По мнению многих критиков и коллег по литературному цеху появилась книга — событие не только якутской литературы, но и во всей российской словесности. Это масштабное, эпическое полотно. В предисловии к первой книге романа писатель Анатолий Ким написал: «И вот она, эта книга, на сегодняшний день очевидно, главная книга Николая Лугинова — эпическое произведение о Чингисхане. В его потоке слились все ранее родившиеся в душе писателя художественные устремления, и, получив новую глубину вдохновения, проза якутского писателя вырвалась на широкие просторы». Добавим, что проза Николая Лугинова одна из самых поэтичных и философских в якутской литературе, восходящая к народным истокам, фольклору.

О Чингисхане и уроках истории

— Для многих из нас, Чингисхан почти что синоним слова завоеватель. А в вашем романе он — объединитель. Для него война — это способ защитить мир...

— Темучин — сильная личность и волевой руководитель. Он был востребован жизнью. Чингисхан пришел в тот исторический момент, когда центральное объединение монгольских племен распалось на части и наступило в степи время междоусобицы, хаоса, беззакония. Были утрачены нравственные устои, нарушены нормы поведения людей. Ведь, распад центральной власти всегда чреват выходом на поверхность всяких крайностей. Это было невыгодно и с точки зрения экономики, хозяйства степняков. Чтобы сберечь отару овец или сохранить курень, надо было содержать отряд вооруженной охраны. Все это отвлекало силы и средства. Стало ясно: так дальше жить нельзя. Подсознательно люди были готовы принять сильного правителя, способного объединить не только род, племя, но и другие группы племен, иноязычные народы. Рядом были более грозные соседи с многочисленной регулярной армией. Например, найманы, тюрджены. Им было невыгодно появление сильного соседа. И война с ними была неизбежной.

— Значит, только война?

— Нет. Тогда тоже была развита дипломатия. Искали общий язык, компромисс. Но решать все вопросы миром было невозможно, народ вынужден был защищаться оружием в руках. Это позже трактовалось историками как бездумное завоевание. Вести войну — это всегда не просто. Надо было убедить своих соплеменников в необходимости войны, чтобы войска, каждый воин понимали свои задачи и цели. На это был способен только человек по уровню образованности, интеллекту, стоящий выше своего окружения. Таким был Чингисхан.

— Чингисхан — это создатель огромной империи. Человек, написавший законы, опередившие свое время...

— Для меня Чингисхан это человек, добившийся своих целей силой оружия и тонкой политикой. На всех землях, объединенных под его началом, исключалось всякое насилие, междоусобные войны. Все народы сохраняли автономию. После покорения или объединения нигде не насаждался чужеродный монгольский гарнизон. Назначался местный правитель. Монголами не была разрушена ни одна церковь. При Орде православная церковь освобождалась от дани. Жили своей жизнью, включались в общую жизнь всей империи. Законы Чингисхана защищали интересы не только государства, но и малочисленных народов, разграничивали взаимоотношения и исключали всякую несправедливость между ними. В мирное время запрещалась смертная казнь без суда и следствия. Это для того времени было значительным достижением. Империя не могла распоряжаться каждым человеком как заблагорассудится правителю. Здесь четко понимали разницу между законами мирного и военного времени.

— Кажется, что вы говорите о нашем времени. Выбор темы был продиктован его актуальностью?

— Я не думал и не стремился к написанию эпического полотна, тем более на злобу дня. Я проходил своего рода разнообразную подготовку в ранних своих произведениях. Я как бы готовился. Роман я начал писать в 1991 году. Формальным поводом стало само время, тогдашнее.... Заинтриговал распад советской империи. Казалось, что все вокруг рушится и как всякое разрушение, это затрагивало людские судьбы, менялось поведение людей. Я следил за этим процессом... переживал... Это дало мне очень многое. Я стал писать о необходимости становления государства, которое являлось бы гарантом и личной свободы и свободы общества, гарантом цивилизованного существования общежития народов малочисленных и больших.

— Николай Алексеевич, способен ли человек извлекать уроки из истории?

