Прошло более десяти лет и... меня встретила совсем иная женщина: мягкая, доброжелательная, вдумчивая и размышляющая, терпимая к другим и взыскательная к себе. Уметь критически посмотреть на себя прежнюю и пошутить над собой — немалое достоинство для творческой личности. Похоже «звездная болезнь» актрисе Платоновой не грозит.

В отличие от многих девочек Галя Платонова даже и не мечтала о профессиональной сцене и артистической карьере. Тем не менее, сегодня она... — актриса русской драмы в Якутске, удостоенная в прошлом театральном сезоне признания зрителей и звания «Любимица публики».

Сейчас можно сколько угодно гадать: судьба? Предназначение? Стечение обстоятельств?..

Только факт остается фактом: вся ее жизнь изменилась и определилась в одночасье, словно в сказке, по взмаху волшебной палочки доброй феи...

Родилась Галя в пригороде Якутска, в поселке Марха, который в ее детстве больше напоминал маленькую деревню, где общение ограничено определенным кругом людей, а развлечение и впечатления — маленьким клубом и школьной самодеятельностью.

Лет с десяти Галя стала заниматься в балетном кружке Якутского Дворца пионеров. Поездки в город, общение с новыми друзьями, атмосфера творчества, царившая во Дворце открыла ей совсем иной мир — увлекательный, яркий и огромный. Галя не пропускала ни одного занятия, даже в самые холодные дни она спешила в город. В теплом просторном классе, с большим зеркалом, фортепиано и юными танцовщицами в легком одеянии у балетного станка, о морозе и тумане мгновенно забывалось. Мир музыки и танца захватывал все существо маленькой девочки. Так продолжалось до седьмого класса, а потом семья Гали переехала в Жатай и ездить в Якутск было уже невозможно: далековато, да и уроков в старших классах прибавилось. Училась Галя хорошо, с удовольствием пела в хоре и продолжала танцевать в самодеятельном коллективе жатайского Дома культуры.

О выборе профессии особо и не задумывалась, казалось все уже решено само собой: мама — учительница, сестра... Поступить в вуз и получить образование — пожалуй в тот период и было «пределом мечтаний», как утверждает сама Галя. Успешно окончив школу, и так еще и не решив окончательно, на какой именно факультет ЯГУ она будет поступать, девушка решила пораньше подготовить все соответствующие документы. А для этого нужно было обойти — школу, поликлинику, домоуправление и горком комсомола...

В тот солнечный летний день она как раз и шла в сторону горкома по проспекту Ленина... Ее остановило красочное объявление на месте афиши русского драмтеатра. Не заметить его было невозможно: текст, написанный огромными буквами сообщал о первом наборе якутян в Дальневосточный институт искусств. Перед объявлением, минуты на две Галя просто застыла от охватившего ее волнения.

Вряд ли она предполагала тогда, что вот сейчас ее судьба делает неожиданный вираж, все предыдущие планы исчезнут, и начнется иная жизнь. Яркая, насыщенная событиями и совершенно непредвиденная. Но все сложилось именно так. Прочитав еще раз объявление и сообразив наконец, о чем оно, Галя, вероятно от смятения чувств, как-то по-детски обратилась к мужчине, выходившему из машины у крыльца театра:

— Дяденька, а где здесь в артисты принимают?

— Девушка, а вы где раньше-то были? Сегодня уже второй тур завершается... ответил мужчина.

Ту счастливую встречу актриса Платонова до сих пор вспоминает с чувством некоторого смущения и благодарности, потому что «дяденька» оказался заместителем министра культуры Босиковым В.А. (ныне он — директор Высшей школы музыки). В тот день он сыграл в Галиной жизни роль известной сказочной феи, потому что просто взял ее за руку, привел в приемную комиссию и со словами: «Посмотрите, что она может» оставил перед жюри.

