и на необходимость расширения бюджетных прав путем обложения пушнины и других предметов местного промысла. Председатель Совета Министров заверил меня, что он со своей стороны такое расширение находит нормальным и в этом направлении правительством разрабатывается законопроект. Министру внутренних дел вместе с докладной запиской было предоставлено мной ходатайство об отпуске Якутскому земству правительственной ссуды в 720 тысяч рублей на постройку и оборудование Кемпендяйского грязелечебного заведения в Вилюйском уезде. Проект устройства и оборудования курорта на Кемпендяе составил бывший в Якутске гражданский инженер А.И.Кудрявцев, который исчислил всю смену расходов в 1 миллион рублей, из которых, в случае отпуска правительством просимой ссуды в 720 тысяч рублей, остальную сумму земство должно было принять на себя.

(Вставка, написанная от руки — П.К.): “Принять участие, совместно с представителем Союза кооперативов Якутской области “Холбос” С.А.Новгородовым, в совещаниях по распределению подвод, реквизированных для транспорта предметов продовольствия и снабжения Ленского края.
Представители администрации и уполномоченный Ленского золотопромышленного Т-ва, присяжный поверенный Переломов стояли на той формальной точке зрения, что так как распоряжение о реквизиции подвод Верховного Правителя последовало по ходатайству Ленского Т-ва, то и все подводы должны быть предоставлены. Мы же доказывали, что повеление о реквизиции хотя и последовало по ходатайству Ленского Т-ва, но должно подлежать расширительному толкованию, так как оно последовало для спасения населения от угрожающего бедствия, а не каких-либо других преимуществ одной части населения перед другой, а потому часть населения, очутившаяся в таких же условиях, в каких была другая, возбудившая ходатайство, должна пользоваться равными правами на реквизированные подводы. Только наше заявление о том, что органы правительства такими действиями хотят разрушить одной рукой то, что созидают другой, что повелением того же Верховного Правителя, опираясь на распоряжение которого, хотят лишить Якутскую область снабжения, ассигновано 10 миллионов рублей для продовольствия населения, которых область должна лишиться из-за непредоставления подвод, как-будто подействовало на них и они решили выделить часть подвод и для Якутской области” (л. 43).

На обратном пути из Омска кроме этого мне удалось познакомиться в Иркутске довольно близко с американским консулом, мистером Генрихом Пальмером, благодаря содействию которого я исхлопотал у главного доктора Американского Красного Креста мистера Манже пожертвования от имени американского народа якутскому народу медикаментов, перевязочных средств и бельевого материала по приблизительной оценке на 300.000 рублей. Но, к сожалению, медикаментов мне лично самому не удалось получить, так как два вагона с таковыми, отправленные из Владивостока в Иркутск, по дороге были задержаны атаманом Семеновым. Для выяснения этого недоразумения при мне из Иркутска выехал в Верхнеудинск сам доктор Манже. Таким образом, мне самому лично пришлось получить только перевязочные средства, бельевые материалы и некоторые медицинские предметы, которых, однако, только по владивостокской оценке оказалось на сумму 350.700 рублей. На получение медикаментов и на переотправку их в Якутск я оставил доверенность и средства члену Иркутской губернской Земской Управы Петру Никифоровичу Данбинову, от которого получил телеграфное извещение, что медикаменты им получены, но, конечно, не могут быть отправлены сюда в виду происходящих в настоящее время событий. Мистер Пальмер чрезвычайно заинтересовался естественными и ценными богатствами края и обещал при своей предстоящей поездке в Америку обратить внимание на них своих соотечественников, при чем состоялось между нами соглашение, что если ему удастся заинтересовать этим краем представителей крупных капиталов, то он весной будущего года приедет в Якутск и организует то или иное предприятие при непременном участии земства.

1) Государственное Экономическое Совещание называлось Чрезвычайным. Оно было учреждено по Указу Колчака 22 ноября 1918 г., т.е. спустя четыре дня после свержения Директории. В компетенцию Чрезвычайного Экономического Совещания входило рассмотрение следующих вопросов: а) финансовых мероприятий, которые дали бы возможность в кратчайший срок устранить тяжелое финансовое положение, переживаемое страной; б) мероприятий, необходимых в деле правильного снабжения армии; в) мероприятий, необходимых для восстановления производительных сил и товарообмена в стране. В состав Экономического Совещания входили: председатель, назначенный Верховным Правителем, министры: военный, финансов, снабжения, продовольствия, торговли и промышленности, путей сообщения и государственный контролер, три представителя правлений частных и кооперативных банков, пять представителей всероссийского совета съездов торговли и промышленности, три представителя совета кооперативных съездов.

Расстрелян вместе с адмиралом Колчаком 7 февраля 1920 года в Иркутске по постановлению большевистского военно-революционного комитета.