— Кажется, нет. Если бы было так, то не было бы войн. Все это осталось бы в легендах. Но каждое поколение не единожды входит в эти трагедии.

О творчестве

— Можеть ли творчество, «прекрасное», в данном случае, литература, что-то изменить в жизни, в людях?

— Литература непосредственно на жизнь, развитие человеческого общества влияния не имеет. Но она формирует сознание и подсознание людей, формирует личность. В том числе, и тех, кто руководит людьми. Так она оказывает воздействие на тенденции развития, создает штампы, стереотипы поведения, верные и ложные.

— Как вы думаете, кто ваш читатель? Для кого вы пишете?

— Я погружаюсь в реалии тех времен, представляю как это было. И моя задача — выявить истинное положение вещей, отреставрировать, попытаться добраться до правды. Дать свою трактовку известных событий. Я по натуре пессимист, не верю в то, что все безоговорочно примут, поймут мое произведение. Если да — хорошо, если нет, что сделать? Я свой долг выполнил. Это для меня важнее. Остальное, второстепенно. Всем не угодить, люди разные, единого мнения быть не должно.

— Как вы работали над романом?

— Ознакомился с большим количеством архивных источников, различных исследований, часто противоречащих другу другу. Их не счесть.

— Вы пишете продолжение романа. Чингисхан остается главным героем?

— Да. Роман ограничивается жизнью основателя империи.

О вечном и земном

— В чем же для вас в жизни самая большая загадка?

— Все религиозные учения имеют в виду уникальность человеческой души, жизни, что каждый человек имеет божественное предназначение. Исходя из этого думаю, что становление таких больших государств, которые называются империями, и от которых зависит жизнь огромного количества людей и судьба огромного пространства земли, этот процесс их возникновения и разрушения... для этого должен быть некий высший замысел, который ведет историю общества. От высоты к высоте, от трагедии к трагедии. Это вопрос вопросов. Как развивается мир? Человечество ходит по кругу? Вопросы вечные.

Писатель должен попытаться хоть немного разобраться в этом вопросе. А я чем больше погружаюсь, думаю об эпохе Чингисхана, утверждаюсь в том, что очень много глобальных вопросов остаются открытыми, без ответа. Может быть это объясняется недоступностью божественного замысла для простого смертного.

— Что за время мы переживаем? Что происходит в культуре, искусстве?

— Культура нынче не востребована государством. Это самая большая наша беда. Культура сегодняшнему государству, сегодняшней политике не нужна. Она нужна только в определенные моменты, в те же избирательные кампании, чтобы достичь своих целей. Но происходит странное. Культура, настоящая культура находит силы, не сдается, черпает из этой самой ситуации энергетику. Ведь настоящая культура делается вопреки. Мы иногда наблюдаем локальные успехи. Дай бог, чтобы они проросли в большое явление, стали началом для последующего скачка всей культуры.

— Какова роль интеллигенции в сегодняшней жизни?

— Ощущение того, что интеллигенция не нужна власти, обществу потребления изначально ложно. Возможно, в период распада который мы сегодня переживаем, роль интеллигенции действительно упала по сравнению с прежними временами. Но я уверен, все изменится, когда общество выйдет на путь устойчивого развития.

— Каковы основные заповеди в вашей жизни?

— Я пытаюсь не поддаваться влиянию сиюминутных оценок, чтобы они не искажали основную суть человека. Удержаться от скоропалительных выводов, не боясь казаться старомодным. Это трудно. За этим стоят всегда маленькие и большие конфликты. Я не люблю торопить время. Иногда кажется, что нужно находиться в эпицентре, бурном течении жизни. Но это очень часто заносит и в итоге искажается реальность.

— Вы верите в судьбу?

— Конечно, верю. Я сталкивался много раз, на первый взгляд, с частными ситуациями, которые упорно толкали меня к принятию, как оказывалось потом, важных для всей моей жизни решений. В этих случайных событиях была своя логика. Это, пожалуй, как раз то, что и называется судьба.