К счастью оказалось, что по условиям второго тура надо было спеть и станцевать. Дело это для юной выпускницы Жатайской школы было привычным, и она справилась с заданием. Первый маленький успех окрылил и вдохновил, она почти не успела испытать обычных для абитуриента волнения и страха. Освоившись в общении с экзаменаторами, она декламировала стихи и «играла» заданные этюды... И так, в один день Галина Платонова прошла два тура конкурсного отбора и стала студенткой Дальневосточного института искусств.

Все это уже давно позади и мы сидим с актрисой Галиной Платоновой в театральной гримерной Русского драматического театра и вспоминаем о том, как начинался ее путь в актрисы.

— Что ты тогда почувствовала?

— Ничего я не успела осмыслить или прочувствовать, началась горячка, нужен был паспорт, документы, чтобы заказать авиабилет, ведь Владивосток тогда был закрытым городом. Все требовалось срочно, а дом-то у меня был в Жатае...

— Но родным-то ты успела сообщить радостную новость?

— Да! Только мое сообщение с порога: «Мама, я поступила в актрисы» ее не обрадовало, она даже расплакалась. Ей казалось эта профессия несерьезной и вряд ли гарантирующей материальное благополучие. Но в конце концов, все утряслось, все успокоились и началась моя учеба.

— И только тогда ты поняла, что выбрала «свое», желанное.

— О, нет. Не сразу. Учеба захватила, увлекла. Все было интересно и необычно, но осознание профессии пришло позже, может, курса со второго. И уж совсем я увлеклась театром с первого выхода на сцену в вузовском спектакле.

— По окончании вуза всех якутян взяли на работу?

— К счастью, да, весь курс, а я училась вместе с Юрием Козловским, Андреем Касьяновым... Разумеется, начали мы с массовки. Я на большее и не рассчитывала, во мне глубоко засело чувство страха.

— А в чем была причина?

— В случайно кем-то оброненной фразе: «якутка в русской классической драме?» Она закомплексовала меня на многие годы и заставила почувствовать себя «белой вороной», не такой, как все, и не в лучшем смысле...

К счастью, последующем ни один режиссер такого не говорил, но каждый раз, когда речь заходит о постановке русской классики, возникает чувство тревоги.

— До сих пор?

— Увы, да.

— Галя, я не вижу здесь проблемы. Ведь, искусство театра по сути своей интернационально. Один из столпов русского театра Вахтангов, другой — Мейерхольд... Шекспировского «Отелло» незабываемо сыграл на якутской сцене Ходулов, в советском фильме — Бондарчук и потрясающе станцевал в балете Чебукиани. Смею напомнить и другие: Плисецкая, Нуриев и теперь тоже всемирно известная певица Троицкая по-разному высказывали одну и ту же мысль: талант, творчество и искусство вне политики, национальности и территории. Эти ценности — достояние человечества.

— Конечно, нет. С годами адаптируешься, вырабатываешь иммунитет, обретаешь жизненный опыт, а в юности словом можно человека убить или закомплексовать.

— Однако в целом твоя артистическая судьба складывается удачно. К примеру, спектакль «Цезарь и Клеопатра» до сих пор памятен старшему поколению преданных зрителей. Что для тебя роль Клеопатры?

— О! Тогда это казалось чем-то. Такую роль доверили!

— А что теперь?

— А теперь я понимаю, что мне жутко везло с ролями, но играла я их поверхностно. Не хватало душевного опыта. Страдания — это боль, но она шлифует душу, заставляет не просто осмыслить, а прочувствовать каждое слово. Сожалею, что нельзя вернуть прошлое и вновь сыграть те же роли, это было бы совсем по-другому.

— Вероятно, ты права. Но не стоит сожалеть, ведь в постановке «Блэз» ты восхитила зрителей своим испанским образом, который создала.

— Но это было нелегко. Текст звучит минут двадцать.

— Ты его выучила сама?

— Боже, конечно же, нет. У нас, как выяснилось, испанским языком владеет только Ольга Алексеевна Мельничук — проректор ЯГУ по учебной части. Вот она со мной и занималась.

— Каким образом твой партнер Эдвардас Купшис понимает тебя? Например, где конец фразы?

— По интонации, так мы с ним договорились. Конечно это не сразу все далось, но вот получилось, «спелись».

— Вероятно, поэтому зрители именно вас двоих и назвали своими любимцами?

— Может быть, и так.

— Галя, ты еще совсем молодой играла Клеопатру, а Цезарь был уже почитаемый зрителями, опытный профессионал Валентин Антонов. Каково это было для тебя?

— Сложно и страшновато, потому что для меня Валентин Дмитриевич — авторитет непререкаемый, а тогда я была всего лишь начинающей.

— Ты испытывала давление более опытного артиста?

— Нет, нет. Робость — да, но и поддержку, и опору, и веру в его опыт... Работать с ним мне было нелегко, но очень лестно, полезно и... почетно.

— С какой роли ты почувствовала себя «не массовочной» актрисой и считаешь ее изначальной или ключевой на своем творческом пути?

— Такой ролью для меня стала цыганка Маша в спектакле «Живой труп», который поставил Мухин Вадим. Хотя тоже считаю, что тогда сыграла не так, как это сделала бы сейчас. Тем не менее, именно с этой постановки я почувствовала себя актрисой .

— Выходит, благодаря режиссеру Мухину,ты стала актрисой Галиной Платоновой, он «разглядел» тебя и в театре, и в жизни, потому что именно с ним в качестве жены ты покинула Якутию?

— Но до Мухина режиссером театра был Келле-Пелле, который меня совсем не обижал, у меня были роли и в его спектаклях. Конечно от режиссера много зависит, но роль много значит.

— А может и чувство влюбленности способствовало удаче?

— Любовь пришла позже во время длительных гастролей. По началу, как человек, я Мухину и не очень-то понравилась.

— Галина Саввична, а что, значит быть «женой режиссера»?

— Отвечу словами своего мужа: «Жена режиссера — это тоже профессия!»

Мы уехали сначала в Архангельскую область, работали в театре города Котлас, позже в Белоруссии в Бобруйске. В самом начале Вадим объяснил, что жена режиссера — роль особая и попросил близких подруг в театре не заводить, на собраниях не выступать, потому что мое мнение будет восприниматься как его, и не обижаться, когда он будет на репетициях кричать на меня, чтобы через меня другие актеры поняли, что от них требуется. В театре Вадим был для меня не мужем, а режиссером очень строгим, требовательным и дистанциирующимся. Запросто я к нему подойти не могла.

— Дома он менялся?

— Мы прожили десять лет, из которых ни один день не был скучным.

— Потеряв его, ты вернулась сюда из опасения, что там в театре что-то для тебя изменится?

— Нет. Отношения остались хорошими. Мне очень помогли, когда Вадим при постановке спектакля в другом городе попал в реанимацию, а потом умер. Я просто не смогла жить в той же квартире... в нашем доме и приехала сюда, в первую очередь к маме — поплакать «в жилетку». Теперь живем втроем: мама, я и дочка Маша, ей одиннадцать лет. Без этих двух любимых существ я бы не выжила, и работа, конечно, помогает.

— Была уверенность, что по возращении тебя сразу примут в театр?

— Я надеялась, потому что в телеграмме-соболезновании были слова «ждем», «возвращайся», я не помню фраз, но смысл их был обнадеживающим.

— Надежды оправдались?

— Полностью. Прошлый сезон был очень насыщенным. Я даже думаю, что зрительское признание вызвали работы прошлого года, нынче ведь я играла мало.

— И что значит для тебя зрительский приз «Любимица публики»?

— Очень много. Кстати, особенно в плане моей закомплексованности, о которой я так много говорила. Признание зрителей в какой-то степени раскрепостило, я перестала чувствовать себя «белой вороной», потому для всех я — актриса.

Жизнь и работа идут своим чередом, новый театральный сезон открылся 17 октября спектаклем «Эзоп» и торжественной церемонией присвоения Русскому государственному драматическому театру Якутска статуса «Академический».

Инна ФЕОКТИСТОВА.